***
Юнги заходит в комнату после сытного ужина, желая, как можно быстрее лечь спать. Папа как всегда загрузил его заданиями на выходные, пока сам с родителями Чонгука поедет на запланированный отдых, который они устраивают ежемесячно, на два или три дня уезжая загород, чтобы отдохнуть от городской суеты. Альфа закрывает дверь и включает в комнате свет, оборачиваясь к кровати. Он пугается от того, что там видит. - Чонгук? П-почему ты голый? - пугается Мин прикрыв ладошками рот и глаза, чтобы младший не подумал чего лишнего от открытых разглядываний его тела. Но стоп, в смысле это Чон должен подумать о чём-то не том, если сам же он лежит сейчас полностью оголённый на светлых простынях Мина, ещё и улыбается флиртующе? - Ты серьёзно, малыш? Думал я не замечу твой голодный взгляд на себе, пока я переодеваюсь? Ну вот и всё, пришёл день его кончины, Чонгук обо всём догадался, а сейчас ещё и так призывно смотрит на Юнги и по кровати хлопает, подзывая к себе. Ноги Юнги слушаться не хотят и уже в ближайшую секунду Мин находит себя сидящим на голом друге. - Я и не знал малыш, что тебе может нравится такое. - Чон без спроса начинает снимать с альфы футболку, выкидывая ту на пол и жадно смотря на тело друга. Юнги под этим взглядом тушуется, руками пытаясь прикрыть оголённые участки кожи. - К-какое? - заикается, а его руки уже перекладывают на сильные плечи, о которых Мин мечтал ещё несколько лет назад, но не в том смысле в котором жаждет сейчас. Он бы с удовольствием закинул свои тонкие лодыжки на эти крепкие плечи в себе ощущая твёрдый орган своего лучшего друга. - Большой, вставший и венистый член в твоей маленькой и узенькой дырочке. Разве я не прав? На Юнги больше нет ничего кроме носков с изображением жирафов, которые ему на какой-то из незначащих праздников подарил папа. А Чонгук совсем близко возле его уха, шепчет пошлости, а ладонями мнёт его тощие ягодицы. Альфа пищит от откровений Чона. Разве это нормально, что один альфа, говорит такие откровенные пошлости второму альфе, тем более своему другу? - Как ты можешь говорить мне такое? - стонет тихо в шею младшего и кусает туда же, когда длинные пальцы друга входят в его дырочку пытаясь растянуть. - Это так неправильно. - Юнги пытается оттолкнуть, не прикладывая даже малейшей силы, для виду и для того, чтобы самому себе потом твердить, что ты пытался, но у тебя не получилось. - Малыш пытается показать, что он здесь ни при чём, но на самом деле только ты и виноват в том, что сейчас происходит… - Нет, это неправда! Юнги свой голос не узнаёт, он писклявый и в то же время кокетливый, такой, каким он обычно представляет голоса омег во время сильного возбуждения. Альфу переполняют эмоции, ему так нравится то, что происходит сейчас, и, если Чонгук остановится хоть на секунду, Юнги убьёт его, придушит, искусает, но не позволит больше остановится. - Ты виляешь своими бёдрами, закусываешь кокетливо губки, когда смотришь на меня и папочкой называешь не наигранно, а игриво, ты соблазняешь меня всеми своими действиями, так кто же виноват в том, что сейчас происходит? Юнги плачет, сам бёдрами подвиливает, собираясь вот-вот излиться на такой привлекательный торс друга, а когда чужие пальцы резко проходятся по простате, сил сдерживаться не остаётся. - Папочка!***
- Папочка! - громко на всю комнату стонет альфа, резко подымаясь в сидячее положение. Юнги пугается, его рука в мокрых насквозь трусах, на лбу испарина, а голос сорван от громкого крика. Это сон. Всего лишь дурацкий сон, где он переспал со своим лучшим другом и самое постыдное, что ему понравилось. Стыдно, что он голос ночью срывал от своей фантазии, стыдно, что папа мог всё услышать, и стыдно, что он представлял своего лучшего друга в качестве любовника. Но от этой стыдобы даже приятно, а нега после того, как он всё же кончил, невероятно нежно растекается по всему телу. Во сне пальцев было слишком мало, хотелось большего, хотелось по самое основание, до звёздочек перед глазами, чтобы то самое состояние во время их первого (есть надежда на то, что не последнего) секса повторилось. Альфа встаёт на ватных ногах, скидывая на пол штаны и трусы, смотря на себя в большое зеркало, напротив кровати. Он не видит в отражении альфу, который мог бы заняться любовью со слабым полом, удовлетворить омегу своим членом или поставить метку, быть тем, кто понесёт ответственность за хрупкого парня или девушку. Напротив него кто-то. Не омега, может бета с полненькими немного бёдрами, дурацким запахом ментола и достаточно тонкой талией. Юнги приподнимает большую футболку, поворачиваясь к зеркалу ягодицами. Красивая круглая попа, которая точно не должна быть у альфы, но Мину даже нравится. Хочется, чтобы и Гуку это нравилось, чтобы и он восхищался его телом, чтобы любил, и как бы то по извращённому не звучало, но Юнги хочет, чтобы его мягкие ягодицы целовали, гладили и даже может легонько шлёпали огромные руки его друга. Юнги считает, что всё это глупо, его мысли тупые и неправильные, альфа не должен думать о своём теле как об омежьем, не должен мечтать о том, чтобы подставить свою задницу другому альфе, он не должен… Но кто это придумал? Кто сказал, что альфа должен, а что не должен? Для кого Юнги должен быть альфой? Ходить в офисном костюме и обеспечивать жизнь истинного омеги? Ни за что! Возможно сейчас Юнги принимает самое глупое решение в своей жизни, но он больше не хочет быть тем, кем ему говорят быть стандарты. Его сердце и душа желают быть маленькими, совсем крохотными, отдаваться кому-то, кто сможет их защитить и уберечь. Скинув с себя футболку, виляя бёдрами Юнги уходит в ванную. Альфа принимает быстрый душ, намывая своё тело папиным гелем для тела. Ему никогда не нравился этот дурацкий гель с тупым названием «сила природы», типа звучит по-мужски и пахнет чем-то очень крепким. Папин гель с запахом персика, бежевого цвета и с ароматом, который на папе держится практически целый день, словно духи. Выйдя с душа Юнги выпивает блокаторы запаха, надевает самую большую одежду в его гардеробе, душится папиными духами и выходит из дому. Альфа всячески пытается выветрить со своей головы дурацкие мысли по поводу того, куда же он идёт, но не получается, когда он всё же доходит к месту назначения. На носу висит маска, а пальцы крепко сжимают лямки портфеля, в магазине звенит колокольчик, оповещая о приходе нового клиента и Юнги неуверенно поджимает губы. - Приветствуем вас в нашем магазине! - приветливо говорит девушка за прилавком, отвлекаясь от разговора со своей напарницей. - Что желаете приобрести? Недавно наш ассортимент пополнился новыми вибраторами и анальными пробками, если у вас есть карта постоянного покупателя, скидка на новые товары составляет двадцать пять процентов. - с улыбкой оповещает девушка. У Юнги кажется краснеет всё что только может, а коленки дрожать от страха начинают. Он пришёл в магазин для взрослых впервые и наверняка если бы работницы знали, кто Мин на самом деле, они бы громко посмеялись с несчастного альфы. - Где у вас стенд с вибраторами? - как можно тише спрашивает альфа, в надежде, что его всё же услышали и переспрашивать не станут. - Второй ряд от вас, третья полка сверху. Будьте осторожны, вам может понравиться многое здесь. - в своей манере говорит работница снова с улыбкой, от чего альфа нервно хмыкает, быстро скрываясь за стендом. Юнги проходит мимо красивых анальных пробок с хвостиками и бантиками на концах, нечаянно локтем задевает манекен, который одет в эротическое бельё с белой портупеей и наконец доходит до нужного ему ряда. - Не понимаю зачем такому омеге понадобилась пластиковая игрушка? От него ведь за сто метров разит запахом альфы, не думаю, что он обделён вниманием от альф. - озадаченно говорит одна из работниц, Юнги на это только весело улыбается. Значит у него всё же получилось скрыть свою альфью сущность, хоть и не до конца. - Перестань размышлять об этом вслух, ты же видишь, как этот омега спрятался за одеждой, он наверняка стесняется всего этого, а ты тут ещё и о его личной жизни начинаешь… - ругает напарницу ещё тише девушка и они наконец замолкают, чему