***
С самого детства семья Аякса приучала его ко льду, из-за чего тот сросся со стадионом в одно целое и мальчик вырос слишком настойчивым в своей цели добиться блестящих результатов, забрать золотую медаль на чемпионате, и это дошло до фанатизма, высасывающего из себя все соки и силы, да неконтролируемого безумия. Поэтому родители Аякса были вынуждены отдать сына одному из уважаемых и достаточно серьезных, избирательных тренеров, к которому не так просто попасть и который, как и доказывают результаты его прежних учеников, учит быть сдержаннее, направлять всю свою энергию в нужное русло: на оттачивание каждого навыка до идеала, при этом не ломая себя. И Аякс действительно попадает на частные тренировки к Чжун Ли, чем-то смогли зацепить тренера на пробном занятии эти горящие небесные глаза, растрёпанные рыжие вихри волос и пластичное тело, что так зачарованно совершает аксели, будто оно и рождено было для этого: чтобы на него смотрели, не отрывая взгляд и ласкали, ласкали, этим теплым золотом во взгляде. – Очень хорошо, я вижу твой потенциал, юноша. – рокочет глубокий, но серьёзный голос мужчины. Они договариваются о занятиях, составляют расписание и Тарталья с удовольствием посещает тренировки даже чаще положенного. Благодаря Чжун Ли Аякс выходит на чемпионат и каждый вечер накануне тренируется до посинения, потому что не хочет разочаровать своего наставника и себя в первую очередь. Благодаря Чжун Ли Аякс избежал много горьких последствий, которыми могли окончиться его чрезмерные неумелые рвения прямо в самом начале. Даже тем, что ему, возможно, пришлось бы отказаться от своих коньков. Таким образом, проходит достаточное время и вот неконтролируемое пламя в душе Чайльда слегка успокаивается в умелых руках. Словно нагретый сосуд, он принимает нужную форму под чуткими наставлениями и заботой о здоровье фигуриста.***
– Аякс, достаточно. Сойди со льда, ты уже на сегодня отработал прыжки. – в один из вечеров звучит голос раскатистым эхом по пустому стадиону, опущенному в легкий полумрак. Его тренер стоит за бортиками стадиона, внимательно скользя взглядом по каждому плавному движению юноши в бордово-серых коньках на льду. Сколько он так уже наблюдает? – Еще немного, тренер, я почти, - Аякс игнорирует строгий взгляд брюнета, что направлен сейчас исключительно на него, пока сам же совершает очередной четверной тулуп и успешно приземляется на ноги, полностью поглощенный звуками заточенных лезвий по ледяной залитой поверхности. Чжун Ли натягивает свою фирменную кепку - в которой он ходит всегда - и слегка прищуривает веки, отчего создается еще более угрожающий блеск из-за падающей на глаза тени, и скрещивает руки на груди. – Последний прыжок и я тебя жду. Аякс послушно выполняет просьбу, потому что знает этот голос, знает, что Чжун Ли переживает все эмоции своих учеников на себе, а во время тренировок и выступлений эти эмоции становятся самой неотъемлемой, яркой частью, по которой можно увидеть все чувства. И чжун ли видит. Аякс плавно скользит к бортикам. – Давай. Иди сюда. – тяжелый басистый вздох сопровождает элегантное движение руки, что обхватывает Тарталью за талию, но только чтобы тот не запнулся о порог после льда, ступая на сухой ковер. Поддерживая тело, наставник второй рукой разминает плечи и шею своего ученика. – Слишком напряжëн, Аякс, ты помнишь, что я тебе говорил про "не переусердствовать"? – Помню, я.. – Не волнуйся. Ты начинаешь сомневаться в себе, но не пытайся доказать свою силу насилием и издевательством над своим телом. Пока ты не докажешь самому себе, не сможешь доказать другим, не торопись в этом деле. По голубым глазам прекрасно видно, как Тарталья волнуется перед завтрашним выступлением, если он и пытается это скрыть от кого-то другого, то от такого чуткого преподавателя, как Чжун Ли, это сделать невозможно. Поэтому Аякс внимательно слушает короткие, но мудрые и пронзающие в самое сердце наставления, набираясь решимости и уверенно кивая с вновь вспыхнувшим синим пламенем в глазах. И Чжун Ли в глубине души улыбается тепло-тепло на это, пока на деле же ободряюще хлопает по предплечьям: жест на удачу и не озвученное "ты сильный, я в тебя верю, покори меня своим выступлением, мое золото".***
