Ты для меня

А вот и новая глава! Надеюсь, вы хотите узнать, что случилось дальше... Желаю приятного прочтения) В предыдущей главе: -...Я очень волнуюсь. Прошу, услышь меня… Очнись… - Я хочу вернуться! Я хочу быть с ним! Он должен узнать, что со мной все в порядке! Я нужна ему! - Дурочка! Он тебя использует! - Пускай! Я хочу жить! Я хочу быть рядом с ним! Где лес без берегов, Где горы встают на дыбы - Живет человек там из сказочных снов, А может быть это быль Зеленая Мята «Песня о Человеке» Глубокий вдох обжег легкие, кашель вырвался из груди, кислородная маска упала с лица: - Рой… - Риза! – его голос прозвучал хрипло и надломленно. – Ты очнулась! Как себя чувствуешь? - Лучше. Намного. И голос вернулся. – Было так легко и тепло, словно внутри горел яркий свет и согревал меня, но не обжигал, а дарил какое-то внутреннее спокойствие и даже умиротворение. – Так хорошо, что хочется прыгать, танцевать и петь во весь голос! – Казалось, что тот свет рвался наружу, просачивался в каждую клеточку тела, как будто это я сама светилась от счастья. А может быть глупо смотреть в небеса, Нелепо наивными слыть? А я так хочу в те вернуться леса, Чтоб просто с тобою побыть.* - Ты снова улыбаешься… Значит, и правда все хорошо. – Он облегченно вздохнул и закрыл глаза. Только сейчас я заметила, в каком он состоянии. - Господи, до чего ты себя довел! Это мне что, и заболеть нельзя, если ты сразу за собой следить перестаешь? Не желаю видеть тебя в таком ужасном виде. - Кто бы говорил! На себя бы посмотрела… А что не так? - Форма помятая, волосы спутались, весь бледный, как привидение, заспанный, глаза красные, под ними синяки… В гроб краше кладут. И этот человек хочет управлять страной! Сначала за собой следить научитесь, полковник! - Не называй меня так… Я волновался… - Это не повод. Да и не стоило. Вы же приказали мне выжить. Я не могла умереть. - Слишком самонадеянно. И все же ты чересчур послушная. - Мне нужно было выбрать смерть? - Не говори ерунды! Я очень рад, что ты пришла в себя. Наверное, стоит позвать доктора. - Нет, не зови пока никого. Я должна успокоиться. Во мне как будто что-то горит. Он тотчас же нагнулся и потрогал мой лоб: - Да у тебя жар! Это нельзя так оставлять. Подожди немножко, я сейчас кого-нибудь приведу. – С этими словами он вышел. Бывают дни, я хочу улететь, За птицами на солнечный юг, Теперь я не знаю чего мне хотеть, Мечтаю о том лишь, что тебе я спою.* Его не было. Я лежала и думала: что если бы я согласилась уйти? Почему я не ушла? Может, так действительно было бы лучше? Но потом влетела сияющая от радости Кана-тян, зашел доктор Химел. Роя не пустили. - Повышенная температура будет держаться еще какое-то время, может, пульс будет слегка учащенный, это нормально. Организм старается перебороть остатки яда. Теперь, когда вашей жизни ничего не угрожает, можно заняться ушибами и переломами. Кана-тян, помоги мне. - Хорошо. Меня поднимали и опускали, мне разминали суставы, обрабатывали оставшиеся синяки и царапины, перебинтовывали никак не заживавшие руки и поили всякими лекарствами. Роя больше не впустили. А может быть глупо смотреть в небеса, Нелепо наивными слыть? А мне просто хочется, чтоб ты мне сказал, Что хочешь со мною немного побыть.