Младшая

Я не только младшая дочь, но и последняя во всём выводке. Не думаю, что они хотели меня, отец уж точно, так как с бабкой Рус он до сих пор не разговаривает, а я знаю, что это она в один год наварила противозачаточного зелья неправильно и подставила всё поселение. Её не выгнали, но от знахарства отлучили, и правильно. Ей тогда ровно сотня минула, не то чтобы она древняя совсем, вон глашатай Дунин её на двадцать лет старше, но не растерял ни голоса, ни прыти. Но все знают, что после ста магия слабеет, вот и Рус зелье недопитала, по привычке, наверное, влила, как обычно и не хватило. Хорошо, что не потравила! — Поколочу! — орал отец, угрожаю муженьку моей старшей сестрицы. Никого колотить он бы не стал, никогда никого не бил, ни детей, ни жену, да и так не дрался, может по-молодости только. В этом нам повезло с ним. А злился он на Гера от того, что тот предложил забрать меня в город. — Дядь, — Гер его всегда так называл, даже как Сушу в жены взял, привычке не изменил. — Сам посуди, ей скоро девятнадцать, ей пора. — Ничо не пора, — отрезал он. — Ей вообще не надо. — Дядь, да прекращай, что ты девку губишь? — Гер сильнее отца, он альфа, но только от того, что Суша его жена, отцу он не приказывал. — Она омега дядь, нельзя, даже не по закону ей препятствовать пару искать. — А она не хочет, — скривился отец и зло зыркнул на меня, чтобы я молчала. — Она останется и нам с Чиси помогать будет, досматривать. — Для этого беты есть. — Зачем нам просить кого-то если Лиська родная есть? — Так омега Лиська, дядь! — Гера уже клинило, он то по хорошему хотел забрать меня. А я устала слушать и вышла из хаты, всё равно через речку собиралась, там если ее переплыть и пройти в лесок поглубже будет малиновая роща. Мне туда можно было ходить, только в гору и уж тем более за неё — нет. Надо было подумать с холодной головой, а для этого надо отвлечься, сбор ягод меня всегда умиротворял. Речка Забуда на нашей территории мельчала с каждым годом, раньше через нее можно было только через городской мост, а тот в часе езды на лошади. В общем еще два года назад с нашего поселения никто не ходил на ту сторону, малину нашли мальчишки, рассказали по секрету и мне. Отец сказал, чтобы я одного из них себе в женихи выбрала, но им всего по десять лет, когда они вырастут, уверена найдут омежку по возрасту или младше. Отец меня кажется за дурную держит, неужели подумал, что я поверю в этот бред? Мальчишки конечно глазеют на меня, я сейчас единственная молодая девушка осталась в поселении, но шестилетняя Соня и четырех летняя Жяся через десять лет будут для них более предпочтительным вариантом, если они раньше в город не переберется. Малину я любила, и мама тоже, а отец, как многие, не понимал её. Мама у меня была прехорошенькая раньше, но последние роды в семьдесят лет сильно истощили магию и сейчас она резко постарела. Отец старше её на двадцать лет и сейчас они выглядят ровесниками, оба стали седеть и брюзжать. Выйди маманя замуж за альфу, то такого бы не было, оставалась бы молодой красавицей хоть до ста лет, тот бы с ней мог магией делиться во время тягости и родов и оттока сил не было бы. Но это ее выбор, влюбилась. Хотя я бы в кого-то похожего на отца никогда бы не влюбилась. Может молодым он другим был? Но по рассказам старшего брата отец всегда был недалёким. Он так и сказал: — «Я его тупость вытерпел до шестнадцати, собрал вещи и уехал в город». Хард приезжал раз в год — навещал и всякий раз ссорился с отцом. Отец всегда был нервным и крикливым, опыта о его уме судить у меня мало. Брат был единственным альфой, на самом деле редкость, что от беты альфа родился, но только это примирило их с роднёй матери. А те против были их союза. Сестра говорит, что мама в ссоре была с дедом и назло ему за отца вышла. Подробностей я не знаю. Когда я родилась, то сестра и брат уже не жили с нами, а среднюю сестру я даже никогда и не видела. О ней вообще не принято было говорить. Что у них случилось мне никто не рассказывал. Знаю, что в поселение это они переехали за два года до моего рождения, тогда когда, по моим прикидкам, средней сестре должно было исполнится шестнадцать лет. Ехать мне с Гером или нет? Живут они по законам стаи, в городе, не в ближнем от нас, а в двух днях на лошадях. Сейчас сезон охоты и как говорит Гер меня быстро словят. Словят не в смысле, что выбора у меня не будет — будет, да и Гер не позволит отдать меня к плохому. Только вот хочу ли я уже замуж? Я с альфами в поиске никогда даже не встречалась, а говорят они очень настырные и отказаться сложно будет, хоть и можно если не понравится. Когда первые капли ударили, я сперва и не обратила внимание собирая ягоды, а когда припустился ливень, то бежать к реке и тем более переплывать ее было бы опасно. Ливень резко перекрыл плотной стеной видимость и схватив холщовый мешочек я побежала в сторону леса. Как потом поняла — не того леса, надо было влево бежать, в лесок между рекой и полянкой с малиной, а я вправо побежала в сторону горного хребта. Сперва даже не поняла, что не в ту сторону иду, тучами заволокло резко и плотно, словно ночь настала, но знаю — не надолго. Час, максимум два и опять летнее солнце выйдет, словно и не было ничего. Спрятавшись под самым раскидистым деревом, под которым почти не пробивались капли, села в удобную выемку корней на теплую землю, поела малины и задремала. Проснулась когда резко тихо стало — дождь прошёл, вот только светлее не стало. Это сколько я проспала? В животе заурчало, неужто до самой ночи дождь лил? А как же я не вымокла? Осмотрелась пытаясь разглядеть хоть что-то, сделали лишь шажок в