Так и происходит на чемпионате, на показательном выступлении, когда Чайльд покоряет всех, не только своего тренера, который не сводит острый взгляд с гибкого, порхающего на льду парня, совершающего захватывающие трюки, прямо как накануне вечером. Он всеми силами не подводит самого себя и его. Чжун Ли хладнокровно стоит прямо у бортика, как и подобает тренерам на выступлениях своих фигуристов, уложив руки на дверцах и молчаливо кивает на каждый успешный прыжок, пару раз встречаясь взглядом расплавленного золота с холодной сталью. Когда звучат оглушающие визги и аплодисменты, а судья начинают сыпать комментариями в микрофоны, ровно тогда Аякс заканчивает выступление и, низко поклонившись, предупреждающе хватается за бок, вызывая тревожное чувство у Чжун Ли в этот момент. Стоит фигуристу переступить порог бортика, как он бессознательно падает прямо в руки наставника. Камеры показывают лишь издалека, не успевая заснять полным кадром, как высокий, статный мужчина бережно, но с неожиданным беспокойством, которое перечеркнуло всю безэмоциональность на лице, подхватывает руками под коленями и за талию, поднимая обмякшего фигуриста. Так и растворяется незаметно в толпе из виду со своей ношей, пряча ее, словно дракон свое золото, тем самым лишая СМИ интервью и эмоций выступающего. Уже в раздевалке, пустой и душной, Чжун Ли опускает Аякса на диванчик, принимаясь стягивать коньки, чтобы позже уложить парня ровнее, и начинает приводить того в порядок. А когда Чайльд впервые открывает глаза, то натыкается на необузданный, вышедший из-под контроля ужас на чужом лице. И лишь растягивает на это губы в широченной, счастливой улыбке: – Чистый прокат, ты видел? Я смог. Ответный тяжёлый вздох тренера означает только одно, Тарталья вновь рисковал своим здоровьем ради результатов, что даже умудрился довести себя до обморока. Благо, не упал прямо на льду и не травмировал себя. Чжун Ли делает вывод, что мальчишке было мало воспитательных лекций о важности здоровья, этим он и займётся на следующих совместных тренировках, уже предвкушая драматичные капризы Аякса. В какую-то секунду брюнет отпускает все свои принципы, посылая их далеко в бездну, и с шёпотом наклоняется совсем близко, нависая над розоватым, довольным лицом. – Я смотрел только на тебя. Это было блестяще. С успокаивающим кивком головы, Чжун Ли нежно касается пальцами на пробу горячей скулы, и на это касание лежащее тело вздрагивает, но не отталкивает, наоборот, тянется двумя руками к шее, а мужчина, что сидит на корточках у дивана, тем самым находясь почти на одном уровне головами, не успевает прижаться сухими губами ко лбу, чтобы оставить целомудренный поцелуй, как за дверью слышится возня. Тихие вздохи раздается обоюдно. – Это журналисты. Озвучили победителя, хочешь показаться? Кажется, Чжун Ли уже догадывался... – Что.. – на молодом лице читается глубокий шок, сменяемый сразу же на вопрос: "правильно ли я понял?" и на положительный кивок под гордую, отцовскую улыбку Чжун Ли Аякс вскакивает с дивана, сшибая мужчину, чтобы привести себя в порядок у зеркала с паническим "боже, боже, боже".***