невероятно красный альфа очень рад. Наконец преодолев своё смущение, парень подымает взгляд на ряд с вибраторами удивляясь тому насколько много видов их существует. Ему не нужен какой-то навороченный, со ста режимами, крутящийся или что-то ещё, достаточно будет того, что он просто будет стоять. Юнги стыдно представлять то, что он будет делать с этой игрушкой заперевшись в своей комнате, но он определённо хочет то, о чём даже думать не желает, особенно когда стоит в таком месте. Юнги присматривается к трём экземплярам, они все выглядят одинаково, единственное их отличие - размер. Альфе конечно хочется тот, что несколько недель назад был в нём, но будучи альфой он не настолько храбрый, чтобы признаться своему другу альфе в том, что хочет снова побывать на его гигантском члене. Прикрыв глаза Мин трогает вибратор среднего размера и вздыхает, совсем не то, это точно не Чон. После берёт другой, проглаживая искусственные вены и снова вспоминает ту ночь, когда его жизнь вверх дном пошла, когда ему было приятно настолько, что захотелось забыть даже себя, всё своё прошлое и никогда не видеть будущее, остаться там, под прекрасным другом, навсегда, получать его поцелуи и слышать, как он нежно умеет называть кого-то (Юнги надеется, что именно так Чон умеет называть только его). - Извините, я могу чем-то вам помочь? Юнги приходит в себя резко отскакивая от стенда и испугано смотрит на девушку работницу. - Й-я… - запинаясь пытается начать альфа, но только краснеет, когда омега смотрит на него с игривой улыбкой. Конечно она видела, как Мин тут почти мурчать начал от того, как трогал искусственный член. - Я возьму его. Тыкнув быстро пальцем на выбранную игрушку, парень потупил взгляд в пол на старые кеды, носки которых уже потёрлись и пожелтели. Стыдно, как же стыдно. - Ох, конечно! Прекрасный выбор, многие омеги начинают именно с такого, и они очень довольны выбором. Смазку и презервативы брать будете? - как обычно интересуется девушка, взяв ещё не открытый экземпляр игрушки и идёт к кассе. Уже перед кассой Юнги кивает головой на заданный пару секунд назад вопрос и снимает с плеч рюкзак, быстро складывая всё внутрь. Альфа расплачивается и в прямом смысле сбегает из магазина. Какой ужас… Притворился омегой для того, чтобы купить игрушку и запихнуть её себе в зад. Юнги с удовольствием вставил бы эту игрушку в зад тем, кто навязал стереотипы по типу того, что альфа не может спать с альфой так же, как и омега с омегой. Может быть, не будь таких стереотипов альфы бы не стеснялись себя и ходили бы за вибратором спокойно. Боже, какая стыдоба. Парень приходит домой, разувается и мчится к себе в комнату. Папы не будет целые выходные, он как обычно с родителями Чонгука уехал загород и приедет рано утром в понедельник, поэтому у Мина достаточно времени чтобы разобраться с той штуковиной у него в портфеле. Вообще-то, когда ты сидишь голый на своей кровати, а перед тобой находится уже распакованный и продезинфицированный вибратор, становится не так уж и стыдно. Никто ведь не увидит, что у тебя там в заднице творится, пока ты сам не встанешь перед людьми и не снимешь свои трусы, раздвигая ягодицы. Кому какое дело до твоей задницы, пока она в штанах? Юнги этой мыслью себя утешает и тянется рукой к игрушке рассматривая её. Все детали чётко проработаны и, если бы не почти однотонный цвет, можно было бы подумать, что это настоящий член, а не игрушка, засунув которую в себя ещё и вибрировать может. Он отставляет игрушку подальше от себя и тянется пальчиками за бутылочкой смазки. Ему дали персиковую, нежно оранжевого прозрачного цвета в милой бутылочке. Юнги не коллекционер всяких там фиговинок, но с этой бы бутылочки наверняка начался бы его какой-нибудь фетиш по миру бутылочек. Альфа капает пару капель жидкости себе на ладонь, растирая между пальцев. Субстанция немного охлаждает, но она приятная на ощупь и кожа возможно даже мягче станет после неё. Парень мостится на коленях удобней, шире их раздвигая и заносит руку назад, притрагиваясь пальчиками к сфинктеру. Тело легко вздрагивает от холода и Мин чувствует приятных мурашек, пробежавшихся по рукам и ногам. Юнги ноготком аккуратно царапает совсем чуть-чуть кожу вокруг дырочки и вставляет всего один палец. Со рта вырывается не сдержанный стон, и альфа в спине прогибается от переполняющих его чувств. Конечно после ночи с другом он затянулся, он ведь не омега, чтобы неделями с лёгкостью держать растяжку, а потом с ходу два пальца принимать, для многих альф и фаланги будет много, так что Мину ещё повезло, что у него неплохо так растягивается его дырочка. От кого: Чонгук Хэй, не хочешь посмотреть сегодня фильм? 14:43 Я зайду в магазин куплю по баночке пива и снэков) 14:43 Ну так что? 14:52 Эй, игнор это не круто, малыш! 15:06 Ну и пусть, наверно снова дрыхнешь, я приду к тебе часов в семь так что будь готов!!! 15:17 Пиздец, как можно спать так долго? 15:18 На телефон приходит пара сообщений, но Юнги упорно старается их игнорировать, вставляя в себя постепенно по одному пальцу и прибавляя всё больше и больше смазки. Когда пальцы уже свободно скользят в дырочке, а стоны и не пытаются сдерживаться за зубами, парень сам себе обрывает удовольствие переворачиваясь на спину и вынимая пальцы. Он загнанно дышит, шурша по постели в поисках квадратика с презервативом и вибратора. Он быстро, словно профессионально, натягивает презерватив на игрушку и приближает к своей дырочке. Капельки сомнения бегут прочь от альфы так же, как и капельки смазки по его ягодицам, когда он входит в себя головкой. - Чон! - хрипло стонет альфа, прогибаясь в спине дугой. В голове только образ Чонгука, лучшего друга, который нежно и мягко входит, заботливо растягивает и шепчет как любит и ценит Юнги. Парень проталкивает игрушку дальше, свободной рукой простыни сжимает. Почему ему так хорошо? Он ведь альфа, ему должно быть хорошо от омеги на его члене, а не от игрушки в анусе и мыслей об одном определённом альфе. Ему даже трогать член свой не хочется, словно его и не существует, потому что игрушки достаточно, достаточно того, что он неумолимо быстро сейчас долбит прямо по простате, доводя себя до исступления. В мыслях уже пустота, а из горла хрипло вырываются подобия стонов и неразборчивое «папочка». Игрушка не сможет заменить ему настоящего Чона, его прекрасный увитый венками член с крупной головкой. У игрушки нет продолжения, нет крупных бёдер, которые хочется обнять своими ножками, пятками вдавливаясь в чужую спину, чтобы ближе тело к телу. Нет спортивного тела с широкими плечами и большой грудью в которую хочется друга целовать и облизывать, так чтобы на языке оставался солоноватое послевкусие секса. Самое главное у игрушки нет сердца, которым Чон возможно мог бы полюбить недо-альфу, от чего Юнги ещё грустнее становится от того, что он не тот, кем хочет быть. Альфа хочет быть любимым и желанным другим альфой, но Чон ведь по омегам. Он любит ходить на свидания, заигрывать с красивыми омегами и хвастаться своим телом перед кучами омег, пока играет в баскетбол. А Юнги в это время стоит в сторонке и губы кусает, это ведь неправильно, что он хочет от Чона то же, чтобы всё то же делали ради него. Юнги хватает лишь дотронуться до своего больно стоящего члена, и он кончает с громки «папочка» и глубоко вставленной игрушкой. Лежит с закрытыми глазами, не двигаясь и он даже не знает сколько времени проходит ведь в звонок звонят, а он кажется даже задремал. Тело ломит, анус больно сжимается вокруг игрушки и Юнги хочет проклясть того, кто так не вовремя пришёл. Игрушка с чпоком выскальзывает из дырочки, Юнги облегчённо вздыхает и с кровати встаёт на трясущиеся ноги. На телефон звонят, и альфа не знает куда себя деть, пойти в душ, открыть дверь, будучи между прочим голым, или ответить на звонок. Первым делом он решает ответить на звонок, потому что в дверь кажется больше никто не звонит и это славно. На экране высвечивается имя друга и сердце в пятки падает, потому что буквально пару часов назад он удовлетворял себя с не самыми мирными мыслями об Чоне. - Слушаю… - голос какой-то писклявый и тихий, что он даже