Алая Мугунхва

Пак Миндже без слов открывает дверь Хосоку с Юнги на руках. Вряд ли он часто видел молодого хозяина в таком состоянии, но многолетняя выучка не даёт ему показать такие эмоции, как удивление или изумление. Управляющий лишь проворно открывает все двери на пути альфы с ношей на руках и удаляется, как только Чон ступает на первую ступеньку. Юнги что-то тихо мычит, но не ворочается и не двигается, лишь крепко держится обеими руками за шею мужа. Омега довольно лёгкий, и Хосоку не доставляет труда нести его. От младшего пахнет алкоголем и его собственным несильным запахом. С дверью в спальню Юнги приходится попотеть, потому что открыть её ногой нереально, она открывается наружу. К счастью, комната не заперта и, немного повозившись и исхитрившись, Хосок вносит супруга внутрь и подходит к кровати. Ему вдруг в голову приходит мысль, что это похоже на то, как после свадьбы омегу на руках несёт на брачное ложе новоявленный муж. Хосок улыбается своим мыслям. Чон аккуратно кладёт омегу, но тот так и не отпускает его шею. Хосок не успевает выпрямиться, как Мин довольно цепко, для человека в его полужелейном состоянии, тянет его ближе к себе и впивается губами в его, хосоков, рот. Это так неожиданно, что альфа не успевает сориентироваться. Юнги целует его жадно, горячо, торопливо и неумело, но Хосока незамедлительно ведёт от страстности такого неприступного в жизни омеги. Он не может не ответить на поцелуй Мина, и вот уже его язык проникает в рот Юнги и исследует его. Омега стонет и подаётся к нему всем телом. Он порывисто дышит и судорожно сжимает плечо альфы. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Юнги хочет продолжения, что он не намерен останавливаться на поцелуях. Его язык тела не просто говорит, а кричит об этом. Конечно, и Хосок уже тоже завёлся; конечно, Юнги ему нравится; конечно, он его хочет. Но толика здравого смысла говорит ему, что это неправильно. Юнги пьян и сильно пьян. Завтра на утро он, во-первых, будет помнить всё крайне смутно, если будет вообще, во-вторых, ему станет стыдно за своё поведение, и он будет ненавидеть себя и ненавидеть его, Чона. И, наконец, поскольку, по всей видимости, это первый для омеги раз, он заслуживает, чтобы тот был значимым и правильным, а не совершённом в пьяном угаре. - Юнги.., - тихо начинает Хосок, бережно отцепляя пальцы мужа от своего плеча, - ты сейчас ..ты много выпил. Лучше не стоит. Поверь мне, я очень хочу этого, и ты мне нравишься. Но лучше сделать это на трезвую голову, милый... - Поцелуй меня ещё .., - просит омега и его красные от поцелуев губы так манят, что Хосок уже готов поступиться своими принципами и плюнуть на всё то, что правильно и неправильно. Но всё-таки, собрав всю волю в кулак, он отвечает: - Тебе нужно поспать, солнце, ты сейчас плохо соображаешь, что делаешь, и потом будешь жалеть. Давай ты поспишь? Хосок осторожно укладывает Мина, снимает с него обувь и укрывает одеялом. Потом он идёт на кухню, - приносит Юнги воды и таблетки на утро. Ему хочется остаться, но всё же он решает уйти к себе, плотно закрыв дверь спальни омеги за собой. Лишь оказавшись в коридоре, Хосок глубоко вздыхает, - он не железный и это непросто, когда тебя соблазняет омега, который тебе нравится. Кроме того, у него давным-давно не было секса. Но Чон говорит себе, что поступает правильно, хотя интуиция шепчет ему, что он ещё за это проблем не оберётся. Так оно и происходит. Утром Юнги просыпается ни свет, ни заря. У него болит голова, во рту сухо, он отлежал руку. Он терпеть не может спать в верхней одежде и, не приняв душ, а потому и чувствует себя сейчас отвратительно. Медленно просыпаясь и приходя в себя, омега вдруг смутно начинает вспоминать, что было накануне. Вручение дипломов, выпускной, вечеринка, поздравления, толпа народа, алкоголь...