Прикосновение

Когда новому, только что созданному седьмому флоту во главе со Звёздным Разрушителем "Химера" только был представлен их адмирал, многие испытали не те эмоции, в которых они могли бы признаться. И Карин Фейро не была исключением. Первой её мыслью, после встречи с адмиралом было короткое слово "экзот", которое грозило смениться чем-то похуже, если бы адмирал начал её доставать приказами в пути до пункта назначения. Но Траун не действовал ей на нервы и вовсе не мешал ни ей, ни её людям работать. Единственный, к кому он обращался и отдавал приказы в пути к точке их первой миссии был его адъютант коммандер Илай Вэнто. Карин как-то раз даже решилась пожалеть неудачливого адъютанта – у всех адмиралы как адмиралы, одному ему достался фрукт, однако тот ей ответил: – Я служу под началом Трауна с последних месяцев своего обучения в Академии, и могу вас уверить, что я горд служить интересам Империи вместе с ним. "Сумасшедший" – подумала тогда Карин, – "совершенно точно ненормальный." И множество других, не самых благозвучных прилагательных. Но, как только седьмой флот оказался в точке приложения их сил, и как только адмирал Траун раздал им боевые приказы, она стёрла те прилагательные, которыми припечатала своего адмирала и его адъютанта. Правда в моменты особого раздражения Вэнто снова становился чокнутым или поехавшим, а их адмирал синежопым. Но дальше мыслей коммодер Фейро никогда не заходила и даже их никогда не озвучивала. Всё же, после нескольких миссий с адмиралом она была горда служить под его началом: Там, где адмиралы-люди оставляли после себя выжженую землю, адмирал Траун оставлял минимальные изменения. Там, где другие флота уничтожали невинных, седьмой лишь брал под стражу виновных. Более того, однажды, когда в коридорах военного ведомства она услышала насмешливое замечание в адрес единственного чисса Империи, Фейро обнаружила у себя странную реакцию в виде желания дать по зубам насмешнику. Миссии тянулись одна за одной, адмирал продолжал быть самым лучшим и самым раздражающим для членов Верховного Командования. А Фейро даже начала привыкать к адмиралу и его адъютанту. Ей многое в них нравилось. А в особенности то, что ей больше не приходилось объяснять тактику адмирала своим подчинённым в одиночестве, как это было с предыдущим адмиралом. Рядом с ней и Трауном всегда был Вэнто, который несмотря на свое более низкое звание, нередко понимал замысел чисса быстрее второго лица флагмана. И Траун точно не мог ему это подсказать или объяснить в обход Фейро – должно быть, даже сам адмирал прекрасно понимал, что его тактические приёмы часто продиктованы левой пяткой или правым ухом. Вэнто был банально талантлив в стратегии и тактике. Возможно, гораздо талантливее Фейро, но это почему-то совершенно точно никак её не ущемляло – то ли присутствие настоящего гения в лице Трауна, то ли понимание, что коммандер был рядом с чиссом у учился у него с самой Академии делало своё дело. А может, всё дело в самом характере Вэнто, который оказался на удивление мягким, для человека его должности. Карин навсегда запомнила случай, за который ей иногда бывает стыдно: Тогда, перед самой их миссией у них заменили целое звено второй эскадрильи СИД-истребителей, на новеньких, только после Академии, пилотов. Которые, во время первого боя, то ли за счёт своих предрассудков, то ли банально не ожидая того, что адмиралу может быть интересна их жизнь, ведь в тренировочных полётах и предписаниях "Небесного Удара" этого пункта нет, проигнорировали прямой приказ адмирала, и были практически обречены на смерть. Фейро, решившая, что звено истребителей игнорирует Трауна специально, не стала повторять его приказ – те, кто не погибнет в этом бою будут отданы под трибунал за неповиновение вышестоящему офицеру. Жестоко для глупых малолеток, но для всего флота наука. И так бы оно и было, если бы через секунду не вмешался Вэнто. Он повторил тактику адмирала перефразированными словами и потребовал подтверждение получения сигнала – если приказ инородца задевал их человеческую гордость, то неповиноваться приказу офицеру-человеку они уже не имели морального права. И если приказ адмирала тонул в их внутреннем крике ужаса, то приказ командира Вэнто был озвучен чётко и по всем