сам не узнаёт себя. - Дверь открывать не собираешься? Я тут уже двадцать минут стою под дверью, а ты дрыхнешь, наверное, всё ещё. - у Чона голос басистый и хриплый, как у настоящего альфы, Юнги плывёт от чужого голоса и дрожать начинает от осознания того, что альфа стоит у него под дверью. - Я… Подожди минуточку. - хрипит альфа и скидывает звонок начиная копошится по комнате в поисках одежды. Он натягивает на голое тело спортивки и кофту и убегает на первый этаж к выходу, закрыв дверь в свою комнату прочно, потому что на кровати остался нереальный беспорядок, который младшему точно видеть нельзя. Посмотрев быстро в зеркало и поправив бардак на голове, альфа открывает другу дверь. - Думал ты никогда не откроешь, малыш. - Чон гладит старшего по голове и проходит в дом сразу идя на диван в гостиной. - Открыл же, и перестань меня так называть, это было в шутку, однажды, а теперь… - А теперь это шутка на всю жизнь. - хмыкает Чон на недовольный тон друга, заваливаясь на диван. - Папочка. - обращение получается мягким, от чего по голове себя ударить хочется. - Почему тебе дома не сидится в выходной? - с наигранной милой улыбкой спрашивает, садясь рядом с младшим, поджимая ноги к груди. Так он выглядит ещё меньше рядом с таким большим Чоном. - Скучно одному, а тут такой малыш сидит сам дома, подумал - почему бы не прийти? - улыбается Чон, укладывая руку на коленку старшего. - Выпьем пива, посмотрим какой-то фильм, мы так давно этого не делали, малыш. - единственное, что в Чоне ненавидит Юнги - это его большие глаза и умение их в нужный момент превратить в две милые бусинки, из-за чего старший никогда не может ему отказать. - Так уж и быть, только руки от меня свои убери. - скинув большую ладонь со своей острой коленки Мин сжимается ещё сильнее, накрывая себя большим пледом, который всегда лежал на диване в гостиной. Выбрав фильм, который оба давно хотели посмотреть, они преступают к поеданию чипсов и запиванию их пивом. Юнги пытается не отвлекаться на сидящего рядом альфу. Чон пришел в водолазке, которая достаточно сильно облегает тело альфы и олимпийке, которую Мин надеялся никогда не снимут, но его надежды венчались несчастьем, когда по средине фильма младший стянул её и подвинулся ближе к другу, тоже накрывшись пледом. После этого старший не смог больше смотреть фильм. Больше не было интересно кто кого убил и, кто с кем переспал, интересовала больше всего сильная рука, накрывшая его, Юнги, талию. Зачем Чон это делает, зачем так издевается? Все эти «малыш», мягкие взгляды и прикосновения, которые не должны происходить между двумя альфами, зачем это всё? Неужели младший узнал о влюблённости и так издевается над другом? - Чон… - тихо зовёт Юнги, прикусывая нижнюю губу. - М? - младший альфа поворачивает голову к другу, любопытно разглядывая чужое лицо. - Что такое, малыш? - он в недоумении опускает взгляд, когда Мин ладошками прижимается к его щекам. - Прости меня. - шепчет тихо, притягивая чужое лицо к своему. Поцелуй мягкий, без всякого там языка, просто губы к губам, сминающие друг друга. У Юнги сердце болит от того, как Чон ему нежно отвечает, даже не пытаясь вырваться, а наоборот обеими руками талию чужую накрывает и только сильнее над другом нависает. Кажется, в их крови алкоголя почти и нет, но оба так преданно друг к другу прижимаются, как в тот самый день, когда их разум был ослеплён несколькими бутылками вина и ещё парами бутылок разного спиртного. Старший пальчиками гладит чужие щёки, в поцелуй скулит и позволяет младшему дальше зайти, впуская чужой язык к себе в рот. Чон издевается? Правда ведь? Не может же он просто взять и позволить поцелую случиться, отвечать так, словно любит на самом деле. Юнги не верит в это, это всё неправда. - Прости, Чонгук. - скулит, отстранившись Мин. Они снова смотрят друг на друга, совершенно забывая обо всём. Чонгук неуверенно облизывает губы, прижимая чужую талию к себе. Если это сон, то Гук не намерен отпускать того, кто стал главным его героем. Потому что поцелуи старшего слишком мягкие, а его взгляд такой виноватый и хрупкий, что его хочется защитить даже от своих неправильно сказанных слов. - Ты всё-таки решил проверить как это встречаться с альфой? - хмыкает парень, резко пересаживая старшего себе на бёдра, от чего тот ойкает громко, обвив шею друга своими тонкими руками. Их лица стали настолько близко, что Чон чувствовал чужое сбитое дыхание на своих губах. - Я устал молчать о том, что ты мне нравишься, Чонгук. Я влюблён в тебя ещё со школы. - тяжело вздыхая говорит старший, упрямо игнорируя руки, спустившиеся на его ягодицы. Он пытается игнорировать всё что происходит прямо в этот момент. Сбившееся дыхание, сжимающиеся пальцы обоих и невероятная близость, которой быть не стоит, но она есть. Кто-то думает, что это так легко, взять и признаться, убрать все барьеры в отношениях, а Юнги скажет, что это ни хрена не легко, каждое слово с трудом вылетает из самих лёгких с придыханием, каждое слово заставляет бояться того, что в один момент парень напротив просто поднимется, ударит пару раз кулаком в лицо и исчезнет навсегда из жизни Мина, оставив раны не только на лице но и на сердце - Я понимаю, что мы оба альфы и всё это такая дуристика невероятная, но мне сложно быть рядом с тобой, зная, что ты не испытываешь ко мне того же, что и я. - Юнги всхлипывает, сдерживая слёзы. Он и правда устал от того, что происходит внутри его сознания, каждый день он себе больно делает, представляя жизнь, в которой есть Чонгук рядом не просто как друг, а как человек, который любит тебя взаимно так же сильно, как и ты его. - Малыш… - не веря шепчет Чон, сильнее старшего прижимая. - Не делай мне больно, Гуки…- старший кривится, упираясь в плечи Чона ладонями. - Не прижимай меня к себе, словно готов понести ответственность за мои чувства. Ты не готов, ты не любишь меня, не делай мне больно, пожалуйста. - Юнги готов сдаться, разрыдаться словно омега прямо перед другом и все свои чувства и всю свою любовь прямо сейчас на плечи младшего альфа вывалить, он готов в любой момент принять на себя ураган чужих эмоций,***
- Так, мальчики, ведите себя хорошо, пока нас нет и попробуйте не разнести дом. - даёт наставления Джин закидывая на плечо сумочку и переплетаясь пальцами с пальцами мужа. - И никаких тусовок в наше отсутствие, узнаю, что здесь был кто-то помимо вас, придушу обоих. - Чон Тэхён отец не только для Чонгука, но можно сказать и для Юнги, ведь помогал папе Юнги растить того с самого детства, чтобы у того было хоть немного воспитания от отца. - Хорошо, идите уже, господин Мин заждался вас! - пытаясь сплавить побыстрее родителей, Чон подходит к ним ближе и толкает к выходу. Он не уверен, что пара тумбочек, возможно его кровать и кухонный стол останутся в целости и сохранности, но он будет очень стараться и надеется на то, что с силой трения не переборщит. - Удачных выходных! - желает парень, наконец дотащив старших до дверей и уже собираясь закрыть дверь на замок и вернуться к своему невероятно желанному парню. - И вам хороших выходных детки, будьте послушными, и чтобы… - он не успевает договорить, как дверь перед ними закрывается. - …никаких омег в доме. - уже более тихо говорит Джин. - Какие омеги, дорогой? - хмыкает альфа, покрепче перехватив руку возлюбленного и развернувшись ведёт того к машине, где за рулём уже сидит папа Юнги. - Сейчас засядут с пивом в комнате Чонгука, врубят какую-то игру на приставке и с комнаты вылазить не будут, пока мы не приедем. Их хоть предупреждай хоть нет, одно и то же всегда. - выдыхает старший, открывая дверь машины для мужа. Чонгук на пятках разворачивается в сторону старшего, замечая лёгкую улыбку на его лице и тут же выпрямившись и сложив руки в карманы спортивок подходит к другу, возвышаясь над тем словно огромная скала. Юнги пару секунд прищурившись смотрит на любимого, а после тут же бросается тому на шею, подхватываясь под ягодицами чужими крепкими руками. - Я скучал. - в чужие губы шепчет Мин, не собираясь отказывать себе в удовольствие и легонько целует младшего в губы. - Мне нравится то, что родители зачастили с