***
Однажды — когда ночь выглядела немного яснее, можно было назвать днем — перед тем, как он ушел в патруль, Бриенна отвела Джейме в сторону и поцеловала его. Он замер, и его глаза были широко раскрыты, когда она отстранилась. Щеки горели от смущения и стыда за веру в то, что он будет чувствовать к ней то же самое, она уже собиралась уйти, когда он поймал ее и поцеловал в ответ. Этот первый совместный поцелуй был неуклюжим и нежным, и Бриенне показалось, что ее сердце разорвется от счастья при виде широкой улыбки Джейме. Когда он вернулся из своего патруля, он снова поцеловал ее и сказал, что готов убить любого Иного, который окажется на его пути в тот день. Двумя днями позже Бриенна вернулась из утомительного патрулирования, во время которого на ее отряд напала группа мертвецов. Едва она ступила на землю двора, как Джейме отвел ее от солдат и посторонних глаз. Его поцелуй почти ошеломил ее, но это было ничто по сравнению с ее удивлением, когда он встал на одно колено, обхватив ее рукой, и просит ее выйти за него замуж. На ее вопрос о том, как быстро идут дела, он ухмыльнулся. — Мы так долго не танцевали вместе, девица. Не пора ли нам потанцевать вместе, миледи? На его вопрос был только один возможный ответ, и она ответила, встав перед ним на колени и обняв его. Их свадьба прошла в тихой обстановке в маленькой септе Винтерфелла. Санса предложила северную церемонию в Богороще, но Бриенна отказалась. Вместо этого она умоляла, что септа будет лучшим местом для них, поскольку она была построена для леди Кейтилин, которая невольно свела ее и Джейме. Джейме рассмеялся иронии и горячо поддержала ее решение. Лишь несколько человек окружили их в маленьком здании. Подрик, очевидно, который привел Бриенну к Джейме, с яркой улыбкой на лице. Аддам, который стоял рядом с Джейме и похлопывал его по плечу, когда подошла Бриенна. Тирион, который долго разговаривал с Джейме через несколько дней после того, как братья воссоединились, и все еще не мог поверить в перемену в чувствах своего старшего брата. Старки, все четверо, прижались друг к другу и смотрели на них с разной степенью восхищения, недоверия или безразличия. Сандор Клиган, нависший над леди Сансой, как наседка, защищающая своих цыплят. Плащ, который Джейме накинул ей на плечи, был более темно-красным, чем руки Ланнистеров, а плащ, который Бриенна надела на него, был темно-синим, вышитый Сансой в рекордно короткие сроки. Они произнесли эти клятвы, глядя друг другу в глаза, а потом она почувствовала улыбку Джейме на своих губах, когда он поцеловал её. Она ответила так же охотно, и к тому времени, как они расстались, они оба тяжело дышали, их улыбка все еще была на их лицах. Застолье после этого тоже было простым, чуть больше мяса в тарелках и вновь найденная потерянная бочка хорошего вина, чтобы оживить атмосферу. Бриенна и ее муж – ее муж! – не задержались долго, пока Джейме не взял ее за руку и не повел в их покои. Там они сбрасывают всю одежду, сопровождая это поцелуями и ласками. Джейме исследовал ее тело и заставил ее открыть для себя места, о которых она даже не подозревала, своими глазами, ртом, языком, пальцами. Она забыла все, что ее септа когда-либо говорила ей о супружеском долге, поскольку он привел ее к высочайшим пикам удовольствия, которые она когда-либо могла себе представить. Затем реальность обрушилась на них, и на следующее утро они оба поссорились. Однако последствия битвы изменились, и они по очереди позаботились друг о друге. Иногда это приводило к очередному жаркому моменту, а иногда они просто наслаждались близостью объятий друг друга, забывая на время об ужасах, ожидающих их снаружи. Все это время они пили лунный чай или Джейме вытаскивал себя до того, как он изливался в нее. Они знали, что не могут позволить себе дать жизнь ребенку в этом ужасном мире, в такие темные времена. Наконец вернулась мужская победа, а с ней и рассвет. Бриенна вспомнила, с какой настойчивостью она отправилась на поиски Джейме, чтобы убедиться, что он невредим, и сокрушительные объятия, которые они разделили вместе на снегу, наполненные облегчением и радостью. Они расстались лишь для того, чтобы посмотреть, как солнце поднимается над горизонтом, освещая стены Винтерфелла и почти ослепляя их. После этого они оплакивали мертвых и залечивали свои раны, и первая ночь была второй самой странной, которую Бриенна когда-либо знала после Долгой ночи. Она смотрела на закат вместе с Джейме, оба опасаясь, что он снова не увидит восхода, что они услышат три ужасных взрыва посреди ночи. Они мало спали и переговаривались тихими