Улыбаться нельзя плакать

Ники зашёл в комнату и с уставшим видом присел на кровать. Хорошо, что никого нет и он может просто побыть в одиночестве. Сейчас ему это нужно. Он устал. Ники прилёг на кровать и закрыл глаза. Внутри было тяжело и больно, но Хэммик не знал, почему так хреново себя чувствует. Он решил немного поспать — благо, у него были лишние часы до тренировки, — как вдруг зазвонил телефон. — Да? — тихо сказал Ники. — Тащи свою задницу на стадион. Аарон не в себе, и я понятия не имею, что с этим делать, — грубо отчеканил Кевин. Ники подскочил как ужаленный. Он нужен брату, некогда прохлаждаться. — Что с ним? — уточнил у Кевина. — Заперся в душевой и не выходит. Слышно, что идёт вода, но он молчит и не отвечает, когда я его зову. Ники вздохнул. Видимо, Аарон опять накрутил себя и сейчас сидит в полной прострации под ледяными струями воды, не понимая, где вообще находится. — Я уже еду, только не вздумай к нему ломиться! — сказал Ники, уже выбегая из общежития. — Ты Эндрю звонил? — Нет, я решил, что ты сейчас предпочтительнее. Ники кивнул, не сообразив, что Кевин не может видеть этот жест. — Я буду примерно через 10 минут, ты никуда не уходи, присмотри, чтобы никто не лез туда. — Понял, — ответил Дэй и отключился. Ники гнал как ненормальный, нарушив, наверное, процентов восемьдесят правил дорожного движения. Но сейчас это всё неважно. Важен лишь его брат и помощь ему. Ники припарковался у стадиона и вмиг оказался у душевых. — Кевин! Как он? — спросил Ники, подлетая к нападающему. — Всё так же, — пожал плечами он. — Хорошо, тогда ты иди, дальше я сам. Дэй кивнул и, не говоря больше ни слова, ушел. Ники тем временем постучал в дверь. — Аарон, это я, Ники. Можно мне войти? Раньше Хэммик никогда не задумывался о соблюдении личных границ. Для него это было чем-то из другой реальности. Однако эта реальность безжалостно вторглась в жизнь Ники вместе с появлением в его жизни близнецов. Он прошёл длинный путь для того, чтобы научиться понимать и принимать данную особенность его братьев. Конечно больше это касалось Эндрю, но тем не менее. И хотя сейчас он тоже порой делал что-то не так, это было пустяком в сравнении с теми временами, когда они жили в Колумбии. Аарон ничего не ответил на его вопрос, но поскольку такие приступы у «нормального» Миньярда случались далеко не в первый раз, Ники успел выработать некоторую стратегию поведения. — Аарон Миньярд, бэклайнер команды «Лисы», ответь на вопрос! — он чуть повысил тон, но лишь для того, чтобы перекричать шум воды. Долгую минуту тот молчал, но наконец раздалось тихое: — Да. Ники, не медля, вошёл в кабинку. Он тактично смотрел исключительно на лицо брата. — Аарон, ты слышишь меня? — Да, — голос звучал тихо, а сам Аарон смотрел куда-то в пустоту. — Где ты находишься? — В твоëм доме. У Ники сжалось сердце. Значит, Дрейк… Этот сценарий был самым частым, хотя нередко была Тильда, избивающая Миньярда до полусмерти, Эндрю, приставивший к горлу Аарона нож, или что-то еще, что уже произошло или чего Аарон подсознательно боялся. Ещё, иногда, было воспоминание о времени, проведённом в запертой ванной с консервами и ломкой. Со временем, для каждого из этих воспоминаний Ники выработал своеобразный план действий, кстати, не без помощи Би, с которой ему пришлось начать контактировать ради помощи брату с его приступами, ведь сам Аарон наотрез отказался с ней работать. — Аарон! Аарон, послушай, это я, Ники. Дрейк мертв, ты убил его, защищая Эндрю. Ты не виноват, ты всё сделал правильно. Аарон пару раз всхлипнул