Маркиза дю Плесси-Бельер

Прибыв в Марсель, господин де Бретей, посланник французского короля, арестовавший Анжелику в Сеуте, заточил ее в форте Адмиралтейства. К женщине незамедлительно были приставлены доктора, диагностировавшие у прекрасной маркизы переутомление, обезвоживание и беременность. Месье Бретей вздохнул, распорядился предоставить мадам комфортабельную камеру с приятным видом, оказать необходимую медицинскую помощь и убрел на веранду писать отчет Его Величеству, пить вино и любоваться видами Марселя. Анжелика пришла в себя через неделю. Появились силы, аппетит, ушла головная боль, дрожь в руках и нервный тик на левом глазу. Захотелось креветок, шампанского, маникюр с крохотными изумрудиками на мизинцах, еще было бы неплохо ванну с лавандой, миндальное молоко для волос и шелковую ночную рубашку. - Всенепременно, мадам, - согласился Бретей, что-то черкая в записной книжке, - вот как только, так и сразу. - Что вы хотите этим сказать? – мгновенно ощетинилась бывшая пленница султана и нынешняя пленница монарха, запихивая в рот крупные зеленые виноградины с фарфорового блюда. - Упаси меня Бог сказать все то, что я действительно хочу, - буркнул королевский посланник, которому приказ Его Величества вернуть во Францию мадам дю Плесси, сорвал давно планируемый отпуск с женой и детьми, - я передаю вам слова нашего короля. Итак, согласно полученным распоряжениям, вас, мадам, ожидает тюремное заключение. Изначально Его Величество планировал домашний арест в родной провинции, но там сейчас неспокойно, гугеноты не одобряют новый виток королевской политики. Мало ли что вы натворите с горяча - Его Величество волнуется за местное население. - Да что вы… - Спокойно, - посланник устало потер переносицу, - никто не считает, что вы можете вступить с неформальные отношения с гугенотами, подстрекать людей к бунту против сюзерена и дотла сжечь родную провинцию. Но меры предосторожности никогда не бывают лишними. Итак, согласно воле Его Величества, вы будете заключены в тюрьму, выйти откуда сможете лишь если примите постриг и останетесь в монастыре Валь-де-Грас, под присмотром его настоятельницы и вашей свекрови – Алисы дю Плесси-Бельер. В настоящее время все ваши предприятия изъяты в пользу короны, ваше имущество опечатано и продано, в качестве феода и наследственной собственности сохранен замок Плесси и ближайшие к нему земли для последующего дарования их Шарлю-Анри дю Плесси, королевскому крестнику. Сам Шарль-Анри переходит под королевскую опеку, его непосредственным опекуном назначен принц Конде, друг погибшего маршала. - А мой сын Флоримон? – побледнела Анжелика. - Флоримон Моран выразил горячее желание отправиться в Китай с миссией иезуитов. Поскольку ваш сын в колледже показал блестящие способности к точным наукам, по просьбе святых отцов-математиков он был включен в состав миссии. В настоящее время корабль пристал к берегам Пекина.* Мадам дю Плесси молчала, не поднимая глаз. Бретей глотнул воды и продолжил: - Его Величество не желает видеть вас при Дворе, ему не нужно публичное покаяние, темное платье или вассальная клятва. Вы будете препровождены в замок Иф, камеру для политических преступников. Королевский посланник сложил бумаги и направился к двери. Взялся за ручку и не поворачивая головы, произнес: - Мадам, вы желали, чтобы король не любил вас больше? Вы добились своего. Комендант тюрьмы с запавшими глазами, тонкими губами и странным именем Гия Лежава, радостно приветствовал Анжелику в тюрьме и даже предложил ей экскурсию. Вежливо поддерживая мадам под локоть, месье сыпал местными историями о беременной прачке, родившей на острове будущего героя Франции, о самоубийце в каземате, о сумасшедшем аббате с несметными сокровищами и конечно же – о знаменитом носороге. - Ах, мадам, лет сто назад в подарок папе римскому из Португалии везли