голосами, чтобы не уснуть, надеясь увидеть, как свет вернется через несколько часов. Когда первые лучи света коснулись стены их комнаты, ее наполнил смех, когда Джейме яростно обняла Бриенну. Затем он обхватил ее лицо рукой и культей. - Я хочу увидеть тебя в солнечном свете. Я хочу увидеть тебя в твоем великолепии, — прошептал он, его глаза сияли желанием. Некоторое время назад Бриенна отрицательно покачала бы головой, но за последние месяцы Джейме доказывал больше раз, что она могла сосчитать, что он любит ее телом и душой, целиком и полностью. Он целовал ее ноги достаточно долго, чтобы она знала, как каждая частичка ощущается под его губами, ласкал ее грудь, наслаждался тем, что пожирает ее шею, и так часто хвалил ее глаза и веснушки, что не могла больше отрицать правду. Особенно после того, как он рассказал ей о своем возбуждении в банях Харренхолла. Джейме Ланнистер любил её тело. Он любил тело, которое ее учили ненавидеть и верить, что оно никогда не станет объектом желания мужчины. Бриенна кивнула с застенчивой улыбкой на губах. Несмотря на то, что она знала, как сильно ее любит Джейме, они занимались любовью только при свете костра, и она задавалась вопросом, высветит ли солнечный свет некоторые недостатки, которых он раньше не замечал. Но пока он прослеживал дорожку поцелуев вдоль ее горла, груди, живота, глаза Джейме не дрогнули, не сводя с нее глаз, и его пылкий и восхищенный взгляд говорил ей, что она надеялась и боялась увидеть в нем. Слезы почти выступили на ее глазах от необузданных эмоций, охвативших ее. Слезы действительно выступили у нее на глазах, но только после того, как она начала корчиться от удовольствия под ласками языка и пальцев Джейми. Задыхаясь от напряжения своего оргазма, Бриенна притянула Джейме к себе и поцеловала его, благодарная и полная любви. Она почувствовала его улыбку на своих губах, и когда они разошлись, его слова заставили ее покраснеть: - Я никогда не думал, что солнце сделает тебя такой громкой, жена. - Джейме подмигнул, и Бриенна вернула его к себе, чтобы яростно поцеловать. Пока их языки танцевали вместе, он взял ее на руки и опрокинул их обоих, так что она оседлала его, а его член касался ее ягодиц. Бриенна выпрямилась, ее руки играли с волосами на груди Джейме. Ее пальцы нашли его соски, и ей доставляло удовольствие заставлять его стонать и вздыхать, когда она щипала и теребила их и двигала своей задницей по его возбужденной длине. — Боги, Бриенна, ты безжалостна! Рука Джейме легла на ее бедро, сначала нежно, затем его пальцы начали массировать ее горящую плоть движением, которое усилило ее возбуждение. Она закусила губу, пытаясь сдержать стон внутри, но безуспешно. — Бриенна, — прорычал он. Она уловила смысл его тона и рычания и поднялась с помощью рычага, который он дал ей рукой и культей. Кончик его члена коснулся ее мокрой киски, и она не успела уловить стон, прежде чем он сорвался с ее губ. Наконец, она опустилась на него, и ощущение, что он наполняет ее, вырвало вздох из глубины ее души. Они замерли на несколько секунд, и Бриенна посмотрела на Джейме и увидела, что его глаза полны удивления, а губы растянулись в улыбке, от которой она чуть не потеряла сознание. — Естественный свет творит с тобой чудеса, Бриенна. Ты светишься, — сказал он, задыхаясь. У Бриенны перехватило дыхание от его слов, но она улыбнулась ему так же, как и он. Затем она начала двигаться, и все ее страхи исчезли, растворившись в глубинах ее удовольствия.***
Бриенна повернула голову, чтобы поцеловать пальцы Джейме, когда воспоминание о том времени пришло ей в голову. Как будто солнечный свет дал им новую энергию, и они процветали под его воздействием. За последнюю неделю они занимались любовью больше раз, чем за все мрачные первые месяцы их брака, и Бриенна никогда еще не чувствовала себя так хорошо. Джейме скользнул рукой ей за шею и прижал свою золотую голову к ее горлу, как большой и ленивый кот, которым он был по утрам. Она зацепила его ногу своей, чтобы приблизить его, и ощутила его утреннее возбуждение своим ядром. Она удовлетворенно вздохнула. Это было что-то такое новое, такое сырое, но в то же время такое знакомое, и она не хотела к этому привыкать. Небольшое покалывание, которое она почувствовала в животе с тех пор, как открыла глаза, усилилось, и раздраженный вздох сорвался с ее губ. Одновременно к ней пришло осознание. Они много раз занимались любовью в течение той первой недели дневного света, Джейме изливался в нее, и она тем временем не пила лунного чая. Она прикусила губу, когда легкая боль переместилась к ее сердцу