совместными выходными и теперь каждую неделю за город ездят, у нас с тобой теперь больше времени, чтобы провести его друг с другом. - ухмыляется Чон и уже несёт старшего к себе в комнату, хоть в чём-то родители правы, они не собираются вылазить с комнаты Чонгука, аж до самого прихода старших. Чон аккуратно, как самую большую драгоценность в этом мире, укладывает Мина на двуспальную кровать и нависает сверху, смотря на привлекательное лицо человека под собой. У Юнги красивый чистый лоб, прикрытый парами прядей чёрных волос, аккуратные брови, такие словно Юнги за ними ухаживает и выщипывает в нужный момент, глаза обрамляют пышные ресницы, словно нарощенные, а губы привлекают своей миниатюрностью и мягкостью, они нежно розовые и пухлые и Чон не в силах отказать самому себе, когда чужие губы немного приоткрываются, словно призывая альфу к поцелую. Чонгук целует, вбирая в себя и крайний вздох и тихий стон, наслаждается каждым мгновением, вдыхая через нос, пропитанный ментолом воздух, смешанный с его собственным запахом моря. Ему нравиться то, какую прекрасную композицию создают запахи между собой, нравиться, то, что именно Юнги так подходит этот мягкий ментол, и то, что именно на Юнги так стойко остаётся запах моря. Мин уверен, что Чон именно его море, которое бушует для него, которое волнами разбивается об берега, и которое так спокойно окутывает Юнги, только Юнги…***
Юнги аккуратно водит пальчиком по скуле Чона, смотря на него влюблённо и мягко. Только когда они наедине Мин может проявлять всю свою любовь к младшему альфе. В институте распространять о таких неправильных отношениях между двумя альфами лучше не нужно, а родителям просто пока что рано об этом знать. - Протрёшь во мне дырку своими пальчиками. - хрипит сонно Чон, ловя чужую ладонь и поднося к своим губам. - Как тебе спалось на мне в очередной раз? - Чон целует каждый длинный и аккуратный пальчик старшего, нежно смотря тому прямо в глаза. Юнги сейчас похож на сонного котёнка, растрёпанный с еле открытыми глазками и мурлычет что-то неразборчивое себе под нос, но именно в такого альфу Гук влюбляется каждый день. В такого маленького и совершенно очаровательного, такого каким Мин есть на самом деле. Чонгука не гложет то, что он встречается со своим же полом. А почему его должно это вообще тревожить? Он живёт в свободной стране и у него есть свои права, если он захочет он и замуж возьмёт этого альфу и всё равно будет на тех людей, что косо смотрят. Если они хотят жить в мире, где всё идёт по правилам каких-то там очень давних предков, что навязали всем мысль «альфа с омегой, а омега с альфой», пусть живут так дальше, Чон живёт по правилам, которые сам же и придумал, и будет он любить того, кого захочет. Да и как вообще возможно не любить Мин Юнги? Чон не стал замечать насколько Мин привлекательный только после чужого признания, он видел в своём друге что-то очаровательное и притягательное и до этого. Признаться, честно, в первую встречу альфа даже подумал, что перед ним сидит совсем крохотный омега, низкий и милый, папа всегда твердил, что с омегами нужно вести себя так, как сердце того хочет, вот Чон неудачно и пошутил, за что получил хороший удар книгой по голове. После этого узнал, что хрупкий одноклассник и не омега вовсе, а первая влюблённость быстро на нет сошла, ведь маленький альфа точно любить другого альфу не может, так в силу своего возраста думал Чон раньше, полностью поддаваясь влиянию окружающих его людей. Сейчас Чон слушать никого не будет, Юнги ему нравится и точка, осуждающие взгляды в будущем или противные слова не волнуют, ведь это Чону строить отношения с другом, а не какому-то старому омеге, повидавшему жизнь и думающему, что его мнение кого-то интересует. - Думаю предложить тебе работать моим спальным местом. - хмыкает Юнги отстраняясь от младшего и подымаясь с удобной кровати друга. Выходные закончились, сегодня снова в институт, родители должны через пару часиков приехать с отдыха, а молодёжь к тому времени должна уйти с дому, по крайней мере хотя бы одеться хоть во что-то. На Юнги буквально нет ничего, в отличии от Чона, который натянул шорты ночью, пока ходил старшему альфе за водой. Юнги всё же пользуется привилегиями пассива, вызывая жалость тем, что ходить не может после прекрасно проведённого времени на чужом члене, хоть на самом деле и пробежать эстафету может, нужно только захотеть. - Правда? А много платить будешь? - Чон укладывает руки себе под голову удобней разваливаясь на кровати и пялясь на согнувшегося старшего, выставляющего свою милую попку на показ Чону. На левой ягодице четко виден отпечаток зубов младшего альфы, на правой большой красный след от его руки, Чон собой полностью доволен. - Пара конфет, завалявшихся в моём портфеле, и один поцелуй в щеку, сойдёт? - Мин специально виляет бёдрами, заметив чужой интерес к своим ягодицам. Вообще этот интерес он заметил ещё вчера вечером, когда готовил на кухне в доме Чонов рамен, а этот невежа с именем Чон Чонгук с размаху хлопнул старшего по ягодицам, Юнги тогда уже понял, что ему этой ночью не выжить. - Договорились, когда приступать к работе? - Чон с кровати подрывается, подходя сзади к альфе, упираясь своим не малым хозяйством между всё ещё голых ягодиц старшего. Что уж поделать, если он сдерживать себя не может при виде мягеньких булочек парня? - Уж точно не сейчас. - Юнги обольстительно улыбается Гуку через плечо и отходит от младшего. Он вообще-то одежду свою собирает, а не призывает Чона к занятиям нелёгким. А Чонгук держать себя в руках не может рядом со старшим альфой, особенно последний месяц, когда между ними началось что-то на подобии отношений. Поэтому он подымает старшего резким движением на руки и сажает на стол, который оказался ближе всего, становясь между бёдер Юнги, руки укладывая на его поясницу. - Когда я говорил тебе о своих чувствах, я не думал, что ты будешь таким жадным и голодным к сексу. - Юнги вообще-то холодно сидеть голой задницей на деревянном столе, поэтому он руками оплетает чужую шею и приподымается, становясь очень близко к лицу любимого человека. - А я таким и не был, это ты со мной такое сотворил, теперь бери на себя ответственность, малыш. - Чонгук мягко накрывает чужие губы поцелуем, не пытаясь сделать его пошлым и развратным, он просто мягко гладить бёдра и наслаждается чужими мягкими губами, с которых обожает съедать вишнёвую гигиеничную помаду. - Мы опоздаем в институт, и я скажу декану, что ты просто пытался меня съесть, поэтому я и не пришёл. - Мин тихо пискнул, когда его снова подхватили за ягодицы и понесли в сторону кровати, снова… - Если смелости хватит, милости прошу! - усмехается Чон, зная, что на такое старшему точно ни смелости, ни сил не хватит.***
- Из-за тебя мы, во-первых, опаздываем, а во-вторых чуть не спалились перед твоими родителями, ненасытный ты зверюга. - Юнги соскакивает с чужого байка, отдавая шлем в руки младшего и со всех ног торопится в здание института. - Не я крутил голыми ягодицами перед лицом своего альфы. - хмыкает младший идя на ровне с Юнги. - За то, мои родители пригласили тебя и твоего папу на ужин, ещё одна прекрасная возможность увидеть тебя сегодня. - Чон ударяет старшего по ягодицам перед входом в институт на что Юнги шипит злым котом и отходит подальше. Слава богу на пару они приходят перед тем как в аудиторию заходит преподаватель. Если честно, пока Юнги прыгал на члене Чона перед выходом из дома, ему было всё равно на опоздания, на родителей и вообще на что угодно, что может им помешать в данной совершенно прекрасной ситуации. Альфа и не думал, что, начав отношения со своим другом, сам Юнги станет настолько голоден к их физическому контакту. Сидя у себя дома за уроками или чтением книги он постоянно задумывается о том, а что было бы если бы сейчас они с Чоном были в одной комнате? Возможно Юнги бы мостился на чужих бёдрах своими ягодицами и играл бы с ним в приставку, получая поцелуи на лопатках и на шее, а может быть они бы просто смотрели фильм или целовались бы под пледом, закрывшись от всего мира. Даже будучи на парах, сидя за одним столом со своими