Волшебные врата, или из Крыма в Средиземье

      Шум быстро проезжающих мимо машин яро не давал мне сомкнуть глаза и провалиться в драгоценный и такой желанный сон. Стараясь казаться бодрой и свежей, как будто я не сидела до четырёх часов утра в телефоне и не листала фото в инсте одного баскетболиста из Краснодарского Локомотива, получалось это у меня всё равно плохо. Потерев затёкшую шею от пяти часов езды на заднем сиденье, я наклонила голову, желая избавиться от напряжения, а в итоге хрустнула спиной. М-да, в моём возрасте надо быть аккуратнее с этим, а то не так зевнёшь и всё — вывих челюсти будет. Я скрестила руки на груди и старалась не отвлекаться от впереди мчавшейся дороги, смотря прямо в лобовое стекло машины моей младшей сестры Насти. Она умело водила свой крутой внедорожник, который ей на двадцать пятый день рождения подарил наш отец. Рядом с ней на пассажирском сиденье сидит наш брат Димка и упорно пытается вникнуть в написанное на белых листах книги, которую он читает. Удивляюсь, как его ещё не стошнило?.. Если бы я так сидела: опустив голову вниз, читая или смотря в телефон, при этом находясь в машине, — то минус Катерина и испорченный салон.       Мы бы ехали в гробовой тишине, но мои «любимые» племянники — чада моей сестры, сидевшие в детских креслах по обе стороны от меня, активно спорили о том, какая же машинка лучше: BMW или Mercedes. Андрейка говорил одно, Серёжка — другое. В итоге сошлись на мнении, что лучше всех Porsche. В какой-то степени я с ними согласна, но встревать в их обсуждения я не спешила, — назовут снова старомодной и скажут, что тётя Катя ничего не понимает. И с каких пор в тридцать два люди старые? Наоборот, в полном расцвете сил. Хотя, да, по мне не скажешь: сейчас я зевнула, и у меня действительно хрустнула челюсть, отдавая пульсациями в мозг… Эх, всё-таки старею.       — Народ, мы сейчас крымский мост проезжать будем, — осведомила нас Настька, не отвлекаясь от дороги, крепко сжимая руль.       Для неё это была первая дальняя поездка и очень волнительная: прежде она не выезжала дальше Ставропольского края, путешествуя только между Пятигорском, Железноводском и другими городами нашей малой Родины. Идею поехать в Крым Настя вообще предложила спонтанно: мы тогда созванивались по видеосвязи в семейном чате, так как живём в разных городах, обсуждая, как раз-таки, её день рождения, но никак не могли подумать, что она решится поехать за рулём одна с двумя детьми сначала в Краснодар, к нам с Димкой, а потом уже все вместе в Крым, а точнее в посёлок Новый Свет, славящийся своим шампанским со времён правления там князя Льва Голицына, а также одноимённой тропой, огибающей скалу. Это и была цель моей сестры — посмотреть на море и пройтись по этой самой тропе. Да, согласна, апрель месяц — не самое лучшее время, чтобы ехать на море, но это была давняя мечта Настьки, поэтому тут грех было отказать. Мы и так мало видимся из-за того, что живём в разных городах, а тут подвернулась прекрасная возможность провести время вместе, и я точно уверена, что проведём мы его на все сто!       — Катюх, ты же снимешь этот мост в инсту? — спросил меня Димка, закрывая свою книгу, коей оказался «Сильмариллион» Джона Толкина, перед этим оставляя в ней закладку в виде старой бумажки с рваными краями.       — Естественно, — на автомате ответила я, открывая на телефоне камеру и режим «видео». — Да, — тут же продолжила я, — тебе попозже скину.       Послав мне воздушный поцелуй, Димка отвернулся, пятернёй зачесывая свои русые волосы назад, и внимательно изучал то, что мельком пролетало за окном. Я же всей своей тушей поддалась вперёд и стала наравне с братом и сестрой, снимая через идеально вымытое лобовое стекло невероятный крымский мост во всей его красе, медленно водя телефон то вверх, то вниз, стараясь запечатлить всё его величие и мощь. Белыми металлическими дугами он возвышался над нашими головами и пролегал через косу Тузлу, что была разделением между Черным морем и Азовским.       — Эй, спиногрызы, хватить в своих гаджетах сидеть, в окно, хоть, посмотрите! — сказала я своим племянникам, плюхнувшись на своё законное, нагретое место. — Там такая красота!       — Что же в этом красивого, теть Кать? — осмелился ответить мне Андрейка, отлипнув от своего планшета и глянув в окно. — Мост, как мост. Ничего необычного.       — Серёжка, ты такого же мнения? — обратилась я к младшему племяннику.       — Абсолютно, — без угрызения совести ответил он, даже не поднимая головы.       — Настюх, предлагаю выкинуть их за борт, — пожала плечами я, покосившись на сестру. — Пусть барахтаются там, в море, гляди до берега доплывут. Когда-нибудь.       — Эх, молодёжь, не цените вы то, что у вас есть, и упускаете самое важное в вашей жизни! — процитировал Димка, полубоком развернувшись к нам.       — Опять на стене в ВК цитату увидел и решил вставить? — усмехнулась Настька, делая лёгкий поворот вправо.       — А что же мы упускаем, дядь Дим? — заинтересовался Андрейка, смотря своими большими светло-голубыми глазами, как у мамы, прямо на Димку.       — Воспоминания, — ответила ему я.       Мне бы тоже следовало сюда вставить какую-нибудь цитату, но она тут явно лишняя. Сейчас дети и остальное подрастающее поколение думают, что всё успеют, везде побывают, всё посмотрят, но времени не так уж и много, как может показаться на первый взгляд. Никто не знает, что будет завтра, через неделю, через год. Мы должны пользоваться моментом здесь и сейчас, а не откладывать его на потом. Потому что потом может быть поздно.       — Катюх, ты прям мысли читаешь, — посмеялся Димка.       — Или вы сидите на одном сайте сборника душевных цитат, — вслед за ним рассмеялась Настька.       — Настасьюшка, за дорогой лучше следи, — сказала я ей. — И вообще, почему мы твоим детям вколачиваем в голову то, что должна была ты?       На мой вопрос она ничего не ответила, а только продолжила следить за дорогой, не отвлекаясь на нас с Димкой и на своих любимых и единственных сыновей.       Настюшка — девица своеобразная и немного странноватая. Может, так плохо говорить про сестру, но других цензурных слов у меня пока нет. Она поступила в престижный архитектурный ВУЗ Пятигорска и была одной из лучших учениц, могла достичь невероятных успехов в своём деле, но тут появился некий Валера и окончательно свёл её с ума. После окончания, с горем пополам, первого курса, вышла она замуж за своего военнослужащего, сменив нашу родовую фамилию — Романову — на Власову. Также, с горем пополам, родители приняли то, что тем же летом наша Настька узнала о своей беременности. Учёбу пришлось отложить. В следующем году родился Андрейка, а через два года после него — Сережка. Семья была крепкая, дружная, царила только любовь и гармония. Первые пять лет брака, по крайней мере. Потом её Валерчик пошёл налево и всё — развелись. В конечном итоге наша Настька осталась одна с двумя маленькими детьми и без образования. На своих чад она откровенно, время от времени, забивала, почти полностью уйдя в обучения на бровиста, а их воспитанием занимались наши родители и дедушка. Настя стала думать только о себе, совершенно забывая, что каждый день дома её ждут сыновья, которые так нуждаются в материнской любви и заботе, которую она им не дала в полной мере.       И пока я вспоминала всю жизнь моей младшей сестрёнки, параллельно рассказывая Димке и племянникам о последнем баскетбольном матче моей команды перед моим отпуском, мы уже доехали до посёлка Новый Свет, где мы и должны были провести несколько дней, отмечая день рождения Настьки. Заселившись в небольшой одноэтажный домик, состоявший из двух комнат, гостиной, кухни и санузла, мы разложили все вещи, заняв комнаты, которые нам больше понравятся (Димке места не досталось, поэтому он без возражений спал на диване. Ему не привыкать), и, быстро перекусив, отправились исследовать Черноморское побережье, перед этим быстренько забежав в магазин с фирменным местным алкоголем, а то негоже идти по новой тропе без подкрепления на каждой остановке.