сторону и сразу почувствовала босой ногой прохладную раскисшую от дождя землю. Это как так? На моем пригретом месте земля теплая, сухая, я и сама сухая. Магия! Вот только колдовству меня не учили, мама раньше умела и если бы магия ее не покинула, то она бы смогла меня научить. В поселении только Рус и Дая магии обучены, вот только Дая наша знахарка, как и многие другие переехали в город, она только из-за договора всё еще приезжает два раза в неделю. Говорят, что раньше наше поселение было очень людное, но сейчас обнищало и осталось не больше двадцати жилых домов. И в основном живут у нас беты и слабосилки, все кто магически силён — в город переехали. Говорят это из-за Рус и ее ошибки, многие тогда переполошились, что всем рожать, а в поселении нормальной знахарки нет. — Привет, — раздалось совсем рядом и от дерева сбоку отделилась крупная тень. — Не бойся. А как не бояться?! Кроме как малиной и лесом ничем не пахло, а значит мужчина бета, как и отец, был бы альфой, то мог быть в охоте… Значит можно не бояться, но что-то… Что-то не сходилось, что-то заставило в страхе замереть, а затем рвануть в сторону, в попытке убежать. Правда далеко удрать не вышло — почти сразу же зацепилась босой ногой за корягу, вскрикнула с испугом и распласталась в грязюки. Нога заныла и я сама чуть не заныла, но страх горло скрутил и я лишь дышала часто-часто. — Дуреха, — мужской голос был на самом деле добрым, но я была очень испугана, чтобы это понять. — Не дёргайся. Пискнула и сжалась, когда он сгрёб меня на руки, и молила про себя богов, чтобы он не оказался буйным. Буйных было немного — болезных на голову быстро отлавливали и расправлялись на месте. Только буйных так не определить, пока они кого-то не убьют, то и буйными они не считаются. Он куда-то нёс меня, а я старалась просто дышать, нос щипало, в глазах слезилось из-за боли в ноге. Я даже не разбирала, что он мне говорит — лишь бы не убил. А потом что-то дунуло и боль стихла. Магия! Магией дунуло — поняла я. А раз он маг, то и не бета! — Вы кто? — испугано лепетала я. — Куда вы меня несёте? — Я Ник и я поймал тебя. — Не поймали, — я упала ведь, а он просто поднял. — На охоте поймал, — пояснил он. — Приведу домой, отдам тебя маменьке, а завтра уже посмотрим друг на друга. — Вы чего… Вы ж не альфа, — я принюхалась и всё равно ничего нового не учуяла. — Лучше понюхай, — фыркнул он. Шел мужчина уверенно, как только разбирал дорогу — не понятно. Магией — напомнила я себе, но раз он альфа, то от чего не пахнет? — Не пахнете. — Завтра ещё понюхаешь, и не обращайся ко мне так официально… Вон и лошадка. — Лошадка? — эх, ну, понятно же, что это не наш местный, к тому же говорит, что альфа. Не пахнет только альфой… Странно то как. — Но мне через реку надо домой, — с чего я взяла, что он меня ко мне домой ведёт?! Совсем четкость мысли потеряла из-за испуга и ноги! — Я в охоте не участвовала, меня дома ждут! — Раз я тебя поймал, то значит участвуешь, а дома поймут. Они же понимали, что такое может случится, когда молодую омегу отпустили далеко от дома. — Ничего не далеко, — он усадил меня на коня и я боязливо вцепилась в поводья когда лошадь подо мной зашевелилась. — Далеко, раз ты за рекой живёшь, — я посмотрела на него, сейчас стало видно, что он молод и можно ему не выкать. — Зачем ты ждал и не будил меня? — спросила я когда он забрался в седло позади меня. Мне так и не удалось рассмотреть его по-хорошему. — А зачем мне торопиться? Ты сама, как дождь начался в мою сторону пошла, а я принюхивался, сперва не ясно было к тебе ли меня зверь привёл. А когда ты заснула, то и понюхать нормально вышло. Съел твою малину в качестве дара. — Это не дар! — омеги которые участвовали в охоте давали альфе что-то в качестве дара, если он им нравился. — Потом решим, дар или не дар, — фыркнул он, прижимая меня одной рукой к своей груди. Неловко то как! — Малиной пахнет, а ты съел ее… Неужто это твой запах? — Иронично да? — он направил лошадь вправо от реки. — Иро… Что? — я таких слов не знала. — Ты куда это везёшь меня? — это меня волновало больше. — За хребет, я вот по этой пологой дорожке перешёл сюда. — Какой за хребет? Там же Эрдалика начинается! — Я ж обещал — не понравится — верну, — он потёрся подбородком о мою макушку и я съёжилась от страха. Как же! Вернет он! За дурную меня держит? — Верни сейчас же! — скомандовала я и прикусила язык, кто знает альф Эрдалики, может там за такое наказывают. Слышала я, что там законы стай гораздо жёстче. — Пожалуйста, — мягче добавила, когда он перестал смеяться. А чего он смеётся? Может он не буйный, а чокнутый? — Граница Эрдалики по реке идёт до города на востоке, до Урты, который в часе езды, оттуда крюк делает отдавая вам и правый берег до самой Фиры, так, что малинку ты собирать бегала в Эрдалику. — Отец бы тогда не позволил ходить сюда, — поспорила я, хотя может отец и не знал. Он говорил, что за хребтом Эрдалика, а не за рекой. — Зачем тебе омега с Виждали? — А почему нет? Меня сюда чутье привело, я сам думал — к чему мне на границу? А потом смотрю девица на границе. — Остроумно, — пробурчала я, пытаясь думать, как бы улизнуть от него, но я понимала, что нога хотя и не болит, но всё ещё больна и потом будут плохие последствия если я буду бежать. Да и догонит он. И в своем праве он. Как его там? Ник? Пахнет он малиной приятно, ничего плохого пока не делает, но он из Эрдалики! Я слышала, что там омега вообще прав не имеет. А может это пугают? Не скажу, что в Виждали омеги ровня альфам — нет. Но в Эрдалике омегам нельзя работать и учиться нельзя. Хотя я тоже не училась… — Болит? — Что? — Нога