Блины с голубикой

Мелодия из граммофона заполняла весь кабинет и от утренней тишины осталось лишь слово.Одеяло мирно покоилось на диване, будто под ним никто не спал и никто не таскал по комнате дабы укрыть плечи предвестника.Большие, деревянные бисерины на счётах бились друг об друга от быстрых движений и издавали глухой стук, перебивая симфонию одного из величайших оркестров Снежной.Рама счёт была чудесно украшена цветами, вырезанными на дереве, и множестью маленьких деталей.Эти счёты были подарены банкиру на его первый год работы в банке.На удачу, говорили работники, что так и сбылось. Перо триумфально поставило точку на бумаге и большой доклад о финансировании проекта был готов.Завершил играть и сам граммофон, тихим скрипом скрипок и басса виолончель, у него любезно подняли иглодержатель да и забрали пластинку.На столе, рядом с небольшим аппаратом, стоял, всегда открытый, сундук.Здесь Панталоне любил хранить то небольшое количество пластинок, что пришлись ему по душе спустя многие годы работы в шуме.Незамысловатый хранитель был украшен медными и золотыми цветами, серебряной виноградной лозой и аметистовыми плодами ягоды.Уставший диск вновь в своей обложке с цветными, вызывающими возгласами вживую услышать песнь. Накинув на плечи один из своих самых теплых и элегантных кардиганов, регратор сложил документы в аккуратную папку и наспех подписал её как: "О финансировании Секи но ками".Наконец выйдя из кабинета и заперев дверь, Панталоне уверенным шагом отправился этажами ниже, в саму лабораторию дворца, где не каждый смелый рабочий готов был ступить туда.С каждым этажом ставало всё холоднее и светильники, что горели на керосине, через один пытались осветить коридоры.Вещество в них попросту замерзало от температуры стен, к которым они были прибиты.Легкий, прохладный ветер проходился по телу и забирал с собой те остатки комфортного помещения, с которого предвестник вышел спустя несколько дней.Он просто не находил потребности выходить, когда письма можно передавать подчинёнными, а его секретарши доносили документы другим предвестникам не хуже его самого. Руки в перчатках дотронулись к первой двери, ведущей в лабораторию.Поежившись от холода метала,тот уверенно открыл её и в нос ударил ещё слабый, но четкий запах спирта в перемешку с формалином.Здесь много использовалось растворов на основе формалина, но лишь доктор мог по полочкам разложить что и с чем смешано, и в каких пропорциях.Невысокий каблук банкира стучал по чистому кафелю просторных коридоров с палатными помещениями.Второй предвестник в такое время не был в своем кабинете, он зачастую сидел в общей комнате, где работало по нескольку его клонов, либо же там проводили совместные операции, что входят в важные експерименты. Заворачивая по выученной дорожке, Панталоне со стуком в дверь заходит в общий зал и прикрывает глаза от, ярко светящей, операционной лампы. -Не стойте у входа, проходите к нам.-высокая фигура доктора стояла вблизи с столом, на котором было расположено тело.Здалека разглядеть в каком состоянии оно было трудно, но подходя всё ближе и садясь за стол, можно разглядеть то, какой ровный шов был на теле. Трое мужчин стояло около прикованного к столе тела, а четвертый сидел за дальним столом, переминая в пальцах угол бумажной папки и от части слушая негромкие разговоры коллеги.Взгляд путешествовал по разным заполненным колбам,по цветным штативам, на которых те покоились и по горшках, где росли полезные для исследований растения.Негромкий голос читал лекцию и указывал ручкой на железы, чуть выше почек, и будто старался не навредить телу, ничего туда не ложил, не прикасался импровизированной указкой и говорили они слегка на расстоянии. Протяжный, больной полу-шепот неудачно прервал лекцию.Присутствующие повернули голову к прикованному телу, а в голове у Регратора затаилась не самая приятная мысль.