и проделала там маленькую дыру, дыру, которую она не понимала. Подавив еще один вздох, она обняла Джейме и пожелала, чтобы сон вернул ее обратно. Однако ее желание не сбылось, и она почувствовала, как хватка мужа ослабла, превратившись в успокаивающую ласку на ее шее и верхней части спины. — Что случилось, милая? Может быть, это была мягкость его голоса, может быть, это была нежность его прикосновения, может быть, это была боль в ее животе, может быть, это была эта маленькая дырочка, которую она не понимала, может быть, все это вместе вызвало слезы которые выступили неё на глаза. — У меня скоро будет моя лунная кровь, — сумела произнести она, сдерживая всхлип. Джейме приподнялся на локте, подойдя к ней, и его левая рука легла на ее щеку. Он собирался что-то сказать, его взгляд искал ответ в ее глазах, но выражение его лица сменилось на ухмылку. - Неужели это так ужасно? Знаешь, я знаю кое-что, что поможет тебе чувствовать себя лучше в эти дни, и говорят, что некоторая «стимуляция» может облегчить боль, — пробормотал он, подмигивая ей. Бриенна застенчиво улыбнулась ему, и острая боль немного отступила, когда он начал доказывать свою точку зрения — и доказывать ее очень хорошо. Пять дней спустя ее лунная кровь так и не пришла, и острая боль вернулась, занимая большую часть места в ее сознании каждый раз, когда ей нечего было делать. Прошли недели, и она была занята ремонтом Винтерфелла и посещением армии Ланнистеров. Дела шли гладко, и Бриенна знала, что скоро придет время, когда она уйдет и займется восстановлением собственного дома. Тарт нуждался в ней, нуждался в Эвенстар, и она начала планировать свое возвращение на остров с мужем и армией на буксире. Многие мужчины согласились приехать на Тарт и помочь в восстановлении, к ее величайшему удивлению и радости. Джейме тоже много сделал, чтобы занять ее, но каждый раз, когда он выходил из неё и изливался на ее живот, дыра в ее сердце становилась все больше. Потом ей было необходимо утешение в объятиях мужа, она знала это, но почему-то этого было недостаточно. - Мама! Идите сюда! Посмотри, что мы нашли у папы! Бриенна улыбнулась мальчику, ухмылявшемуся ей, когда он подбежал к ней по гальке пляжа. Ветер трепал его белокурые кудри, и солнце светило в его голубые глаза, полные чистой радости. Он вдруг напомнил ей другого мальчика с голубыми глазами, который защищал ее от злых детей в раннем детстве. Но он не был Галладоном. Он был… - Мама! — повторил он, взяв ее за руку и потянув её, чтобы она последовала за ним. Ее сын, Бриенна вздрогнула, и эмоции захлестнули ее. Она шла за маленьким мальчиком к скалам на другом конце пляжа, и силуэт, идущий по ним, становился все отчетливее с каждым ее шагом. Когда мужчина встал, чтобы посмотреть, как они подошли, она знала. Джейме улыбнулась ей, и ее сердце разорвалось от счастья в груди. - Папа! Покажи маме, что мы нашли! - Мальчик, ее сын, закричал, едва сдерживая волнение. Джейме ухмыльнулся и заглянул ей в глаза. Бриенна проснулась с улыбкой на губах и слезами на глазах. Она прижалась к спине Джейме, крепче обняв его, и наслаждалась его теплом на своей щеке, груди и животе. Покалывание исчезло. Джейме застонал и зевнул, затем переплел пальцы с ней, его культя скользнула по бедру ее ноги, обвившей его ногу. — Доброе утро, дорогая, — прошептал он, его радость была слышна в рокоте его голоса. — Джейме… — тихо пробормотала Бриенна, ее просьба сорвалась с губ. Он, должно быть, услышал тревогу в ее голосе, потому что повернулся в ее руках, и его рука нашла ее щеку. — Скажи мне, Бриенна. Его взгляд был полон беспокойства, поэтому она мягко улыбнулась ему, чтобы успокоить. Она глубоко вздохнула и сказала. - Я хочу ребенка. Его глаза расширились, полные смеси, которую Бриенна не могла полностью расшифровать. Было недоумение, недоверие и… надежда? Она не могла заставить себя поверить в это, пока они не поговорили, решила она, хотя ее собственное сердце переполняла надежда. Джейме двигалась так быстро, что она не успела среагировать, прежде чем он оказался на коленях по обе стороны от ее ног, склонившись над ней, его рука все еще была на ее щеке, а его культя запуталась в ее волосах. Его взгляд был настолько пристальным, что она на мгновение забыла, как дышать. — Ты это имеешь в виду? - Голос у него был низкий, хриплый, и она услышала ту самую надежду, в которую ей хотелось верить. - Я хочу этого. У меня была эта дыра в сердце с моей последней лунной крови, когда мы не приняли никаких мер предосторожности, и я думала, что это из-за боли. Но мой сон прошлой ночью заставил меня