Если бы Ленский остался жив

С того дня, уплыло много. Любили молодые люди друг друга, и глаз родителей. Но... Уже зима за окном, 6 января! А погода то какая красивая! Описать не опишу, но скажу так. Если вы читали "Ночь близь Диканьки" Николая Гоголя, то прошу вспомнить той момент, когда месяц стал на своё место. Вот сейчас именно так! А ещё и снег пошел! Красотища. Казалось бы, на кануне Рождество, всё суетятся, радуются. Наталья Петрова раздаёт указы что да куда ставить на стол (кстати, гости не приедут т.к. снегу навалило по шею), Никита Емильянович пытается что нибудь украсть с праздничного стола, но его успешно гнала супруга его. Влюбленные сидели уже нарядные в зале и о чем то болтали. А что же Верочка? Думаете тоже птицей летала на кухне да по дому в ожидании двенадцати часов? А вот и нет, страдала она очень. Говорил ведь Евдоким, вернётся через месяц иль меньше. Бессердечный! Сколько ангел наш из-за него тихо в подушку плакал. Вот говорят, что, что то уходит, а что то приходит. Верочка уже такое понапридумывала! Если честно, она уже думала что пропал её Евдоким, с концами пропал, уже и на Павлушу поглядывала. Вобщем прописала себя вдовой. А время шло. Уже всё за стол сели, лишь Верочка в комнате сидела, и на месяц глядела. С залы слышен смех и хохот. А Верочке всё равно. Вдруг все затихли и послышался стук в двери а далее шаги, тяжелые, значить Никита Емильянович пошел открывать. Хочу сказать что Никита Емильянович очень любил семейные праздники! Тогда он очень пропитывался эстетикой новогодних праздников. Скрип, и как колыбельная, запели детские голоса. Видно украинцы, Евдоким рассказывал что они на Рождество ходят щедрувать. А как же красиво пели! Верочка не удержалась и пошла тоже посмотреть. В то время как всё семейство Немировых и Ленский уже стояли в дверях. И Верочка так же смотрит с ними вместе. Вот звучит где то в толпе деток, слова "Лааааастівочка". Тот то Никита Емильянович каждому по червонцу вручил. А рады то какие были ребятишки! Поскакали радостные в следующий дом. Двери закрылись, а на плечи Верочки легли лёгкие ручки Элеоноры. – Верочка, пошли с нами поужинаешь хоть, а то бледа как платочек. – И вправду! Верочка пошли посидишь хоть с нами! А то вы с Элечкой местами поменялись, раньше ты за ней глядела, а теперь всё да наоборот! – Ох, Элеонора Никитична и Никита Емильянович, я благодарна за вашу заботу, но мне будет лутше в своей комнате посидеть... Опять стук в дверь. – Тогда хотя бы дверь открой. – Хорошо, Никита Емильянович. Верочка с небольшим желанием пошла к двери. Небольшой скрип. Шок. В дверях стоял, как вы наверное догадались, всеми нами любимый Евдоким, но не один, за ним стояла девочка. Откинув всё сомненья, и прочее, Верочка со слезами кинулась в объятия Евдокима. Тот то и Элеонора пришла. А девочка как только увидала сразу, глазки засияли и улыбочка появилась. – Здравствуй Наденька, здравствуй Евдоким. Но Кайзервальд не слышал что говорила ему подруга, он лишь пытался успокоить Верочку. А та всё плакала. Ох, что то мой (и не только) рассказ затянулся, думаю... Пора заканчивать, не так ли?)