Жадность до удовольствий

Из курительной трубки, извиваясь, вылетал легкий дым. Цикады назойливо стрекотали на улице, как оркестр излишне ретивых музыкантов. Развалившись на циновке, Сын Хо лениво наблюдал за художником, который что-то слишком долго и пристально смотрел в окно. - Что ты там выглядываешь? - наконец, не выдержал он. - Ничего, господин, просто... просто уже поздно, и луна взошла, - отвернувшись наконец от окна, На Гём добавил с тихим вздохом: - Луна всегда следует за человеком. Учитель так говорит... Ну вот опять. На секунду скривившись при упоминании проклятого очкарика, Сын Хо приподнялся на локте и показал на кувшин с вином, стоящий между ними на низком столике: - Выпьем? Само собой, вопрос был риторическим. Удивительно, что при такой разнице в телосложении пили они практически наравне! На Гём старался сдерживаться, конечно, но пытливый взгляд Сын Хо не мог не заметить, с каким рвением мальчишка поглощает крепкое вино. И даже не закусывая! Дурная привычка... А впрочем, главному ли распутнику семейства Юн рассуждать о чужих пагубных пристрастиях? Голову начало постепенно заволакивать туманом. Едва ли слыша самого себя, Сын Хо зачем-то рассказал похабную шутку, каких знал столько, что хватило бы на целую книгу, и На Гём, к его удивлению, громко хохотнул - чтобы тут же, оборвав себя, скромно опустить взгляд: - П-простите, господин... Сыну Хо нравилось видеть, как заблестели от вина его глаза и порозовели щеки. И этот прорвавшийся смех... Очередное доказательство того, что малец вовсе не тот, кем хочет казаться! - Дай мне выпить, - На Гём протянул ему кувшин, но он покачал головой. - Нет, не так... И, перегнувшись через столик, он поцеловал застывшего от удивления художника в губы, слизывая с них хмельную горечь. Увы, наслаждение было бессовестно прервано плеском и ощущением влаги... - Черт! Ты что делаешь?! Этот неотесанный нахал умудрился пролить вино прямо на его шелковые паджи. В области паха быстро расползлось уродливое бордовое пятно... - О господи, п-прошу прощения, я... Я нечаянно!.. - Чего стоишь?! - рявкнул Сын Хо, раставляя ноги шире. - Быстро слизывай, пока оно не впиталось в ткань! Делать нечего - пришлось На Гёму расплачиваться за собственную неуклюжесть. Виновато пыхтя, он склонил голову так, что и лица не было видно - только темную челку да повязку, завязанную на лбу девчачьим бантиком. Раздались чмокающие звуки. Решив в какой-то момент, что паршивец старается недостаточно усердно, Сын Хо надавил ему ладонью на затылок, заставляя активнее обсасывать шелк... - Любой мой слуга за такое был бы бит бамбуковой палкой, но ты... Я слишком сильно ценю твой талант, - вздохнул он с сожалением, теребя мягкие короткие волосы. - Будь благодарен... Похоже, паджи были испорчены безвозвратно. Да и демоны бы с ними, но появилась другая, куда более насущная проблема... - Господин?.. А чего, собственно, ожидал На Гём, так настойчиво елозя лицом между его ног - усмехнувшись, Сын Хо запустил руку за пояс, вытаскивая наружу наполовину затвердевший орган. - Давай, На Гём. Над этим тоже надо как следует поработать... Сюжет для очередного чунхва напросился сам собой. И опять - при всех своих жалких попытках показать обратное художник явно принимал в рот член с не меньшей радостью, чем вино. Убрать бы только это глупое, сковывающее стеснение... Сын Хо всегда был жаден до удовольствий. До любых, будь то злачные места, выпивка, курение опия и, особенно, соитие - и они с На Гёмом были явно из одного теста. Только кто-то здесь врал самому себе, а кто-то жил честно... - Не надо, господин!.. Ни один акт непристойностей у них еще не обходился без этого лицемерного "не надо". Короткие ногти юноши беспомощно скребли по циновке. Избавленный от своих жалких простолюдинских одежд, он дрожал, чувствуя, как мокрый от его же собственной слюны член движется между ягодиц... - Пожалуйста... хватит, пожалуйста... Ага, как же - жадность до удовольствий не спрячешь ничем. Сын Хо приобрел глухоту к благопристойным словам еще в отчем доме, и ничто не могло его остановить. Если луна действительно следует за человеком, то ей стоило бы быть чуть ярче - чтобы было видно, как соблазнительно выгибается На Гём в серебряном свете... - А-ааааах!.. Вот, наконец-то нужные звуки - Сын Хо не смог сдержать довольной ухмылки. Его палец, набирая скорость, двигался в тугом тоннеле, и На Гём в ответ на это стонал, закрыв пылающее лицо руками. Верхняя часть его тела явно жила отдельно от нижней, судя по тому, как он инстинктивно подавался навстречу... Инстинктивно. Если не думать о том, что правильно, а что нет, и просто поддаться своим желаниям, то все получится, и в эту ночь Сын Хо собрался, как и в предыдущие, преподать своему любимому художнику хороший урок. Ведь кто, как не главный позор рода Юн, может знать все о разврате и непристойностях?..