Пока Доктор вводил что-то, похожее на анастезию, Панталоне своей лёгкой ходой, с прицокивающими ботинками, подошёл к главной сцене.Картинка была крайне ужасающей и давящей, для человека, что не имел дело с трупами, но здесь каждый хоть бы раз убивал.Кожа объекта была аккуратно отделена от мышц и да бы не повредить капилляры, была поддета за крюки в определенных местах, где меньше всего находились артерии и вены.По состоянию плоти, можно было понять,что второй разрез потерпели мышцы живота и груди, что стекали на крюках кровью намного больше и ,кажется, дергались от прикосновения к ним.Органы же никак не были затронуты, их скользкие, липкие оболочки давали слабые блики от света лампы.Казалось, они ждут медленной смерти этого подопытного.Было мерзко и ужасно воняло железом. -Пример у вас конечно живучий, не легче уже усыпить и потом разделывать?- Панталоне искренне не понимал зачем так мучить человека, ведь в итоге он всё равно умрёт на койке осмотра до того, как его всё таки решат спасти.И после всего этого на полках с формалиновыми колбами будут стоять части тела этого невезучего бедолаги. -Я предпочитаю проводить важные лекции на живых примерах.- Монотонно проговорил Дотторе, будто это было обыденностью для него и других клонов, что учились у своего создателя.Будто бы ценные трупы людей, которые посвящают себя науке и отдавались в руки учёных, совсем не были важной монетой в кругах Дотторе. -Ваш пример на грани смерти, не желаете остановить лекцию о анатомии и заняться более важным?-Панталоне кидает многозначительный взгляд на папку, зная, что учёный с лёгкостью мог прочитать её название с того расстояния и понять его мысль. Лекцию заканчивают неспеша, второй предвестник тщательно и быстро повторяет то, что он сегодня показал своим двум юным ученикам.Как только две невысокие фигуры обменивались увиденным и спокойно покинули кабинет, банкиру стало не по себе оставаться один на один с доктором в его логове.Мысль о том, что Дотторе мог как либо выманить хорошую сделку при скромного шантажа.Но нет, не всё как мы подозреваем сбывается.Вот Дотторе одевает синие, медицинские перчатки и несёт почкообразный лоток к небольшой ванночке с антисептиком.Оставив там инструменты, он подходит к Панталоне: -Лекция вроде как окончена, но вы до сих пор тут.Охраняете папку или пришли за чем-то ещё?-Он кидает игривый взгляд из-под маски и ухмыляется, следя за реакцией своего собеседника. -А может я провожаю ваш пример в последний путь?-Панталоне отмахнулся от идеи прикрыть свежему трупу глаза.Уж точно не для этого он одевал дорогие перчатки, не для того что бы осквернять их об труп. -Провожают совсем не так скромно,как вы это делаете, дорогой Регратор.- Достав острую, длинную спицу и ножницы, Дотторе аккуратно вынимает один глаз из глазницы, обрезает оставшиеся нервы с мышцами и презентабельно одевает его на спицу, поднося почти что к губам Панталоне,-Вы наверняка не пробовали проводить умерших именно так, но поверьте, глаза могут быть тем ещё екзотическим лакомством. Свои последние фразы Дотторе говорит так же близко губами к глазу, как сейчас стоит перед органом банкир.Ни один не отстранился, не отошёл, но и не двинулся вперёд.Будто каждый из них ожидал, кто первый начнёт движение или устроит протест. -Ваши способы совсем не етичны.-Панталоне с недоверием смотрел на "свежий" глаз.Руки медленно сжимались в кулаки от давящей интриги, надежда на здравый ум доктора незаметно угасала. -Я не поверю, что настолько богатый человек не захочет попробовать такой редкий продукт.-Он подходит ближе.Хололная, липкая оболочка глаза неприятно касалась к губам обоих.Если у регратора была гримаса отвращения,то учёный был готов смеяться на все тридцать два зуба.Его казалось забавляла эта ситуация,-Всего лишь раз поддержите меня в этом ритуале и я обещаю вам оформить лучшее чаепитие, которое только у вас было. -Тогда, после этой трапезы чужим глазом, предпочитаю видеть в качестве извинений лишь голубику. После этого они перекидывались лишь взглядами.