осознать, чего я хочу, что бы заполнить эту дыру. Я мечтаю о нашем ребенке, Джейме, сыне с твоими волосами и моими глазами на пляже Тарта. Его губы оказались на ее губах в мгновение ока, горячие, нетерпеливые и всепоглощающие. Бриенна ответила тем же, пробуя его любовь и питая его своей. Он пососал ее нижнюю губу так, как он знал, что она останется красной и хорошо поцелованной, прежде чем попросить доступ к ее рту кончиком языка. Ее пальцы переплелись с его кудрями, и он застонал, когда она слегка потянула их. Бриенна знала, что была ярко-красной, когда они расставались, но ничто не могло стереть свет в глазах Джейме, когда он прижался лбом к ее лбу. — Я хотел этого с того момента, как ты согласилась выйти за меня замуж, Бриенна, — прошептал он, его слова окутывали ее сердце, как мягкое одеяло. — Я уже несколько месяцев знал, что ты будешь матерью моих детей, но после прихода Рассвета я не осмеливался спросить тебя, вернулась ли ты к нашему общему решению быть осторожным во время Долгой Ночи. Какой же я идиот. — Мы оба были идиотами, Джейме. В стольких вещах. - Бриенна усмехнулась. — Мы настолько плохи в общении, милая? - Джейме согласно хмыкнул. - Думаю да но хорошо, что мы можем над этим работать. У нас есть все время мира. - сказала Бриенна. Джейме кивнул с мягкой улыбкой на губах, прежде чем погрузиться в ее губы и целовать ее, пока она не почувствовала легкость. Он сбросил их на кровать и снова оказался под ней, ухмыляясь, как дурак — ее дурак. - А пока мы могли бы начать работать над созданием этого ребенка, что вы скажете?- спросил Джейме. - Чего ты ждешь, муж? Тогда исполняй свой долг. - не скрывая своей радости сказала Бриенна.***
В течение следующей недели приготовления к отступлению войск Ланнистеров подошли к концу, и армия покинула Винтерфелл после официального и искреннего прощания леди Сансы с Бриенной и Джейме. — Желаю вам счастья, леди Бриенна, — сказала она, когда обе женщины обнялись. — Похоже, сир Джейме — более достойный человек, чем я думала в Королевской Гавани. — Желаю тебе того же, моя Леди. У тебя тоже есть мужчина, достойный тебя, — ответила Бриенна, когда они расстались, указывая подбородком на Сандора Клигана, который стоял в нескольких футах позади Леди Винтерфелла, держа руку на мече. — Надеюсь, ты скажешь мне, когда у тебя родится первый ребенок. - Санса покраснела и улыбнулась Бриенне. Бриенна пообещала сказать ей, как только она узнает о своей беременности, и вышла из замка с грустной улыбкой на лице и с мужем рядом с ней. Джейме удалось рассмешить ее менее чем через час после их отъезда своими многочисленными шутками о Севере, хотя он уже привык к образу жизни его жителей. Подрик постоянно и спокойно находился с другой стороны от нее, и его ответы на шутки Джейме всегда приносили им что-то более смешное. После двух дней такого режима Бриенна больше не могла этого выносить. - Боги, если вы не остановитесь или кто-то из вас не уйдет в арьергард, я сама приведу его туда на точке Верного клятве! — зарычала она. — Милочка, ты всегда можешь попробовать, — ответил он, подмигивая ей. Джейме рассмеялся. Кровь Бриенны закипела, и она обнажила меч со свирепой улыбкой. - Муж, позволь мне проводить тебя до конца шеренги. Аддам, Подрик, вперед, — добавила она, когда ее лошадь последовала за Джейми. Каким-то образом им потребовалось больше времени, чем планировалось, чтобы добраться до арьергарда, так как они заблудились в лесу, Бриенна прижалась спиной к дереву, а Джейме погрузился глубоко в нее. Когда она положила голову на плечо Джейме, переводя дыхание, она почувствовала, как его большой палец успокаивающе водил кругами по ее бедру. — Нам следует делать это чаще, — прошептал он, его зеленые глаза озорно блестели. - Пока мне не придется терпеть ваши шутки больше нескольких часов…- выдохнула Бриенна, хотя улыбка не скрывала ее любви и рвения. Потому что они делали это снова, всю дорогу до Сервинна, а затем до Белой Гавани. В середине путешествия к ней вернулась лунная кровь, а вместе с ней и боль, которую Джейме умело облегчил. В Белой Гавани они провели ночь перед посадкой на корабли для Тарта в гостинице. Там, когда она приводила себя в порядок после того, как Джейме дважды заставил ее кончить, она заметила легкий изгиб его губ и тусклый свет в его глазах. — Джейме? Он поднял на нее взгляд, сел на край кровати, бездушным движением массируя рукой культю. — Бриенна, — выдохнул он, и когда она подошла к нему, он обнял ее, положив голову ей на живот. Ее рука нашла его локоны и поиграла с ними. Ее охватила глубокая тоска, но она