и, наконец оторвавшись от стены, вперил свой взгляд прямо в лицо Ники. — Ты правда так думаешь? А что ты ответишь, если я скажу, что не сожалею? Не сожалею, что убил человека! Не сожалею… — Аарон продолжал бормотать что-то об убийствах и сожалениях. — Если бы я оказался на твоем месте, то тоже не сожалел бы. Но я не на твоем месте, поэтому скажу вот что: Дрейк не человек и даже не животное. Он чудовище. Ублюдок, который не заслужил жить. Думай о том, скольких детей ты спас, избавив мир от него. Сколько могло быть таких же сломанных, как Эндрю. Но, благодаря тебе, они никогда не проснутся от ощущения чуждых рук на себе. Аарон слушал кузена и кивал. Да, он понимал, что Ники прав, но он же должен был испытывать хотя бы какое-то чувство сожаления или раскаяния? — Аарон, ты не больший монстр чем я, Эндрю, Нил или тот же Кевин. — мягко сказал Ники, видя, что брат ещё сомневается. — Ну Кевин-то уж точно не монстр… — тихо пробормотал брат. Ники на это лишь улыбнулся. Он давно заметил, что отношение Аарона к их «королеве драмы» поменялось, но решил пока никак этого не комментировать, предпочитая наблюдать. Ну и сделать на них ставку. — Вот именно. Но ведь Кевин поступил бы точно так же, окажись на твоём месте. — Да… — медленно кивнул Аарон. Ники выдохнул. Если брат начал соглашаться, значит пик прострации прошёл. Теперь надо подождать пару минут, и можно ехать домой. — Мойся, я жду тебя снаружи — сказал Ники, выходя за дверь. Он прислонился к стене и медленно сполз по ней вниз. Теперь, когда проблема с братом решена, душевная боль с новой силой нахлынула на него, сметая все на своем пути. Аарон невольно напомнил Ники об одном из самых страшных его кошмаров. Хэммик обнял себя руками и слегка погладил по плечам. Непонятно почему, но сейчас он чувствовал себя невероятно одиноко, а единственный, кто мог и хотел бы помочь ему, находится за много миль от него. Да и не хотел Ники снова вываливать свою боль на Эрика. Они уже столько раз это всё обговорили, что ему было попросту стыдно признаваться, что он всë ещё не в порядке. Ники подошёл к зеркалу. «Всë хорошо» — уверял он себя, размазывая солёные капли по щекам. «Всë хорошо» — шептал он, медленно оседая на пол. «Всë хорошо» — повторял он в сотый раз, чувствуя, что руки уже основательно потряхивает. Всë хорошо. Но тогда почему так больно?.. У него есть любимый человек, семья, которой он, может, и не так сильно важен, как она ему, но тем не менее. У него есть крыша над головой и прекрасная команда… У него есть будущее. Но сколько бы Ники не повторял заученные слова, лучше не становилось. Неожиданно до него дошло, что шум воды в кабинке Аарона стих. Хэммик быстро поднялся, быстро вытирая лицо краем футболки. — Я всë, — сказал Аарон, выходя из душа. Ники тут же натянул на лицо улыбку. Аарон на это ничего не сказал, лишь окинул кузена хмурым взглядом, и они пошли к машине. С каждой минутой грудь Хэммика жгло всë сильнее, и, чтобы хоть как-то отвлечься, он завёл разговор с Аароном. — Как у вас с Кевином? — спросил он, прекрасно зная, что услышит дальше. — Блять, Ники давай ты не будешь сейчас меня бесить, ок? Бинго. Ники даже хмыкнул на свою прозорливость. — Аарон, мог бы так и сказать, что яйца пока не достаточно стальные, чтобы признать, что ты по уши втюрился в нашего богоподобного нападающего. Признайся, у вас, Миньярдов, какой-то фетиш на нападающих? — Ники, отъебись — прошипел Миньярд. — Подумаешь! Как только в машине поселилась тишина, Ники снова почувствовал как всë внутри горит огнем. Да сколько можно?! Может, стоит