носорога. Ужасное животное, коварное и невоспитанное! Эта тварь металась по кораблю, пробивала палубу, рвала паруса и калечила команду. Для ремонта судна нужно было сделать остановку и корабль пристал к нашему острову, тогда еще пустынному. На рогатую экзотику прибыл посмотреть сам король Франциск. Встреча с носорогом так поразила монарха, что он решил построить здесь бастион, провозгласив: пусть наши укрепления станут такими же мощными, как и этот диковинный зверь! - И что же случилось с носорогом? – заинтересованно вскинула голову мадам Бельер. - Где-то под Генуей эта тварь божья все-таки разнесла корабль в дребезги. Или пробила борт ниже ватерлинии. Или покалечила команду. В общем – все утонули. Распухшую тушу животного подняли со дна, набили чучело и уже без проблем отвезли папе в Рим. А вот король Франциск, узнав о гибели сией живности, весьма огорчился и немедленно приказал превратить укрепления в тюрьму. Взгляните, мадам, здесь у нас казематы. Из подземелья слышались душераздирающие стоны, лязг железа и глухие удары. Анжелика поежилась. Комендант набросил ей на плечи свой камзол. - О, не переживайте, для политических заключенных у нас камеры повыше – там видно небо и слышен шум моря. Если у вас в наличии деньги, можете выбирать меню: от жареного цыпленка до апельсинового фрэша. Да, насчет побегов, я смотрю, это ваш конек! - комендант прошуршал бумагами, жизнерадостно хмыкая, - Вы сбежали из монастыря благодаря связям и взятке, о! пардон, мадам, материальному поощрению. Потом бежали из Парижа через подземный ход. После – из Марселя, здесь имели место неформальные межличностные отношения. Кандия – устроили пожар в порту. Гарем, как интересно, сделали акцент на религиозное единство и мужество! Снимаю шляпу, прекрасная маркиза! Что ж, хочу порадовать – у нас в этом вопросе никаких ограничений. Хоть тюремщиков соблазняйте, притворяясь гугеноткой, хоть в саван для покойников зашивайтесь, хоть тоннели копайте. Но помните – попытка вашего побега означает пожизненное тюремное заключение не только для стражей замка, но и для всех членов их семей. Исключение – несовершеннолетние, их запирают в монастырь. - И часто у вас побеги случаются? – Анжелика прижала озябшие пальцы к губам. - Раньше были весьма частыми, но в Марселе, как в любом курортном городе, работа разве что сезонная, наш остров – единственный, где существует круглосуточная занятость, соцпакет и регулярные выплаты с учетом индексации. Так что сотрудников мы найдем всегда. Если вас не смущают последствия – бегите! Правда, пока ни одному не удалось - всех ловим. Но! Тюремщиков, в чью смену оные герои сбежали сие не спасает от ответственности. Как ловим? Некий герцог в свое время передал нам список - сорок способов побега из заключения. Да и мы люди неглупые. - Вы же понимаете, что это подло? – у Анжелики даже не хватало сил, чтобы рассердиться как следует. - О, я уважаю ваше мнение, мадам! Обязательно запишу в книгу жалоб и предложений. Скажите, а вас не волновало, что случилось с девушкой, которую называли Воскресенье, после того как вы бежали из монастыря? Или с полицейскими, упустившими вас в Париже, при том, что мадам дю Плесси была, так сказать - на личном учете короля? Или, - комендант снова зашуршал бумагами, - с капитанами, у которых не было ничего кроме кораблей, тех самых, которые сжег легендарный греческий огонь? Разумеется, нет, ведь у вас была цель, к которой вы стремились. Но, тысяча извинений, мадам, почему вы считаете, что значение имеет только ваша цель? Впрочем, оставим этот философский вопрос. Смотрите, ваша камера! Не обессудьте, политических заключенных сейчас много, а квадратные метры дороги, так что будете делить ее с единомышленниками. Анжелика сделала шаг и оказалась в просторной комнате с окном, березками в кадке и симпатичными креслами. В дальнем углу над книгой