ждала, что он заговорит. В последний раз он был таким, когда они узнали о гибели принцессы Мирцеллы в кораблекрушении, и он провел один день в молчании, прежде чем пришел к ней, чтобы поговорить о дочери и о том, как он видел ее взросление издалека, неспособный чувствовать то, что должен чувствовать отец. В тот раз Бриенна позволила себе обнять его, думая, что только так она сможет быть так близко к нему. На этот раз она утешала его таким же образом, сидя рядом с ним, прижимая его к себе. На этот раз, однако, она добавила мягкие поцелуи в его лоб и щеки. Джейме нужно было знать, что она здесь, прежде чем он заговорит. Оно пришло с глубоким вдохом. - Каким отцом я буду? — спросил он, его дыхание щекотало ее кожу именно там, где он прикоснулся губами к ее плечу. О . Бриенна не ожидала этого вопроса, этого страха, который, казалось, пришел откуда-то издалека. Она знала, что у нее будет тот же вопрос. Будет ли она хорошей матерью? Как можно быть леди и рыцарем одновременно? Но сегодня не о ней. В этой гостинице рядом с гаванью она укротит страхи своего мужа. Она обнимет его и успокоит, как в тот раз, когда вернулась в Винтерфелл с уродливой раной на руке. Именно его реакция заставила ее действовать в соответствии со своими чувствами на следующий день. - Я не умею быть отцом, Бриенна. Я даже не стал им дядей. Отстранившись ровно настолько, чтобы посмотреть на него, Бриенна тихо сказала: - Я тоже новичок, Джейме. Нам предстоит многое открыть вместе. Глаза Джейме загорелись искрой при слове «вместе». - Ты хочешь знать, каким отцом ты будешь. Скорее каким отцом ты не хочешь быть? Его ответ был немедленным. - Мой отец. Я хочу любить своих детей, а не мучить их тираническими ожиданиями. Я хочу, чтобы они сами обрели счастье, совершали свои собственные ошибки. Я хочу быть рядом, чтобы отвечать на их вопросы и успокаивать их страхи. Я бы хотел, чтобы они были дамами, рыцарями, даже мейстерами, какими они хотят быть. Любовь расцвела в сердце Бриенны. Импульсивно, она поцеловала его в лоб, ослабляя напряжение над его прекрасными глазами. Джейме удовлетворенно вздохнул, крепче обнимая ее. Они оба наслаждались нежностью, которую дарили друг другу, и Бриенна каждый раз поражалась тому, как человек, которого она считала таким безжалостным, может таять под ее прикосновением и, в свою очередь, заставлять ее таять нежностью своей улыбки. - Тогда ты будешь этим отцом. Ты знаешь, что значит расти вместе со своим отцом, и ты знаешь, чего ты хочешь избежать и кем вместо этого хочешь быть. И я буду там с тобой. - Спасибо, любимая. - Джейме кивнул в ее сторону. На мгновение они обнялись, прежде чем он отстранился, в его глазах загорелся новый свет, а на лице появилась улыбка. - Ну, если ты хочешь увидеть, как я могу быть отцом, мы должны приступить к работе, чтобы сделать меня отцом, а тебя — матерью! Он прыгнул на нее, и Бриенна рассмеялась под его приступом поцелуев и ласк.***
На следующий день армия погрузилась на корабли в Тарт. Мужчины собрали лошадей, еду и строительные материалы в трюмах, а затем собрались на палубе главного корабля для короткой речи своих командиров. Во время Долгой Ночи все они приняли Бриенну как одну из них, еще до ее свадьбы с Джейме, и уважали ее так же сильно, как уважали Джейме. Бриенна открыла для себя его властную сторону, когда они ехали в Винтерфелл перед Долгой Ночью, и она не могла отрицать, что это привлекло ее. — Ладно, солдаты! — крикнул Джейме сквозь гул разговоров и шумы, доносящиеся из гавани, привлекая внимание мужчин. - Добро пожаловать на борт для этой поездки в Тарт, и благодарю вас от имени леди Бриенны за то, что вы согласились отправиться с нами, чтобы помочь с восстановлением ее острова. Мы пробудем в море около ночи, и после одного дня, чтобы обустроиться, я ожидаю, что вы приступите к работе с эффективностью. Я правильно выразился? Получив согласие солдат, Джейме отправил их на соответствующие корабли, и когда солнце достигло зенита, они покинули Белую Гавань. В первые дни погода оставалась ясной, и Бриенна проводила время между тем, чтобы помогать экипажу, следить за тем, чтобы с людьми Ланнистеров все было в порядке, и планировать свои действия по восстановлению. Конечно, она также проводила много времени в своей каюте и в постели с Джейме. Они страстно желали любить друг друга всеми возможными способами, и Бриенна знала, что ее крики удовольствия можно было услышать из ближайших кают. Однажды ночью Бриенна была рада, что Подрик был на другом корабле с Аддамом, чтобы сохранить представление о ней, которое у него сложилось. Джейме