болит? — спросил он, но раньше чем я ответила опять дунуло магией. — Я не целитель, маменька посмотрит — завтра бегать будешь. — От тебя, — брякнула я. Какой кошмар, к матери своей меня везет! Но раз его маманя целитель, то значит омег они чему-то да учат. — Посмотрим, — посмеялся он. Где-то на середине пути через хребет меня укачало и я задремала. Не глубоко, краем сознания находясь в реальности, магия обезболивания притупляет бодрость, но я не могла себе позволить довериться незнакомцу, да и положение сидя не располагает ко сну. Ехали мы не меньше часа, тогда когда вдалеке появились огоньки селения я села прямея, нехотя отрываясь от его теплой груди. Все таки неприлично! Дома были хорошие, добротные, деревянные и кирпичные, я сама жила в саманном и низеньком, как и большинство у нас. Здания шли вдоль длинной и широкой улицы, но было и два перекрестка, во второй мы и завернули, спешились возле кирпичного и двухэтажного дома, с красивой кованой изгородью. Тут всё было так чуждо, словно не настоящее: слишком чисто, слишком хорошо, слишком идеально. Ник свистнул от чего я вздрогнула, он это почувствовал так как придерживал за руку, запретив вставать на больную ногу. Мальчишка в кепочке появился из деревянного амбара, сонно кивнул и забрал коня, а Ник опять подхватил меня. Тут светили магические фонари, как вдоль дороги на столбах, так и фасад дома освещался и я только сейчас увидела насколько я грязная. Юбка, руки, ноги всё было в грязи, земля уже подсохла и сыпалась с меня. Стыдно! Стыдно! Аж в глазах заслезилось и я шмыгнула носом. — Замёрзла? — спросил он, ставя меня на крыльце и отворяя дверь, а после, опять подхватил и словно куклу поставил уже в коридоре. Сперва темно было — ничего не видно, а потом Ник как-то свет включил, где-то нажал и покрутил на стене, то что на стене — это я потом увидела. Я наверное глупо смотрелась с открытым ртом, но я правда никогда ничего подобного не видела! Полы отполированы — блестят, на бежевых стенах вьётся расписной узор в тон, шторы на окнах тяжелые, на красивых кованых карнизах, мягкий коврик — и это в прихожей! Нир посадил меня на тахту, снял с себя ботинки и попросил посидеть. Ну, да, грязь в дом тащить не дело, меня то есть. Но вернулся он быстро, я даже не заметила его пока разглядывала массивный платяной шкаф. А точнее себя в отражении зеркала, которое было вставлено в его двери. Страшненькая. Было у меня зеркало дома, маленькое, а тут во всей красе. В грязи по самые уши, косы растрепались, пробор дурацкий посередине. Эх, говорила мне мать не делать две косички! И волосы я ещё остригла, месяц назад всего, были длинные до пояса, а я по лопатки отца попросила, так он еще короче подстриг, в итоге в косах они чуть ниже плеч. Юбка короткая — по колено, я ж за малиной и в плавь — как девка какая-то. Губы сами предательски задрожали и я тихо заревела. А как не зареветь?! Да, не собиралась я замуж сильно, но это ж кошмар какой-то, позорище, а не невеста! Вот он и застал меня когда я сопли размазывала по грязному лицу. — Да не съем я тебе! — посмеялся он. А он ничего, тут светло и лицо хорошо видно, не то чтобы красавец, нос длинный, глаза узкие, но не маленькие, лицо тонкое и губы узкие, но что-то в нем было и я икнув с горя — зарыдала еще пуще. — Маменька, ну, ты идёшь? — позвал он и я зажала руками рот, чтобы успокоится. Позор! Какой позор… — Неси свои настоички золотая, оставлю я вас… — Да щас! — рявкнула «золотая» и вышла к нам с сумкой в руках, видимо аптечная, а у нас дома для этого коробка была. Я в ужасе уставилась на неё, она на меня тоже, из глаз потоком продолжало литься, к несчастью из носа тоже и в тишине прихожей раздавалось только мое частое шмыганье. — Я уеду завтра, — тихо пообещала я, конечно уеду после такого-то и речи о другом быть не может. — Ты чего полоумный дитя схватил? — гавкнула на сына женщина. Она красивая у него, совсем ещё молодая, с золотыми густыми волосами, сейчас по-домашнему в пучок собранными, высокая, фигуристая. Силу излучала, совсем не выглядела той омегой Эрдалики которую рисуют в россказнях. — Матушка, — засмеялся Ник. — Она созревшая, миниатюрна только, — отсмеявшись сказал он. — И хрупкая, вон, упала, ходить не может. — Ты гнался что ли за девочкой? На тебя в суд подадут, ох подадут. — Нет, не гнался, она на границе с Виждалью малину собирала, дождь полил, она переждать хотела и заснула под деревом, а потом испугалась меня когда проснулась и упала, — объяснил он. — Оставить вас? Ну, чтобы не смущать. — Иди уже, — отослала она его копаясь в сумке. — Держи настоечку, — протянула она мне склянку и я, глупая, без раздумий ее выпила. — Меня Тори зовут, а тебя? — Лися, — тихо представилась я, у нас это очень распространенное имя, всех рыжих девочек Лисями нарекают. Виждаль — страна лис, предки у всех нас перевертыши, но в лис обращаются только сильные маги и только альфы. Ну, и не только в лис, кровь так перемешалась, что и волки есть, медведи и даже кошачьи виды. — Давай ногу, клади на тахту, — я примостила грязную ногу на краешек, она опухла и на самом деле выглядела страшно. Женщина руками поводила, потрогала, пощупала, опять поводила и так с минуты три, а потом встала, руки отряхнула и взяла свой чемоданчик с тумбочки. — Припухлость через пару часов сойдёт, ходить уже можно, пошли. — Но я грязная… — Ну, так пошли покажу где станешь чистой, — подтолкнула она меня к дверям не церемонясь. И так даже лучше, а то я бы еще ломалась долго, ну, стыдно мне! Не могу я себя перебороть. И повела она меня, через зал красивый, вверх по лестнице кручёной, по коридору и в дверь, а там спальня. Я