Заметки о Толкине-2

      Вопрос о природе королевской власти (и власти в целом) в Легендариуме Толкина сложнее, чем кажется — поскольку эта власть сочетает в себе элементы «мандата неба» (санкции высших сил), династического принципа и выборности. Наилучший тому пример — история королевской власти у эльфов, подробно переданная «Сильмариллионом». Началось всё с Ингвэ, Финвэ и Эльвэ, которые по приглашению Валар отправились в Валинор (Оромэ выбрал их в качестве послов, путешествовавших в Валинор и обратно) и, вернувшись оттуда, убедили часть эльфов последовать за ними:       «Тогда вновь отправили к ним Оромэ; и выбрал он среди них послов, что должны были отправиться в Валинор и говорить от имени своего народа; ими явились Ингвэ, Финвэ и Эльвэ, после ставшие королями среди эльфов. Придя же в Валинор, они исполнились благоговения перед славой и величием Валар и пленились светом и сверкающей красотою Дерев. Затем Оромэ привел их назад, к озеру Куивиэнен, и они говорили перед своим народом, убеждая эльфов внять призыву Валар и отправиться на Запад. Тогда-то и произошло первое разделение эльфов. Ибо род Ингвэ и большая часть родов Финвэ и Эльвэ вняли словам своих владык и согласились уйти и последовать за Оромэ» («Сильмариллион»).       С одной стороны, Ингвэ, Финвэ и Эльвэ названы «владыками» тех, кто последовал за ними — то есть они должны были быть достаточно авторитетны среди значительной части своих соплеменников для того, чтобы убедить их затеять переселение, по сути, на другой континент (в Валинор). С другой стороны, «королями» они становятся уже после посольства в Валинор (но уже на стадии похода в Валинор, до прихода туда — см. пассаж из «Сильмалриллиона» об исчезновении Эльвэ: «Потому народ Эльвэ искал своего владыку, но не нашел; и Олвэ принял королевскую власть над телери») — то есть, видимо, с идеей королевской власти их познакомили Валар; они же могли и даровать им соответствующие титулы, а до этого королями Ингвэ, Финвэ и Эльвэ не были.       С другой стороны, сохраняется элемент выборности — после исчезновения Эльвэ, будущего Элу Тингола, по формулировке «Сильмариллиона», тэлери «избрали своим королем Олвэ, брата Эльвэ»; правда, в другом месте «Сильмариллион» использует другую формулировку «Олвэ принял королевскую власть над телери» — то есть Олвэ одновременно и преемник Эльвэ как его брат, и избранник самих тэлери. Возможно, это связано с тем, что Ольвэ наравне с Эльвэ был сторонником переселения в Валинор и пользовался среди тэлери авторитетом, был их «владыкой»: «Самый многочисленный отряд шел последним, и имя тем эльфам телери, ибо они замешкались в пути и долго колебались, прежде чем предпочесть сумраку свет Валинора. Очень любили они воду; и тех, кто пришел наконец к западному побережью, очаровало море. Потому в земле Аман зовут их Морские эльфы, фалмари, ибо слагали они музыку подле рокочущих волн. Два владыки стояли над ними, ибо велико было их число: Эльвэ Синголло (что означает Серый Плащ) и Олвэ, брат его» («Сильмариллион»).       При этом для того, чтобы стать вождём эльфов, насколько можно судить, вовсе не требовалась королевская кровь сама по себе. Возьмём пример Ленвэ, первого вождя нандор — лесных эльфов, отказавшихся от похода в Валинор и расселившихся в долине Андуина: «А горы те на границах Эриадора звались Хитаэглир, Твердыни Тумана; однако же в те дни они были выше и ужаснее: их воздвиг Мелькор, чтобы воспрепятствовать выездам Оромэ. И вот телери надолго задержались на восточном берегу той реки, мечтая там и остаться; но ваньяр и нолдор переправились через реку, и Оромэ повел их горными перевалами. Когда же ушел вперед Оромэ, телери взглянули на одетые мраком вершины, и объял их страх. Тогда выступил вперед эльф из отряда Олвэ, что шел всегда последним; звали его Ленвэ. Он отказался от похода на запад и многих увел с собою к югу вниз по течению великой реки; долгие годы сородичи не ведали об их дальнейшей судьбе» («Сильмариллион»).       