предписания по работе с солдатами находящимися в остром стрессе. Вэнто спас целое звено истребителей, и вечером получил в награду их благодарность – на ужине в столовой, энсин из спасенного звена кинулся обнимать коммандера. И, если днем энсин замер во время боя, то сейчас замирал, словно под лучом карбонитовой заморозки уже адъютант адмирала. Вэнто действительно замер и не шевелился, безвольно опустив руки. Фейро тогда решила, что он просто не находит слов или действий опешив от наглости несчастного энсина. И она бы, если честно, не отказалась увидеть продолжение представления, либо в виде того, как Вэнто обнимает пилота в ответ, либо в виде того, как он отчитывает недавнего выпускника за неуставные действия. Но Вэнто не успел найти в своей голове слова или алгоритмы действий – раньше чем он что-либо придумал прозвучал голос адмирала: – Не стоит проявлять столь смущающую благодарность. Вы могли не знать, но никто из старших офицеров не желает вашей смерти и не станет жертвовать вами. Как и вам не следует забывать, что за неподчинением может следовать Имперский Трибунал. Вэнто вообще часто оказывался единственным, кому что-то интересно в окружающих членах экипажа. Медленно, но верно, Фейро начала понимать, что ей нравится слышать обращенные к ней простые вопросы по типу "как прошёл ваш день?" С неизменным певучим акцентом жителя внешнего кольца. Ей следовало признать, хотя бы чисто для себя, что ей он нравится не только как сослуживец или человек, но и как мужчина. Хоть последнее признание и было бы чревато для кого-то из них переводом на другой корабль или даже флот – в армии Империи любовь между солдатами и/или офицерами была запрещена. Но запрет на отношения не отменял того факта, что Илай ей нравится. Даже когда её бесил он или кто-то с ним связанный. По крайней мере, она однажды чуть было не рявкнула на него фразу, когда-то привёдшую её к разводу¹ – "Чего там от нас опять хочет твоя мамка?", подразумевая под матерью их адмирала. Хорошо, что она этого всё-же не сказала, хоть отношения адмирала и адъютанта действительно походили на детско-родительские. Иначе, с Вэнто ей бы перестало быть так легко. Эта лёгкость в общении очень дорогого для неё обычно стоило – нужно было напрягаться, держать лицо, не делать лишних движений и стараться не показать эмоций, чтобы человек от тебя в ужасе не сбежал. С Вэнто этого не требовалось. И он совершенно точно не требовал никакой награды за то, что он продолжает с ней общаться и терпеть её раздражительно-язвительные выпады. Вообще, он в принципе не требовал ничего, что соответствовало бы его талантам – ни звания, ни оклада, ни даже признания. Возможно, именно поэтому, Карин могла его так легко хвалить – ведь до знакомства с Илаем, единственной, кого она могла похвалить не заставляя себя этого делать, была её дочь. Окончательно понять их отношения ей помог случай с десантированием на планету – Фейро редко учав ствовала в боевых действиях, и ещё реже покидала в бою командную рубку "Химеры", но в тот день она, повинуясь приказу Трауна участвовала в диверсии вместе с Вэнто. И была рядом, когда сепаратисты их захватили. Привыкшая к тому, что она на разрушителе, и видит сепаратистов только когда они уже захвачены и связаны, Фейро растерялась. Её не привел в чувство даже приказ лидера сепаратистов расстрелять их. Зато от него очнулся вдруг замерший Вэнто: – Вы этого не сделаете. Мы ваш единственный шанс выбраться отсюда и мы вам нужны для этого живыми. – Да? И почему же вы наш единственный шанс? И более того – почему вы должны быть живыми? – удивился сепаратист, наставляя на лоб Вэнто бластер. Илай замер на несколько секунд, а после на его виске дрогнула мышца и он ответил: – Потому, что из мертвецов живого щита не сделаешь. Сепаратист взвел бластер на боевой режим. И в ту же секунду раздалось шипение дымовых шашек с сонно-парализующим газом. Они были спасены. Траун не оставил своих солдат. Вечером, Карин захотелось поблагодарить Вэнто за его смелость, и за то, что он сумел протянуть время, до подхода основных сил. Подойдя к его каюте, она обнаружила закрытую ключ-систему, что говорило о том, что Илая в поздний час на месте не было. Фейро хмыкнула – они возвращались на Корусант, и где можно найти Вэнто она