заверил ее, что она все еще будет сер-леди Пода, даже если он будет требовать ее каждый день. И быть матерью тоже ничего не изменит. Бриенна молча пообещала спросить об этом своего оруженосца, как только они доберутся до Тарта. Утром четвертого дня из-за внезапного качания корабля Бриенна едва не скатилась с кровати, и только руки Джейме, обнявшие ее за талию, не позволили ей упасть. Они быстро оделись и вышли из каюты, поняв, что оказались на грани шторма. Корабль трясло от силы ветра и моря. Некоторые солдаты выглядели серыми или зелеными, не привыкшими к плаванию в такую погоду. В течение следующих двух дней Бриенна помогала экипажу, а Джейме заботился о больных солдатах, пока море не успокоилось и небо над ними снова не прояснилось, позволив солнцу проникнуть сквозь тяжелые черные тучи, которые тут же рассеялись. Шторм задержал их прибытие на Тарт на один день, но, по крайней мере, все корабли, сопровождавшие их, все еще были там, успешно сражаясь с высвобождающимися стихиями, такими как командный корабль. Пока бушевала буря, у Бриенны и Джейме не было сил и равновесия, чтобы делать что-то еще, кроме как спать в своей постели, сплетаясь друг с другом. Как только море снова успокоилось, их соседи по каюте больше не обрели покой ночью – если они обрели покой из-за шторма. За день до того, как они должны были бросить якорь в гавани Эвенфолла, внезапная боль охватила Бриенну, пока Джейме раздевал ее на ночь. Он заметил, как она больше не реагировала на его прикосновения, и остановился, прижимая щеки своей рукой к культе. — Что такое, любовь моя? Мягкость его голоса была бальзамом на ее взволнованное сердце. Поглаживая его кожу большими пальцами, она успокаивала его, находя утешение в его изумрудном блеске и его мозолистой и потрепанной коже, ласкающей ее щеку. - Я покинула Тарт пять лет назад, Джейме. Я чувствовал себя вором, уезжая, не попрощавшись с отцом, взяв только свою лошадь, меч и доспехи. Люди, которых мы встретим завтра, не видели меня уже все это время им приходилось выживать в Золотой компании и смотреть, как мой отец умирает в одиночестве, пока меня не было. Она заметила, как Джейми нахмурился. - Они не знают всего, через что я прошла за последние годы, и я боюсь, что они обидятся на меня, потому что меня не было рядом, чтобы помочь им. Она ничего не сказала о своем страхе, что они плохо отреагируют на ее выбор мужа. Она уже знала точку зрения Джейме на этот счет, мнение Ланнистеров. Но что люди думали о ней, это было ее главной заботой. - Бриенна. - сказал он. Пальцы Джейме скользнули от ее щеки к подбородку, где он удерживал ее, чтобы зафиксировать взгляд в ее глазах. Он выглядел более серьезным, чем она видела его со времен Долгой Ночи. - Ты сражалась за жизнь, ты сражалась за честь, ты сумела заставить меня влюбиться в тебя по уши. Если они знают вас, если они знают ваше прошлое и видят вас такой, какой вы являетесь сегодня, они не будут долго сопротивляться вашему упрямству, вашей праведности, вашему терпению, вашей заботе. Они будут любить тебя, Бриенна, я абсолютно уверен в этом. Пыл в голосе Джейме, неприкрытая честность в его глазах, нежность его прикосновения заставили ее внутри сжаться, а губы приподняться. Вздохнув, Бриенна прижалась своим лбом к его лбу. — Черт возьми, я даже не могу ненавидеть вашу убедительность, — рассмеялась она. — Будь уверена, я все время буду рядом с тобой как супруг Вечерней Звезды. - Губы Джейме дразнили ее, его улыбка была ласковой. Бриенна схватила его губы в горячем поцелуе и на этот раз активно помогла ему раздеться в последний раз вместе на корабле.***
К сожалению, Джейми был прав в отношении реакции на нее жителей Тарта. Кастелян, названный в честь смерти ее отца, сир Аллард Уайтенд, приветствовал ее вежливо, возможно, немного настороженно, увидев ее мужа рядом с ней, но он серьезно отнесся к своей задаче показать людям Ланнистеров место, где они разобьют лагерь. Во время поездки в Зал Вечернего Падения он рассказал ей последние новости о Тарте, местах, где восстановление продвинулось больше всего, где все еще нужно было разобраться с некоторыми людьми из Золотой роты, где снова стали срочно выращивать урожай. - У меня есть карта, на которой я сообщаю обо всех обновлениях, которые получаю. Я покажу её вам, как только вы устроитесь, миледи. И… мой Лорд. Во взгляде сира Алларда был вопрос, и Бриенна пригласила его задать его. — Как нам называть вас, миледи? Ты все еще с Тарта или Ланн… - Я леди Бриенна Ланнистер из Тарта. Не беспокойтесь, я намерена оставаться Тарт, пока жива, и мы с сиром Джейме