Нигде не сказано о том, что Ленвэ состоял в родстве с Эльвэ и Ольвэ — однако он пользуется достаточным авторитетом, чтобы отговорить часть эльфов от похода. Правда, что интересно, Ленвэ нигде не называется королём — то есть, видимо, у эльфов была распространена идея о том, что королевская власть закреплена за определёнными родами (и, возможно, связана с благословением Валар). Правда, уже сын Ленвэ Денетор, приведший часть нандор — лайквенди, Зелёных Эльфов — из Эриадора в Оссирианд, косвенно именуется королём — о его гибели во время первого нападения Моргота на Белерианд сказано, что «народ Денетора с той поры оплакивал своего повелителя и не избрал себе нового короля» («Сильмариллион»). Также у нас есть примеры королей Лориэна и Зеленолесья во Вторую Эпоху, Амдира-Малгалада и Орофера — синдар из Белерианда, ставших королями лесных эльфов, хотя об их родстве с королевским домом синдар (родом Эльвэ и Олвэ) ничего не сказано.       Статус короля, по-видимому, был непосредственно связан с осуществлением власти, а отсутствующий король утрачивал авторитет (король мог назначить наместника, но, как показывает пример Ородрета, такого наместника не всегда слушались) — скажем, после исчезновения Эльвэ для значительной части его соплеменников королём стал Ольвэ, продолживший поход в Валинор. После приговора Феанору, вынесенного Валар, и ухода Финвэ в Форменос вслед за старшим сыном «Финголфин стал править нолдор в Тирионе» («Сильмариллион»), а в «Квэнта Сильмариллион» (т. V) говорится, что позже, когда начался Исход Нолдор, жители Тириона «не хотели отказываться от правления Финголфина». Надо думать, именно поэтому Финголфин имел больше сторонников во время Исхода Нолдор, хотя именно Феанор являлся главным сторонником и инициатором Исхода и был старшим из сыновей Финвэ. Вместе с тем, примечательно замечание «Сильмариллиона» — «большинство жителей Тириона отказывались от него отречься, если только Финголфин пойдет с ними», то есть они были готовы признавать статус Финголфина как вождя лишь в том случае, если он поддержит Исход.       Конфликт Феанора и Финголфина можно рассматривать ещё и как столкновение династического (король — старший сын прежнего короля, см. «Сильмариллион» — «Теперь он претендовал на королевскую власть над всеми нолдор, ибо Финвэ был мертв») и выборного принципов (король — тот, кого избрали королём его подданные, см. «Серые Анналы», описание совета потомков Финвэ в Митриме — «Поэтому, когда совет принялся выбирать верховного владыку Изгнанников и главу принцев нолдор, выбор всех, за исключением немногих, пал на Финголфина»); можно вспомнить и «Книгу Утраченных Сказаний», где Феанор ещё не задумывался Толкином как представитель королевского дома, однако возглавлял нолдоли (нолдор) даже при жизни короля Нолэме (прототип Финвэ, Финголфина и Фингона). Вместе с тем, переход короны к Финголфину после гибели Феанора, а также пленения и освобождения Маэдроса оправдывался в том числе и через династический принцип — поскольку Финголфин после гибели своего отца и старшего брата стал старшим в роду Финвэ[1].       Позднее династический и выборный принцип любопытным образом сталкиваются в истории Нарготронда — его королем является Финрод, но его подданные отказываются поддержать задуманный им поход за Сильмарилем: «Теперь же возроптали эльфы, говоря, что сын Финарфина вовсе не Вала, чтобы им приказывать» («Сильмариллион»)[2]. В этой ситуации сыновья Феанора Келегорм и Куруфин, пользовавшиеся в Нарготронде авторитетом, решили «может статься, захватить [в оригинале — «узурпировать»] трон Нарготронда, ибо сыновья Феанора принадлежали к старшей ветви нолдорских владык» («Сильмариллион»). Замечу, что нигде не сказано, что они собирались избавиться от оставшейся родни Финрода (Ородрета и Финдуилас) — то есть, видимо, они ожидали, что нарготрондцы сами предложат им корону. Но возможные притязания на корону они могли дополнительно подкрепить и апелляцией к старшинству ветви Феанора среди рода Финвэ; нельзя исключать и того, что Келегорм родился раньше Ородрета или даже Финрода.       