даже зажмурилась, чтобы убедиться, что это не сон. Никогда таких спален не видела! Кровать большая! Больше чем у родителей в два раза! Плед на ней зелёненький из плотного хлопка, подушки и большие для красоты и поменьше в белых наволочках для сна, тумбочки у кровати, резные, аккуратненькие белой глазурью покрыты, шторы бархатные темно зелёные, с такими можно весь день спать и солнце не потревожит, ковёр пушистый кремовый и столик на нём чайный, со стульчиками у окна. Шкаф, как и тумбочки в белой глазури, у стены, но без зеркал на дверцах, зато трюмо есть, как в сказке трюмо! Резное всё, с причудливой росписью и маленькими шкатулками для девичьих мелочей. Для невесты комната… — Вон, за трюмо ванная, сейчас вернусь, принесу тебе что нибудь из вещей дочери, — и ушла, а я крадучись, чтобы не сильно запачкать полы пошла в ванну. Удивляться я кажется устала, а может настойка успокоительная в купе с целебной магией так повлияла, но… Покрутив включатель на стене, я же не глупая, я поняла как это работает, увидела убранства ванной. Туалет белый-белый и смывной бачок миниатюрно встроен, не так как у нас отдельно от самого туалета и выше. Раковина наоборот широкая, с местом под тумбочку, на которой стояла запечатанная щётка в стаканчике и паста, мыло и еще баночки для душа и мочалка упакованная в странно шелестящий прозрачный пакетик. Был у нас магстик, тот же бачок от туалета был магстиковым, но такого тонкого и прозрачного я никогда не видела. Его изобрели алхимики и секрета своего сильно не распространяли, поэтому магстиковые изделия были дорогие и вот таких пакетов, в которые больше одного раза ничего не положишь — смысла делать не было. Покрутив краники и настроив воду, я принялась чистить себя, голову тоже усердно промыла, раза три и пока кожа скрипеть не стала — не вышла. Зеркальце над раковиной показало меня как испуганную и блеклую девицу — ничего нового. Я всегда была пучеглазой, а сейчас ещё хуже выгляжу из-за волнения. Рыжая, но не той огненной рыжиной, а тусклой, словно лиса в конце лета, вся выгоревшая, вылинявшая — фу, поганка бледная. Шмыгнув носом и надев халат вошла в спальню, а там на столике ужин! На кровати одежда и даже бельё нижнее… В упаковке! Значит новое, ну, да и бирка ещё какая-то, у нас бирки только на что-то дорогое вешают, не на трусы точно. Трусы странные, точнее красивые, но форму я такую не видела, более аккуратные что ли, но в целом обычные бежевые, хлопковые. Топик в комплекте с ними, в пакетике, с биркой, а сарафанчик дочери, видимо дочь у Тори ниже меня гораздо, сарафанчик даже колени не прикрывал, но по объему подходил. На трюмо расчёска появилась, сухие салфетки бумажные в коробочке, даже резиночку для волос оставили! Но в животе заурчало и я вернулась к столику, съела всё что дали, я такая голодная была, что даже не запомнила, что ела, но было очень вкусно! И когда я закончила и стала думать ложиться ли спать или дождаться Тори, как она вернулась с какой-то тонкой кружевной тряпицей в руках. И остановилась разглядывая меня, а я её. — Спасибо, — вспомнила я о приличиях. — Чистой ты мне нравишься больше, — прямолинейно заявила Тори, благо покрутиться вокруг оси не заставила и в рот не заглянула. — Сорочку для сна свою отдаю, она новая. Давай поговорим, — она села на второй стул напротив. — О чём? — робко спросила я, ну, правда, о чем? О себе? А зачем если я завтра же уеду! Уеду! — Откуда ты? Ты ведь не с наших дач, — это она эти усадьбы, не побоюсь этого слова, дачей назвала? — Я из поселка за рекой… — С Виждали? — удивилась женщина. — Ты с Виждали и ты уехать собралась? Еще в дом не зайдя! — кажется это её задело, я же не знаю какие тут порядки, может я её оскорбила? — Извините, я не хотела вас обидеть, — я потупилась смотря на крошки от хлеба на подносе. — Я видела себя в зеркале… и боюсь представить ваше горе если бы я остаться решила. Поэтому сразу решила успокоить. — Какое горе? — не поняла женщина. — Разочарование… — подобрать другое слово мне было не сложно, я любила подбирать… Как их там… Синонимы! Я хоть и не училась в школе, но читать и считать умела, считала медленно, особенно деление, но кое как справиться могла. — Так, хм… Так, а я то при чем? Тебя Ник привёл с охоты. Его зверь потянул и к тебе привёл, это не мне выбирать и даже не ему. Это выбор его волка. — Стыдно мне, в грязи вся, немощная… Недоразумение, а не омега. С охоты в дом невест приводят не так. — Ну, это же Ник, — фыркнула она. — Так или не так. Раз ты из Виждали… Ты вообще уверена, что хочешь обратно? Я имею ввиду, что если не Ник, то может в город тебя свозим и ты в охоте поучаствуешь? Как положено с даром. — Зачем? — удивилась я. — Я думала, что раз уж тебе удалось сбежать из Виждали, то обратно возвращать нет смысла? — Как… Что-то я не понимаю, — я перестала сверлить взглядом стол и посмотрела на Тори. — Я не сбегала, я не знала, что за рекой начинается Эрдалика, я малину собирала, я люблю ее и мама любит, а там много, целая роща. Меня всегда отец пугал Эрдаликой, сейчас я понимаю, что только пугал, если вы не исключение из здешних омег. — Чушь какая-то, что за отец такой который дочь отводит от лучшего места? Я сама родом с Виждали и единственное, что там лучше — это погода. Я жила там до десяти лет, пока мои родители так же через реку не переплыли, чтобы тут остаться. В Виждали бедность, даже столица, по сравнению с любым городом Эрдалики — дыра. — Я не знаю… Я и в городе не часто бывала, но ваше поселение очень красивое… — Это просто дачи Лися, освоение пустых территорий, мы живём в трех часах езды отсюда, сейчас лето, у дочери каникулы, она