Последний зов с Помпеи

Том стремительно шагал по коридору к туалету третьего этажа. Он постоянно оглядывался по сторонам, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к любому шороху. В Большом Зале заработал часовой механизм, приводя в действие множество шестеренок. Громкий звон пронесся по всему Хогвартсу. Юноша замер и принялся считать удары. Ровно двенадцать. Полночь. Он вытащил из рукава темной мантии, явно не школьной, и темной как ночь, волшебную палочку и медленно прикоснулся ее кончиком к замку у нужной двери. Та поддалась, повернулась по своей оси и проем раскрылся. - Гоменум Ревелио, - тихо прошептал он и взмахнул палочкой вокруг себя, обводя пространство. Никакой реакции не произошло и Реддл спокойно прошел вперед по залитому кафелю. - Оглохни, - конечно, почти никто не бывает в этой части замка так поздно, но Тому была необходима эта некая подстраховка, что никто не услышит происходящего в этом туалете. Старый Филч может бродить где-то неподалеку, собственно, как и его миссис Норрис. Слабый свет от лунных лучей освещали все вокруг через одно единственное окно, возвышающееся почти у самого потолк и отражались в тех самых небольших лужицах воды на полу. Десятки пустующих кабин могли напугать кого угодно, но только не его. Он стянул с головы капюшон накидки и приблизился к огромному круглому строение посередине уборной. Том обошел все девять раковин, выполненных в викторианском стиле и покрытых золотом. И, наконец, нашел ту, что отличалась ото всех. На металлических вентилях располагались едва заметные выпуклые очертания змей. Такое весьма трудно заметить невооруженным глазом, но на ощупь подобное не вызовет сложности. Слизеринец наклонился к крану и перекрыл капающую из корпуса и мундштука воду. - Впусти меня в свои владения, - прошептал он и выпрямился, ожидая дальнейших действий в работе магического и древнего прохода. Удивительный дар, который Том раскрыл в себе пару лет назад еще в маггловском приюте оказался как-никогда кстати. Одно из полезны наследий его матушки - парселтанг. Змея изогнулась, что заставило других змей вернуться обратно. В следующую секунду раковина отделилась от всех остальных и начала двигаться, отъезжая назад, в полный мрак. Она, фактически, опустилась, прямо из виду, оставив открытой большую трубу, достаточно широкую, чтобы в нее мог пролезть человек. Кромешная темнота манила и звала в свои раскрытые объятия, встречая, как давнего друга. Реддл пригнулся и прошел внутрь, скрываясь. Он прыгнул в открытый люк, приземляясь в скрытом ото всех тоннеле Хогвартса. - Экскуро, - твердо проговорил Том, очищая от пыли и грязи свою мантию. Он мотнул головой. Шагая среди многочисленных костей и скелетов людей да животных - питания его питомца - он размышлял и выстраивал необходимые ментальные стены. Мысль навестить единственного друга во всей этой школе была отличной. Возможно, что так он сможет отдохнуть, пускай и ненадолго, от образа идеальной девушки. Как он мог допустить, что какая-то американка так настойчиво въелась в его сознание? Во время занятий и встреч с однокурсниками спасала окклюменция, но и пользоваться ею сутки на пролет он не может. В противном случае, у него есть шанс окончательно потерять рассудок и провести всю оставшуюся жизнь в отделении умалишенных больницы Святого Мунго. Но как быть, если во снах преследует одна шатенка? В них она невероятно ласковая и отзывчивая, а тело так податливо, что он теряет способность здраво мыслить даже без побочного эффекта окклюменции. В один момент Реддл решил, что эта чертова ведьма могла посметь подлить ему в напиток приворотное зелье, как когда-то с его маггловским папашей поступила мать. Каково же было его удивление, когда попросив у старика Слизнорта антидот и безоар, все осталось по-прежнему. Совершенно ничего не изменилось. Странные, никогда незнакомые ему, чувства и эмоции не пропали. Том мог бы сказать, что, за неделю контакта с мисс Берк, они стали даже сильнее чем прежде. Том был готов крушить все вокруг себя от осознания происходящего. Он влюбился. Это было одно из самых сильных эмоция. Сравнится с ней могла лишь ненависть и чистая ярость, которую он тоже регулярно испытывал. Но не к мисс Берк, а к ее… Сознание настойчиво отказывалось признавать этот факт и даже мысленно произносить это в голове. К ее молодому человеку - Мэлфорду. Отдыхая от построения ментальных стен, слизеринец во всех красках представлял самые болезненные и жестокие способы убийства этого паршивца. Гермия сидела с Дереком на всех занятиях. Они жили в одной башне. Как староста школы, за отличные успехи в учебе, Том не был удостоен такой почести и теснился в комнате - да в своей, да один - башни всего факультета. Он мог предполагать, чем влюбленная друг в друга парочка могла там заниматься в свободное от уроков и заданий время. Каждую свободную минуту она проводила с ним. Конечно, Том пользовался популярностью среди студенток разных курсов и нескольких факультетов, и хоть имел не большой опыт в любовных делах, замечал со стороны какое-то холодное отношение Мэлфорда к Берк. И хоть в чистокровном обществе не было позволительно проявлять на публике чувства, а невеста в первую брачную ночь обязана оставаться нетронутой, Реддл ни разу не видел даже легкого поцелуя в щеку или скулу. Единственное, что позволял себе паршивец помимо прогулок за ручку - скупые улыбки девушке и объятия, в которых его ладонь едва касается нежной поясницы. Дерек Мэлфорд - типичный ловелас и бабник, ничем не отличающийся от однокурсников Тома. Мальсибер и Эйвери курса с пятого опробовали всем известный способ снятия напряжения. В самый пик их созревания, когда мужской организм переходит в состояние пубертата, в гостиной Слизерина, а позже и в общих спальнях, не умолкали разговоры о прекрасных студентках с, не менее прекрасными, ротиками. Ступая по костям, черепам и фалангам, Том почувствовал прилив теплоты к промежности от одной только мысли - стоящая перед ним на коленях мисс Берк, а ее ротик на его члене… Приподняв голову и смотря прямо перед собой, он рассматривал стену с круглым шитом. Семь змей на нем выползали со стороны. - Откройся. Змеи, словно ожили. Зашевелились и обхватили металл по краям. Проход в стене отъехал и Реддл смог пройти внутрь, снимая мантию и перекидывая ее через локоть. Юноша стоял на пороге просторной, тускло освещённой комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные чёрные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Каждый его шаг отзывался эхом от перечёркнутых тенями стен. Каменные змеи, казалось, следят за ним тёмными глазницами. Не раз впереди мерещилось какое-то слабое шевеление. За последней парой колонн, у задней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя. Том запрокинул голову, гигантское лицо над ним с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии, принадлежало древнему старцу. Из-под мантии виднелись две громадные серые стопы, подпиравшие гладкий пол. Вытащив из кармана волшебную палочку, он взмахнул ей. В подоле каменной мантии статуи основателя факультета Слизерина появился круглый проход, диаметром около десяти метров. Послышался свист и громкое скольжение. Из прохода показались два желтых змеиных глаза, что неотрывно смотрели на юношу, наблюдая за каждым его действием. Огромный змей, длиной в пятьдесят футов, медленно выползал из своего убежища. Расстояние между пещерой и Томом позволило Василиску свободно выбраться и остановиться почти перед своим юным хозяином. - Ты проголодался, мой друг? - спросил Том, опуская ладонь на морду змея. Тот слегка дернулся, явно высказывая таким образом удовольствие от контакта с волшебником. - Ничего. Потерпи. Скоро ты сможешь выбраться на свободу и хорошо перекусить.

