***
Дейенерис Таргариен, Лунные врата — Я, Гаррольд Аррен, Лорд Гнезда, Защитник Долины и Хранитель Востока, обещаю быть верным королю Эйгону Таргариену, шестому его имени. — Встаньте, лорд Аррен, — милостиво приняла она клятву верности. Другие лорды в Зале перешептывались и смотрели на нее с едва завуалированным недоверием. Деяния отца преследовали ее и сейчас, двадцать лет спустя. Она не обращала внимания на их злобу — они ничего не могли сделать, кроме как ворчать после того, как их сюзерен уже поклялся. — Ваша Светлость, вы можете остаться в королевских покоях, пока я организую турнир в вашу честь! — предложил Гаррольд Аррен с энтузиазмом, раздевая ее взглядом. — Многие рыцари отдали бы жизнь за шанс встретиться с сиром Барристаном Смелым! Верховный лорд Долины был довольно красив, и в его улыбке было какое-то плутовское очарование, которое напомнило ей о Даарио. Но теперь она была замужней женщиной. — Боюсь, я должна отказаться, милорд, — ответила она с искренней улыбкой. — Я все еще должна лететь на Север и посетить Винтерфелл. За последние годы Вестерос пережил много разногласий, и пришло время снова объединиться под властью своих законных правителей. Разочарование промелькнуло на красивом лице Гарролда Аррена на мгновение, прежде чем снова смениться улыбкой. — Тогда позвольте мне вручить вам подарки в дорогу, Ваша Светлость, — сказал он и сделал знак слугам. Быстро внесли два толстых тюка. — Два плаща из шкуры сумеречных котов, чтобы согреть вас и сира Барристана на Севере. Здесь может быть холодно, но я слышал, что это ничто по сравнению с землями за Перешейком. Дейенерис получила один из сверток и с изумлением посмотрела на него. Толстый плащ был сделан из черного меха с красивыми белыми полосками и на ощупь был почти таким же мягким, как шелк. Она сбросила свой шерстяной плащ и накинула новый себе на плечи. Он действительно лучше защищал от холода и был прекрасным и достойным подарком. — Спасибо за гостеприимство, лорд Аррен, — сказал старый рыцарь, получив свой подарок, и медленно направился во двор. Она на мгновение наморщила лоб, следуя за сиром Барристаном, но потом вспомнила. Вручение подарков означало конец права гостя. Они должны быть уже в пути. Однако Гаррольд Аррен был очень смелым, подарив ей плащ. Урок Марвина о том, какую важную роль играют плащи, был еще свеж в ее памяти. Помимо очевидного, был ли это не такой уж тонкий намек, что он заинтересовался ею? А может, он был шпагоглотателем и ему понравился старый рыцарь? Или это был просто подарок, и у него не было скрытых мотивов? Дрогона беспокойно ждал на заснеженном дворе. Ее дракон не любил холод. Он опустился, чтобы она могла забраться в седло. Тепло, исходящее от его чешуи, быстро изгнало холодный воздух. — Наглый мальчишка. Джон Аррен перевернулся бы в гробу, если бы увидел своего преемника, — разочарованно вздохнул Барристан, медленно забираясь следом. — Каким он был? — с любопытством спросила Дейенерис. — Высоким, как Честь. Он идеально воплощал девиз своего Дома. Вряд ли вы еще найдете таких мужчин, как Джон Аррен и Эддард Старк. Этот человек был одним из самых способных Десниц и пятнадцать лет нес на своих старых плечах тяжесть Семи Королевств. Пока Роберт тратил свое время на другие… начинания. Если бы не его умелая рука в управлении королевствами, царствование Роберта не было бы таким мирным. Говорят, его унесла лихорадка, но если подумать, золотая королева, должно быть, отравила его. Дейенерис внутренне усмехнулась. Она никогда не станет оплакивать смерть своих врагов, какими бы хорошими и честными они ни были. И ни для кого не было секретом, что Роберт Баратеон целыми днями распутничал, ел и пил. Узурпатор заслуживал худшего, чем быть убитым дикой свиньей. Но бывший королевский гвардеец даже сейчас хранил клятву молчания и избегал разговоров о нем. — Ты помнишь дорогу в Винтерфелл, сир? — спросила она. — Не на спине дракона, но я уверен, что мы его найдем. Направляйтесь сначала на северо-запад. Если мы сможем