лошадей любит, мы все любим и разводим здесь жеребят. И радость и прибыль, — Тори вздохнула. — Омег в Эрдалике меньше альф, девочки стали рождаться бетам, это не плохо, но сильный альфа всегда ищет сперва омегу, а если зверь не находит, то тогда уже сходится с бетой. Но с бетой магического внутреннего баланса нет и сильный альфа со временем становится слабосилком. — У меня отец бета, а мама омега, — кивнула я, понимая о чем она. — Ну, вот, уже лет сорок так, омеги в Эрдалике очень ценятся. Может быть это их сама магия наказывает. Твой отец пугал тебя местными обычаями двухсотлетней давности, когда здесь омеги почти не имели права голоса, но страна давно изменилась. — Я должна подумать, у меня даже дара нет… — Кстати о нём, по какому праву Ник вообще тебя забрал с того берега если ты не принимала участи в охоте, ведь зверь его к тебе повёл. Не сходится. — Я малину собирала, — вздохнула. — Я заснула и он ее съел. Сказал, что не показался сразу потому что уверен не был, дождался когда я засну, понюхал, малину съел, — малину жалко. — А я когда за малиной пошла, дома муж сестры уговаривал отца отпустить меня на охоту и я пока собирала малину, то думала о женихе и хочу ли я замуж, вот магия и позвала Ника. — Малину любишь да? — участливо, словно разделяя моё горе переспросила Тори. — Конечно, я за ней через речку… И вот. — Ну, ничего, не расстраивайся, будет тебе малина. Завтра, как и положено Ник будет крутиться рядом, ты присмотрись, может он не так плох, как могло показаться. — Да не плохой он, вроде бы, просто… Я не самый лучший вариант. И я даже не знаю какой он. — А, ну, для этого, как и положено, после охоты ты общаешься со мной, чтобы я тебе рассказала какой он славный. Но эта традиция — полный фарс. Поэтому сами завтра пообщаетесь и сама сделаешь выводы. Магия не даст ему врать. — Что такое фарс? — Пустышка и показуха, что-то наигранное и не правильное, — вошла Тори в мое положение. — Моим родителям было очень тяжело найти тут своё место, они пришли сюда за лучшей жизнью, тоже не знали многих слов и правил, но своей цели они достигли. Доброй ночи. С утра я маялась, проснулась рано по привычке, а выходить побоялась. Я никогда не была в чужом доме с ночёвкой и не знала, как принято себя вести, хотелось уже есть, но хозяйничать на чужой кухне… К тому же не зная где эту кухню искать… Да что там, я и в коридор стеснялась выйти, вдруг не положено. Поэтому приведя себя в порядок, заплела волосы в колосок, что еще сильней укоротило волосы, переплела потом в простую косу и смотрела в окошко. Парень в кепочке, тот вчерашний, что лошадь увёл подметал двор, а потом и он пропал, но зато оживилась улица. Из соседнего дома вышел мужчина, приятный, одетый по городскому в широкие брюки и рубашку и пошёл в сторону главной улицы, вернулся через минут пятнадцать со стеклянной бутылкой молока и стопкой газет. Парень в кепочке опять показался во дворе, вышел на улицу махнул кому-то и уже потом я увидела, видимо его приятеля, они руками поздоровались и тоже к главной улице пошли, вернулись так же как и мужчина, из дома напротив, с продуктами и газетами. И наконец-то я услышала шум в доме, кто-то вышел в коридор и постучался в дверь. — Я могу войти? — спросила Тори. — Да, конечно, — встрепенулась я и поднялась со стула. — Давно проснулась? — сама Тори была в халате и с полным бардаком на голове, она зевнула. — Не бойся по дому ходить, на первом этаже кухня, Диш наверное уже принес с магазина хлеб и молоко. Он бета и подрабатывает в доме на каникулах, можешь его попросить завтрак приготовить. Я пока остальных будить пойду, если голодная, поешь не жди нас. — Хорошо, — волнительно то как, но я спустилась вниз. А куда дальше надо не знала и замерла прислушиваясь к дому. За двустворчатой дверью слышался звон посуды и я пересекла зал в мягких тапочках и легонько толкнула незапертую дверь, там и правда была кухня и Диш нарезающий на доске батон. Удивляться убранству я не переставала, на кухне так вообще глаза разбежались и пока я оглядывалась меня заметил паренёк. Он может и не на много младше был, но ростом совсем невысокий. — Привет, — поздоровался он. — Я уже готовлю, что-то хочешь? — Привет, Тори сказала, что я могу поесть если голодная. — Да это понятно, а что хочешь? Сейчас приготовлю, — нарезанный хлеб он в корзину положил, накрыл ее вафельной салфеткой и на стол поставил. — Чайник закипел, — решил он мне помочь, так как я молчала не зная, что могу попросить. — Есть сыр, ветчина, масло и варенье для багета, могу кашу сладкую поставить или яичницы пожарить или ты вареные вкрутую любишь? Тёть Тори не едок по утрам, как и Кита, а Нику я вчерашний ужин подогрею, он с утра одними бутербродами не наестся. — Кашу сладкую и чай с молоком без сахара, — нашлась я. — Если подскажешь, что где и как работает печка я и сама… — Сиди, — махнул он рукой, — не люблю когда кто-то ещё под рукой готовит. И он ловко справляясь на кухне, уже минут через десять поставил на стол и кашу и чай, а потом опять что-то принялся готовить. Овсянка на молоке с вареньем и чай — что может быть лучше? Доела я когда сам Диш сел есть глазунью вприкуску с бутербродом, поэтому помыть посуду я решила сама, он на это лишь что-то не разборчивое промычал с набитым ртом. А дальше что делать? Как же поздно в этом доме начинается утро… Но не успела я и руки от воды до конца вытереть, как в кухню влетел Ник. — А я хотел раньше встать, — огорчённо сказал он, пялясь на меня. О том, что сарафан даже коленки не прикрывает сейчас вспомнилось не к стати, я только привыкла к его длине, а теперь опять сжаться хочется. — Давай