приятелями, Юнги мечтает оказаться в объятиях возлюбленного и слышать с его уст любимое «малыш». Юнги страшно от своих собственных мыслей, ему страшно осознавать, что как только ему дали возможность, он начал полностью утопать в младшем и в отношениях с ним. Юнги по-настоящему боится того, что может с ним случится, если вдруг Чон поймёт, что отношения с альфой не для него, что встречаться с кем-то не похожим ни на кого - это плохо и неправильно. Юнги боится осуждения со стороны своего самого близкого друга, боится в его взгляде увидеть отвращение и непринятие, осуждение своих собственных вкусов. Юнги не может сказать, что он полностью гей, он не может сказать, что ему нравятся именно альфы. Мину нравится Чон, его друг это и есть его ориентация. Юнги не может полюбить кого-то кроме Чонгука, не сможет испытывать к кому-то такой же спектр эмоций, он не сможет кому-то, не Чонгуку, открыться полностью, так же как он сделал со своим близким другом. - Почему ты ничего не ешь, Юнги, тебе не нравится? - Юнги кажется в себя приходит только когда сидит за большим столом со своим папой, родителями Чонгука и самим Чоном. Альфа подымает на всех взгляд тут же выдавливая сахарную улыбку, которую многие так любят. - Нет, Джин-хён, всё очень вкусно, спасибо. - Юнги склоняет голову в знак уважения и взяв приборы в руки начинает есть вкусную лапшу с курицей. Он наконец возвращается в реальность где за столом шумно, слышно смех старших и гроханье приборов. В нос впивается вкусный запах еды, множества салатов и выпечки, его папа с Джин-хёном очень постарались, чтобы приготовить вкусный ужин. - Папочка, подай пожалуйста салат. - смотря на свой любимый салат просит Юнги, делая в этот момент свою самую большую ошибку. - Какой именно, малыш? - слышит альфа в унисон от своего папы и друга. Все удивлённо переводят взгляд на Чона, а тот кажется и не осознаёт своей ошибки, улыбается искренне, протягивая руку к первому попавшемуся салату. После все взгляды и на Юнги переводятся, а он хихикает лишь неловко, под столом руками сжимая красивую белую скатерть. - Я… Это просто игра такая. Когда-то он просто поиздевался надо мной, а я в шутку назвал его папочка, и это как-то приелось так… - Юнги опускает взгляд неловко, улыбку с лица не убирая. Будь проклят тот день, когда он так неудачно пошутил, будь вообще проклят день, когда Юнги с Чонгуком встретились и общаться начали. Это ж как нужно было облажаться… - Дурацкие у вас игры, разве взрослые альфы занимаются таким? - первым прокашлявшись начинает отец Чонгука. Он угрожающе и пугающе смотрит на младших альф. - Да ладно тебе, дорогой! Кто в молодости так не шутил? Я и с омегами до тебя целовался и даже встречаться пробовал. В этом нет ничего постыдного, если ты просто пытаешься найти своё место в этой жизни. Они ведь не трахаются перед нами. - в игру как всегда вступает самый прямолинейный омега. Папа Чонгука всегда говорит прямо, никогда не скроет то, что хочет сказать на самом деле, а самое забавное что он всегда говорит это с очаровательной улыбкой, пожимая плечами, чем тут же своей очаровательностью закрывает рот мужа. Юнги хотел бы быть таким же как этот омега, во-первых, таким же прямолинейным, а во-вторых быть очаровательным омегой для своего альфы. Чёрт, он желает быть омегой, это ненормально! - И слава богу, потому что по взгляду Чонгука, мне кажется он уже раздевает Юнги прямо здесь. - хмыкает Тэхён, оглядывая сына суровым взглядом. - Что ты такое говоришь, Тэ, ребята шутят, я не думаю, что это что-то серьёзное, тем более у Чонгука есть омега, я ведь чувствую, как от него пахнет нежным запахом, да и от Юнги тоже приятно омегой пахнет. - у Чимина, папы Юнги, поразительный нюх, он всегда может определить запах, даже если тот почти пропал. А Юнги просто мысленно по лбу себя бьёт, ведь это он купил себе духи с приятным омежьм запахом, чтобы подразнить Чона и так опрометчиво оставил этот запах на своём альфе. - Это правда, Гук? У тебя кто-то есть? Ну вот и начались эти тупые разговоры о будущем, а всё только потому что Юнги салатика захотелось. Альфа смотрит на младшего с извинением, а тот лишь кивает, типа ничего страшного.***
- Чонгук, ну пожалуйста… - Юнги стонет тихо, пытаясь сбросить чужие руки со своей талии. - Твои родители и мой папа в доме, мы не можем прямо сейчас этим заниматься. - утверждает Мин, разворачиваясь к младшему, пока по его шее водят губами, оставляя влажные поцелуи. - Будь просто тише и всё мы сможем. - Чон свои ладони большие к ягодицам старшего прижимает, целуя и кусая острые плечики. - Ну я хочу переодеться, Чон! - вскрикивает, ударяя пару раз младшего по сильным плечам, своими ладонями. Юнги стоит тут посреди комнаты младшего в одной футболке Чона, у ног валяются так и не надетые шорты, а младший альфа приклеился к нему словно липучка не желая отставать. Парень пищит тихо, когда его за ягодицы отрывают от пола и перекинув через плечо валят на мягкую кровать. - Ты с ума сошёл, Чон, если нас услышат, отдуваться будешь ты. - настойчиво говорит альфа, совсем не возражая, когда его руки укладывают на крепкие плечи, те самые, о которых парень так грезит. Это странно, безусловно, что он мечтает о них только в своих эротических снах, но с другой стороны, никто за это его осуждать не будет, ведь никто не может просто залезть в его голову и узнать о самых сокровенных тайнах и мечтах. Альфы тяжело и глубоко дышат, Юнги от внезапного адреналина, который вызван поведением Чона, а Чон, потому что знает, как сильно это возбуждает старшего. Мин первый не выдерживает, тянется к чужим губам за поцелуем, тут же его получая. Юнги тает в чужих руках, которые без разрешения блуждают под футболкой, кусает чужие губы, когда младший сильно сжимает ягодицы и совсем тихо стонет, когда чужие пальцы входят туда, куда другие бы альфы точно не разрешили. Юнги разрешает потому что любит и доверяет, верит, что Чон больно не сделает, что он будет нежен и аккуратен, как всегда. - Идеальный альфа, всё ещё не стянулся после прошлого раза, - хрипит в тонкую шею старшего Чон целуя легко, сдерживая себя, чтоб не оставить парочку ярких укусов и засосов. - Интересно… Может это потому что утром кто-то был настолько нетерпелив, что даже после ночи, проведённой вместе, не сдержался и насадил меня на свой огромный член? - Юнги шепчет с придыханием, пальцами гладит чужой затылок и носом прижимается к шее младшего, чувствуя по феромонам, исходящим прямо оттуда, где он прижался, насколько Чон возбуждён. - Интересное предположение, я подумаю над этим. - смеётся Чон, глубже вставляя свои пальцы, от чего старший своим пахом жмётся к чужому. В дверь громко стучат, а Юнги от неожиданно и скорее всего по инерции скидывает возлюбленного на пол, накрываясь одеялом так, чтобы голый низ не было видно. Чон шипит, лёжа на полу, но не подымается, осознав, что в комнату кто-то заходит. - Я вас не разбудил, мальчики? Ой, а где Гуки? - в комнату заходит Джин, мягко улыбаясь Юнги, покрасневшему, позеленевшему и посиневшему за одно мгновения, резко стало страшно от того, что папа младшего мог догадаться обо всём. - Он в душе, мы уже собираемся ложиться спать. - кивает Юнги, побольше зарываясь в тёплое одеяло. - Не вместе! - добавляет зачем-то он. - То есть, мы будем спать отдельно, не на одной кровати. - неловко хихикнув, Юнги с головой уходит под одеяло настолько засмущавшись. Папа младшего видимо подумав о том, что Мин просто перепил, хотя тот выпил всего один бокал вина за ужином, тоже хихикает с нежность смотря на небольшую гору под одеялом. - Успокойся Юнги, всё хорошо. Я вот что спросить хотел, мы вам не мешаем? А то Тэ наклюкался как животное, а теперь творит непонятно что, то танцует, то поёт, я волнуюсь, чтобы мы вам не мешали. - на самом деле Юнги знает, что отец его альфы почти не пьёт, только разве что по праздникам и то не много, а сегодня просто день какой-то у того на работе странный вышел, что альфе захотелось хорошенько выпить. - Всё хорошо! - из-под одеяла отзывается Мин. - Ну хорошо, тогда хороших вам снов, поцелуй Чона в щёчку от меня. - омега видимо тоже хорошо «наклюкался», раз совсем не замечает, что говорит и закрыв за собой двери в комнату сына уходит на первый этаж к остальным. Когда слышно, что шаги отдаляются, Чон вылазит со своего укрытия и первым делом подходит к двери, закрывая её на ключ, чтобы больше таких ситуаций случиться не могло, ведь ключи только у него. - Так значит не вместе спать будем? - Гук складывает руки на груди, подходя к кровати и смотря на милый комочек. Юнги под одеялом шевелиться и выглядывает только своими красивыми глазами. - Вместе… Я же должен был оправдать как-то свои слова… - шепчет Мин натурально пугаясь такого, кажется, серьёзного парня. Старший даже икает, когда Чон над ним нависает грозной скалой. - Тогда двигайся и выполни папино желание, передай мне то, что он пожелал. Юнги скидывает одеяло и тянет младшего за шею на себя, делая всё быстро и уверенно, что Чон даже не осознаёт, в какой именно момент Юнги оказывается сидящим на нём. Старший пользуется тем, что он всё же альфа и сил, на то, чтобы опустить на себя такую махину (которая кстати не сопротивляется) ему хватает. - Можно я сделаю что-то больше? Типа бонус плюс к папиному пожеланию. Юнги разрешение не нужно, он сам себе его даст.***