***

      Прохладный ветерок гулял по берегу моря, обволакивая прохладой наши укутанные в куртки тела и отправлялся дальше по своим ветреным делам, о которых нам знать было не суждено. Чайки заливались своим пением, паря в воздухе, а после вылавливая неосторожную рубку из моря. Мы с Настей стояли посередине длинного бетонного пирса, и шум биения волн о гальку на пляже, вперемешку со смехом племянников и Димки, что шагали по берегу, набирая в карманы самые разные камни, уносил меня в далёкое детство, где мы всей нашей большой и дружной семьёй приезжали на Чёрное море и днями напролёт купались в бескрайнем голубом море, уходящим далеко за горизонт, не боясь сгореть на солнце или переохладиться. В те времена, а именно в девяностые, море было редкостью — далеко не каждый мог себе позволить съездить летом в отпуск на Черноморское или Азовское побережье. Уже тогда я ценила всё, что у меня было, и благодарила своих родителей за то, что они смогли обеспечить нам с братом и сестрой прекрасное детство и дать достойное воспитание и образование, несмотря на то, что они в разводе уже целых двадцать лет.       — О чём задумалась? — ласково спросила меня Настя, положив свою голову мне на плечо.       — Да так, детство вспомнила, — ответила я, не прекращая смотреть в туманный горизонт, где еле-еле проклёвывается тусклое солнышко. — Помнишь, как мы в Архипо-Осиповку приезжали и, даже не кушав, быстро надевали купальники и бежали со всех ног в море, наплевав на то, что вода ледяная?       — Конечно помню, — улыбнулась она. — Я ещё помню, как однажды вы с Толиком с нами поехали.       — Да, и такое было, — не разделила я радости с Настькой, потому что она опять вспомнила о моём бывшем муже, с которым мы развелись в прошлом году.       — Ты всё ещё скучаешь по нему? — осторожно спросила она, поняв, что язык — её злейший враг.       — Скучать по человеку, который сдался на пол пути? — ответила я, не скрывая своей раздражённости и неприязни к человеку, с которым я прошла бок о бок долгих двенадцать лет своей жизни.       Познакомившись в далёком две тысячи десятом, мы с Толиком были всегда вместе. Играли в баскетбол, ездили на соревнования в другие города, даже, когда меня пригласили в петербургское НБА, он без малейшего сомнения готов был поехать за мной, несмотря на то, что был лучшим форвардом в своей команде «Локомотива-Кубань». Я тогда отказалась от такого предложения и осталась играть в женской сборной в Краснодаре, пока в две тысячи девятнадцатом мне на одной из финальный игр российского чемпионата не выбили колено. После многочисленных операций и долгой реабилитации, дорога в большой спорт мне была закрыта навсегда. Однако я не могла просто взять и бросить баскетбол, которому посвятила двадцать лет своей жизни. Нет. Я нашла выход и устроилась тренером в юношеской сборной того же «Локомотива» и воспитала новое поколение чемпионом, фото которых до сих пор висят на стенде почёта, как и наши с Толиком много лет назад. Всё время, что я бегала по врачам, мой муж был со мной и поддерживал, как мог. Казалось бы, идиллия. Что могло разрушить наш брак? А разрушило его желание Толика, чтобы я родила ему ребёнка. Да, я сама хотела. Мы пытались, старались, бегали по врачам, но никто не мог дать нам точный ответ, в чём же причина наших неудач в этом деле? Вскоре Толик не выдержал, и после нашего громкого скандала мы подали на развод. Это было осознанное и правильное решение для нас двоих. И только после того, как я вышла из здания суда, мне позвонил мой лечащий врач и сказал, что у нас могло всё получиться, если бы мы тогда не сдались.       — Нет, не скучаю. В какой-то степени я даже рада, что он ушёл из моей жизни. Найду лучше, гораздо лучше. С которым у меня всё получится, и я, наконец, смогу родить ребёнка. Жаль, конечно, что это будет не Торин Дубощит, но всё же… — усмехнулась я от своей же глупости.       Как в далёком две тысячи четырнадцатом году, так и сейчас, верю я в Средиземье, хоть ты тресни. Мы с Димкой подсели на него после поездки с Толиком в Новую Зеландию, где, по счастливой случайности, попали на премьеру последнего фильма из трилогии «Хоббит». Тогда-то и началось наше путешествие в сказочный мир Джона Толкина, что создал просто невероятную вселенную, в которую хочешь попасть живьём даже в тридцать два. Эх, а ведь я до сих пор мечтаю, чтобы Гэндальф позвал меня с собой в поход (только с Димкой, я без никого никуда!). Хотя, это всё шуточки и сказки. Нет на этом свете такой силы, чтобы мы взяли и — хоба! — оказались в Средиземье… Ведь, её же нет?..       — Мама, тетя Катя, смотрите, чему нас дядя Дима научил! — прервали нас Андрейка и Сережка, прокричав с берега, где они вместе с Димкой кидают блинчики в неспокойное море.       — Уже идём! — улыбаясь, громко ответила им Настька, и мы пошли к мелким озорникам и Димке.       Продемонстрировав свои новые умения по киданию плоских камушков на морскую гладь, братья уже заканючили, что им скучно, и мы решили продолжить наш путь, пока не стемнело. Уж не очень хочется, чтобы мы навернулись на камнях и свалились с обрыва в бурлящее море.       Мы обошли пристань с катерами и направились дальше вверх по бетонной дороге, иногда перепрыгивая небольшие лужи после недавнего дождя. Повернув направо, я наткнулась на лестницу, ведущую вверх. Цепочкой поднявшись на саму тропу, мы повернули влево. Настька взяла своих сыновей за руки, и дружной компанией мы отправились вперёд за лучшими воспоминаниями.       Тропа Голицына была поистине легендарной. Неширокая земляная дорога, по которой пролегал наш путь, была окружена скалами и густыми деревьями, что своими ветками наклонялись на саму тропу, и о которые я, естественно, билась головой, ведь Катерина у нас шпала под сто семьдесят пять! Тропа отделялась от обрыва низеньким плетённым заборчиком, который доверия сильно не внушал, но всё равно был здесь необходимым. Внизу бушевало переливающиеся синевой пенное море, бившись о большие валуны, осевшие в этих водах ещё в незапамятные времена. Там же, внизу, находилась старая, ржавая заброшенная пристань, что также служила вертолётной площадкой. Пройдя ещё вперёд, мы с Димкой замерли в восторге от того, какой же изумительный и живой вид нам открылся. Высокие зелёные скалы, освещённые весенним ярким солнцем, возвышались вдалеке над морем, показывая всё своё величие. Мы с тут же достали телефоны из карманов наших курток и сфотографировали этот необычайно красивый пейзаж, уже предвкушая положительные реакции на сторис в Инстаграме. Андрейка и Серёжка достали свой навороченный фотоаппарат, который мы с Димкой подарили им на Новый Год, и тоже запечатлели этот момент на фото.       — Просто посмотрите, какая здесь красота, — промолвила я, всё ещё любуясь красотой этого места.       — Очень красиво, прыгай! — ответил мне Димка.       — Ах, ты скотобаза! — ругнулась я, легонько толкнув его в плечо, пока тот пытался прийти в себя после волны смеха, опираясь на округлое, каменное природное ограждение, которое не давало туристам свалиться в бурлящее море.       — Катюш, Димон, давайте дойдём до грота Шаляпина? — предложила Настька, вдохновившись этими пейзажами.       — Погнали, — ответил ей Димка, — только надо успеть до захода солнца, а то ноги попереломаем, пока дойдём обратно.       Собравшись с силами, мы двинулись вперёд по небольшому склону из каменных широких ступеней, по которым было легко спускаться.       