вылететь из Лунных гор сегодня, мы, возможно, сможем добраться до резиденции Старков примерно через три дня, — сказал он. — Совес! — По ее приказу Дрогон поднялся в небо. Было странно лететь куда-то без других своих детей. Визерион остался с Эйгоном, он не отвечал ей с тех пор, как связался с ее мужем. После долгих споров, Дейенерис решила оставить Рейгаля в Харренхолле, где он свил себе гнездо на руинах гигантской Вдовьей башни. У нее было необъяснимое предчувствие, что зелено-бронзовому дракону не повезет в путешествии на север. В конце концов, Дрогона было более чем достаточно, чтобы запугать Долину и Север. Пока они летели, она пораженно наблюдала, как раскидывается перед ней заснеженный простор. Белое покрывало накрыло горные хребты и сливалось с зеленой травой на склонах внизу. Это было таким неземным и удивительным, и она не могла нарадоваться. В Севере была чистая и незапятнанная красота, непохожая на пустынные пейзажи Эссоса. Она просто надеялась, что в Винтерфелле все пройдет так же гладко, как и в Долине. Лорд Аррен быстро преклонил колено при виде ее дракона и пообещал присоединиться к Эйгону в его походе с двумя тысячами рыцарей. По словам сира Барристана, северяне были упрямы, но одного вида дракона должно быть более чем достаточно, чтобы заставить их снова подчиниться, независимо от того, какие у них были обиды.***
Дэмион Ланнистер, Браавос Он был слишком стар для этого в свои пятьдесят восемь именин. Дамион никогда бы не согласился плыть, если бы знал, насколько ужасным будет путешествие по морю. К счастью, пока они не встречали ни железнорожденных, ни пиратов, но пронизывающий холодный ветер и бурное море были их постоянными спутниками. И он провел половину времени, блюя через перила. Другую половину он беспокоился, что что-то пойдет не так и огромное богатство, доверенное им, станет их погибелью. На корабле было лишь две сотни красных плащей, вооруженных до зубов. Этого было слишком мало. О чем думала Серсея, отправляя столько золота на одном корабле, независимо от того, насколько быстро он преодолевал тысячи миль? Когда они проходили под Титаном Браавоса, его все еще немного тошнило, но уже не так сильно, как в начале. «Стремительный лев» с трудом пришвартовался в гавани, которую накрыл густой туман. — Семь гребаных адов, почему все должно быть так сложно? — он тихо выругался, так как дальше дюжины метров ничего не было видно. — Сир Церион, вы сказали, что знаете Браавос? — Да, лорд Дэмион, — подтвердил светловолосый рыцарь. Он был лидером красных плащей, сопровождавших его в этом путешествии. — Сир, найдите проводника в Черно-белый дом. Я не хочу оставаться здесь дольше необходимого, — приказал Дэмион, и рыцарь ушел в туман. Примерно через полчаса он вернулся с юным тощим сиротой на буксире. — Скажи мальчику, что он заработает две серебряных монеты, — он вынул из кошелька двух оленей и показал их сироте, — если он отведет нас в Черно-белый дом и обратно. Беспорядочная режущая ухо речь — и лицо мальчика просияло. Молодой человек с энтузиазмом показал жестами следовать за ним. — Сир Церион и еще полдюжины — со мной. Остальные оставайтесь на страже, — приказал он и последовал за мальчиком со своей небольшой свитой. Мало того, что из-за надоедливого тумана невозможно было увидеть, куда именно их ведет мальчишка, так еще у него разболелись суставы. Было большое искушение сбежать со всем золотом во время путешествия сюда и провести остаток своей жизни в Лисе, но он передумал. Его прекрасная жена и дети заплатят за его предательство, если красные плащи не убьют его сразу же. В конце концов, он не мог нести и десятой части золота в одиночку, а сопровождавшие его люди были все верны дому Ланнистеров — у всех были семьи в Ланниспорте или Утесе Кастерли. Дочь Тайвина очень тщательно выбирала ему свиту, и он не сомневался, что ослушание ее каким-либо образом закончится для него плохо. Ей удавалось унижать гораздо более великих мужчин, чем он. Нет, он будет служить верно и, в конце