склонился бородатый итальянец преклонных лет, рядом с ним отжимался на кулаках привлекательный брюнет с проседью. За столиком играли в карты два щеголя в завитых париках. Комендант кашлянул, привлекая внимание. - Господа, позвольте вам представить мадам дю Плесси-Бельер, она специализировалась на востоке, регионы – Персия, Крит, Марокко. Месье Дантес, новые гантели еще не доставили. Месье Фариа, мы нашли ваш клад на острове Монте-Кристо, все монеты и драгоценные камни переданы в фонд вдов и сирот тюремных надзирателей, вот благодарственная открытка. Господа Фуке и Лозен, средств на ремонт Пиньероля в казне нет, потому вы остаетесь с нами минимум на ближайшие десять лет. Мадам, прошу вас, проходите, только верните мой камзол. Ужин будет по расписанию, сегодня на десерт клубничное желе. Комендант вышел. Анжелика огляделась. Неужели ей придется ночевать в одной комнате с этими мужчинами? Даже во Дворе чудес у нее было отдельное помещение — Николя об этом позаботился, еще бы! Но она не успела и слова сказать, как к ней подскочил Лозен. —Анжелика, дорогая Анжелика, как вы здесь оказались? Когда я последний раз имел честь видеть вас, вы находились в милости у его величества. Более того, я полагал, что вскоре вы замените мадам де Монтеспан. — Ах, Пегилен, я тоже так полагала… недолгое время. Но не смогла я, не смогла. — Однако его величество не был замечен за тем, чтобы мстить женщине, которая ему отказала. — Я не только отказала ему, я напомнила, чьей женой была! В ответ на это король рассказал, что помиловал Жоффрея, но тот утонул при побеге. Но я вскоре узнала, что мой муж не погиб, ему удалось спастись и теперь он на свободе. Я вопреки приказу короля отправилась на поиски мужа, покинула страну, и вот наказана… А Жоффрея так и не нашла. Лозен присвистнул. — Я так и знал! Этот человек не мог так просто сгореть, да и утонуть тоже! Рассказывайте же! Хотя что это я… Надо же представить вам моих товарищей по-настоящему, а не так, как это сделал комендант нашей комфортабельной тюрьмы. Прежде всего — господин Фуке. Анжелика вздрогнула. Она только сейчас осознала, кто перед ней. Вся история с ларцом встала перед ее глазами. — Мадам, рад познакомиться, — поклонился опальный министр. — Вы должны меня ненавидеть. Но история иронична: я так же пал жертвой королевского суда, как и ваш муж. Как говорят в одной далекой стране, «не рой другому яму», — усмехнулся Фуке. Анжелика молча кивнула. Ей не хотелось иметь дела с этим человеком. Она повернулась к симпатичному брюнету, который уже закончил свои упражнения. — Эдмон Дантес, помощник капитана, — представил его Лозен. – его подставил сослуживец, а донес неудачливый соперник. — Да, только дайте мне выйти оттуда, я их уничтожу! Причем не торопясь! — выкрикнул разозленный моряк. Данглар подонок! Забыл, как над ним смеялись, когда он въехал в Марсель на старом желтом мерине, а арматор Моррель его как друга принял! Обучил, на работу устроил. А он мошенничать задумал. — Теперь Данглар — один из богатейших купцов в Париже, — как бы между прочим заметил Лозен. — Знаю, — прошипел Дантес. — Без гроша оставлю. А Фернана доведу так, что он сам повесится. Или застрелится. Неважно. — Друг мой, не заставляйте меня сожалеть о том, что я помог вам разобраться в причинах вашего заточения, — примирительно сказал старый итальянец, откладывая перо и поднимаясь. — Разрешите представиться: аббат Фариа. Почему я оказался в заточении, позвольте умолчать. Но надеюсь в ближайшее время оказаться на свободе, так как работаю над проектом, который может оказаться полезным короне. — Вы занимаетесь наукой или инженерным делом? — Анжелике понравился аббат. Он чем-то напоминал ей Савари, и она вздохнула. Неужели старый аптекарь умер из-за нее? — О, если вам интересно, я непременно расскажу. Я работаю над семафорным телеграфом. — Над чем, простите? — Над