знакомиться! Диш, видимо подавившись, стал кашлять, но когда Ник уже замахнулся чтобы ему по спине постучать, резко прекратил вскинув руки — мол всё прошло, но лицом весь покраснел сдерживая кашель. Постукав сам себя по груди и как старый дед покряхтел прочищая горло он выдохнул, покачал головой и дальше есть стал, словно и не было ничего. — Меня Лися зовут, — я села за стол, стоять под пристальным взглядом Ника было не ловко, а за столом коленок не видно. — Ты уже поела? — спросил он подсаживаясь ко мне, хотя я думала, что он сядет напротив, но прогадала. — Как нога? На тахте у стеночки, на которую я села было места на три человека, с другой стороны стояли стулья. Сидя сарафанчик задирался ещё сильнее и при вопросе о ноге его рука, как бы между прочим, провела по злосчастной голой коленке! Я надулась, не зная как скрыться от его внимания и не робеть, злясь и на своё стеснение и на его близость. Диш икнув встал из-за стола и принялся за готовку завтрака для Ника. А я молчала, Ник тоже молча ждал и я чувствовала, как меня прожигают взглядом, руки я положила на колени, чтобы он больше их не трогал, а он взял и накрыл мою кисть, рука у него большая, пальцы длинные… — Ник, да не дави ты, — фыркнул Диш ставя возле него тарелку, — поёшь, а то слюни текут. Тёть Тори на балкон поднос отнести? — Ага, да, точно, я и забыл сказать, — Ник отлип от меня и принимаясь за завтрак, а я, времени не теряя, отсела на стульчик рядом, наконец решаясь на него посмотреть. — Не нравлюсь, да? — спросил он прожевав. Волосы у него отросшие, закрывали уши и на кончиках вились, темные, почти черные, не как у Тори, он вообще на Тори похож не был, может только глазами они у нее серо-голубые и у него такие же. Плечи широкие, рубашка на груди плотно облегала подчёркивая рельеф мускулов — сильный, даже Гер уже Ника, хотя Гер рядом с отцом выглядел настоящим здоровяком. Но Ник не был плотным, просто широким по костной структуре, под кожей кроме жил словно и капли жирка не наблюдалось. Его можно было бы назвать худым, если бы он сам по себе не был большим. Тори статная омега, высокая, с пышной фигурой, вот и её сыну под стать будет именно такая омега. А я коротышка, тощая и блеклая. Я рядом с отцом чувствовала свою немощность, голову склоняла, чтобы признать его власть, а тут я совсем сжаться хочу и исчезнуть. Как у меня храбрости вчера хватило ему пререкаться? Ну и что мне делать? Его сущность ко мне привела, его сейчас магией ко мне тянет, а пройдёт месяц или два, когда поздно будет уже меня спроваживать, он очухается и поймет, что ошибся. — Дело не в этом, — ответила я, игнорируя суть вопроса. Очевидно, что внешне парень хорош собой, именно такой каким и должен быть альфа, с острыми зубами и острым кончиком уха. У меня уши круглые и маленькие, словно не от лис, а от хомячков мой род идёт, у матери уши острые, как и подобает сильной омеге, от сильной крови в ней правда теперь только уши и остались. Брови у Нира густые фигурно изломанные, словно ему их углём рисовали, нос длинный, прямой, волчий, губы тонкие, широкие, на вид твердые и властные, лицо узкое с впалыми щеками, хищное. — Ты лучше на меня еще раз посмотри, здравым взглядом, отгони магическую тягу зверя и подумай хорошенько, как мы вообще смотреться вместе будем. — А чего думать, пошли, — он запихнул в рот томат, не жуя глотая и схватив меня за руку потащил за собой, я не сопротивлялась, шли мы в сторону прихожей. Может понял, наконец, что я имею ввиду и домой сейчас отвезёт — решила я, но мы у зеркала встали. — Вот так смотримся, — он вжался грудью мне в лопатки, за талию удерживая, и бёдра его так неприлично к моему боку прижались, и весь он словно приклеился ко мне, словно я дублёнку нагретую надела, а не с человеком рядом стою. — Чего молчишь? — Ник подбородком упёрся мне в макушку и через зеркало в мои глаза уставился. — Странно мне, — запах малины плотно окутал, дышать даже трудно стало, а он всё держит, прижимается, горячий и твёрдый, руками бока гладит и смотрит, улыбается. — Что ты делаешь? — Стою, смотрю, здравым взглядом, как просила, — прошептал он мне в ухо и меня ещё больше жаром обдало. — Отпусти меня, — попросила я заёрзав, а он держит смотрит на мои красные щеки и уши, лучше бы мои волосы такими красными были, как сейчас лицо. — Ну, нельзя так близко… Неприлично, пусти! — Ничего неприличного, просто при обнял, — лукавил он, но сдался. — Хочешь на лошадке покататься? — Домой повезёшь? — фыркнула я, а ведь не хочется домой на самом деле. — Не, рано тебе. Но и на лошадках не покататься в этом сарафане, — юбку свою и кофточку я постирала сегодня с утра и на сушилку в ванне повесила, и уверена всё уже высохло, но говорить я об этом не стала, он же на лошадь меня посадит и сам с сзади, как вчера, притулится. — И обуви нет. Пошли, знаю куда пойдём. Тапочки не снимай, — потребовал Ник, заметив, что я разуваюсь. Мы вышли на улицу и пошли на центральную, он меня за руку держал, то ли ему нравилось меня трогать, то ли боялся, что я опять навернусь где нибудь. — Магии ты не обучена, — начал он. — Матушка это поправит. Я сам еще в академии учусь, на техмага, — он поймал мой не понимающий взгляд. — Не знаешь, что такое тахмагия? Ну, ты холодильник и плиту видела на кухне? — Шкаф холодный и печку? — у нас погреб вместо этого был и печка от огня работала, а тут от магии, как и свет в комнатах, я о таком только слышала, это в крупных городах Виждали продавалось, но у отца денег на это всё не было. — Я учусь не просто настраивать по шаблону, что уже придумано, а совершенствовать и разрабатывать что-то новое, у меня уже есть один