концов, будет щедро вознагражден. Он поднялся от безземельного рыцаря, полагавшегося на щедрость своего кузена, до кастеляна Утеса Кастерли. Дэмион собирался подняться еще выше, когда успешно вернется с этой миссии. А если останется золото, он всегда сможет наполнить свой кошелек, и никто об этом не узнает. Ему слишком нравилось, как его называют «Лорд», чтобы сбежать с сомнительными шансами на успех. Дэмион потерял счет каменным мостам, которые они пересекли. Внутри города туман был не таким густым, и сквозь белесую пелену он мог видеть вдалеке размытые фигуры. Браавосийцы были странными людьми, построившими свой город на болоте. Но каким-то образом им удалось сделать его сильнейшим из всех Вольных Городов за четыреста лет, и никто не мог отрицать их навыки мореплавания, торговли и банковского дела. Наконец, они подошли к зданию из темно-серого камня, расположенному на скалистом холме. Дэмион не видел окон, а крыша была покрыта зловещей черной черепицей. Входная дверь была достаточно большой, чтобы ее можно было назвать маленькими воротами. Одна створка была сделана из чардрева, другая из черного дерева, на ней было черно-белое изображение лунного лика. — Вот он — дом Черного и Белого. Мальчик говорит, что только один может войти, Лорд Дэмион, — рыцарь снова перевел сумбурную речь, нахмурившись. — Не беспокойтесь. Со мной внутри все будет в порядке. Если мне понадобится переводчик, я позову вас, сир, — успокоил он красного плаща. Дэмион с трудом толкнул тяжелые двери, прежде чем спуститься по лестнице. Внутри было сумрачно, пространство освещалось только пламенем красноватых тусклых свечей. Он осторожно прошел мимо рядов каменных скамеек и с содроганием посмотрел на различные жуткие статуи, изображающие разные личины Странника. Где, в семи кругах ада, он оказался? Это место было ужасающим. В нос ударил приторно-сладкий запах. Как только он подошел к большому бассейну с красной водой в середине зала, к нему быстро и бесшумно приблизилась фигура в наполовину черной, наполовину белой мантии. У незнакомца было доброе лицо с теплой улыбкой. — Валар моргулис. Чем я могу помочь вам по эту сторону Узкого моря, добрый сир? — Его голос и глаза были вкрадчивыми. Слава богам! Мужчина говорил на общем языке. На мгновение он задумался, откуда жрец узнал, что он из Вестероса. Он не носил доспехов, но его роскошная одежда, украшенная золотым львом Ланнистеров, вероятно, выдавала его. Но у Дэмиона было ощущение, что человек перед ним видел его насквозь. — Валар дохаэрис, — ответил Дамион, чувствуя, как у него пересохло в горле. — Я хотел бы предложить два имени Многоликому Богу… за определенную плату. — Здесь можно назвать только одно имя, — на лице человека осталась бесстрастная улыбка, от которой у него пошли мурашки. Мужчина выглядел совершенно безобидно, но почему-то с каждым мгновением все здесь казалось все более и более ужасающим. Запах свечного дыма ударил ему в нос, и Ланнистер начал потеть. Когда Серсея дала ему два имени, он и не предполагал, что ему придется выбирать. Человек перед ним смотрел пристально, вызывая у Дэмиона желание бежать как можно быстрее. — Эйгон Таргариен, — хрипло сказал он. Мужчина представлял гораздо большую опасность для короля Томмена Баратеона, чем женщина. Даже через сто пятьдесят лет после Танца, лишь немногие будут достаточно глупы, чтобы поддерживать Королеву, драконы они или нет. — Могущественное имя, — был дан невозмутимый ответ. — Приходи завтра. Мы должны помолиться и посмотреть, желает ли Бог Смерти его имени. Если да, цена будет… высокой. Дэмион кивнул и как можно быстрее покинул храм Многоликого. Если бы кто-нибудь спросил, он бы, конечно, сказал, что ушел с достоинством Ланнистера из Утеса Кастерли, а не сбежал в ужасе. Мысль о возвращении сюда на следующий день наполняла его липким страхом, и он подумал было вместо этого посетить другие гильдии убийц в Трех Дочерях. Но пересилил себя. Прочитав о Безликих в библиотеке Утеса Кастерли, он понял, что это лучший