поговорить с Би?.. Хотя о чëм с ней говорить? О том, что он настолько слабовольный, что готов разрыдаться из-за ничего? Но чтобы Ники ни говорил себе, становилось лишь хуже. Слава Богу, они подъехали к общежитию. Ники бросил взгляд на часы. Только обед… Аарон не стал ждать кузена и сразу пошёл внутрь. Молча. Как всегда. Впрочем, Ники уже привык к такому положению дел. У Аарона начинался приступ, Хэммик мчался к нему, помогал, а потом они просто делали вид, что ничего не было. Ники думал, что это правильно… К чему заострять внимание на таких глупостях? Кому нужны сопливые слова благодарности? Ведь Аарон в любом случае благодарен кузену. Наверное… Хэммик вошёл в комнату, в которой уже сидел Аарон. Мэтт, видимо, у девчонок. А вот Миньярд вновь куда-то собирался. — Ты куда? — спросил Ники, тяжёлым грузом плюхаясь на кровать. — Не твоë дело, — буркнул тот. Ясно. У Аарона плохое настроение. Ничего, он придëт в себя, и всë будет хорошо. А то, что его слова оставили на душе неприятный осадок, не важно. Это просто глупости. Да. — Кевину привет, — ухмыльнулся Ники. — Пошëл нахуй, — парировал Миньярд. — Эрик прилетит только на Рождество, так что… Если только ты поделишься своим нападающим, — Ники не остался в долгу. Аарон ничего на это не ответил, просто выйдя из комнаты. Как только дверь за ним захлопнулась, похабная улыбка Хэммика исчезла, будто её и не было. Он прикрыл глаза, чувствуя, как в горле собирается противный комок. Он что, действительно будет реветь?! Нет уж! Ники вскочил с кровати и пошёл к столу писать эссе по истории. Он надел наушники и врубил было какой-то рэп с энергичной мелодией, но сразу же переключил его на что-то более размеренное. У него не было сейчас никаких сил на веселье. Он хочет чуть-чуть побыть в умиротворении. Ники начал писать, аккуратно заполняя тетрадный лист, как вдруг на только что написанную строчку упала прозрачная капля. Он непонимающе на неë посмотрел и понял, что одна слезинка всë же выкатилась из глаза. Он поморгал, но слезы продолжали течь, жжение в груди усиливаться, а горький комок в горле увеличиваться с каждой секундой всë больше. В конце концов Ники сдался и, забравшись на свою кровать, просто лег под одеяло, беззвучно содрогаясь в рыданиях. Он свернулся в позу эмбриона, словно прятался от окружающего мира. Будто имел право прятаться… С каждой минутой его трясло всë сильнее, но жжение в груди не проходило. Ники хотелось… кричать. Или хотя бы позволить себе плакать в голос, а не подавлять любой звук, уткнувшись в подушку. Наверное, он бы сделал это, но тут дверь открылась, и в комнату кто-то вошёл. — Эй, Ники! — раздался голос Мэтта. Наверное, он вернулся от Дэн. — Ты спишь? Ники решил притвориться, что так и есть. — Да нихуя он не спит, — голос Кевина. Попал… — Хэммик! А ну подъëм! У нас тренировка. Ники заворочался в кровати, делая вид, что действительно спал и теперь просыпается, а сам старался вытереть о постель слезы. — Да встаю я, встаю! — буркнул он. — Говорю же, спал. — сказал Мэтт. — Слышишь, голос какой хриплый? Ага, спал. Как же. Он горько ухмыльнулся. * * * Ники устало потер переносицу, глядя на орущего на него Кевина. — Это всë? — спросил он, когда Дэй наконец заткнулся. — Нет, — буркнул тот. — Но я не вижу смысла говорить что-то ещë, пока ты не начнешь стараться исправить имеющиеся прорехи в твоей игре. Ники на это лишь улыбнулся и пошёл в раздевалку. Кевин сегодня что-то особенно сильно горячился. Впрочем, близится игра с шакалами, а учитывая то, насколько они любят грязные приёмчики, Дэя