неуместный секрет

ярко-красное солнце отражается в витринах торговой улочки, освещает чёрные крыши над головами; в его заходящих лучах греются пухленькие птички, вылезшие из своих гнёздышек на водосточные трубы или ещё тёплый тротуар. их ненароком гоняют прохожие, уставившиеся в смартфон — по пути домой они даже не замечают птиц, беспокойно хлопающих крылышками у их ног. в этот же час на улицах загораются вывески. город пестрит всеми цветами радуги и блестит, уходя в вечер. вскоре включат и фонари. тогда всё и затеряется в неоновых огнях и жёлтом свете, тянущемся по дорожкам. — Звала? Энанан. Мизуки, запыхавшись, закрывает за собой дверь — слышится дзинь колокольчика — и садится за столик. он стягивает сумочку с плеча и, облегчённо выдыхая, вешает её на спинку высокого белого стула, со стороны окна. перед ним лежат два нетронутых меню; тень от цветка в горшке, стоящего на подоконнике, падает прямо на них. в горле першит. — А, да.. привет, Мизуки! — Шинономе выглядит взволнованной; Акияма даже сказал бы, что напуганной. когда он только вошёл в кафе, она, не моргая, глядела в окно с поджатыми губами, — Ты пришла так скоро. — Конечно! Я ведь торопилась, как могла! — Д-да не стоило! Чего торопиться-то? — Ну, знаешь ли, Энанан.. — парень качает головой — Не каждый день получаешь от людей сообщения в духе 'нам надо поговорить'… случилось чего? девушка складывает руки на груди и уводит взгляд в пол. Мизуки тут же становится некомфортно; он будто пытается проглотить свинцовый шарик, но тот застревает у него в горле. тело становится неподъемным, в голову закрадываются тревожные мысли : вдруг может, Эна больше не хочет с ним общаться? если бы проблема касалась работы над песней, она наверняка бы позвала на встречу Канадэ и Мафую. но сейчас их рядом не было. а это значило только одно : между ними возникло недоразумение. — Ахах, только не молчи, пожалуйста! — Акияма неловко улыбнулся, попытавшись заглянуть в лицо подруги; та опустила голову ниже. глупо, наверное, пытаться выбить из неё информацию. нужно было подождать, пока Шинономе соберётся с мыслями. если соберётся вообще, а не решит ничего не рассказывать. что, впрочем, Мизуки понял бы : он и сам не любил разглагольствовать о своих проблемах… может, в этом и загвоздка? наводящий вопрос прервала сама Эна, внезапно подавшая голос : — Слушай, а как ты ко мне относишься? — Как я к тебе отношусь? у него даже груз с плеч спал, когда он это услышал. на этот вопрос легко было ответить, даже задумываться не приходилось. но неужели Мизуки где-то промахнулся и позволил Эне почувствовать себя нелюбимой им? — Боже, Энанан! Ты что, думаешь, что я могу относиться к тебе плохо? — Нет. — резко выпаливает она — Я имею в виду не это. Акияма стушевывается. он, в самом деле, совсем не понимает. волнение внутри него нарастает, заставляя кончики пальцев подрагивать; привычная улыбка, кому угодно будет понятно, становится наигранной. — Ты нравишься мне, Мизуки. — шепчет Эна себе под нос, краснея до кончиков ушей, и едва ли не ударяется головой о столик — так низко её опустила. — Нравлюсь?.. — тот переспрашивает машинально, также тихо. — Да.. и.. я имею в виду, не как подруга. — девушка выдыхает. парень прикладывает пальцы к губам, стараясь сдержать смешок, и чувствует, как внутри него разливается необычное, щекотливое тепло. радость застыла внутри рта — он мог вкусить её, как следует распробовать; волнение усилилось, но уже по другой причине : теперь Акияма хотя бы знает, что никаких недопониманий между ними не возникло. мало этого, обстоятельства оказались ещё лучше. Мизуки подпёр голову ладонью, обращая ласковый взгляд на девушку напротив, и прокрутил в голове только что сказанное ею. она имеет в виду, что Мизуки нравится ей не как подруга. — Это.. неожиданно и для тебя, и для меня, ясно?! — Шинономе, видимо, хотела сразу же услышать хоть какой-нибудь ответ на это; тут же вспылила. затем принялась причитать, что понимает, какими неправильными могут быть эти чувства, но какими искренними они являются. она, смешав всё, что было в её голове, быстрой речью вылила это на Акияму. в него так и летели обрывки предложений о том, как Эна переживает из-за ситуации похлеще, чем из-за всего, что происходит у неё сейчас в жизни. из-за того, что она раньше никогда не влюблялась, и само это чувство постоянно выводило её из колеи : Шинономе то злилась, то радовалась ему. и всё из-за того, что они обе были девушками. — Эна. голос Мизуки прозвучал твёрдо и не