устройством, способным передавать сигналы на расстоянии. Мой знакомый Роберт Гук из Англии однажды демонстрировал нечто подобное на заседании Лондонского королевского общества. Его ведь приняли туда с условием, что он каждую неделю будет докладывать о каком-либо открытии. Что ему остается делать? Только открывать или изобретать. Так вот, представьте себе башню с мельничными крыльями, на которых есть подвижные планки, из которых телеграфист будет составлять различные сочетания, шифрующие сообщения. А на другой башне, примерно в трех-четырех лье, другой телеграфист прочитает эти сообщения и передаст дальше. — Гм, а если он ошибется? — хмыкнул Лозен, который с интересом прислушивался к лекции. — Разумеется, такое может произойти. Или, например, не просто ошибется, а будет подкуплен, чтобы потратить деньги на маленький домик с садом, где его персикам не будут угрожать вредные сони… Но дело того стоит. Анжелика слушала с горящими глазами. Ей уже не Савари вспоминался, а Жоффрей. Как жаль, что она его так и не нашла. А теперь нужно выбираться отсюда. Но как же это сделать, да так, чтобы никто не пострадал. Если бы, например, размечталась она, существовал бы такой телеграф и по нему пришел бы приказ о ее освобождении? Пусть даже ошибочный. Но ведь для этого придется долго ждать. И получится ли что-то у этого увлеченного аббата? Собеседник заметил, как изменился ее взгляд. — Мадам, простите, вы устали. Вам нужно отдохнуть. — Но где? — она растерянно огляделась. — Вот тут, — улыбнулся аббат и подошел к занавеске, прикрывавшей противоположную стену. За занавеской обнаружилось несколько дверей, а за одной из них — крохотная комнатка с кроватью, табуреткой и столом. Это было совсем другое дело. «Жизнь налаживается!» — подумала Анжелика, погружаясь в дрему и в то же время вяло раздумывая над очередным способом побега. Вечером ее разбудил стук в дверь. — Анжелика, не пропустите ужин! — раздался знакомый голос Лозена. На ужин подали не только обещанное желе, но и вкуснейшие устрицы. Тяжеловато, но вкусно, — подумала маркиза (или все-таки графиня, нет, точно графиня!) открывая раковины и выедая содержимое. — Да, моя дорогая, — заметил Лозен. — могли ли мы с вами подумать, что будем питаться пищей бедняков? — Но согласитесь, что она вкусна, и при некоторой фантазии можно сделать ее модной? — улыбнулась Анжелика, вспоминая, как в детстве собирала дягиль и пекла пироги. — Вы верны себе, мадам. Следующие дни прошли спокойно, Анжелика слушала рассказы аббата, и непрерывно думала о том, как бы сбежать отсюда. Тем более, что она была беременна. Если тюремщики могут пострадать от этого, почему бы не захватить их с собой? Жаль, что сокровища с острова Монте-Кристо уже найдены, а так бы… — Отец мой, — однажды обратилась она однажды к аббату, — вы уверены, что вас выпустят на свободу, когда вы закончите свой проект? Ведь с сокровищами они вас обманули? — Вполне вероятно, мадам, — усмехнулся тот. Анжелика так и не поняла, что имеет в виду старый ученый: возможность освободиться или то, что был обманут тюремщиками? Но переспрашивать не стала: сегодня она что-то не очень хорошо себя чувствовала. А ночью она внезапно проснулась и поняла, что потеряла ребенка. Она застонала и позвала на помощь. Пока ее несколько растерянные сокамерники из соседних клетушек дружно орали, призывая тюремщиков, Анжелика испытывала страх, боль и злость. Ребенок Колена! Дитя пустыни! Ему так и не суждено родиться, а она умрет в этих стенах, так ничего и не придумав, чтобы выбраться на волю. Но умереть ей, понятное дело, не дали. В отчаяние впасть — тоже. И сделал это аббат Фариа. — Анжелика, — говорил он, — для вас ничего не кончено. Вы молоды и прекрасны, и принесете немало хорошего людям. — Но разве комендант не прав? Разве я не подвела многих людей? — Давайте спокойно обсудим все