Интервью идет уже 15 минут, а светящийся самым настоящим счастьем чемпион восседает в кресле рядом со своим тренером и с удовольствием общается с ведущими, отвечая на вопросы. – Это все благодаря вере моих родителей в меня и, самое главное, тренера, господина Чжун Ли, который уделял мне столько времени. Ох, да он столько вложил в меня! Ужасно то, как ему приходилось терпеть мои истерики на тренировках, – рыжеволосый смеется, прикрывая лицо рукой, и почти что всё интервью отвечает легким юмором на вопросы, не скрывая гордой улыбки на вопросах про ощущения после победы. А в качестве ответа хочется только и делать, что смотреть на Чжун Ли, показывая всем своим видом, что вот она, причина того, почему он не сдался, тот кто его вовремя хватал и не давал упасть. – Насколько вы близки со своим тренером? Все же, как многим очевидно, без доверия и сплоченности не будет такого выдающегося результата! На такой двузначный вопрос Аякс пару раз моргает, в голове всплывают моменты из последних событий в раздевалке, этот его взгляд и, о боже, он ощущал его обжигающее дыхание, отчего казалось, что вот-вот его поцелуют. Покрываясь медовым румянцем, Тарталья даже так пытается выдавить из себя что-то приличное, но не успевает, потому что слышит глубокий, растекающийся по сердцу голос. – Конечно. Мы с ним близки, как тренер, я его поддерживаю во всем и не могу оставлять без внимания малейшие детали, как и Чайльд обращается ко мне в тяжелую минуту. И я могу с уверенностью сказать, что работать в тандеме с ним мне очень комфортно. Еще вопросы? Действительно.. на пути Чжун Ли, как тренера, было достаточно много учеников, но немногие смогли выдержать такого давления конкуренции и рано или поздно сдавались, как и были очень талантливые ученики, даже слишком, они добивались высоких результатов после наставничества Чжун Ли, однако только лишь один ученик оставил в душе мужчины глубокое впечатление. Он словно зачарованный им, поглощаемый океаном, ему доставляет удовольствие лишь один вид парня на льду, о, его грация и линии тела, которые созданы для подобных занятий. Не хочется, чтобы такое творение губили, отчего и такое желание сотворить своими руками из этого нечто большее, достойное похвалы всего мира и восхищённых криков зрителей. То, как чжун ли подхватил моментальное замешательство на очаровательном личике, которое он заметил тут же, и не дал ни секунды проявления слабости, закрывая собой, заставило Аякса расплыться в улыбке, пока в голове очень громко щелкали бубны с маракасами. Теперь Чайлд думает только о его губах, смотрит только на них и желает прикоснуться только к ним, но что за бесстыдные мысли прямо на таком важном мероприятии, против которых он бессилен? И эти мысли поселяются в нем еще надолго.***
– Реще, ты совсем расслабился, Аякс. – бросает тренер в пустоту стадиона неожиданным насмешливым тоном, чем пугает Чайльда, который до этого момента катался в полном одиночестве, погруженный в свои мысли. После победы Тарталья словно вообще ушёл в себя, что не осталось незамеченным со стороны Чжун Ли, иногда приходилось вылавливать ученика из его потока мыслей. Тренер смеется, не ожидая настолько забавной реакции, когда Аякс нелепо пятится назад и поскальзывается, заваливаясь на спину со страдальческими стонами. – Чжун Ли, я такими темпами не выйду на следующий прокат, – юноша не сразу замечает, как его тренер, обутый в черные массивные коньки, которые тот надевал достаточно редко, плавно выходит на лёд впервые за последние несколько недель. – Что же, тогда предлагаешь своему же тренеру вновь выносить тебя на руках? Правда понравилось? Звучит хитрая ухмылка и Аякс не успевает открыть рот, как его нежно подхватывают за руки и осторожно поднимают, ставя на ноги. Но руки никуда не убирают, наоборот, притягивают ближе к себе за талию, а взъерошенный Чайльд и не сопротивляется, подъезжает совсем