вариант. Его будущее зависело от смерти Эйгона Таргариена. Он знал, что если драконы выиграют войну, никто из Ланнистеров не получит никакой пощады. В конце концов, они несут ответственность за жестокие убийства матери и сестры Эйгона. Он вздохнул с облегчением, как только вышел из храма, хотя его и встретил ледяной дождь — он рассеял туман, но холод ударил по и без того ноющим суставам. — Скажи мальчику, чтобы отвел нас обратно в гавань, — мрачно приказал он, выуживая из сумки двух серебряных оленей. Ему удалось набраться смелости, чтобы вернуться в полдень следующего дня. Интерьер главного зала был таким же жутким и тот же добрый человек ждал на том же месте, с той же улыбкой на лице. — Валар моргулис. Тебе повезло, сир. Многоликий Бог милостиво улыбнулся твоей просьбе, — от мягкого голоса жреца снова побежали мурашки. — Вы можете заплатить золотом или натурой. — Валар дохаэрис. Натурой? — хрипло спросил Дэмион. — Все твои внуки по мужской линии, как рожденные, так и нерожденные, — демонически прозвучал в его ушах приятный голос, и он побледнел. Действительно высокая цена. — Золотом? — удалось прохрипеть Ланнистеру. — 7 777 777 золотых драконов, — сказал мужчина своим жутким, но добрым голосом, и ужас на мгновение заморозил сердце Дэмиона, а пот начал капать со лба. Приведенная цифра была немного выше той, что они привезли из Утеса Кастерли. Она включала и все содержимое его личного кошелька. Почти все — у него едва ли осталась бы горстка серебряных оленей… Как они узнали?! Был ли среди его свиты шпион? Нет, это было невозможно; он был единственным, кто знал, сколько золота было на борту. Он думал, что они попросят один или два миллиона, и он сможет отправиться дальше и купить убийство дочери Безумного Короля в одной из гильдий кошачьей лапы в других Вольных Городах. На такое количество золота можно было бы облачить сотни тысяч человек в полные доспехи и купить каждому из них хорошую лошадь. Купить большинство, если не все, роты наемников в Эссосе. Или купить много кораблей и моряков, чтобы укомплектовать их. С таким количеством золота можно построить не один, а два великих замка, достойных резиденции Великого Дома. Дэмион может развернуться и, возможно, попытать счастья с гильдиями убийц Тироша или Лиса, которые наверняка запросят меньше и для Эйгона, и для Дейенерис. Он мог бы прикарманить добрую часть оставшихся денег. Но их успех был далеко не гарантирован, в таком случае, он не сможет долго наслаждаться своим вновь обретенным богатством или положением. С другой стороны, он мог навсегда избавиться от угрозы от сына Элии — Безликие всегда находят свою цель, даже если это и стоит слишком дорого. Он стоял, обливаясь потом, терзаемый нерешительностью. — Я заплачу, — слабо прохрипел он, вытерев пот со лба. Дэмион чувствовал, что каждый год его возраста ложится тяжелым бременем на его плечи. Его кошелек может и опустеет, но, по крайней мере, он не будет долго нуждаться в деньгах с его положением кастеляна Утеса Кастерли. А потом Дэмион подумал о том, как он будет перевозить тонны золотых монет в этот ужасный храм.***
Дженна Ланнистер, Риверран. Быть в осаде и знать, что помощь не придет, было… ужасно. Все вороны, которых она пыталась отправить, были сбиты. Не то чтобы Джейме рискнул растратить остатки своих людей, в тщетной попытке вызволить ее. Могла ли она благополучно сбежать в Утес Кастерли до того, как ее окружили? Теперь Дженна никогда не узнает. Она чувствовала себя незащищенной, когда стены Риверрана охраняли всего сто пятьдесят латников. Естественно, когда под белым флагом к ней явился человек с гербом Мартеллов и попросил ее сдаться, она отказалась. Дорнийцам нельзя доверять, а Мартеллам — вдвойне. После той обиды, которую нанес ее брат, приказав убить Элию Мартелл и ее детей. Дженна не должна была позволять Эммону забирать половину латников. Прошло почти двадцать дней, а от мужа так и не было вестей. Вероятно, он умер так же, как и жил — бесполезно. И увлек за собой половину их гарнизона. По