***

В выделенной Дамблдором гостиной, Драко с размаху рухнул на диван. Прикрыв глаза ладонями, он застонал. Гермиона неуверенно стояла в стороне, поглядывая на парня. Ее терзали сомнения о последствиях сегодняшнего вечера. Неужели она была слишком резка пытаясь доказать юношам то, что они никогда не поймут? Малфой определенно осознает последствия у ее выходки. Стоит ли ей ожидать приступа его ярости к ней? - Малфой? - М? - он убрал пальцы с лица, кидая усталый взгляд на спутницу. - У входа в гостиную ты говорил, что в этом времени несколько иная культура. Если мы говорим о чистокровном обществе этого времени? Я, конечно, знаю часть быта этого периода из книг по истории магии. В школьной библиотеке есть стенд о раз… - Я понял, Грейнджер, - резко прервал он ее, вытягивая руки и опуская их на спинку дивана, ноги в простых ботинках он закинул на журнальный столик, проигнорировав недовольный вздох Гермионы. - В маггловском обществе есть понятие, характеризующие разделение прав и свобод между мужчинами и женщинами… - Феминизм, да. - Ты если продолжишь меня перебивать так и дальше, то я просто молча встану и уйду спать, Грейнджер. И о развитии отношений в данном времени ты сможешь спросить Реддла или кого-нибудь из наших дорогих однокурсников. Поняла? - Да, прости. Он кивнул ей на соседний диван, призывая присесть. Гермиона быстро разместилась на него. Сбросила туфли и поджала под себя ноги. - Это долгий разговор… - с печалью и, нескрываемой усталостью, проговорил Малфой. - Часть я расскажу тебе сегодня, а остальное завтра и в другие дни. - Хорошо. Горящие в нетерпении глаза, готовые к поглощению новых знаний, завораживали. Драко с трудом оторвал от них взгляд прежде чем приступить к расскажу. Это было трудно - Грейнджер постоянно покусывала губы и сжимала пальчики. Малфой знатно обматерился про себя. - Ну, где-то в 1389 году министром магии в Британии стал Эрнест Конклюкбес. Тогда он ввел закон о браке…