вплотную и укладывает руки на груди, не зная, куда уткнуться собственным взглядом. Чжун Ли вновь в своей кепке, одетый в темный спортивный свободный костюм, но даже так не скрывающий подкаченного тела, и волосы, собранные под головным убором в низкий хвост. Лишь челка, вылезающая и красиво уложенная по бокам, и естественный, словно бы природный его парфюм, что в совокупности сносит крышу сразу же. – Вообще-то, я бы посмотрел на вас, когда отказывают ноги и руки, кто бы смеялся тогда последним! – медленно, рыжеволосого начинают кружить в незамысловатом танце, игнорируя возмущения и поглаживая тёплыми ладонями поясницу. Ведут по льду так, как вздумается лишь брюнету и смотрят в глаза с игривым блеском на дне зрачков. А руки и ноги готовы отказывать уже от этого, становясь ватными. Ну что за выстрел на поражение? – Милый аякс, я хоть и люблю экстрим, но слегка в другом направлении. Интересно, в каком? Да он с ним играет, этот бессовестный, наглый, в своей темной, скрытой от всех стороне дьявол! Дьявол, который ловко прокручивает фигуриста вокруг его оси и возвращает руки на талию, не прекращая тягуче кружиться в танце, только больше заставляя таять и испытывать жар во всем теле. – Например..., – и Чжун Ли показывает наглядно, мимолетно проведя большим пальцем по нижней губе Аякса, слегка припухлой и мягкой, надавливает и смотрит вдруг жадно, наблюдает за тем, как приоткрываются розоватые губы, как кончик языка слегка показывается наружу и глаза его загораются совсем другим блеском. Опасным, голодным, который появляется из самого дна и поглощает заживо свою добычу. Гроб с терпением Чжун Ли выносят из здания шестеро пританцовывающих адептов в солнцезащитных очках. Брюнет рычит, когда примыкает своими губами к приоткрытым чужим, вгрызается и под приглушенное мычание врывается внутрь рта языком. Мычание растворилось в их первом поцелуе, пока Аякс закатывал глаза и пытался удержать постыдно разъежающиеся от неожиданности происходящего в стороны колени. Казалось, он задыхается прямо сейчас, не чувствуя даже льда под ногами, так и утопая в поцелуе, о котором он мечтал всё это время.. Пальцы Чайльда впиваются в крепкие плечи, находя в этом свою поддержку, в то время как зубы Чжун Ли терзали чувствительную кожу нижней губы Аякса и только сам Архонт удержал тренера от того, чтобы оставить прямо тут много своих следов на парнишке. Например, на такой привлекательной шее или, если оттянуть толстовку, выделяющихся ключицах. Крупные руки бережно оглаживают спину, талию и дерзко спускаются на сочные ягодицы Чайльда, едва ли сжав те, все ещё сохраняя контроль над собой. В мыслях Тарталья повторяет только одно имя, это все, о чем он может сейчас думать, когда желанные губы прямо в эту секунду ласкают его, меняя темп с настойчивости и желания на нежный, извиняющийся и трепетный в своем существе. А потом они отрываются друг от друга, тяжело дышат, прислонившись лбами, но все же совладают собой по инициативе мужчины, после чего Чжун Ли протяжно целует Аякса в висок, кончик носа, лоб и подбородок, обхватывая ладонями голову медно-русую и скользит к выходу, направляя податливое, реагирующее на любой раздражитель тело ученика к бортикам. Им еще предстоит добраться до дома Чжун Ли, но прежде чем они сядут в его автомобиль, брюнет заботливо снимет коньки с Чайльда в раздевалке, переобует в кеды и сменную одежду, а в салоне пристегнет ремнями безопасности лично, чтобы его сокровище было в целостности и сохранности. Свою строгость и хладнокровие преподавателя он оставляет на стадионе, но пока они за его пределами, ночью, в темной комнате Чжун Ли, будут слышны очаровательные звуки, просящие о большем, и довольный урчащий рокот, забирающий и отдающий все без остатка.