решили, что наш первый ребенок унаследует титул Эвенстар. Вторым будет Ланнистер из Утеса Кастерли, а тем временем мой муж доверит руководство Западными землями двоюродному брату. Сир Аллард кивнул, продолжая думать. — И… когда нам ждать этого наследника? Он переводил взгляд с нее на Джейме, явно задаваясь вопросом, не произошло ли уже что-то помимо постели в их первую брачную ночь. - Вам не придется ждать слишком долго. Мы надеемся, что ребенок родится очень скоро. - не краснея ответила Бриенна. - И я очень надеюсь, что наши комнаты достаточно далеко от других комнат, потому что мы можем затруднить их сон! - Джейме рассмеялся. Бриенна закатила глаза, но не смогла сдержать легкую улыбку, появившуюся на ее губах от удивления кастеляна. — Ну… тогда мы позаботимся, чтобы никто не потревожил ваш сон. Остаток пути прошел в тишине, лишь в нескольких словах объясняя, как люди себя чувствуют после Долгих Ночей, установившихся в мире. Они добрались до замка, и пока сир Аллард вел их по коридорам, Бриенна поняла, что он ведет их в покои «Вечерней Звезды». В покои отца. Джейме, должно быть, почувствовал ее сопротивление, когда взял ее руку в свою и переплел их пальцы в легком успокаивающем пожатии. - Вы должны сказать ему, если хотите жить в другой комнате. Я буду следовать за вами, какую бы вы ни выбрали. Воспользовавшись моментом, когда сир Аллард повернул налево из поля их зрения, Бриенна замедлила шаг и поцеловала мужа в висок. - Спасибо, Джейме. Пока ты рядом со мной, я могу сделать домом любое место. Ты можешь просто обнять меня сегодня ночью? - Я буду держать тебя каждую ночь, каждый день, каждую секунду моей жизни с тобой, Свитлинг. Джейме просиял ей, прежде чем поднести ее руку к губам и благоговейно поцеловать. - А теперь давайте испытаем удобство нашей новой кровати, — добавил он с озорным блеском. Бриенна фыркнула, но улыбка вернулась на ее лицо, она была рада, что Джейме был рядом с ней. Однако они не успели попробовать постель до наступления темноты, так как им нужно было вернуться в офис сира Алларда и собрать лейтенантов сил Ланнистеров, а также людей, которые руководили восстановлением острова. Вместе они планировали следующие операции, решая, куда направить больше людей, усилий и материалов. Бриенна видела напряженность между штормовцами и жителями Запада и надеялась, что им удастся работать вместе в хорошем понимании. Когда наступил вечер, Бриенна спросила сира Алларда о смерти ее отца. Он рассказал ей о битве, которую он вел, чтобы защитить свои земли, свой народ, пока две стрелы и множество мечей не прикончили его. Он рассказал ей, как Тарт преклонил колено перед Эйгоном Таргариеном только по внешнему виду, сражаясь в тени, чтобы поставить на колени больше людей Золотой роты и пугая остальных. Он рассказал ей, как их надежда возродилась, когда они узнали о ее присутствии на Севере, сражающемся за живых. Тарт гордился ею. Той ночью Бриенна плакала в объятиях Джейме. Она плакала от печали из-за того, что никогда больше не увидит своего отца. Она плакала от облегчения, увидев, что ее остров так силен, как никогда. Она плакала от благодарности за то, что они думали о ней. Джейме все это время держал ее и успокаивал своей нежностью, потирая ее спину и лаская волосы, пока ее не поглотил сон. В течение следующих нескольких дней и недель Бриенна руководила восстановлением своего острова, встречалась со своим народом и помогала всем, чем могла, выгоняя последних людей Золотой компании со своих земель и обеспечивая людям Джейме радушный прием в деревнях, где они жили. были отправлены в. Она сделала больше, чем ее часть в восстановлении, вывозила щебень и устанавливала заборы, рубила дрова и раздавала еду. Джейме тоже старался изо всех сил, помогая в боях и материально-технических аспектах. Они оба были истощены в конце каждого дня, но, как и в Винтерфелле, их занятия любовью происходили при первых лучах солнца, что давало им обоим энергию, необходимую для выполнения своих задач. Прошел почти месяц с момента их прибытия, а Бриенне еще предстояло увидеть прилив лунной крови. Она не сказала Джейме, боясь дать ему и ей самой ложные надежды. Однако утром она проснулась от странного головокружения. Несколько минут она оставалась неподвижной, пытаясь успокоить голову и живот, прежде чем потянуться к Джейми. Он проснулся, как только она начала играть с волосами на его груди. — Доброе утро, Свитлинг, — прошептал он все еще сонным голосом. — Что будет сегодня? — спросил он тогда, его рука нашла ее грудь и подражала ее собственным движениям. Бриенна вздохнула от его