Оболочка с глаза прокушена с двух сторон, горький с примесью кровь вкус заполнил рты.Спицу убрали и отложили на второй план, сейчас не она была музой сея действия.Затянув темноволосого в долгий, горький поцелуй, Дотторе наслаждался гримасой хмурого неодобрения со стороны Панталоне.На губах оставалась водянистая жидкость и , будто не насытившись, доктор с ухмылкой слизывает её с губ регратора. -Это было ужасно горько и мокро, я надеюсь, что большев этом "ритуале" иметь участие не буду.-Панталоне легко отмахнулся и поправил свои одежды под насмешливым взглядом учёного.Банкиру страшно хотелось пить и забыть то, что ощутил сегодня,-Не забудьте осмотреть документы. Девятый предвестник спехом выходит из кабинета, или же вылетает, цокая маленьким каблуком своих ботинков.Очки опасно сидели на носу и при каждом быстром движении норовили упасть на холодный кафель,но те держались до последнего, абсолютно так же, как и их хозяин в этой лаборатории. *** Двери в кабинет со скрипом открываются и вынуждают поднять с макулатуры глаза.Грязное, из-за чернил, перо ложиться в чернильницу,вымазываясь лишь сильнее и впитывая чёрные чернила, которыми позже будут заполнять счета и отчёты. -Вы всё таки пришли, а не прошло и месяца!Я даже немного рад этому.-сегодня Регратор был довольно оптимистичен и даже рад посетителям в его нескромном обители.Увидев небольшую коробку с пекарни в руках пришедшего, темноволосый сощурил глаза и парами хлопков рук подозвал к себе работницу,-Елис, дорогуш, принесу пожалуйста чая мне и пришедшему доктору. Мягкая улыбка Регратора выпроводила невысокую работницу из кабинета, а лёгким взмахом руки Панталоне пригласил Дотторе присесть на диван. -Что могло подарить вам такое хорошее настроение?-Ученый присел на мягкий диван, обшитый бордовым бархатом и под спину подложил одну из вязанных подушек, которая секундами ранее красиво покоилась на диване.Коробка с десертом была тихо поставлена на журнальный столик напротив дивана и свежий перекус медленно, размеренно остывал, заполняя кабинет приятным ароматом голубики.Для Дотторе этот запах был каким-то кислым и слишком травяным, но банкир был готов вечно ощущать этот аромат и чут ли не сиял что их чаепитие будет со свежей выпечкой.С настоящей выпечкой, а не с каким-то старым, сухим продуктом. В комнату входит работница с серебряным подносом, на котором стоял чайный сервиз.С тихим цоканьем она оставляет чай на журнальном столике, кланяется желая приятного чаепития и покидает кабинет, возвращая тишину к двоим предвестникам. -Я совсем не желаю объясняться про свое настроение и предлагаю нам поскорее принять обед и работать дальше.-Шорох и Панталоне уже наготовил им чашки с чаем, а открытые блины, обильно политые вареньем из голубики, так и манили поскорее вкусить их. -С таким рвением к ягодам, вы точно будете здоровее других смертных.-Дотторе не притронулся к блинам, он не любил ягоды и в целом всё их существование лишь раздражало доктора,но раз тот обещал чаепитие по всем желаниям Регратора, то так уж и быть, потерпит немного. -Ну тут вы льстите уже.-Взаимные ухмылки и стук чашек.Тело изнутри грелось теплом тёмного чая, насыщенного вкусом лимона и мяты, вызывающие улыбку облегчения.Их разговор был не о чём.Слова были о быте и никто из них не вспоминал что произошло тогда в прошлом, в лаборатории под белым светом ламп. Блины с голубикой - это то, от чего Регратор никогда не отказывался.Их приятная кислинка, смешивающаяся с пышным, сладким тестом, возносили Панталоне чуть ли не к счастью.Он и сам не мог описать что его так притягивало к ним: то ли приятные воспоминания, то ли нужда в этом витамине, но он точно был зависим от них.Время наслаждения будто растянулось, их диалог было слышно сквозь, не такие уж и прочные, окна Заполярного Дворца.Густые, тёмные тучи затянули белое небо и сулили долгую, ужасно холодную хуртовину в закутках Снежной.