Чонгук любит приставать к Мину, везде где бы то ни было. Туалет, место под лестницей, пустые коридоры, душевая в спортзале, после баскетбольных тренировок, все места где нет никого кроме них самих. Юнги упирается раскрытыми ладонями в кафельное покрытие душевой кабинки, откидываясь головой на плечо возлюбленного, пока тот давит своей ладонью тому на рот, пытаясь хоть немного приглушить чужие развязные стоны. Ноги старшего разъезжаются, не держат в нормальном положении, поэтому Чону приходиться держать его за талию своей крепкой рукой, сильно вбиваясь в податливое тело. Руки Юнги сползают, разум замыленный. Он не хочет так, он желает видеть любимого, желает целоваться с ним, прижиматься своей грудью к его. Юнги физически плохо от того, что он не может видеть Чона. Альфа убирает чужую руку с лица и живота, соскальзывает легко с чужого, налитого и готового вот-вот взорваться от переполняющего удовольствия, члена и поворачивается к тому лицом, тут же ладонями дотягиваясь до любимого лица и тянет на себя. Чон с глухим шлепком прижимает старшего к стене, впиваясь губами в искусанные губы парня. Он Мина почти не жалеет, шлёпает, кусает за губы, сжимает его тело так, что останутся красные следы. Юнги не против, только ближе льнёт, проситься обратно, туда, от куда добровольно только что слез. Гук почти побрасывает Юнги, подымая по стене намного выше, на уровень своего лица, и не предупредив снова входит. Юнги мычит в чужие губы, просит либо остановиться, либо дать больше, он и сам не знает, ему и хорошо, и дурно, тело словно плавится от такого горячего Чона. - Чон…Гук! - вскрикивает, отстранившись от чужих губ. - Да малыш, я слушаю тебя. - Чон не останавливается целовать, покрывая чужую шею поцелуями. Его как альфу совершенно точно не должен соблазнять аромат альфы, но Юнги невероятный, его запах возбуждает каждую секунду, заседает глубоко в лёгких и вызывает привыкание. Чон привык и отдавать своё сокровище никому не собирается. Только его. Только. Его. Чон кусает шею Юнги, причиняя не малую боль, но тут же зализывает наверняка долго незаживающий укус. Юнги громко кричит от боли и от удовольствия одновременно, виснет полностью на Чоне, кончая так ни разу и не притронувшись к себе. Гук двигается дальше, входит глубже и быстрее. Дурно, Юнги точно дурно. И голова кружиться и тело выкручивает, всё так болит, но оставаться с Чоном хочется, как можно дольше быть рядом. Гук кончает через пару минут, упираясь ладонями в стену позади Юнги и сбито дыша. - Я хотел сказать, Чон, - откликается альфа, ладошками прижимаясь к чужим щекам и привлекая к себе внимание чёрных мутных глаз. - Хотел сказать, что очень сильно люблю, - Юнги сглатывает ком в горле, даря совершенно нежный и аккуратный поцелуй тому в губы. - Это очень неправильно, я очень неправильный, прости… Я заставил тебя влюбиться и ни капли не жалею об этом… - Тогда к чему разговор? - голос хриплый, настолько сильно не похожий на обычный голос Гука, что Юнги даже теряется немного, чувство, что перед ним какой-то взрослый мужчина, серьёзный, статный и до чёртиков сексуальный. - Я просто… Хотел сказать, что люблю. - альфа опускает голову, прижимаясь лбом к чужому плечу. - И это неправильно, но я люблю. - Я тоже люблю… - на грани слышимости, прямо в покрасневшее ушко говорит младший. - …тебя.***
На следующий день на институтском сайте разлетается видео где видно двух парней. Они узнаваемые даже из далека. Красавчик института и его красивый, милый друг. Оба альфы. Видео непристойного характера блокируют, но оно уже есть у всех, кому это надо, оно у каждого на телефоне и каждый негодует от того как эти двое посмели такое творить. Так ещё и при этом оба альфы. Юнги шёл в институт как ни в чём не бывало. Настроение прекрасное, ведь вчерашний вечер он провёл с любимым играя в приставки, а после, как он и мечтал всегда, целуясь под тёплым пледом. Он не обращает внимания на взгляды, направленные в его сторону, мерзкий хохот за спиной и подколы в свою сторону. Не замечает, пока в его сторону открыто не стали тыкать пальцем, громко смеясь. - Ах, Чон, прошу! Глубже! - слышит он из динамика чужого телефона. Страх. Первая мысль, которая приходит «это точно не мой голос», вторая мысль заставляет сжаться, а все остальные постепенно задыхаться и умирать. Вокруг так громко. Все смеются. Все смеются с Юнги… Подколы так и ссыпятся с каждого, кто проходит мимо, некоторые мерзкими, липкими взглядами оглядывают его тело, а некоторые, позволяют себе даже присвистнуть, выходя из-за спины. - Сколько берёт такая сладкая попка, а шлюшка Мин? - кто-то клацает зубами прямо над его ухом, приходясь пальцами по позвонкам Юнги. У альфы выступают слёзы на глазах, слёзы отчаяния. Он хочет защиты, хочет найти её в родных, любимых руках, но он здесь один, больше никого, кроме мерзких и противных людишек. - Вы мерзкие… - всхлипывает Мин прижимая к груди свою сумку, ища защиту и помощь в ней, но она невоодушевлённый предмет, она не поможет. - Мы? - из-за спины Юнги выходит Хосок с небольшой компанией, раньше Юнги считал их друзьями. - Разве это не ты подставил свою задницу для того, чтобы её трахнул огромный член? - А ты видел мой член? Сидел на нём? - Юнги плачет ещё громче, кажись от облегчения, когда рядом стаёт Чонгук. Он младше, Юнги должен разбираться сам, но Гук своего малыша не оставит, и Юнги в это верит. - Мало ли кого я на вечеринках трахал, пока был пьян, может и тебе перепало? - А вот и второй виновник торжества. - Хосок хлопает в ладони с ухмылкой и укором смотря на пару. - Боже, успокой свою подстилку и пошли поговорим как мужики, без этих омежьих слёз. - Чон смеётся с Юнги, действительно смеётся с человека, который постепенно умирает как личность. Юнги слушать дальше не хочет, роняет на пол свою сумку и бежит, вдогонку слыша что-то от Чонгука, но это всё так размыто. Он бежит так быстро, как только может, сам не знает куда. Куда-то, где нет этих липких взглядов, где нет насмешек и дурацких подколов. Туда, где его никогда не назовут «шлюхой», хоть он и был просто любимым, и просто любил. Море унесёт всё. Каждую его слезинку, всхлип и неуверенный тихой крик, вырывающийся из самого сердца. Море заберёт с собой всю боль и страдания, но шрам на сердце так и останется. Мерзкие люди, не знающие границ. Ни своих ни чужих. Все подлые и грубые, громкие в своих высказываниях, когда речь идёт о чужой половой жизни, но как только затронешь их, тут же шипят и огрызаются, словно это только их дело. Это и есть их дело, только их личное, так почему же они лезут к остальным, когда у тех тоже личное? Юнги не знает ответ, не хочет знать, ведь знает, что это уже неправильно, то, что творили все учащиеся сегодня на протяжении того мгновения, что Юнги находился в институте, это унизительно в первую очередь для них, этим они унизили себя, сделали из себя посмешищ, над которыми, Мин обещает, сам когда-нибудь посмеётся. Альфа