прикосновения. Она ненадолго закрыла глаза, а когда открыла их встретилась с его обожающим взглядом. - Сегодня я хочу чего-нибудь мягкого. Будь нежным, — ответила она, проводя пальцами по его животу и ниже, где он напрягся под ее прикосновениями. Джейме перехватил ее руку и поцеловал ее пальцы один за другим. Он целовал ее руку, шею, челюсть, щеку со шрамами. Когда он осыпал ее своей любовью, она вздохнула и застонала. Под его пальцами и губами она нашла новую нежность, которая почти заставила ее растаять. Она уже ушла дважды, совершенно теплая и податливая под ним, когда он вошел в нее и довел ее до края в третий раз, прежде чем он кончил в нее и рухнул на нее, истощенный. После этого они без слов купались в тепле друг друга, обмениваясь мягкими и медленными поцелуями. Головокружение Бриенны исчезло, и ее тошнота осталась только воспоминанием. Однако через несколько часов после еще одного продуктивного дня она внезапно почувствовала головокружение, и ей пришлось бросить мешок с зерном, который она несла, чтобы восстановить равновесие, привлекая к себе обеспокоенные взгляды. Она надеялась, что ее улыбка была достаточно обнадеживающей, пока она ждала, пока ее дыхание замедлится, поддерживаемое стеной дома семьи, которой помогала ее группа. Другого подобного события в тот день не произошло, хотя каждое следующее утро она просыпалась с тем же головокружением и тошнотой. Поначалу ей удавалось заставить Джейме их исчезнуть, но они всегда возвращались в течение дня, вынуждая ее уделять больше времени отдыху после обеда или избегать утомительных задач. Она задумалась, что за болезнь у нее, но решила оставить ее себе, пока ей не станет лучше или хуже. Однако ей не удалось сохранить его для себя дольше, пока Джейме не заметил некоторые изменения в ее теле. - Бриенна. - сказал Джейме. Она подняла взгляд, чтобы встретиться взглядом с Джейме, который упивался ее грудью, посылая дрожь во все ее тело. — Я думаю, они растут, — добавил он и ущипнул ее за сосок. Бриенна проглотила стон и попыталась найти слова, чтобы ответить. — Они тоже более чувствительны? — спросил Джейме прежде, чем она успела заговорить, его глаза были полны надежды. К ней пришло осознание: действительно ли она больна или, может быть, она… беременна? Она медленно кивнула. Джейми отстранилась, и тепло покинуло ее грудь. Когда он сел, он помог ей подняться и положил руку и культю ей на плечи. В его взгляде было беспокойство, которого она еще не замечала. — Какие-нибудь другие изменения? - он говорил как мейстер, но он знал, у него уже был опыт знаков, которые он искал. Она смущенно рассказала ему о головокружении и тошноте и о том, как это повлияло на ее работу на острове. — Девушка. Что мы говорили об общении? - Джейме заговорил слегка ругающим тоном. — Ты же знаешь, я бы позволил тебе делать все, что позволяет твое здоровье. — Я знаю, Джейме. Ты… Ты веришь, что это то, на что мы надеялись? - Бриенна закусила губу и снова кивнула. Улыбка Джейме заполнила его глаза, а восходящее солнце, падающее на его золотые локоны, почти заставило его сиять. - Я верю от всего сердца, — прошептал он. — Нам придется попросить мейстера подтвердить, но я абсолютно уверен, что вы носите нашего ребенка. При этом слове рука Бриенны метнулась к ее плоскому и мускулистому животу, хотя ее глаза все еще были прикованы к глазам Джейме. Внутри нее росла крошечная жизнь. Крошечная жизнь, которая была ее ребенком и Джейме. Ребенка, которого они желали и хотели — не потому, что от них этого ждали, а потому, что они решили, что хотят ребенка. Ребенок, зачатый в любви, которого будут любить и защищать. - Спасибо, Джейме. Спасибо тебе за твою любовь. Спасибо, что воплотил это желание в жизнь. - Эмоции захлестнули горло Бриенны, и она сглотнула, чтобы очиститься и заговорить. - Спасибо, Бриенна, за то, что позволила мне стать человеком, которым у меня не было шанса стать до встречи с тобой. Спасибо, что любишь меня, с моими великими делами и моими ошибками. - Рука Джейме скользнула по ее правой руке на животе, щекоча обнаженную кожу. Она знала, что радость, сияющая в изумрудных глазах ее мужа, была такой же, как и в ее собственных глазах, и ее улыбка соответствовала его улыбке. Она переплела их пальцы и поднесла его руку к своим губам. - Можем ли мы продолжать делать то, что делали? Это делает мою головную боль лучше и успокаивает мои боли в животе. И я думаю, что могу получить новое удовольствие от того внимания, которое ты уделяешь моей груди. — С удовольствием, Бриенна, — Усмехнувшись промурлыкал Джейме, толкнув ее на спину.КОНЕЦ!