можно понять. Да, Ники не станет дуться на нападающего, который всего лишь хочет победы. Сам виноват, что не способен на нормальную игру. — Эй, Ники, чего Кевин так взъелся на тебя? — спросил Нил. Надо же… Если даже Нил решил, что это «слишком», то. Нет, нет, нет! Кевин всë верно сказал. Ники вздохнул. Жжение до сих пор наполняло грудную клетку и никак не хотело исчезать. Хэммик надеялся, что во время тренировки, когда адреналин наполняет каждую клеточку тела, оно исчезнет, но ошибся. Ему всë ещë хотелось рыдать и кричать. — Да Аарон просто не даёт, вот и бесится, — ответил он Нилу, надеясь перевести внимание с себя на этих передрузей-недопарней. И действительно, лисы тут же принялись обсуждать парочку, не обращая внимания на гневного Аарона, и делать ставки. Ники подошёл к своему шкафчику, чтобы достать вещи, а затем присел на скамейку. Он уже заканчивал переодеваться, когда почувствовал на себе пристальный взгляд. Осмотревшись, Ники понял, что взгляд принадлежит Эндрю. — Что? — наконец спросил Хэммик. — Завтра пятница, а ты всë ещë не спросил, едем ли мы в Колумбию, — сказал Эндрю спустя почти минуту молчания. — А… — Ники и забыл, что пятница уже завтра. — Да… как-то вылетело из головы… А мы едем? — Едем, — Эндрю продолжал сверлить его взглядом. Эндрю видел, что что-то не так. Хотя нет… С Ники всегда было что-то не так, недаром же он Лис. Но сейчас это было нечто большее. Кузен напоминал Эндрю движок старой машины. Вроде работает, но на последнем издыхании. Эндрю прекрасно знал о том, что Ники старается не показывать, когда ему плохо, и скрывает все чувства под маской весельчака. Конечно, никто не продержится долго в таком режиме, но Миньярд знал, что Ники ничего не грозит, поскольку у того был Эрик, которому кузен мог излить душу. Так в чем же дело? Почему система дала сбой? Ники кивнул и продолжил собираться, но вдруг услышал звонкую мелодию звонка. Ещё спустя секунду до Хэммика дошло, что это его телефон, и он взял трубку. Эндрю наблюдал за непродолжительным разговором кузена с неизвестным, подмечает, что улыбка на лице Ники словно приклеилась. Она была как что-то, чего быть не должно. — Да. Да, я вас понял. Хорошо, — он сбросил звонок. — Кто звонил? — спросил Эндрю. — Куратор. У меня накопилось многовато долгов, и они поставят вопрос об отчислении, если я в ближайшее время все не исправлю. Он говорил абсолютно спокойно, продолжая улыбаться, но Эндрю слишком внимательно наблюдал за братом, чтобы не заметить одну невероятную вещь: у Ники в глазах стояли слёзы. Ещё мгновение, и он бы этого не увидел, потому что Ники спешно посмотрел на пол и сделал вид, что шнурует кроссовки, убирая влагу из глаз. Затем он собрал оставшиеся вещи и ушёл. Ники вызвал себе такси и, сев в него, назвал адрес общежития. Во время поездки он смотрел на мелькающие деревья и свет фонарей, озаряющих вечерние улицы, чувствуя, как мысли с каждой секундой втягивают его всë глубже и глубже… Насколько же он беспомощен, если не может даже нормально сыграть? А что он вообще может? Жаловаться Эрику на дерьмо вокруг? Тупо шутить? Что он может?.. Когда-то он поклялся себе защищать своих новообретенных кузенов, которым нихуëво так досталось от жизни, но даже этого он не смог, особенно если вспомнить, что одного из них изнасиловали прямо в его доме, пока он заглядывал в глаза мамочке, надеясь, что его наконец-то поймут и примут. Всë, что он смог, это забрать братьев от своих родителей и пытаться присматривать за ними. Всë. Даже в Пальметто они попали благодаря Эндрю. Наконец такси