стирает с глаз слёзы, когда сзади слышит чьи-то шаги. Юн не хочет никого видеть, только если это не он. - Малыш. - тихо отзывается Гук, подходя сзади. Юнги сдувается, а слёзы по новой начинают катиться. Это он, пришёл утешить и залечить, и старший верит в то, что это поможет. - Я говорил тебе, Гуки, что это неправильно… С самого начала ведь говорил! - Юнги навзрыд плачет, подымаясь с холодного песка и разворачиваясь к любимому. У того разбита губа и красная скула, его руки дрожат, а костяшки разбиты. Больно смотреть на любимого, который находиться в состоянии похуже, но Юнги давит, выпускает свои феромоны и плачет громко, потому что обидно за себя и Чона. - Почему ты не послушал меня? Почему ты согласился на отношения, ты же знал, что такое может случиться… Это же так больно. - альфа опускает голову дрожа от всхлипов. На его щеку ложиться большая ладонь, а тело любимого человека стаёт всё ближе. - Мне больно, только потому что ты плачешь. Твоё сердце разбито Юнги, и мне от этого очень больно. Я люблю тебя, я чувствую каждую твою боль, забыл? - Гук опускает руку к тонкой шее, проводя по ней большим пальцем. - Это ненадолго, она пропадёт в скором времени, ведь ты не омега, чтобы носить вечную метку, а я не тот альфа, который заслуживает на то, чтобы поставить даже эту метку, прости. - Что ты такое говоришь? Почему ты это говоришь, Чон? - Я не смог уберечь тебя от этого, позволил случиться тому, что сейчас каждый обсуждает тебя, - Чон прижимает к себе своё хрупкое чудо, пытаясь успокоить и залечить хоть немного. Чон помнит, что Юнги альфа, знает, как альфам обидно слышать в свою сторону нежные слова, как обидно, им, когда все думают, что они ни на что не способные. Но Юнги другой, он маленький и хрупкий, нежный и ласковый словно котёнок, другие бы обиделись, а Мин только больше тянется к тому, чтобы быть таким. Для кого-то это неправильно и отвратительно, Чон же считает это невероятным. Юнги смог побороть себя и признаться самому себе в том, что не хочет быть альфой, своими действиями подтверждает то, насколько сильно он желает быть любимым альфой, а отвратительные людишки возомнили из себя экспертов, которые могут что-то осуждать и кого-то обсуждать, даже не догадываясь какие пытки вёл старший сам с собой, практически умирая каждый день от боли осознания, что он не такой. - Ты не должен! - истерит Мин, не вырываясь из чужих рук, а наоборот прижимаясь только сильнее и крепче. - Я должен, малыш, должен. Я ведь твой альфа, да? - Чон целует в висок, оглаживая дрожащую спину Юнги, на берегу холодно и альфа побыстрее хочет увести возлюбленного с этого места, хоть и знает насколько сильно, ещё с самого детства, Юнги успокаивает шум прибоя, незабываемый и неповторимый запах и теперь младший альфа, которому достаточно просто быть рядом. - Я тоже альфа, и я старше… - захлёбываясь Мин пытается себя и Чонгука переубедить в том, что это всё же неправильно, парень так сильно устал бороться, что больше не верит в то, что может получиться с этой дурацкой, но искренней и настоящей любви. - Что с того, если в нашей паре я буду мужчиной, защищающим своего малыша? Мне нельзя? Да, ты старше, но это не делает из тебя другого человека, я хочу, чтобы ты был тем, кем ты желаешь быть. Ты хочешь пахнуть как омега? Я устроюсь ещё на несколько работ и куплю тебе всё, что сможет закрыть твой запах или сделать его более мягким. Ты хочешь, чтобы все вокруг знали и думали, что ты омега? Мы переедем в другой город, страну или даже на другой континент, я обещаю, что сделаю ради твоего комфорта всё. Юнги, я сделаю ради тебя всё, даже самое невозможное, потому что ты сделал намного невозможней, вернул мне мою первую любовь, вернул мне себя. Как только и познакомились, я уже думал о том, чтобы сделать тебя своим, чтобы в будущем ты был для меня тем, кем для моего отца является папа, но это дурацкие стереотипы заглушили во мне всё и на долгие года я даже обо всё забыл, а после та вечеринка, ты был нежным и податливым, ты просил ласки и разрешал мне её дарить, а на утро я просто испугался того, что ты не хочешь. Что ты не захочешь больше ничего, связанное со мной. - Но я хотел! - противостоит старший, подымая на альфу свои красные глаза с блёстками слёз в уголках возле высоко вздёрнутого носика. - Я знаю, теперь знаю точно. - Чон не сдерживаясь целует кончик носа, любуясь тем, кто так сильно тревожит его сердце. - Ты намного сильнее меня, Юнги, ведь ты первый смог перебороть себя и признаться, что любишь альфу, ты заставил меня понять, что это нормально любить кого хочешь и сейчас я люблю того, кого действительно хочу любить по-настоящему. - Юнги всхлипывает на чужие слова, подбородком прижимаясь к чужой груди, продолжая смотреть в упор не понимая сниться ему всё это, или на самом деле его счастье настолько близко. - Поэтому теперь я хочу сделать всё для тебя, каждое твоё желание, мечта, всё это я хочу взять на себя, я хочу, чтобы ты чувствовал себя свободным от оков общества, которые всем навязывают свои дурацкие стереотипы, ты не такой как все, ты заслуживаешь больше, и я обещаю, нет, я клянусь, что сделаю ради тебя всё возможное, чтобы твоих внутренних страданий и паник не было.***
Уходят с пляжа они немного позже, Юнги хотел насладиться прекрасным видом и хорошим запахом моря, хоть и находясь сидящим на бёдрах своего альфы, единственный аромат, которым он дышал, был природный феромон Чона, запах моря и спокойствие, которое он в себе умещал, все это было прямо около его носика, пока Мин, прижимался им к шее младшего. Юнги не стесняясь держал Чона за ладонь, теперь будучи точно уверенным, что каждый непрошенный взгляд будет пойман Чонгуком и уничтожен в тот же миг. В дом Чона они заходят, не ожидая увидеть там серьёзных родителей младшего, взгляды которых не предвещали ничего хорошего. - Вы уже всё видели. - не спрашивает, а утверждает Чон, чувствуя, как хватка на его руке слабеет, а старший потихоньку отходит ему за спину. - Чонгук, иди с папой, пусть он обработает твои раны, Юнги, за мной. - без лишних слов строго говорит Тэхён и уходит в глубь дома, а Чон своего парня отпускать никуда не хочет, оставить рядом и согревать этого маленького напуганного котёнка - да, отпускать в неизвестность - совершенно точно нет. Но Юнги отстраняется и опустив голову следует за старшим Чоном, даже не обернувшись на своего парня. Чон идёт следом за папой молча принимая его заботу и радуясь тому, что папа просто молчит. - Простите меня, господин Чон, я должен был… - а что он должен был сделать? Отказаться от своих чувств, или не позволить, чтобы какой-то идиот увидел его в общественном месте и не стал их с Чоном снимать. Возможно они не должны были заниматься эти в таком месте, куда каждый мог зайти, но кто в своей жизни не рисковал, кто не хотел хоть раз испытать такой адреналин? - Подойди ко мне, Юнги. - настойчиво говорит старший, словно и не услышал, что только что говорил Мин. Юнги страшась подходит к старшему и удивляется, когда его загребают в крепкие объятия. - Ты никому ничего не должен, детка, Чоны никогда, никому, ничего не должны. - с лёгкой улыбкой выдыхает Тэхён, успокаивая младшего, который уже весь дрожать начал и слёзы пустил. Юнги совершенно точно ничего не понимает, абсолютно. - Я ждал этого момента, знал, что когда-нибудь что-то такое произойдёт с тобой. Ты ещё с детства был таким. Ранимый, нежный, ласковый, ты всегда больше тянулся к альфам, полностью игнорируя омег, даже самых маленьких, которые видели в тебе свою первую любовь. Вместо того, чтобы дарить кому-то подарочки, даже самые маленькие, например, на день влюблённых, ты постоянно ждал чего-то от Чонгука, потому что знал, что что-то он да подарит. Ты был омегой в теле альфы ещё с самого детства, и я не смею тебя осуждать. Я знаю тебя с твоих шести лет, я можно сказать растил тебя, словно второй отец, и знаю каждую мелочь твоей жизни. Поэтому никогда, Юнги, слышишь? Никогда, я бы не посмел тебя наругать, ведь видел, как тяжело тебе давалось взросление, со всеми твоими мыслями, которые ты не мог никому рассказать. Поэтому не бойся меня сейчас и не волнуйся