неплохой проект, в конце года защита будет. Если нормально всё пройдёт, то меня возьмут в гильдию на разработку, а там уже я и другие идеи реализую. У нас квартира в городе, две дачи, одна тут, а другая на востоке, на горном курорте. Я снимаю квартиру, так как академия в Сурхе, это рядом со столицей и это дешевле чем летать туда и обратно. — Летать? — На машине, — пояснил он, словно теперь мне понятнее. — Полтора часа туда и обратно, так ещё и заправлять каждый раз по триста грамм энергетических камней — дорого. Снимать дешевле, снимаю я с другом, но он войдёт в мое положение. Я вообще думал, когда в гильдию возьмут попробовать выкупить эту квартиру. — Ты сейчас продаешь себя что ли или подкупить меня пытаешься? Не знаю, что вернее будет, — разве это в его интересах? Он что не понимает, что я не образованная и вообще не подхожу ему. Или у них действительно всё так плохо с омегами, что он вцепился в меня, как в последний шанс? — Вот, заходи, — он открыл передо мной внезапно дверь в какое-то здание, а оказалось, что в магазин с одеждой. — Тут в основном простые вещи продают, для работы и отдыха, но нам же сейчас хоть что нибудь, да? Здрасьте, утро доброе, — приветствовал он омегу за прилавком. — День уже, Ник, — фыркнула девушка. — А кто с тобой? — Вчера зверь привел к ней, думаю, что невеста, но она ещё думает. Лися, познакомься, это Мия, наша соседка и хозяйка магазина. — А чего думать? Я два года, как участвую в охоте, а ко мне так ни кто и не пришёл, — начала она мне рассказывать. — Нет, понятное дело, что в город ехать надо за альфой и там быстро схватят, но я хочу, чтобы оно само получилось как нибудь, чтобы альфу зверь привёл. А Ник хороший, мы с шести лет знакомы, вот я б на твоём месте даже не думала! — Мия! — оборвал он её пламенную речь, так как она хотела что-то ещё рассказать. — Нам одеть Лисю надо, а не мозги ей промычать, пусть думает сама, а не на уговоры ведётся. — А чего ты её босую словил? — она покосилась на мои тапочки. — Ты чего? Как в сказке бежала от нашего принца и туфли растеряла по пути? — Я босая гуляла, — не знаю о какой сказке речь, но и уточнять не стала. — Я просто ягоды собирала, а его зверь привел ко мне. — Вот я тоже так хочу! А размер у тебя какой пятерка? — Четверка, — вздохнула я. — Подростковые танкетки остались только, — она юркнула вглубь зала, в первый ряд с обувью и быстро вернулась. — Они не плохие и вполне нейтральные, так и не скажешь, что детские. Босоножки на небольшой платформе были обшиты желтым бисером и выглядели на самом деле очень даже чудесно. Я примерила: удобные и милые, только вот сколько они стоят? Деньги тут другие, я совсем не знаю сколько буду должна. Отец не обрадуется… И тут я села на пуфик задумавшись: а может и правда остаться? Зачем мне обратно? К чему я упираюсь если все так хорошо складывается? Будет у Ника страшненькая сельская омежка, ему деваться уже будет некуда. Разводы у них тут есть? Ну, бросит он меня через год. У нас только через год разводиться можно и то только если детей нет, а детей я так рано не хочу, уж тем более не от того, кто потом очевидно прозреет и бросит. А может не бросит, может у Ника вкус дурной? — Ты чего? Не нравятся? — спросил Ник и я отмерла. — А? Нравится! Красивые, спасибо, — я улыбнулась и он тоже мне улыбнулся. — Вот и славно, — кивнула Мия. Мне и одежду подобрали, правда совсем непривычную, брюки широкие расклешённые, из тонкого хлопка, горчичные с зеленой зигзагом строчкой и футболку, простую, белую. — Мия я надеюсь мы еще завтра придём, пока, — попрощался парень, уводя меня. — Теперь перекусить бы, да? — Ты же только ел, — заметила я. — Так я не доел, — он дёрнул меня за косичку, не сильно, но неожиданно и я ойкнула. — Вот сюда пошли, — и он завел меня в местную кафе. — Это столовая, но тут вкусно. Столовая! Как же! Самое настоящее кафе. Ну и что, что система заказа, как в столовой, это единственное, что схоже, а так самое настоящее кафе. Я была в городе не часто, но на день рождение меня возили в парк и в кафе, так, что отличить одно от другого могу. Я есть не хотела, но Ник настоял на десерте, сладкое я любила и не отказалась. Пока ели — молчали, Ник был увлечён едой, аппетит у него, как у самого настоящего альфы. А я заметила, что резиночка пропала и волосы распустились, это видимо он мою резинку спёр, ну и ладно… Я привыкла волосы убирать, чтобы не мешались, да и мой цвет мне не нравился никогда, причин для гордости ходить с распущенными волосами никогда не было. Хочется ему так, похожу с распущенными — мне не сложно. — Расскажи мне о себе или спроси если что-то интересно, — попросил он. — Я младшая в семье, родилась случайно, противозачаточное зелье не сработало, знахарка ослабла и в один год поселение разъехались по городам, чтобы детей рожать, но мои родители остались. Мама уже опытная, я её четвертая и решила, что она со слабой знахаркой спокойно разродиться и в целом права была. Отец у меня бета, поэтому матери магией ослабла. Они оба уже… Ну, не пожилые прям, но к этому идёт. Брат в городе живёт, с отцом они в ссоре, старшая сестра замужем и её муж часто нас навещает, сама она редко приезжает, говорить, что ей нервы беречь надо. Есть ещё средняя сестра, но о ней мне никто не говорит ничего, она из дома ушла ещё до моего рождения. И в целом жила я тихо, подруг в поселении нет, только родители и небольшое хозяйство: куры, кролики, козы. Вчера Гер приезжал, он забрать меня хотел на охоту в город, но отец против был, а я устала их спор слушать и ушла за малиной. Вот и всё, — пожала я плечами, мне и правда о себе нечего рассказывать, жила я