случаи, о которых напомнил вам месье Лежава. Девушка по кличке Воскресенье, которая подменила вас, вряд ли пострадала. Скорее всего, ее просто продержали в монастыре чуть подольше, чем предполагали, нагрузив работой, но хотя бы на время избавив от голода, который и толкнул ее на улицу. Маршал дю Плесси-Бельер вряд ли стал бы мстить монастырю или этой уличной девчонке. Поверьте, ничего плохого с ней не случилось. Может быть, даже ее жизнь изменилась к лучшему. — А греческий огонь в Кандии? Все это из-за меня? — Ну что вы! Подумайте, разве вы были там единственной беглянкой? — Нет… — Так подумайте, возможно, благодаря Савари другие люди избежали рабства? — А сам Савари? Если бы не я, он не попал бы в плен! — Савари всегда сознательно шел на риск и всевозможные авантюры. Он взрослый человек и сам принимал решения. — Вы говорите так, будто знакомы с ним. — Да, наши пути однажды пересекались. И что-то говорит мне, что такой человек не мог погибнуть. Не вините себя, Анжелика, вы не созданы для недеяния. Вам нужно лишь направить вашу силу на созидание, Вы человек со свободной волей, и только оставшийся неподвижным не причиняет никому зла, но он не создает и добра. А теперь подумаем, как нам выбраться на волю, постаравшись никого не подвести, или по крайней мере, подвести как можно меньше людей… Прошло еще несколько недель, когда, наконец, проект телеграфа был закончен. К этому времени Лозена и Фуке увезли из замка Иф, и теперь Анжелика, Дантес и Фариа коротали дни втроем, потихоньку обдумывая план побега. Идею наглотаться яда и впасть в спячку, притворившись трупами, отвергли сразу, потому что хитрый комендант собрал бы всех марсельских лекарей, чтобы докопаться до правды, а бросать в море не рискнул бы — а вдруг труп оживет? Решили положиться на аббата Фариа, который явно знал больше, чем говорил. Однажды, когда им принесли очередные устрицы с ягодным желе, Анжелика попросила позвать господина Лежаву. Тот не преминул явиться и согласился поговорить с ней наедине. Когда они закрылись в крохотной камере Анжелики, та доверительно прошептала: — Месье, должна признаться, что мне надоело ваше меню и эта не подходящая для меня, маркизы, компания. Когда здесь находились герцог Лозен и маркиз Бель-Илль, я могла чувствовать себя нормально, но сейчас… Извините, простой моряк и аббат сомнительного происхождения —не то общество, которое мне подобает. И не напоминайте о моем средиземноморском круизе! Мы не на корабле и не в пустыне. Полагаю, что монастырь под Парижем подойдет мне более. — Что ж, маркиза, его величество не ошибся, направляя вас сюда. Полагаю, что монастырь не останется вашим домом до конца жизни. — Когда же? — Вы можете подождать до следующей недели, либо отправиться уже через три дня. Но вам придется потерпеть неподобающее для вас общество по крайней мере два перегона. — Простите, не понимаю? Разве аббат Фариа и Эдмон Дантес тоже переводятся куда-то? — Они отправляются устанавливать первые башни для телеграфной связи. Аббат попросил Дантеса себе в помощники. — Отпустят ли их потом? — Все зависит от его величества. Но не думайте, маркиза, что сможете сбежать, воспользовавшись случаем. Вас сопровождает целый отряд и, если кто-то из вас сбежит или даже попытается это сделать, все они, а также их семьи, переселятся в замок Иф в качестве заключенных, и далеко не в те комфортные условия, в которых находились вы. — Мне нет смысла бежать, — гордо вскинула голову Анжелика, — а мои спутники сами отвечают за себя. Когда комендант покинул общую камеру, Анжелика и ее товарищи радостно переглянулись. Наступил день отъезда. Трех узников усадили в лодку и, когда та пристала к берегу, перевели в карету. В сопровождении десятка всадников экипаж тронулся в путь. Поездка длилась уже около двух часов, когда карета остановилась. Дверь открылась, и один из конвоиров