прекрасно понимала – скорее всего, он находится за одним из столов астронавигаторов, что в прямой близости от капитанская мостика, и занят он составлением сметы и отчётности по ремонту седьмого флота после последних миссий. Он так часто делал, а на вопросы зачем или почему он помогает адмиралу и в этом Илай отвечал: – Просто я люблю цифры, а цифры любят меня. Мне это не сложно, – обычно улыбался он. И сегодня было именно так. Адъютант адмирала сидел в кресле астронавигатора, держа пад с расчётами на коленях. Форменная кепка, обычно всегда остававшаяся на голове Вэнто лежала на подлокотнике кресла. И отсутствие этой кепки придавало Вэнто неуставной вид: так выглядели главные герои каких-нибудь фильмов из систем-сепаратистов, где главный герой, обычно повстанец и обычно человек, убивал имперского офицера и облачался в его форму – и никто словно бы не замечал неуставной причёски, грязных волос или неухоженного лица. Так вот, без кепки, Вэнто не был похож на себя. Фейро не знала, на что Илай тратит свой оклад, но уверенно могла сказать, что он точно не тратит его на стрижку. А ещё, теперь она в любом споре экипажа могла с уверенностью сказать, что каким бы Вэнто не был, но в первую очередь он кудрявый². Она очень давно не видела кудрявых мужчин – с самого детства. Потом пришла Империя с её уставом и предписаниями как должно выглядеть мужчине, женщине или офицеру. Карин не удержалась и её рука легла на кудри командера. Вэнто вздрогнул, и зажмурился. Судя по всему, он только заметил чьё-то присутствие. – Пожалуйста, не надо, – сказал он, не открывая глаз. Адъютант адмирала в прямом смысле застывал сидя в кресле с зажмуренными глазами. Илай Вэнто застыл от страха под её рукой, а в голове у Фейро наконец сложился пазл: Вэнто держался за Трауна и не хотел перевода не только из-за тактического и педагогического гения чисса. Траун никогда не повышал голос. Траун никогда не унижал и не отчитывал офицеров при их подчинённых. И там где человек-адмирал похлопал бы по плечу, обнял или взял за руку – Траун не просто целенаправленно не трогал, он уходил с грацией фелинкса даже от чужих случайных прикосновений. Именно поэтому, человек с такими талантами так держался за это место – если ты прикосновения боишься больше чем взведенного на боевую мощь бластера, то чего не делает твой адмирал гораздо важнее всех твоих амбиций. – Прости пожалуйста, – сказала она, наконец убрав от его волос руку, – я это случайно. Я не хотела. Отмирающий Вэнто кивнул ей, словно поверил в её только что придуманную ложь, а она, забыв все свои слова благодарности за спасение и смелость, вернулась к себе в каюту. Завтра они прибудут на Корусант. Завтра-послезавтра ей на пад придёт сообщение о её переводе на другой флот, а коммандера Вэнто скорее всего повысят на её место – это меньшее, что адмирал Траун может сделать для своего любимца и ученика. И это хорошо, ведь согласно пункту о внеуставных и любовных отношениях её могут изгнать из армии Империи. У них будет несколько дней для ремонта кораблей и разрушителя, и после они не встретятся уже никогда. Всё зависит только от Трауна, и его реакции либо на слова Вэнто, либо на просмотр камер наблюдения с мостика. А то, что адмирал прореагирует, не вызывает у неё сомнений. Фейро несколько дней с ужасом ждёт сообщение о переводе, но ничего не поступает на её пад. На третий день, она начинает думать, что Вэнто ничего не сказал Трауну, но от него и не требуется – адмирал посмотрит записи с мостика и вызовет её на очень неловкий разговор. И Карин решает перехватить Вэнто и Трауна в самый момент их возвращения на разрушитель, когда они только получили миссию и никто ещё не успел попытаться испортить адмиралу настроение. Но Траун вернулся один. – А где коммандер Вэнто?