Можно вспомнить и пример семьи Финголфина — его первенец Фингон жил вместе с ним в Хитлуме и после его гибели стал вождем его подданных, однако его второй сын, Тургон, чисто на силе своего авторитета, давшего ему большое количество приверженцев (сперва среди нолдор, а потом, по-видимому, и среди синдар: «Во времена прихода нолдор в Неврасте жило много Серых эльфов — у морского побережья и особенно вокруг горы Тарас на юго-западе; ибо туда в древние дни часто являлись Улмо и Оссэ. Народ этот признал Тургона своим повелителем; здесь ранее, нежели в других местах, смешались народы нолдор и синдар» — «Сильмариллион«), основал свое королевство — в Неврасте, а потом в Гондолине.       Наоборот, младшие братья Маэдроса — Маглор, Келегорм, Куруфин, Карантир, Амрод и Амрас, а также младшие братья Финрода — Ородрет, Аэгнор и Андрет — не имели собственных королевств, а являлись вассалами своих старших братьев, поскольку, видимо, не имели собственных политических амбиций (а феаноринги вдобавок были связаны общей Клятвой), а следовали за старшими; единственным серьёзным исключением из правила является попытка Келегорма и Куруфина завладеть королевской властью в Нарготронде, затеянная ими по собственной инициативе.       Отдельный интерес вызывает пример Кирдана, правителя фалатрим — синдар, живших на побережье Белерианда. Он являлся родичем Эльвэ и Ольвэ (см. «Последние работы (о Глорфинделе, Кирдане и некоторых других вопросах)»), однако, как отмечается в том же тексте, по-видимому, правителем гаваней Фаласа его сделало не это обстоятельство, а авторитет среди соплеменников («Но говорится, что, несмотря на это, Кирдан из любви и верности к своему народу сделался вождем тех, которые дольше всего искали Эльве, когда тот потерялся, и не пошли к побережью, чтобы покинуть Средиземье») и его мастерство в корабельном деле, зародившемся среди его народа[3] («В переводе с синдарина это слово означает «Корабел» и указывает на дело, которым он занимался в течение первых трех эпох«).       Примечателен пример эдайн Первой Эпохи. Первоначально, по-видимому, у народов Беора и Мараха (позднее — народ Хадора) власть хотя и была «зарезервирована» за представителями определённых родов (Беора и Мараха соответственно — каких-либо вождей, не принадлежащих к их родам, у этих народов не упоминается), но единого вождя не было — на статус вождя той или иной части народа мог претендовать любой представитель правящего семейства — см. пример Берега из рода Беора и Амлаха из рода Мараха, не принадлежавших к основной линии соответствующих родов, но имевших собственных сторонников среди эдайн: «Так среди эдайн возник раскол, за которым угадывалась тень Моргота, ибо ясно одно: Моргот знал о приходе людей в Белерианд и о крепнущей дружбе между ними и эльфами. Возглавили недовольных Берег из рода Беора и Амлах, один из внуков Мараха <…> Потому многие из тех, что оставались еще в Эстоладе, приготовились уходить, и Берег увел тысячное воинство народа Беора на юг, и ушли они» («Сильмариллион»).       