* Он вернулся вечером, и хотя приемные часы уже закончились, доктор разрешил его впустить. Пожалуй, сказать, что я удивилась, увидев его, ничего не сказать. Он едва стоял на ногах, форменная куртка висела на плече, рубашка наполовину расстегнута, а глаза совершенно пустые и какие-то обреченные. Еле-еле добравшись до стула, он рухнул на него и замер. Я не смела произнести ни звука, только наблюдала. Когда полковник наконец зашевелился, куртка слетела с плеча, и оказалось, что его плечо перемотано бинтом, который уже пропитался кровью. Он медленно перевел взгляд сначала на меня, потом на мундир и затем на руку, после чего посмотрел мне в глаза и совершенно спокойно произнес: - Царапина. Не о чем волноваться. - Ты почему в таком состоянии? - Была облава на «Преступников Аместриса». Группировка обезврежена, главарь пойман, дело закрыто. - Так значит… все закончилось? - Да. – И за несколько секунд на его лице появилось облегчение. Как будто с него сняли ответственность, которая тяжким грузом нависала над ним все это время. Я осторожно подвинулась к краю кровати, спустила ноги, села и, с трудом подняв руку, погладила его по голове. Удивление быстро сменила довольная, умиротворенная полуулыбка, он закрыл глаза и некоторое время просто сидел, не шевелясь. Потом поднял голову, наши взгляды встретились, и, наконец, я увидела привычную счастливую усмешку на любимом лице. Краем глаза я уловила быстрое движение, и через несколько секунд он, скинув мою руку, потрепал меня по голове. Боже, как я скучала по безбашенной радости, вечно сияющей в его глазах. Мы рассмеялись, и какое-то непривычное, уже забытое, ощущение обыденности согревало все внутри. В этот момент зашел доктор, сказав, что хорошее настроение – это, безусловно, лучшее лекарство, но сон тоже важен, и попросил Роя покинуть помещение. Полковник был вынужден подчиниться. Он осторожно помог мне лечь обратно, поправил немного слетевшее одеяло и, пожелав доброй ночи, ушел. Впервые за долгое время я спокойно уснула. Даже не помню, что мне снилось, но проснулась я счастливой и отдохнувшей. Ко мне стали пускать посетителей. Пришли и ребята, кого уже выписали, и Грейсия-сан с малышкой Элисией, и Ребекка-тян. Каната, казалось, радовалась больше меня. Она смеялась, напевала что-то себе под нос, просто-таки порхала по палате. Когда все ушли, мы с ней вспомнили множество песен. Как же давно я не пела! Заходил доктор Химел сказать, что скоро мне можно будет попробовать встать. Я так этого ждала! Мне до ужаса надоело валяться в кровати! Рой приходил, но я быстро отправила его домой, отсыпаться, потому что он, как выяснилось, опять не спал и почти не ел: - Полковник, вы хотите, чтобы, как только я выпишусь, я навещала вас в этой больнице? Или желаете лежать на соседней койке еще до моего выздоровления? Бывают ночи, когда мне не спится, А ели ласкают бока облаков. А может нам просто стоит влюбиться, Влюбиться, влюбиться без слов?* На следующий день мне разрешили встать. Я провела в кровати не слишком долго, так что мышцы атрофироваться не успели, однако только зажившие раны давали о себе знать при ходьбе. С каждым днем я ходила все больше, и уже через недельку Кана-тян вывела меня на прогулку по соседнему парку. Доктор Химел был доволен тем, как я восстанавливаюсь, и обещал вскоре меня выписать. Все шло хорошо, я еще никогда не была так довольна жизнью. Надеюсь, все и дальше будет так хорошо. А может быть глупо смотреть в небеса, Еще глупее в них не смотреть! Ненужное "мы" улетит в никуда, Когда мне вдруг не захочется петь... Зеленая Мята «Песня о Человеке» Дорогие читатели, спасибо, что оставляете свои отзывы и поддерживаете меня! Я вам очень благодарна за это. Прошу, пишите и дальше ваше мнение о главах, мне всегда очень важно знать его. И еще, это НЕ последняя глава! Вам еще читать и читать) Спасибо за все! *и не забывайте прокомментировать ^.^*