заглянул внутрь. — Выходите! Они оказались на берегу моря. На волнах покачивалась небольшая шебека. А к аббату Фариа направлялся… — Савари! — с изумлением и радостью воскликнула Анжелика. — Как видите, сударыня. Меня не так-то просто убить. — Но я же видела… — Конечно, я долго находился между жизнью и смертью, но все-таки выкарабкался. Султан, узнав, что я еще дышу, приказал испытать на мне различные способы лечения. А второй раз убивать меня не решился. — Неужели ваше мумиё? — Не только, сударыня, не только. Еще одно лекарство, которое делается из плесени, и руки марокканских лекарей, и многое другое. Затем меня освободили монахи-выкупатели на ослах. А вернувшись во Францию, я получил весточку от старого друга — аббата Фариа. Теперь мы все свободны! Мне давно хотелось отправиться в дальние края. Например, в Америку. — Но как же наши стражники? Они тоже решили бежать? Без семей? — Почему же, с семьями. Сокровища нашего друга обеспечат их с лихвой. — Но месье Лежава говорил, что клад уже найден. — Месье Лежава хитер и умен, но он забыл об одной вещи: никогда не следует класть все яйца в одну корзину. Клад был разделен, и тюремщикам досталась меньшая часть. А большая настолько велика, что мы можем позволить себе разделить ее на всех. — Клад был разделен только на две части? — усмехнулась Анжелика. Фариа и Савари улыбнулись и ничего не ответили. Тем временем Эдмон Дантес с улыбкой смотрел на корабль. — Это тот самый корабль, где вы были помощником капитана? — Верно. Теперь я смогу отомстить! Аббат Фариа печально посмотрел на него. — Но для начала вы отправитесь с нами, друг мой? — Безусловно, но я вернусь! — Что ж, постарайтесь не упиваться вашей местью. А пока — в путь! Сударыня, вас ожидает приятный сюрприз. Идемте же! Взойдя на палубу, Анжелика услышала знакомые голоса. — Мама! — Мадам Анжелика! — Флоримон! Барба! Шарль-Анри! — Мама, мы тебя ждали! Я попросился в экспедицию в Китай, но по дороге сбежал. Зачем мне Китай, сначала надо найти отца и Кантора! — Барба, а как вы сюда попали? — Ох, сударыня, — запричитала Барба, — нас отправили в Плесси, под опеку короны. А там такое началось! Везде драгуны, мушкетеры, солдаты, смута. Барона Рамбура убили, а жена его с детьми у нас в Плесси укрылись. Так эти мушкетеры на Плесси напали, дворец сожгли, мы еле успели уйти через подземный ход. Говорят, когда король узнал, то страшно разгневался. Мы и не знали, куда деваться, но тут нам весточка пришла. От Флоримона. И мы решили искать вас. — Барба, как же хорошо, что все обошлось! Мой малыш жив! Мой ангелочек, какой же ты чудесный! — И она судорожно прижала к себе ребенка, которого могла потерять. — Сударыня, — вдруг услышала Анжелика. К ней приближалась женщина с ребенком, очевидно, жена одного из стражников. — Сударыня, вы узнаете меня? Помните Воскресенье? — Ну конечно! Ты меня тогда так выручила! Тебя там не обидели, когда все выяснилось? — Нет, но месяц в монастыре пришлось пробыть. Познакомилась с одним из возчиков, что молоко к нам возил, да потом и замуж за него вышла. И решили мы из Парижа в его родной Марсель податься, где он стражником устроился. Так что повезло мне, ничего не скажешь. Давно бы померла на улице, а так все честь по чести. — Прекрасно! Едем с нами, в Америки! Корабль медленно шел на Запад, к Гибралтару, стремясь выйти из Средиземного моря на просторы Атлантики. Анжелика была счастлива. Ее ожидал новый мир. Возможно, он принесет ей новые тревоги, но и новые радости. И кто знает, может быть, на далеких берегах она найдет свою любовь. *Указанная миссия была отправлена в Китай в 1685 году по распоряжению короля. Шестерых иезуитов-математиков послали в Китай, дабы пропагандировать интересы Франции. По прибытии в Поднебесную, двоим из иезуитов – Жану-Франсуа Жербийону и Иоахиму Буве – было разрешено остаться при дворе императора Канси.