Однако затем Хадор из рода Мараха и Боромир из рода Беора получают от Финголфина и Финрода Дор-Ломин и Ладрос соответственно («Потому Финголфин отдал ему в удел Дор-ломин, и в этой земле собрал Хадор почти весь народ свой, став самым могущественным из вождей эдайн. В доме Хадора говорили только на эльфийском наречии, но и собственный язык его народа не был забыт: от него произошел общепринятый язык Нуменора. А в Дортонионе владычество над народом Беора и земля Ладрос были дарованы Боромиру, сыну Борона, внука Беора Старого» — «Сильмариллион») — и там они уже становятся наследственными правителями, что, видимо, связано с тем, что они поступили к королям нолдор на службу как держатели наследственных ленов (тех земель, где жили их люди). То есть служба эдайн эльфам привела к окончательному складыванию у них наследственной власти.       Для сравнения, у халадин — народа, меньше всего общавшегося с нолдор — наследственная власть так до конца и не сформировалась. Исходно у них вообще не было единого вождя: «А халадин не выбирали себе вождей и не жили кучно: каждый двор стоял отдельно и на каждом дворе бытовали свои порядки; и не спешили они объединяться» («Сильмариллион»). В условиях нападения орков вождём халадин стал Халдад (а позднее — его дочь Халет), и в дальнейшем халадин избирали своих вождей из потомства Халдада. Однако их власть, видимо, не считалась наследственной — см. упоминание из «Скитаний Хурина»: «Брандир Хромой избирается Вождем, хотя многие предпочитают Хунтора или Харданга, его двоюродных братьев».       Ещё одним претендентом на власть, согласно «Скитаниям Хурмина», был Мантор, принадлежавший к роду Халет и вовсе лишь по женской линии: «он претендовал на власть, и многие готовы были избрать его. Он был вне основной линии, поскольку происходил от дочери (Хириль). Но хотя до сих пор наследовал старший сын, по установлению Халет (и ее брата Халдара) дочери и их потомки также могли быть избраны«. После гибели Мантора власть над халадин по этой версии вообще перешла к другим родам данного народа: «Так закончился Дом Халет, и меньшие люди правили в Бретиле в то время, которое ему осталось«.       Стоит рассмотреть вопрос о принадлежности Ладроса (лена, дарованного народу Беора) после гибели Барахира, последнего князя народа Ладроса — в теории в живых, помимо Берена, ушедшего с Лютиэн на Тол Гален, могли остаться и другие представители рода Беора[4], однако наследницей рода Беора, видимо, считалась Морвен, внучка старшего брата и предшественника Барахира — в «Детях Хурина» Хурин, её муж, князь Дор-Ломина, говорит Морвен незадолго до Нирнаэт Арноэдиад: «А если победа останется за нами, тогда эльфийские короли намерены возвратить все вотчины дома Беора его наследнице — тебе, Морвен, дочь Барагунда».       С чем это связано? Во-первых, возможно, это означает, что у эдайн допускалось женское наследование и передачи власти через женщин (см. пример халадин) и, соответственно, именно Морвен являлась законным наследником. Во-вторых, видимо, это связано с тем, что значительная часть народа Беора после Дагор Браголлах бежала в Хитлум и уже являлась подданными Хурина — о беженцах-беорингах сказано, что «некоторых принял народ Халета, а другие пробрались в Дорломин» («Серые Анналы»), то есть Хурин уже правил значительной частью народа Беора (что дополнительно закреплял его брак с Морвен и брак его брата Хуора с её кузиной Риан). Наконец, Ладрос являлся леном королей нолдор и они были вправе передать его Морвен как жене Хурина, их вассала, пользовавшего особым их доверием.       У истерлингов Первой Эпохи наследственная власть, видимо, только зарождалась — у нас есть примеры двух их племён, племени Бора и племени Ульфанга, с явно наследственным характером власти (Бор и его сыновья, Ульфанг и его сыновья) — однако в случае сыновей Бора и сыновей Ульфанга порядок старшинства не указан (то есть, видимо, ситуация была как у ранних эдайн, где все представители правящего рода имели влияние на принятие политических решений — см. пример Берега и Амлаха, происходивших из младших ветвей). Особую роль в измене народа Ульфанга сыграл один из его сыновей, Ульдор, получивший прозвище «Проклятый» и именуемый «главарем изменников» — однако о нем сказано, был ли он старшим из сыновей Ульфанга. Напротив, при перечислении сыновей он идёт третьим по счёту.       