всем трем сторонам, куда падал взгляд со стен, располагались вражеские лагеря, раскинувшиеся на мили вдаль. Кладовых Риверрана легко хватило бы на два с лишним года, но она не думала, что враг будет ждать так долго. В течение четырех дней они собирали тараны, осадные лестницы и импровизированные мосты. Тысячи солдат должны были умереть, чтобы взять крепость, но это совсем не утешало. Дженна наблюдала за всем этим сверху — окно в солярии было самой высокой точкой обзора во всем Риверране. Так что она прекрасно видела, когда силы Таргариенов начали атаковать с двух сторон, удерживая третью в резерве. Солдаты Ланнистеров защищались, когда ужасающий рев заморозил кровь в ее жилах. Она не могла поверить своим глазам, когда гигантский чешуйчатый монстр спикировал вниз и завис над стенами, прежде чем искупать крепостные валы в бледно-золотом пламени с черными и красными всполохами. Несколько лучников были достаточно храбры, чтобы пустить стрелы в бронированного всадника на спине зверя, но это не дало результата. Сухопутные войска приблизились со своими мостами и лестницами. Их некому было остановить, так как защитники либо уже сварились заживо в своих доспехах, либо спасались бегством от драконьего огня. В этот момент Дженна знала, что Риверран падет, и сожалела, что не сдалась, когда могла. Тайвин проклял их Дом своей деспотичной жестокостью.***
Серенна Ланнистер, Север Она поплотнее закуталась в меховую накидку, но безрезультатно. Даже под слоями толстой одежды она чувствовала леденящие укусы холода. Каждый порыв ветра был подобен острым ножам на коже лица. А вот ее кобыла выглядела непринужденно, пока брела по заснеженной дороге. Это не стало большим сюрпризом, поскольку Мечта родилась и выросла на Севере. Серенна никогда в жизни не видела столько белого, и она, вероятно, наслаждалась бы прекрасным видом, если бы не мерзла так сильно. — Сир Виларр, как вы думаете, мы уже близко? — Тихо спросил ее кузен. Они были в пути уже пять дней. — Да, сир Люцион, — приглушенно ответил капитан красных плащей. — Мы должны прибыть в течение часа. Их появление в Барроутоне было воспринято довольно плохо. Серенна почти не сомневалась, что если бы они не были посланниками, им не удалось бы покинуть земли Дастинов живыми. Дом Ланнистеров здесь ненавидели больше, чем она когда-либо думала. Знамена Баратеонов, которые они несли, были полностью проигнорированы. Лорд Дастин немедленно отправил ворона Джону Сноу, сообщив ему об их свите, и по пути их сопровождали несколько десятков его латников. Она всерьез начала сомневаться, что им удастся похитить Мирцеллу, если она действительно окажется в Винтерфелле. Северяне внешне сильно отличались от любого человека из Западных земель — они были крупными, лохматыми и мрачными, а их волосы и глаза были темнее. Серенна начала подозревать, что Серсея солгала ей о Джоне Сноу, потому что она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь называл мужчин Старков красивыми или хотя бы миловидными. Хотя в глазах всех северян появлялось глубокое уважение и даже страх, стоило лишь прозвучать имени их сюзерена. Ее желудок сжался при мысли о том, чтобы переспать с каким-то большим и уродливым животным. Но она знала, какой жестокой может быть королева-регент. Серенна видела, как Серсея безжалостно убила близнецов-бастардов Роберта Баратеона в Утесе Кастерли. В свои девятнадцать именин она понятия не имела, как даже начать кого-то соблазнять, и честно хранила свою девственность для будущего мужа, но теперь… Надеюсь, Джон Сноу действительно будет созданием похоти и греха, как всегда говорила ее септа, описывая ублюдков. Из-за холма появилась большая группа всадников. Полсотни мужчин, закованных в сталь и одетых в серое. На знамени — лютоволк Старков. Во главе был высокий мужчина, его руки были размеров со стволы небольших деревьев, а на нагруднике были три коричневые шишки на белом и зеленом. Серенна изо всех сил пыталась вспомнить название Дома, но оно просто не приходило ей в