остановилось и он пошёл к себе в комнату, молясь всем богам и дьяволу заодно, чтобы ему никто не встретился. Просто сейчас он не сможет изобразить улыбку. Видимо кто-то сверху всë же услышал его, потому что до своей комнаты он дошёл никем не замеченный. В помещении, ожидаемо, никого не было. Мэтт наверняка после тренировки повёз Дэн на свидание, а Аарон скорее всего пошел в библиотеку. Ники снова залез к себе на кровать, и только тогда позволил вырваться первому, громкому в ночной тишине комнаты, всхлипу. За первым пошёл второй, третий… Через несколько секунд он уже снова рыдал, не имея сил даже «включить беззвучный режим». Он рыдал в подушку, слегка подвывая, и не мог остановиться. Ники потерял счёт времени. Сколько уже прошло? Пять минут? Час? Ночь? Очнулся он лишь когда дверь тихо приоткрылась. Ники моментально замолчал, зажимая нос и рот ладонями, чтобы не дать знать незваным гостям, что он не спит, а безбожно ревёт, будто ребёнок. Дверь закрылась, и в комнате снова поселилась тишина. Только тогда Хэммик позволил рыданиями продолжать содрогать его тело. * * * Эндрю смотрел в спину удалявшегося кузена и напряжённо размышлял. В какой момент он перестал замечать, что Ники более не в порядке, чем обычно? Что он на пределе? — Нил, я иду курить, — бросил он Джостену, выходя из раздевалки. — Я тоже, — ответил тот. Эндрю кивнул и пошёл вперёд. — Ты всë видел? — спросил он, когда Нил закурил сигарету. Эндрю не пояснял, что имеет ввиду, так как в этом не было необходимости. Его кролик прекрасно понял его. — Да. Ты не знаешь, как ему помочь? Миньярд кивнул. — Я тоже. Но зато я знаю, кто мог бы тебе предложить толковые варианты, — нападающий кивнул на группу старшекурсников, стоявших неподалёку. Он не говорил, кого имеет ввиду, но Эндрю всё прекрасно понял. Они докурили и вернулись в раздевалку за вещами. Точнее, Нил вернулся, потому что Эндрю пошёл в сторону старшекурсников. — Рене, — позвал он девушку, стоящую к нему спиной. Уокер обернулась и, увидев Эндрю, улыбнулась. — Иду, — она посмотрела на старшекурсников. — Ребят, вы идите, я догоню. Те лишь кивнули, уже привыкнув, что если Рене уходит с Эндрю, то её бесполезно ждать. Да и за последнее время их отношение к «монстру» кардинально изменилось. — Что-то случилось? — спросила Рене, когда они отошли достаточно далеко от лисов. — Состояние Ники видела? Рене кивнула. Она давно приметила, что с ним что-то не так, но решила пока не лезть. — Ты не понимаешь, в чем дело или как тебе вести себя? — уточнила она, на что тот неопределённо пожал плечами. — Эндрю, я не стану говорить много, но, знаешь, наш Ники из тех людей, кто до последнего будет шутить и улыбаться. Даже если по щекам давно текут слезы. — Знаю. Проблема в том, что я не знаю как… — Как не навредить? — Да, — выдохнул Эндрю. Миньярд всегда знал, что не сможет дать Ники того, в чем тот нуждается, и сказал ему об этом ещё в самом начале их общения. Эндрю не милый, не тактильный, не любвеобильный. По крайней мере не так, как это нужно его кузену. Эндрю не из тех, кто может подойти, обнять, прошептать ласковые слова, погладить по голове. Возможно, он не может дать ему поддержку, но Эндрю всегда будет за спиной кузена, чтобы защитить и уберечь. Эндрю всегда будет рядом, чтобы помочь. Рене вздохнула. — Напомни ему, что несмотря на то, что вы не говорите о чувствах, вы любите друг друга. Помоги ему перестать обесценивать себя. Дай понять, что и ты, и Аарон благодарны ему за то, что он делал и делает для вас. Эндрю задумчиво кивнул. Он знал, что делать, и