Более того — после гибели сыновей Ульфанга у истерлингов-предателей наследственная власть, скорее всего, исчезает. Правителем захваченного ими Хитлума становится некий Лорган, о родстве которого с родом Ульфанга ничего не сказано. Более того, насколько можно судить по описанию, не является Лорган и единоличным правителем истерлингов — см. описание его столкновения с отрядом изгоев Хурина: «Лорган, услышав об их приходе, испугался и созвал других вождей и их людей в свой дом для защиты» («Скитания Хурина»). Один из вождей истерлингов после Нирнаэт, Бродда, был вовсе незнатного происхождения и имел собственные амбициозные планы, отличавшиеся от планов Лоргана: «Храбр и дерзок был Бродда, однако среди соплеменников своих особым почетом не пользовался, пока не пришли они в Хитлум <…> Бродда надеялся стать в той земле могучим владыкой и обзавестись наследником, дабы было кому передать власть» («Дети Хурина»).       Если обратиться к примеру Нуменора, основанного потомками эдайн во Вторую Эпоху, то стоит отметить, что, несмотря на большой объем и огромный престиж королевской власти, короли Нуменора могли менять порядок престолонаследия (скажем, допускать к наследованию женщин или даже вводить абсолютную примогенитуру), но не могли откровенно нарушать правила старшинства (сделать наследником младшего сына вместо старшего) — см. пример короля Ар-Гимильзора, одного из последних нуменорских монархов (деда Ар-Фаразона и отца Тар-Палантира): «Старший, Инзиладун, обликом и нравом походил на свою мать; младший же, Гимильхад, вышел в отца, разве что был еще более надменен и своеволен. Ему, а не старшему сыну, предпочел бы Ар-Гимильзор уступить скипетр, если бы позволял закон» («Сильмариллион»). То есть династический принцип в сознании нуменорцев уже достаточно укоренился — что было связано с сакрализацией правящей династии, потомков великих героев Первой Эпохи.       С другой стороны, элементы выборности возродились в государствах потомков нуменорцев в Средиземье Третьей Эпохи — например, в Гондоре. Скажем, во время Распри Родичей восставшие против «полукровки» Эльдакара гондорские аристократы избрали своим королём Кастамира (1437 год), хотя он даже не являлся ближайшим к трону по линии наследования (но зато был самым могущественным): «This was Castamir, grandson of Calimehtar, younger brother of Rómendacil II. He was not only one of those nearest by blood to the crown, but be had the greatest following of all the rebels; for he was the Captain of Ships, and was supported by the people of the coasts and of the great havens of Pelargir and Umbar» (Приложения к «Властелину Колец»).       Аналогичный, но более удачный для претендента пример — избрание гондорским королём Эарниля II (в обход зятя Ондогера, артедайнского короля Арведуи), являвшего дальним родственником (двоюродным племянником) своего предшественника, короля Ондогера (погиб в 1944 году) однако командовавшего гондорской армией и только что спасшего Гондор от нашествия истерлингов и харадрим, грозившего гибелью страны: «To this Gondor made no answer. The crown was claimed by Eärnil, the victorious captain; and it was granted to him with the approval of all the Dúnedain in Gondor, since he was of the royal house. He was the son of Siriondil, son of Calimmacil, son of Arciryas brother of Narmacil II» (Приложения к «Властелину Колец»). Передачу короны Эарнилю осуществил правящий Совет Гондора, состоящий из высших лиц государства.       