голову. — Стой! Вы посланники Серсеи Ланнистер? — прогремел его голос. — Да, сир. Я сир Люцион Ланнистер, это Серенна Ланнистер, а наш эскорт сир Виларр, — закончил ее кузен, неловко кивнув в сторону капитана красных плащей. — Это не юг, и я не сир, львенок, — он не считал нужным смягчать грубость. — Капитан Рикард, мы ни на мгновение не выпускали их из виду, — сказал с ухмылкой сир Родрик — старший в эскорте Дастинов. — Хорошо. Мы вас проводим. Давайте парни, скоро согреетесь в Сердце Севера. Теперь вместе с двадцатью латниками Дастинов их окружали полсотни людей Старков. Они выглядели еще крупнее и злее. Каким-то чудом ей удалось продержаться на этом холоде достаточно, чтобы разглядеть вдалеке стены Винтерфелла. Серенна нахмурилась. Они были серыми и унылыми, резиденция Старков никоим образом не могла соперничать с величием Утеса Кастерли. Неудивительно, что все северяне выглядели мрачными — она бы тоже была такой, если бы жила в этом мрачном месте. Серенна только надеялась, что в стенах Винтерфелла теплее, чем снаружи. — Сир Люсьон, — лицо ее кузена покраснело, когда он понял, что с ним разговаривает северянин, и ей едва удалось подавить невольный смешок. — Ты и твои люди должны сдать оружие, а твоя охрана останется в Зимнем городке. — Меня зовут Люци-он, добрый человек, — ответил Ланнистер сквозь стиснутые зубы. — И капитан Виларр должен пойти с нами. Он единственный, кто может подтвердить, что принцесса Мирцелла действительно здесь. — Хорошо, красный плащ тоже может прийти, сир Люси-он. После разоружения всех членов свиты Ланнистеров всех красных плащей, кроме капитана Виларра, сопроводили к рядам маленьких и аккуратных заснеженных домиков, построенных из бревен и необработанного камня под высокими стенами Винтерфелла. Они же въехали за стены, в огромный заснеженный двор. Их лошадей повели к конюшням, едва они спешились. К счастью, внутри было теплее, из-за высоких ли стен, блокирующих холодный ветер, или по какой-то другой причине. — Так это Ланнистеры, а? Они не очень-то похожи, — сказал с едва скрываемым презрением старый седобородый воин с волевым лицом. На его доспехах не было отличительных знаком, кроме… черной форели? Был ли это легендарный сир Черная Рыба, человек, участвовавший во всех войнах за последние сорок лет? Говорили, что этот человек умер… Да, скорее всего, это был Бринден Талли, так как ее двоюродный брат смотрел на него с трепетом и благоговением. — Вам повезло. Король еще судит в Большом зале, и вы можете получить аудиенцию сегодня. Здесь не так много просителей. Серенна пожалела, что не вызубрила знаки всех северных Домов в библиотеке Утеса Кастерли, пока у нее была такая возможность. Она до сих пор понятия не имела, кем был человек, возглавлявший их эскорт. Вероятно, капитан стражи. Социальная оплошность. В ее защиту, северная геральдика была последним, о чем она думала, когда королева-регент сказала ей, что на следующий день она отправится на Север, чтобы соблазнить ублюдка, ставшего королем. Черная Рыба провел их через двор, в огороженной части которого сотни мужчин усердно тренировались на грязном снегу, несмотря на холод. Их отвели во внутреннюю крепость, где стояло большое здание из серого камня с черепичной крышей. Он остановился перед большими дубовыми дверями, окованными толстыми железными лентами, и велел стражнику доложить. — Сир Люци-он Ланнистер, леди Серенна Ланнистер и сир Виларр из Утеса Кастерли, посланники королевы-регента Серсеи Ланнистер, — услышали они объявление глашатая и наконец вошли в Большой Зал. Внутри с обеих сторон стояли длинные столы, стены покрывали знамена Севера, а центр зала оставался пустым. Здесь приятно пахло сосной и дубом. На скамьях сидели меньше трех десятков придворных… если их вообще можно было таковыми назвать. Ее желудок скрутило болезненным узлом. Мрачные взгляды на ожесточенных лицах, одежда в основном из шерсти и меха… Серенна даже заметила троих мужчин очень свирепого вида, одетых только в меха. На нее и Люциона почти все