дрогнул, однако Эна, продолжая поток своих мыслей, всё равно того не услышала. тошнота подкралась к юноше и с силой ударила его в живот. перед ним всё замерцало. он измученно прикрыл глаза и постарался сделать глубокий вздох, чтобы успокоиться, а затем снова позвал Шинономе по имени. девушка, наконец услышав, подняла голову, и, встретившись с парнем взглядом, тут же поспешила извиниться. её зрачки метались из стороны в сторону, — при виде этого у Акиямы принялось болеть сердце. Эна вцепилась в юбку. как же он ненавидел себя сейчас. — Я жалею о том, что рассказала тебе. — словно находилась при смерти, заявила она — А тебе не стоило игнорировать меня, ты знаешь! И я, по-твоему, теперь должна просто забыть об этом и продолжить называть тебя своей подругой?! — Эна.. — юноша сглотнул, фокусируясь на одной точке — ..я не девушка. он читал по её губам. ' что? ' — в недоумении спрашивает Шинономе, качая головой; её голоса не слышно. ощущение такое, будто бы под водой находишься; смирился и медленно тонешь. ты ничего не можешь поделать, это уже происходит, а поэтому только думаешь о том, как прошла твоя жизнь. рябь перед глазами — упавшие слёзы Эны; пузырьки — попытка сделать вдох. — Теперь ты понимаешь? — его голос звучит тихо, мягко, с той нежностью, от которой девушке становится боязно. она сама не понимает своих ощущений. — Что? ЧТО Я, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ДОЛЖНА ПОНИМАТЬ? — Энанан, пожалуйста.. — Мизуки склоняет голову; ему и самому хочется рыдать — Не кричи так, на тебя ведь смотрят. — И тебя только это волнует? Только то, что на меня смотрят?! ' нет. не только это. ' — но Акияма не может произнести эти слова вслух. он знал, что так будет. знал, что должен был рассказать об этом Эне уже давно. он знал, но не мог, а теперь для него стало слишком поздно. теперь ему придётся похоронить всю эту грёбанную любовь в себе. как и Эне, впрочем. за неё ему было обиднее всего; лучше бы она не любила его, чтобы не испытывать такое разочарование. лучше бы он и правда был девушкой, чтобы они смогли разделить эти неправильные чувства и спрятать их друг в друге. — Не молчи, не молчи, не молчи! — девушка вскакивает с места, упираясь ладонями в стол; людские взгляды обращены на них обоих, Мизуки принимает это, Мизуки принимает чужую злость — Как..? Скажи мне теперь, как я должна буду с этим жить?! Я не понимаю, Мизуки, я правда тебя не понимаю! в её голове воцарился ужаснейший бардак. сейчас Шинономе не знала, смогла бы она принять ответ Акиямы, если бы он вдруг оказался положительным. — Прости меня, Эна. Я… ' не знаю '. девушка подхватывает рюкзак со стула и, прикрикнув, что Мизуки — полнейшая идиотка, которая больше не должна к ней подходить, выбегает из кафе. Акияма обессиленно опускает руки, устремляя взгляд в потолок. побежать за ней? оставить её? от мыслей о том, как в скором времени его забанят во всех соцсетях, прежде начав игнорировать ( мало того, вероятно поспешив разорвать связи со всей группой! ), у парня задрожали коленки. он стиснул зубы и напрягся, чтобы не зареветь. он попытался мыслить рационально. Шинономе нужно было успокоиться, чтобы она стала способной на разговор. Акияме нужно было придумать, как объясниться максимально понятно. объясниться во всём, начиная от своих секретов, заканчивая своими чувствами. но станет ли девушка слушать его? Мизуки боялся, что из-за него она опустеет. он так сильно боялся обидеть её, хотя уже сделал это, что все внутри свело. этого не должно было произойти. всё должно было быть по-другому. Акияма выбегает следом, наобум выбирая сторону-направление. чутьё ведёт его в самый центр улицы, залитой светом вывесок и фонарей, к пешеходам, столпившимся у светофора. среди толпы он находит Эну и молча хватает её за запястье; извинительную речь так и не придумал, а потому встрял, хватая ртом воздух, как аквариумная рыбка. Шинономе тоже молчит; её лицо мокрое от слёз. она заносит ладонь, чтобы хлопнуть друга по руке, но останавливает себя. загорается зеленый свет. машины останавливаются, люди продолжают движение. они мелькают между двумя подростками, замершими в ожидании друг друга, но, уставившись в свой смартфон, совсем не замечают их. шапка красного солнца медленно исчезает за стеклянными панельками; его лучи в последний раз за сегодня касаются земли и крыш. синева названия одного из магазинов падает на бледное лицо Мизуки. он собирает все силы в кулак, чтобы изменить ход событий. — Пожалуйста, Эна. ' нам нужно поговорить ' .