– спрашивает она у адмирала. – Переведён на другой флот с повышением, – холодно отвечает ей чисс. И с этой миссии для седьмого флота начинается ад. Как будто кто-то нажал в голове Трауна переключатель, и то, чем Фейро гордилась в своём адмирале исчезает – седьмой флот всё меньше отличается от остальных флотов армии Империи. Если взять весь фронт созревшего бунта против Империи, и сделать из него карту, то самыми резкими линиями на ней будет обозначен седьмой флот. А самыми жёсткими поступками, если открыть голонет, аппелирует адмирал-инородец. Из Трауна словно бы вынули всё его сострадание и милосердие. И что сильнее всего довершает портрет безумия их адмирала – он фактически издевается над своими после всякой миссии новоназначаемыми адъютантами. Ни один из них не продержался больше одной миссии. Последний из них совершает глупую ошибку – он требует ответа, за что его невзлюбил адмирал прямо на капитанском мостике. И Траун отвечает ему так, что достаточно хорошо знающая его Фейро чувствует нескрываемое пренебрежение: – Я не нуждаюсь в адъютанте– после чего уходит к себе. И когда несчастный офицер обращается к Фейро, со словами: – Но первый адъютант же был ему нужен... Фейро зло перебивает его: – Илай Вэнто был нужен не адмиралу. Он был нужен экипажу. И эти слова словно расколдовывают её – что бы там не случилось в коридорах и кабинетах военного ведомства, Вэнто остаётся близким для их адмирала. И он остаётся его любимым учеником. И попросить у него помощи в вправлении разума их адмирала – Императороугодное дело. Она посылает сообщение на комлинк Вэнто, который, как после оказалось, не включался с самого дня прибытия седьмого флота на Корусант, в их последней совместной миссии. Это неудивительно. Часто, при переходе из флота в флот уничтожаются комлинки офицеров, чтобы не было неправильных отношений целых флотов. Коммодер Фейро ожидала этого. И начинает искать приказы о переводе и/или повышении Вэнто. Но так и не находит. Она даже просит свою подругу из ИСБ проверить, не перевели ли его к ним, но той то ли недостаёт уровня доступа, то ли Вэнто не переводили и туда. Фейро несколько дней обдумывает это исчезновение Илая Вэнто со всех радаров Империи, как вдруг в её голове сходится паззл: Высшее командование недолюбливало Трауна за его тактику и стратегию. Они много раз безуспешно требовали изменения его поведения. Но чисс начал меняться только после перевода Вэнто, которое правильнее было бы назвать исчезновением. Илай Вэнто – заложник, душа адмирала Трауна и всего седьмого флота, которую Империя вынула раскалёнными щипцами из груди звёздного разрушителя. Фейро чувствует такую жгучую ярость, что даже не может понять точек её приложения. На кого она злится? На Имперское командование, которое так поступило? На своего адмирала, который ничего ей не сказал о том, что дорогого ей человека взяли в заложники? Или на саму себя, до которой слишком поздно дошло всё это? Лишь когда ей удаётся хоть немного успокоиться, она идёт к адмиралу за ответом – где Илай Вэнто, и почему их не уведомили о его захвате. Траун в ответ на её домыслы и догадки улыбается ей так, словно это она, а не Вэнто его любимый ученик. – Отчасти вы правы в своих догадках, коммодер Фейро. Илая Вэнто собирались использовать против меня, как заложника. – Но если его лишь собирались использовать, то где он, и почему он не с нами? Траун усмехнулся ей ещё шире: – Потому что я отослал его в место, которое считаю безопасным, и в котором его точно никто не станет использовать, как заложника против меня. Фейро не верит его словам: – Но ваше поведение... – Скажите мне, коммодер Фейро, что вы испытали сегодня, когда в вашей голове сложилась та картина, которую вы мне озвучили? – Злость... Гнев, раздражение... – Вот и я просто раздражен тем, что у меня отняли человека, который мне дорог. Так же, как и вы. Фейро вздыхает – ничего не скроется от зоркого адмирала. Даже то, чего в упор не замечаешь ты сам. – Спасибо, что уделили мне время, адмирал, – говорит она, собираясь уходить. В её глазах – лучше уйти раньше и избежать возможного разговора о уставе армии Империи. По крайней мере, их предыдущий адмирал бы закончил сегодняшний вечер нотацией. Но Траун был другим адмиралом: – Спасибо, что развлекли меня разумным разговором, коммодер Фейро, – отвечает ей адмирал, – однако, не советую вам этого делать часто: у меня не так много мест, в которых я могу спрятать тех, кого командование может счесть хорошим заложником против меня. Ей захотелось улыбнуться на это почти озвученное предложение – хочешь увидеть Вэнто, тогда займи его место. Или это всё же было предостережение – хочешь остаться в Имперском Флоте – держись от меня подальше? – Спасибо адмирал. Я учту ваше предупреждение.