Позднее, после исчезновения в 2050 году короля Эарнура, из соображений блага государства оставшиеся представители боковых ветвей рода Анариона не были допущены к власти, оставшейся в руках Наместника Мардиля Верного, оставленного Эарнуром: «Their numbers had been greatly diminished in the Kin-strife; whereas since that time the kings had become jealous and watchful of those near akin. Often those on whom suspicion fell had fled to Umbar and there joined the rebels; while others had renounced their lineage and taken wives not of Númenorean blood. So it was that no claimant to the crown could be found who was of pure blood, or whose claim all would allow; and all feared the memory of the Kin-strife, knowing that if any such dissension arose again, then Gondor would perish. Therefore, though the years lengthened, the Steward continued to rule Gondor» (Приложения к «Властелину Колец»).       Имелся в нуменорской (а позднее — и в гондорской) монархии и элемент санкции высших сил. Об Элросе, первом короле Нуменора, сказано, что он стал «волею Валар первым королем дунэдайн» («Сильмариллион»). Белое Древо, подаренное эльфами, считалось связанным с судьбой королевского рода (так, Тар-Палантир, предпоследний король Нуменора, «когда погибнет Древо, прервется и род королей» — «Сильмариллион»). В дальнейшем спасший плод Белого Древа и вырастивший новое Древо (он «пробрался сквозь ряды стражи и сорвал с Древа плод» — «Сильмариллион») Исильдур вместе со своим братом Анарионом стал основателем королевства Гондор, в то время как само Белое Древо было уничтожено Ар-Фаразоном по наущению Саурона. После гибели гондорского Белого Древа его росток позднее обнаружил Арагорн, в итоге ставший королём Воссоединенного Королевства Арнора и Гондора.       Таким образом, в мире Толкина королевская власть (и, шире, власть правителя) не является чисто наследственной — в её функционировании немалую роль играет фактор санкции высших сил, а также фактор поддержки короля или правителя его подданными (даже на коронации Арагорна номинально спросили согласия народа) — элемент выборности сохранялся даже в государствах с развитой монархической традицией. [1] "Ибо Маэдрос просил простить ему предательство в Арамане, и отказался от своих притязаний на королевскую власть над всеми нолдор; и сказал он Финголфину: «Даже не будь меж нами обиды, лорд, и тогда королевский титул по праву перешел бы к тебе, ибо ты — старший здесь из рода Финвэ, и один из мудрейших»" («Сильмариллион»). [2] Пассаж о том, что Финрод «не Вала», возможно, отражает идею о связи королевской власти с санкцией Валар. Ср. с пассажем из «Сильмариллиона» о Финарфине: «Финарфин поставлен был править нолдор, оставшимися в Благословенном Королевстве». Правда, со стороны нолдор Нарготронда, ушедших некогда в Исход, он звучит несколько двусмысленно. [3] «В то время, как телери ожидали возвращения плавучего острова, на котором были перевезены через Великое море ваниар и нолдор, Кирдан обратил свои помыслы и умения на строительство кораблей, ибо тогда его, как и других телери, охватило нетерпение <…> Еще до прихода в Белерианд у телери начало развиваться искусство кораблестроения. Сперва это были плоты, потом — легкие гребные лодки, подражающие формой водоплавающим птицам, которые водились на озерах рядом с первоначальным местом проживания эльфов. Позже, во время Великого Похода, — в связи с необходимостью переправляться через реки, — а особенно во время их длительной остановки на берегах «Моря Рун» корабли телери стали больше и крепче. Но Кирдан опережал всех прочих мастеров и был самым изобретательным и искусным« («Последние работы (о Глорфинделе, Кирдане и некоторых других вопросах)»). [4] Например, в «Поздней Квенте Сильмариллион» упомянуто, что мать Берена Эмельдир, сама принадлежавшая к младшей ветви рода Беора, являлась третьим по счёту ребенком в семье — то есть у неё могли иметься братья (или хотя бы один брат).