Он много выпил вчера. Зачем, спрашивается? И как он добрался домой?.. Картинка подгружается, и перед глазами Юнги встают кадры вчерашнего вечера. Хосок! Он нёс его, Юнги, на руках! Он его целовал! Он, что ?!. Мин и рад бы, на самом деле, забыть то, что сейчас вспоминается. Но, видимо, он не из тех, кто на утро ничего не помнит. Да, картинка не такая уж чёткая, но Юнги вспоминает, как сам полез целоваться к альфе, как просил его поцеловать его снова. О, нет ... Он пытался его соблазнить, он хотел, чтобы Хосок остался, а тот ему что-то говорил! Хосок его послал! Или ... Юнги припоминает что-то про то, что говорил Хосок, но речь вспоминается лишь кусками. Что-то про стыд и вину...он что, стыдил его?! Какой позор! Юнги полез целоваться и соблазнять, а Хосок его оттолкнул и пристыдил?! Смутно омега припоминает, что Чон вроде не злился, а был наоборот чутким и даже нежным. Одеяло! Кто-то ведь его укрыл, кто, как не Хосок. И обувь снял, и воду с таблетками принёс. Омега с трудом садиться в кровати. Голова гудит и хочется спать, но пить хочется больше. Юнги бросает пару шипучих таблеток в стакан с водой, ждёт, пока они растворятся, и залпом выпивает, а потом морщится, - кисловато. Он чувствует такую огромную гамму эмоций, что даже сам сейчас не в состоянии отследить их все. Ему стыдно, ему обидно, ему неприятно. Омега неопытен в таких делах, но кое-что он читал и смотрел в кино. Альфы не отказываются от таких соблазнов. Почему же Хосок его отшил? То, что Юнги Чону не нравится, он теперь не сомневается, и это его ранит. А ещё больше его задевает, что Хосок вёл себя так нежно, так заботливо, а секса с ним, значит, не захотел. Что с ним не так?! Или, может, с Хосоком что-то не так? Внутренний голос шепчет Юнги, что Хосок поступил благородно, что, скорее всего, он не стал пользоваться его уязвимым состоянием. Но тут же в голову лезут слова папы, что все альфы одинаковы, что ими движет инстинкт куда более мощный, чем у омег, а потому они и изменяют чаще, и никогда не откажутся от секса, если, тем более, им его предлагают. Мин сбит с толку. Но обида довольно сильна. То, что он не нравится Хосоку как омега, его обижает. Его самолюбие задето. Он, Юнги, получается, был готов отдаться ему, отдать ему свою невинность, а тот нос воротит! Какой-то простолюдин воротит от него нос ! Здравый смысл перекрывается эмоциями, и вот Мин уже взведён, сидит на кровати, плотно сжав губы и скрестив руки на груди, и злобно косится на дверь, словно это она во всём виновата. Его муж - просто придурок! Юнги шмыгает носом. Головная боль, благодаря таблеткам, отступает, и на омегу вдруг наваливается дрёма. Он решает поспать ещё и засыпает на добрых четыре часа. Когда омега, наконец, встаёт, на часах уже начало двенадцатого. Приняв душ и почистив зубы, он идёт вниз. Хосок конечно же на работе, дедушка уже позавтракал. В доме стоит тишина. Пак Миндже приносит ему чай и суп с водорослями и креветками, сказав, что его сварил для него Хосок перед уходом на работу. Мин хочет закапризничать и отказаться, но суп пахнет слишком ароматно, а в животе у омеги урчит. Он чувствует себя гораздо лучше, - наверное, таблетки и сон помогли ему. Суп очень вкусный, и Юнги съедает аж две тарелки. После завтрака он идёт в сад и гуляет там, предварительно прихватив тёплый свитер. На дворе конец октября, все деревья стоят жёлтые, под ногами шуршит палая листва. Юнги вдруг вспоминает, на резкость отчётливо, как Хосок целовал его в ответ. Горячо, страстно, как его язык проникал в юнгиев рот ... Разве, когда не хотят, целуют в ответ? Да ещё с таким рвением? Или как там у альф всё устроено? .. Мин думает позвонить Намджуну и поговорить обо всём этом, но ему неловко. События прошлой ночи всё ещё неотчетливы, но с каждым часом новые и новые подробности всплывают в памяти омеги. Хосок говорил, что он, Юнги, на утро пожалеет, что не стоит им в таком состоянии заниматься сексом. От воспоминании об этом Мин краснеет. Но, кажется, хоть это и неточно, он сказал, что Юнги ему нравится?..