кто ему для этого нужен, поэтому не тратя времени, он поспешил за своим близнецом. — Мы едем в общежитие, — сказал он, как только увидел светлую макушку. — Я планировал… — Это не то, что волнует меня в данный момент. Ники не в порядке. Аарон непонимающе уставился на брата, обдумывая услышанное. В конце концов он кивнул и двинулся за Эндрю. Вскоре они подъехали к общаге и так же молча поднялись в комнату Ники. Эндрю прислушался. Благодаря тонкой двери они услышали тихие всхлипывания. Они аккуратно отворили дверь, спасибо Боже, что она почти не скрипит. Но, несмотря на это, Ники моментально затих. И лишь когда они закрыли за собой дверь, он, видимо решив, что никого нет, снова зарыдал. Аарон несколько секунд смотрел на содрогающуюся спину, а затем стремительно подошёл и, резко притянув Ники к себе, сжал его в объятиях. Хэммик шокированно замер, а затем так же крепко обнял кузена в ответ, продолжая рыдать. Он был не в состоянии сделать вид что он в порядке. Ники не мог сказать, что он в порядке. Не мог… У него нет сил. Эндрю просто стоял рядом, скрестив руки на груди. Хэммик цеплялся за кузена, так, словно пытался найти защиту, словно верил, что сможет найти еë у одного из «монстров». Аарон аккуратно поглаживал кузена по спине и молчал. Неизвестно, сколько прошло времени: может пять минут, может час, а может вечность, но в конце концов Никки успокоился. Ему было стыдно перед братьями за свою истерику, и он не знал, как смотреть в их глаза. Он отодвинулся от брата и, смотря в пол, начал: — Прост... — Не смей заканчивать это предложение, — сказал Эндрю. — Я… Не хотел… — Ники, захлопнись и слушай меня внимательно, — продолжил Эндрю. Он подошёл к кровати и, присев перед ней на корточки, заглянул прямо в глаза кузену. — Ты не должен извиняться за свои чувства. А ещё ты должен знать, что я и Аарон не очень-то хорошо умеем выражать свои чувства, но сейчас я скажу один раз и больше не повторюсь: мы благодарны тебе за всë, что ты для нас делаешь. Мы видим, чем ты жертвуешь ради нас. Ты не один. И запомни раз и навсегда: если тебе плохо, то ты не пытаешься улыбаться и шутить. Ты помогаешь себе, чего бы это не стоило. Если для этого тебе нужен я или Аарон, то ты говоришь нам об этом, и мы помогаем. Не будь очередным мучеником. — Спасибо, — хрипло из-за сорванного голоса прошептал Ники. — Спасибо… Аарон на пламенную речь брата лишь кивнул, подтверждая, что полностью солидарен с Эндрю. Сам же Эндрю протянул ладонь и, чуть задержав еë над головой Ники, всë же потрепал волосы кузена. У Ники округлились глаза. Он знал, что это лёгкое, мимолётное движение значит для Эндрю куда больше, чем те же объятия. Он улыбнулся братьям. — Спасибо, — вновь повторил Хэммик. Он не знал, как это произошло, но жгучая боль в груди ушла быстро и безвозвратно, оставляя после себя нечто лёгкое, теплое и нежное. Он понимал, что все его проблемы не решились, но теперь Ники переполняло чувство уверенности в своих силах, ведь он знал, что что бы ни случилось, за его спиной всегда будут стоять братья, чтобы в любой момент спрятать в своей тени. Они не были семьёй в том значении, которое закладывают в это слово другие люди. Их отношения нельзя назвать нежными или чем-то в этом роде. Только вот прямо сейчас, сидя в объятиях Аарона и видя обеспокоенный взгляд Эндрю, который всë так же стоял рядом с ними, Ники понял: если бы кто-то предложил ему попробовать с самого начала, то Ники ничего бы не изменил, ведь ради этого момента он был готов и не на такое. Ради этой семьи он был готов на всë.