смотрели с откровенной ненавистью. В конце зала, на возвышении, стояли два трона — за одним висело гигантское белое знамя с серой оскаленной головой лютоволка, а с другой было такое же, но черной, с коронованным оленем Баратеонов. Когда они приблизились, взгляд Серенны мгновенно обратился к мужчине, сидящему на резном троне. Длинные вьющиеся волосы, красивое чисто выбритое лицо, мягкие губы и завораживающие лиловые глаза принадлежали высокому мускулистому мужчине с бронзовой короной на лбу. Ее сердце забилось быстрее, и на мгновение она представила себя в сильных руках этого человека. Но посмотрев влево от него, она быстро пробудилась от мечтаний. На искусно вырезанном деревянном троне сидела дева не старше пятнадцати именин, с такой же короной на лбу. Черные волосы, острое лицо, шрамы на левой щеке и ясные голубые глаза, сверлящие ее кинжалами. Если бы не ее шрам, она была бы очень хорошенькой, хотя конечно, не такой красивой, как она сама. Итак, место королевы занято, и ей придется довольствоваться ролью любовницы. Рядом с Королевой небрежно растянулся огромный белый волк, смотрящий на Серенну немигающим взглядом красных глаз. От этого пронизывающего взора ей хотелось с криком убежать. Люцион и Виларр низко поклонились, в то время как она пыталась согнуть свои затекшие ноги в реверансе и едва не упала. — Почему Серсея Ланнистер отправляет послов в Винтерфелл после того, как назначила награду за мою голову и голову моей сестры? — От голоса короля у нее по спине побежали мурашки. — Королева хотела проверить, правдивы ли сведения о пребывании здесь принцессы Мирцеллы, — ответил Люцион, сглотнув под тяжелым взглядом Джона Сноу. Слева от королевы вперед выступила девушка с золотыми волосами и классическими для Ланнистеров зелеными глазами с толстым шрамом на левой щеке, который заканчивался… отсутствующим ухом. Кто был бы таким варваром, чтобы напасть на высокородную девушку?! Но шрам выглядел довольно старым… Серенна нахмурилась, она только сейчас заметила, что еще какие-то мужчины и женщины сидели по бокам от трона. Справа сидел очень толстый и седой человек, одетый в шелка, с гербом русала дома Мандерли на камзоле и бронзовой булавкой в виде когтя на груди. Десница, может быть? Правее стоял молодой человек в полном облачении, кроме шлема. Оруженосец Короля или Десницы. — Вот она, принцесса Мирцелла, дочь Серсеи Ланнистер и личная служанка королевы Ширен Старк! Это заявление еще больше смутило Серенну. Единственная Ширен, которую она знала, была дочерью Станниса Баратеона, которая, как говорили, была робкой, уродливой, с серой хворью и мертвой… Что ж, это объясняет знамя Баратеонов позади трона. Волосы у нее и впрямь были типично баратеоновские… но от серой хвори никто раньше не избавлялся. Это какой-то спектакль?! — Это действительно принцесса Мирцелла… но как она получила такие шрамы?! — ее отвлек вопль. Капитан Виларр был в ярости. И по уважительной причине — тот, кто осмелится нанести такой шрам золотой дочери Серсеи, заплатит высокую цену. Рядом с ней Люцион совершенно побледнел. — Успокойтесь, сир Виларр, — тихо сказала сама Мирцелла. — Здесь, в Винтерфелле, ко мне относились со всем уважением, какое полагалось принцессе. Я потеряла ухо в Дорне, когда на меня напал Герольд Дейн, человек, называющий себя Темной Звездой. Он пытался отрубить мне голову, но моя кобыла вовремя ушла с дороги. Как видите, я не осталась невредимой, но Доран Мартелл не позволил мне написать о степени повреждений, полученных в результате нападения. — Наглость этих дорнийских псов! — Ее двоюродный брат был возмущен. К ее удивлению, кивки и ворчание согласия эхом прокатились по Залу. Она даже слышала, как кто-то говорил «чертовы дорнийцы» из-за дальних столов. Люциону потребовалась почти целая минута, чтобы успокоиться. — Я прошу разрешения отправить ворона к королеве-регенту, чтобы сообщить ей о ситуации и получить дальнейшие инструкции. — Согласен. Но ваше письмо будет проверено перед отправкой. Принесите хлеб-соль!