или это просто игра его воображения? Весь день омега пребывает под впечатлением от всего этого и, когда наступает вечер, он всё ещё не понимает до конца, как он относится ко вчерашнему. *** Сварив суп, Чон уезжает на работу. Как обычно, в офисе на него наваливаются дела, но он всё равно вспоминает о том, что произошло. Юнги нравится ему. Он испытывал к нему симпатию с самого начала. Даже несмотря на то, что Мин колючка и относился к нему свысока, Хосок чувствовал, что сердце у Юнги доброе. Просто он немного капризный и вредный. Но определённо очаровательный. Сначала Хосок хотел с ним подружиться и узнать его получше, но у него это не особенно-то получалось. Приручить Мин Юнги было непростой задачей. И Хосок решил не давить. Но потом... Юнги на него смотрел, и Хосок понимал, что кроется за этими взглядами, - любопытство, интерес, а потом и что-то отдалённо похожее на симпатию. Особенно тогда, на прогулке верхом и на кухне, когда Юнги порезал палец, а Хосок его обрабатывал. Чон готов поклясться, - между ними явно проскочила искра. А вчерашний инцидент лишь подтвердил это. Недаром говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Алкоголь расслабил омегу, заставил его раскрыться и открыть свои истинные желания и помыслы. Но, вместе с тем, альфа не обольщается. Он не думает, что Юнги в него влюбился или что-то вроде этого. Для таких, как Юнги, важен статус, и они приучены с детства подавлять свои эмоции и чувства. Просто тело Юнги проснулось, а Хосок оказался альфой поблизости. Или всё-таки Мина интересует он сам?.. вряд ли..не стоит возлагать на это надежды. Но поговорить с Мином нужно, хотя бы потому что он, возможно, не помнит всего, а, если и помнит, то мог неправильно его понять. Хосоку необходимо объясниться с мужем. Где-то в глубине души Чон таит робкое чувство, что уже пробудилось и от вчерашнего стало лишь крепнуть. Что, если бы их брак мог стать не фиктивным, а реальным? Эта мысль нравится Чону. Ему вдруг хочется, чтобы это стало реальностью. Плевать на все выгоды, - они с Юнги могли бы быть счастливой семьёй. Хосок с радостью бы заботился о Мине и его семье, он сделал бы всё, чтобы сделать омегу счастливым, он бы смог принять и непростой характер, и все те условности, которые "прилагаются" к омеге его сословия. Если бы Юнги его полюбил, Хосок тоже открыл бы ему своё сердце и больше не таил своих чувств. Сколько всего они могли бы делать вместе! Практичный альфа позволяет себе немного замечтаться, пока едет домой с работы. Он въезжает во двор и смотрит на часы. Он как раз успел к ужину. А после ужина Хосок поговорит с мужем наедине. *** К вечеру Юнги всё ещё "штормит". Нет, похмелье уже прошло, но рой мыслей, что кружит в голове и раздирающие Мина противоречивые эмоции доканывают. Он пытался рисовать, но ничего у него толком не вышло. Омега немного поплавал в бассейне, но не получил своей доли эндорфинов и быстро вылез из воды. К ужину с дедушкой и мужем омега вдруг хочет выглядеть нарядным. Пусть этот порыв и странен, он поддаётся ему. Это придаст ему уверенности в себе. Хосок отверг его, так пусть смотрит, от чего он, идиот, отказался. Юнги тщательно укладывает свежевымытые волосы, наносит немного основы и румян на скулы и мажет розоватым блеском губы. Он надевает брюки по фигуре и укороченный свитер приятного голубого оттенка, что визуально вытягивает силуэт и делает его будто бы выше и стройнее. Рукава у свитера широкие, три четверти, и на запястье Юнги надевает тонкий браслет из белого золота, - подарок отца на 21 год. Обувь - классические ботинки на платформе, что дают ему ещё пару сантиметров роста. Немного парфюма на мочки ушей и шею, и образ готов. Юнги смотрит в зеркало и остаётся доволен собой. Он - эффектный и привлекательный омега. Просто у кое-кого совсем нет вкуса. Мин спускается к ужину, когда Хосок входит в столовую, и они сталкиваются в дверях. - Ты прекрасно выглядишь, - искренне говорит мужу альфа. - Я знаю, - задирает свой курносый нос омега и проходит к столу. Через минуту в комнату входит дедушка, и Хосок вскакивает с места, чтобы подать ему стул и помочь сесть. - Какой ты нарядный, Юнгия, - говорит дедушка с улыбкой, любуясь внуком, - правда, он красив, Хосоки? - обращается старший омега к альфе. - Да, очень! - отвечает Хосок. - Ты и сам хорош собой, - продолжает дедушка Ким, - у вас будут очень красивые дети. Юнгия закончил университет, можно уже и детях подумать. Я