тихо, можно сказать, что и не жила вовсе. — Совсем домашняя, — заключил Ник, не знаю плохо это или хорошо, но я опять пожала плечами. — А мечты у тебя были? — Конечно, у меня полно времени помечтать было, — он заинтересованно кивнул, прося раскрыть их. — Я хотела в городе жить, учится. Меня мать немного учила только. Хотела профессию, но все варианты передумала и так и не поняла, что именно хочу. Хотя нет, вот как Мия работает в магазине… И вот я часто думала, что будет у меня своё место или просто у хорошего хозяина работать, чтобы место было приятное и не шумное, или шумное, но в положительном плане, может: детский магазин или магазин с животными или всё для праздника. Но я понимаю, что это не то, о чём обычно мечтают, может если бы я знала больше о каких-то специальностях, то и загорелась чем-то, а я ж не знаю… Ну, и по мелочи мечтала, как и все, о хорошей жизни. — Учится надо, о мире узнать и тогда само собой свою стезю в этой жизни нащупаешь. Вот отец у меня трудоголик — живет работой, — сразу пояснил он мне слово незнакомое. — У него небольшой завод, корм для животных, как домашних, так и хозяйственных производит. А мама раньше хотела целителем стать, она отучилась, но потом я появился, а потом и Кита и вот когда сестре года четыре только было она лошадьми стала бредить и матушка вместе с ней, стали в этом русле что-то планировать и делать, я им помогал, тоже лошадей люблю, не так активно, как они конечно. И вот нашу заявку рассмотрели и лет пять назад выделили участок в новой деревне, — это он про это поселение, где улицы похожи на городские. — Не удивляйся, дачи эти для хозяйств выдавали и мы тут лошадей разводим. У тебя окна на улицу выходят, но за домом вольер, а в амбаре стойла, у нас четыре кобылки, одна из них на продажу подрастает, её сестра воспитывает, объезжает. Ките скоро пятнадцать, но у неё уже сертификат о том, что она квалифицированный коневод. Она, как четырнадцать исполнилось, побежала экзамены сдавать. У нее пока начальный уровень, но она молодец, в шестнадцать средний получит, а в восемнадцать полный. Ты лошадей любишь? Если да, то вы быстро общий язык найдете. — Вчера впервые так близко к лошадям была, — покачала я головой, из-за чего волосы на лицо полезли и пришлось их за уши заправить — непривычно. — О, и даже не испугалась, многие бояться на них ездить, — одобрил мою храбрость Ник. — Я уже испуганная была, куда больше, — напомнила ему. — Я думала ты буйный или чокнутый, — он стал смеяться, а я смутилась. Полгода спустя. Вспоминать о том, как мы с Ником познакомились, всегда приятно и забавно, особенно смешно у него получается эту историю рассказывать кому-то. Я осталась с ним и не пожалела. Уже знакома со всей его родней и друзьями, живём мы рядом с его академией, оба учимся, он заканчивает, а я начинаю только. Сейчас занимаюсь с репетиторами, в начале лета хочу сдать школьную программу. Кажется, что не сдам! Но Ник говорит, что не страшно и на следующий год тогда точно сдам и волноваться на этот счёт не надо. Метку он мне поставил в тот же месяц, что мы познакомились, а вот светский брак заключать планируем весной. Но перед тем, как метку поставить я ему нервы потрепала своей неуверенностью. Не в нём, а в себе. Сейчас понимаю — глупая была, надо было не ломаться и хватать сразу, как Мия сказала мне, с ней мы неплохо стали общаться, можно сказать, что первая подруга. Она мне помогла измениться, и по одежде советов дала, и по причёске, она оказывается по образованию стилист. Я ей благодарна, она помогла мне взглянуть на себя иначе, всё ещё я многим недовольна в своей внешности, всё хочу волосы перекрасить, но Ник слёзно просит этого не делать. Он просит, не требует, как это делал бы отец, а я не хочу расстраивать своего альфу. Что касается моих родных… Паршивая история, они как узнали, что я хочу остаться с Ником сразу из жизни своей меня вычеркнули, как и среднюю сестру. Гер, во время представления отца, присутствовал и потом отвёл нас в сторонку и рассказал, что Наки, так зовут мою среднюю, давно переехала в Эрдалику. Когда родители жили в другом поселении Наки поехала на охоте в город, а там был альфа с Эрдалики и они сошлись. А у отца очень давно был отсюда друг, с которым они что-то не поделили и рассорились и вместе с другом он теперь всех эрдалийцев на дух не переносит. Гер говорит, что его не исправить, но они с женой, моей старшей сестрой Сушей, на свадьбу приедут. Дал адрес Наки, сказал, что она рада будет познакомиться. Старший брат так и не ответил на письмо… Мы никогда близки не были, словно и не родные. Поэтому я сперва очень переживала когда писала Наки, думала, что ей тоже всё равно на меня будет. Но нет, она оказывается всегда поддерживала связь с Сушей и та ей обо мне писала. Мы уже встретились дважды, познакомились сперва сами, потом семьями. Сложно ещё нам находить точки соприкосновения, о прошлом она говорить не хочет и я её понимаю, она старше меня, образованнее и мне неловко рядом с ней, но она хорошо ко мне относится и в целом рада была, что я написала и, что вырвалась от родителей. Что счастлива теперь. А я очень счастлива. — Ты сегодня так пахнешь вкусно, — ещё не открыв глаза, Ник прижался ко мне в полудрёме, потёрся, поцеловал голое плечо и сладко зевнул потягиваясь. — И тебе доброе утро, — я провела по его бокам пальцами, слегка пощекотав, он забавно задрыгался, сразу просыпаясь и надулся. — Вставай-вставай, я и так тебя пожалела, уже скоро десять, — сегодня у Кити день рождение, а мы так и не купили ей подарок. — Иди-ка сюда, — щекотку он не любил и мстил, мстил правда только сладкими поцелуями.