о том, что будет завтра, ты ведь знаешь насколько влиятельный твой «отец». Пусть кто-то хотя-бы попробует тронуть тебя пальцем, они тут же узнают силу кулака не только младшего Чона, но и старшего. Юнги ничего не отвечает, прижимается щекой к груди старшего, только сейчас осознавая и узнавая, как сильно его любят. Почти всю его жизнь, Мина окружали люди, которые любят его и хотят сделать ему только лучше, Тэхён всегда был такой серьёзный, рассудительный и внимательный только для того, чтобы знать, что с его детьми всё хорошо, что в данный момент времени они счастливы и здоровы, и даже его напускная злость и грубость были всего лишь маской, за которой он прятал все свои переживания. - Так значит вы разрешаете нам с Чоном… И совсем не против того… - Юнги ничего сказать не может, только сейчас приходит осознание того, что родители Чонгука всё видели и слышали, от чего становиться так стыдно и смущающе находиться рядом со старшим. - Как я могу быть против, если принял этот факт уже давно? Я видел поведение Чона рядом с тобой, и видел, как вы заботитесь друг о друге ещё с младшей школы, и я не уверен, что сейчас, когда вы уже такие взрослые, я могу запрещать быть вам вместе. Юнги льнёт к телу старшего всё сильнее, ощущая родительское тепло. Его папа всегда работал, чтобы обеспечить жизнь своему сыну, у него не было времени найти себе альфу, да и желания, после неудачного выхода замуж, искать себе нового парня не было, тем более куда ему, у него ведь ребёнок был на руках. Поэтому, когда его сын только пошёл в школу, он очень был рад, что младший там сдружился с Чоном, в последствии чего дружить начали и целые семьи, а Чимин мог после этого не переживать и оставлять своего ребёнка с Чонами, которые стали для них словно семьёй. К Юнги Чоны относились как к сыну, как и Чимин к Чонгуку, и Юнги возможно всегда подсознательно чувствовал, что у него везде есть поддержка, поэтому и тянулся постоянно к дому, не важно к какому, главное, чтобы быть там, где его семья. От собственных мыслей Юнги прерывает резко открывшаяся дверь в кабинет старшего Чона, а на пороге стоял серьёзный Чонгук. - Всё решено, отец, я иду на дополнительную работу и вместе с Юнги буду снимать квартиру, чтобы вас не беспокоить. Если вам не нравятся наши с Юнги отношения, прошу, злитесь на меня и откажитесь от меня как от сына, но не обижайте Юнги, он этого не заслуживает. - Боже, а я и не знал, что у тебя такой настойчивый, сердитый и злой парень, Юнги, он точно мой сын? - хохочет Чон, выпуская младшего из своих рук и приобняв за плечи Мина ведёт к выходу с комнаты. - Поспокойней, герой, доучишься, устроишься ко мне в компанию под моё отцовское крыло и снимете с Юнги себе квартиру, никто от тебя отказываться не собирается, обижать Юнги - тем более, ты видел эту булку вообще? Я просто посмотрел на него, а он уже слёзы пустил. - Тэхён гладит Юна по плечу и приобнимает сына, ведя младших на кухню. - Посмеете ещё хоть что-то скрыть от своего отца - прибью обоих.***
Юнги лежит на мягких простынях, получая влажные поцелуи по всему телу. Его любят, ласкают и он счастлив, что это делает его мужчина, его муж. - Ну же, Чонгук, я сейчас умру… - протяжно стонет альфа, впиваясь ноготками в простыни, а пятками упираясь в мягкий матрас. Чонгук его изводит, ласкает так, что Юнги лишается разума, забывает, как его зовут, но за то всегда будет помнить того, кто доводит его до такого состояния. - Как всегда нетерпелив, малыш. - Чон подымается вверх по телу старшего языком, слизывая чужой сладкий вкус и дойдя к мягким губам грубо целует. - Я не дам тебе умереть, ведь мы ещё недостаточно долго любим друг друга. - И так продолжиться, если ты продолжишь болтать своим языком, а не вставишь мне наконец-то, я ждал этого целый день! - Юнги вскрикивает на последних словах, когда член младшего так неожиданно без подготовки врывается в него. Старшему уже не больно, он привык к тому, что каждый день, ради расслабления, они с Чоном занимаются любовь, так они начинают меньше скучать друг по другу, ведь целые дни, проведённые на работе, заставляют скучать за любимым. - Целый день? - хмыкает Чонгук, приподнимая уголок губы в усмешке, именно с той стороны у Чона проколота Губа, и именно туда Юнги так обожает целовать, пару минут уделяя серебряному колечку. - Значит, когда мы стояли перед той женщиной в загсе, ты думал о том, как бы я тебя отымел на её столе? - Чон бьёт по простате, за пару лет смог научиться находить её с первого толчка, а Юнги это обожает, гнётся словно кошечка и стонет так громко и красиво, словно музыку создаёт во время их приятного времяпровождения. - Дурак совсем! - хмыкает Юнги и вскрикивает, когда его садят верхом на колом стоящий, любимый член. - Ну Чон, ты же знаешь я не люблю такое… - Юнги безвольной куклой падает на грудь младшего и смотрит своим умилительным взглядом, надеясь, что на него поведутся. - Ты весь день этого хотел и ждал, так что придётся поработать попкой. - хмыкает Чон, убирая руки за голову с довольной улыбкой смотря на супруга. - И никаких глазок, малыш, твой папочка тоже иногда устаёт. - Я так не хотел. - дуется Юнги, всё же снова сев на бёдра Чона начинает двигаться, ладошками оглаживая сильную грудь. Юнги пальчиками очерчивает чужие кубики, подкрадывается легонько к соскам и мягко сжимает, как это любит младший. Юнги знает о всех тонкостях, как задобрить Чона или как разозлить, но сейчас старший не знает, злит он или балует, потому что на самом деле издевается, медленно двигая своими бёдрами и крепко зажимая между пальцами чужие соски. - Играешься с огнём, детка. - хрипит Чон прикрыв глаза с блаженной улыбкой. - Меня этому папочка научил, всегда быть для людей загадкой. - смеётся тихо Юн и наклонившись целует любимые губы. - Ты даже для меня иногда загадка, малыш, самая большая тайна человечества. - Которую ты очень сильно любишь. - подлизывается старший увеличивая скорость и упираясь руками в крепкие плечи, чувствуя, что скоро ему станет слишком хорошо, чтобы раскидываться фразочками. - Безусловно.***
Покачивая бёдрами, Юнги спускается со второго этажа на кухню, собираясь мужу приготовить кофе. Они ещё здесь не обжились, переехали всего неделю назад, поэтому Юнги кажется здесь слишком пусто. Он проводит ладонью по периллу и пугается, резко появившимся рукам на своей талии, и хорошо, что он держался, иначе бы полетел вниз головой. - Ты чего так пугаешь, дурак? Я думал ты спишь… - бурчит обижено чувствуя прижимающуюся сзади огромную тушку мужа, но всё же продолжает идти дальше, получая извиняющиеся поцелуи в шею, от которых хочется засмеяться ведь небольшая щетина на чужом подбородке очень щекочет. - Испугался, что моя ментоловая конфетка сбежала от меня. - хмыкает Чон, почти подымая старшего на руки. - Ты видел вообще мой безымянный палец? - Юнги вытягивает вперёд ладонь на которой красуется обручальное кольцо и показывает мужу. - Куда я от тебя сбегу теперь? Купил самое дорогое, чтобы в розыск в случае чего подать? - щуриться старший и затаив дыхание смотрит как его ладонь оплетают длинные пальцы мужа, на безымянном смуглом пальце такое же кольцо, только менее вычурное и спокойное, такое как Чонгук любит, а вот Юнги наоборот блёсточки обожает, поэтому на его колечке ещё и сердце с небольших бриллиантов сделанное, в знак огромной любви Чона. - Конечно, именно об этом и думал, когда кольца выбирал. - смеётся хрипло мужчина и всё же подняв своего супруга на руки несёт на кухню. - Надеюсь ты и маячок в него поставил, чтобы разыскать меня, если украдут с этим кольцом. Они смеются вместе, обмениваясь нежными улыбками. «Давай любить?» - выгравировано на внутренней стороне кольца Юнги. Это была первая фраза, которая пришла ему на ум, когда Чонгук сказал вспомнить об их начале отношений. И ведь Чон помнит, что, боясь, вместо «я тебя люблю», Юнги вечно повторял «давай любить», чтобы было не так больно и обидно. «Бесконечно.» - так же красиво, как и у Юнги, написано на кольце у Чона. Ответ, который будет сопровождать их до конца жизни.Ведь любить можно сильно, но не искренне, а быть рядом можно бесконечно долго.