хочу увидеть правнуков. - Дедушка, мы пока об этом не думаем, - Юнги, хоть и старается держать себя в руках, но краснеет, - я ещё даже на работу не устроился. - Но вы хотя бы работайте в этом направлении, - посмеивается старший, подцепляя палочками кусочек курицы в соусе, - Хотя я видел, как ты его вчера нёс в спальню на руках, - дедушка поворачивается к Чону, - Романтично! Хосок на это лишь вежливо улыбается, а у Мина улыбка сходит с лица, и он бросает в альфу взгляд-молнию. Воспоминания о вчерашнем вечере вызывают у омеги новый приступ обиды из-за отказа альфы. - Ты будешь работать у своего отца в компании? - спешит сменить тему Хосок, обращаясь к Юнги. - Да, для начала там, - Юнги не хочется говорить с Хосоком, но при дедушке он не может показать, что между ними что-то не так. - Я могу тебе помочь, если хочешь, - говорит Хосок, отправляя рис палочками в рот. - Сам разберусь, - вырывается у Юнги. Видя, что дедушка бросает на него слегка удивлённый взгляд, Юнги добавляет: - У тебя и так работы много, дорогой. Не хочу тебя беспокоить. Отец мне всё покажет, да и помощника, вроде, выделил. - Вот и отлично, - откликается альфа, - Но, если будет нужна какая-то помощь... - Я обязательно обращусь, - прерывает его Юнги с фальшивой улыбкой. Когда ужин заканчивается и дедушка уходит к себе, Мин тоже порывается уйти в свою комнату. Хосок догоняет его у самой двери и просит: - Давай поговорим о вчерашнем, Юнги? - Мне не о чем с тобой говорить, - холодно отвечает омега. - Послушай, ты всё не так понял... - Что не так я понял?!- Мин начинает закипать, смотрит на лестницу и кивком головы показывает альфе на комнату. Папа ему говорил, что помощники по хозяйству не должны видеть, как ссорятся хозяева дома. Альфа и омега оказываются в комнате младшего. - Ты был пьян, - говорит Хосок, - я не хотел пользоваться этим. Я хотел..меня влекло к тебе со страшной силой, я не мог не целовать тебя. И, видит бог, мне было адски трудно сдержать себя.. Но, если бы мы сделали это, ты бы возненавидел меня. И был бы прав... Юнги молчит, переваривает информацию. Ему приятно слышать то, что говорит Хосок, но его упрямство и гордость диктуют не то, что он хотел бы сказать и то, что он чувствует на самом деле. - Мне плевать, ты просто упустил свой шанс, - омега говорит нарочно презрительно и старается казаться равнодушным, - И не обольщайся, - на твоём месте мог бы быть любой альфа. Ты не какой-то особенный и не нравишься мне. Ты ведь не думаешь, что мог бы понравиться мне? Юнги хмыкает, оттопыривает нижнюю губу и смотрит в лицо Хосока с высокомерием. - Ты совершенно не нравишься мне и никогда не понравишься. Я думал, ты умнее, но ты, идиот, не смог даже взять то, что само шло тебе в руки. Я вообще не знаю, кто мог бы купиться на такого, как ты. Забудь об вчерашнем и оставь меня в покое. Ты недостоин меня. Ты никто. Ты ничтожество. Хосок молчит, лишь ниже опускает голову от слов Мина, как от ударов. Того несёт, и он уже не может остановиться. Когда тирада омеги заканчивается, альфа всё-таки поднимает голову и смотрит ему прямо в лицо. - Я тебя понял, Юнги, - Хосок сглатывает, - Разумеется, ты выше меня по уровню, по классу и сословию, ты не раз мне об этом напоминал. Но, возможно, ты не знаешь, что и у нас, простолюдинов, тоже есть чувства. И, знаешь, сейчас мне больно. Хосок закусывает нижнюю губу и отворачивается. Юнги уже жалеет о том, что сказал. Но сказать "прости" в этот момент ему слишком сложно. Чон разворачивается и уходит, а Юнги инстинктивно подаётся телом за ним, но разум приказывает ему оставаться на месте. - Я люблю его, кажется, - шепчет Юнги, чувствуя, как горячие струи слёз бегут по его щекам, смывая макияж. Хосок заходит в свою комнату и на автомате запирает за собой дверь. Он облокачивается об неё и обхватывает правой рукой лицо. Чон не ожидал, что слова Юнги, который, в целом, не сказал ничего нового, внезапно так ранят его. А это может значить только одно, - как бы Хосок не сопротивлялся и не уговаривал себя, его сердце уже выбрало самого упрямого омегу на свете. Омегу по имени Мин Юнги.