Свет для Чернокнижника`\Light for the Warlock`\術士和他的聖光` [заморожено]

– Идём ко мне, ты пришла как раз вовремя, – чуть мнительно просвистел я, восполнив опустошение брючных карманов, складывая туда светлые ладони, закинутые по́том по всему собственному размеру.. Девушка приблизилась ко мне в убыстренном шажном ритме, переминая кончики рук между собой, что моментом отнесло меня к точно такому же телодвижению, открывшееся в моей маложавой голове помнившимся до детали знакомством с ней – новым человеком в пролитом на ту дневном свете, что привнесла точно такую же новизну не просто в расширенный круг известных мне людей, но и во всё, что я чувствовал десятилетиями до возникновения её обличья маяком моей судьбы, что повстречалась мне на Востоке моей юности.. Девичий взгляд беззвучно поджался к моему лицу: ненапористо, нежно.. и как же чьи-то глаза могут так подцепить и одновременно с этим выставить засмущённым идиотом, кожи которого облились розовыми потопами румянца, вынудив опускать к своим стопам мои, вмешавшие в свои радужки дурящую ночь, очи, кажется, так и переставшие знать, что такое пристрастие и малоуверенность давным- давно?.. – Присядем?, – с рябью положительной динамичности в мимике спросила она, на что я крутнул макушкой по сторонам, приводя себя «в чувства», в ощущения настоящего, давая поддетый улыбкой ответ: – Давай, – мои глазки совершали оглядку по сторонам, выискивая стоящую, неопасную для двух точку, где мы могли реализовать грёзные в мечте и мнимых сновидениях во имя обоих беседы, что одной позволяли бы приструнивать виноватую душонку, когда другому – мне – оставить расходиться во мне по оба бока радости и постыдства, рукав об рукав, на заре только с той, чья вольность и желание – снова и снова оживлять раздвоенные огоньки моих по- злодейски утемнённых..- – Глаз.. у тебя очень красивые глаза, – ступила в совместный говор она, неловкая по себе, заикнувшись.. ох, она ж как мысли читает, узнала, когда комплимент делать стоит! и ведь.. ведь.. ведь не просто «быть может», а очевидно, её телепатия , склоннённая к моим думам – это ж наша с ней опрочневшая связь, слитая с её бессоной интуицией.. о ней же она и заговаривала, когда мы были уединены тогда, в расцарапанной временем белоснежной машине, так? и сейчас же она даёт хорошую опору своему громкому слову, что на таковом льстивом фоне, с добрейшим содержимым, неволило меня, понудив раскраснеться оттеночным огородным помидором в августе.. Я же всё призадумывался, а она бездельно поступала на всякий миллиметр крыши, тогда- то и продолжив, вроде, уже завершенную фразочку, отстукивая почти музыкальный бит сапожками с палированно- смоляным отражением: – Правда ведь, Дим, они прекрасны, – вознаграждением за девичью устойчивость в параллельном искании, ею таки нашелся небольшой отрыв накрывающего крышицу крова, что та сочла наикомфортнейшим вариантом без влаги от недавных проливных и без открытых потрескиваний в его материалах и стала дополнять новой подробностью начатое ей обращение ко мне, – знаешь, иногда людям кажется, что.., – остановилась она, только принимаясь говорить, – тёмные глаза делают человека злым, устрашающим, и.., – малость, но тревожась вздохивала она, направив на меня свои очи - подобных притемненных оттенков – и они не всегда правы. я не хочу тебя обидеть или задеть, но мне кажется, что в твоём случае этот глазной цвет придаёт твоему образу не внушенный в других страх, а похождение на.. ангелка в чёрном. и теперь я могу это наверняка озвучить.. Она опустилась на кусище прохладной, миновав ночку, материи, когда женские глаза, активизированно и собранно, подошли к узорчатой полоске моих губёнок, что не больше, чем малёк приподнимались, приулыбаясь, несмелые перебить безуклончиво откровенничающую деву. её ладошка приглашающе хлопнула по месту около себя, пока её затенённые зрачки прицельно, вплотную вбились в мои: – Твоя внешность, отстраненное поведение, чёрная одежда и род деятельности могут оттолкнуть, но.. никак не твои глаза. они придают тебе детскую невинность, которую хочется наблюдать.., – заговорила она куда сглушённей, – как можно чаще. Никакие бросающиеся в глаз косметические румяна не перегнали бы зардевшегося меня.. меня, к тому же и просеянного подтянутыми в улыбке до самых ушных мочек устами клюквенных цветов, что не были так «кислы», своей мелкой потресканностью точно обсыпанные сахарным песком.. она отыгралась на мне шоком от своего беззлобного выражения, ласка сло́ва которой, не ожидавшись мною, сделала меня бездвижным, будто выточенным из камня.. но сделала только на секунды. ответ мною дался быстрее, схватив чувство ошеломлённости на лету и прижав его дрожащим прутиком моих рук, но разве же кто-то сказал, что я.. точно также разбил своё смущение? – Спасибо тебе, – сбросили балласт с моих лёгких парочка словечек, вышедшие оттуда бок о бок с сотрясённым, судорожным вздыханием.. я сел возле, притянув колени к себе, к своей грудке, что не изнемогало тем, чтобы наши с родственной душой бёдра коснулись друг дружки.. и это произошло. наши облитые кровью сердца, без сна и простуд работая на нас, тотчас же заглаголили обо всей трепетности такой физической повязи, скоростно застучав.. А знакомая вновь заступилась в диалог между нами, всё то время, когда моё личико выгорало красным, не отнимающая с меня гла́за: – Ну, разве не ангел, с таким- то румяным лицом?, – проскочил в девушке смех, отвечая на что я и мыслью не митинговал против того с вилами и факелами – лишь расширил улыбку. – А ты опять вся в чёрном?, – подлавливал я её стёб, сам еле подавляючи смешок, – сектантка, сатанистка!, – высмеивал я, славливая ушными раковинами – и она посмеивается над тем, девушке заходит!.. Наши хохотания, сильные и, кажись, теперь уже необоснованные, сбили кислород, идущий в обожжённые недоставшим обоим воздушком лёгкие, а животы двух, уже, вроде бы, взрослых и таких неупрошенно серьезных людей, разбирала боль от непрекращенного, глупого, но допонятого лишь нами веселья... ...и я подбавил кое-что, только посмешные остатки внутри нас иссекли себя, добавочно, припадая лишь на сантиметр ближе к органу её слуха, шепнул той: – Демоненок. На девушке больше не было и последствия хохота – лик той остолбенел в поразившейся эмоции, а девичьи глазки чуть ли не вышли из орбит, что, мне вздумалось, её последняя выдержанная, воздержанная душевная струна была не просто тронута, а прорвана: для этого ей хватило только прозвища? – А над твоей головой я вижу расколотый на части нимб, – сходила она на понижающиеся тона, повторив таковые за мной.. Солнце поднималось вовсе несмущенно, мы друг к другу сжались, руки приспущённы. Я тебя заметил, всё друг другу скажем, всё обсудим, точно, как судьба ни мажет. Мы друг дружку примем, мы друг с другом рядом, даже с расстоянием, жизнями помяты. Демон, объясни мне, куда сердце делось? с ангела ли сердцем твоё мягко спелось?..