Добравшись до грота Шаляпина, я отдала свой тяжёлый рюкзак, наполненный самым необходимым, а именно бутылками шампанского, и всякого по мелочи: запасная одежда (мало ли, что случится по дороге), косметичка и самые различные зарядники. Гаджеты, нынче, заряжать нужно. Осмотрев сие место, я увидела небольшую сцену, выдолбленную прямо в скале, а рядом с ней такие же каменные сооружения, в которых раньше хранили вина. Взяв своих племянников за руки, я повела их к стенду с информацией об этом историческом месте, чтобы эти мелкие спиногрызы знали историю своей Родины.       — Вот, дети, читайте, впитывайте, — наказала им я.       — Ну, тетя Катя, — канючили они.       — Не надо тут тетькатькать. Потом ещё пересказ спрошу! — ответила я и направилась к Димке с Настькой, которые уже открыли бутылку новосветского шампанского.       Разлив всё в пластиковые стаканчики, мы с Димкой сказали тосты нашей младшей сестричке в честь Дня Рождения, которые мы благополучно лизнули из великого Интернета, и чокнулись, выпивая всё до дна. Время от времени, я поглядывала за племянниками, что до сих пор стояли возле стенда и читали историю этого грота, изредка споря о чём-то между собой.       Солнце уже потихоньку опускалось за горизонт, погружая нас в лёгкую темень, которая с каждым разом всё нарастала и нарастала. Мы, быстренько прибрав за собой, двинулись в обратный путь, желая поскорей добраться до нашего домика и плюхнуться в мягкие кровати, погружаясь во временное небытие до самого утра.       — Вы точно ничего не забыли? — в сотый раз спросила я у племянников перед выходом из грота.       — Да, — с детской уверенностью отвечали мне они.       После этого мы скрылись за огромной скалой.       Спустя минут пятнадцать нашего пути, уже пройдя через новые витые чёрные ворота на тропе Голицына, которых я не заметила, когда мы шли к гроту, Настька увидела красивый последний закат в этом дне и не удержалась: она достала свой телефон и пару раз щёлкнула эту красоту.       — Ой, — жалобно проговорил Серёжка, от чего мне стало не по себе.       Вот это их «ой» обычно заканчивается тем, что кто-то из них что-то где-то забыл.       — Только не говори, что… — начал было уже возмущаться Димка, разделяя моё негодование насчёт племянников.       — Я забыл фотоаппарат в гроту… — со страхом проговорил Серёжка, оборачиваясь на меня.       Блэт, да я вангую. Мы с Димкой синхронно стукнули ладонью по своим лбам и жалобно простонали в понимании того, что нам теперь придётся возвращаться обратно в грот. Отправив Настьку с сыновьями домой, мы с поникшим видом отправились назад, вновь проходя через чёрные ворота. Я заприметила там один камушек, об который чуть не споткнулась, когда шла здесь в прошлый раз, и сообщила Димке о том, чтобы он был аккуратнее, когда мы вновь будем идти обратно.       С горем пополам, отыскав в темноте черный кофр с фотоаппаратом, мы потопали домой, светя фонариками себе под ноги, дабы не грохнуться с обрыва, который так и манил к себе, привлекая бурлящим морем внизу. От таких приглашений мы отказались, ссылаясь на то, что нам надо спешить домой. На горизонте уже виднелись те самые ворота с подлым камушком внизу, о котором я предупреждала Димку. Однако закон подлости берёт своё, и мы вместе благополучно споткнулись об этот злосчастный булыжник, будь он проклят. Приготовившись встретиться лбами с твердой поверхностью тропы, я зажмурила глаза, принимая свою участь и будущий синяк на пол-лица, но каково было моё удивление, когда, вместо каменной дороги меня встретила приятная, тёплая, свежая зелёная трава, в которую я, благополучно, заехала щекой. Не поняв происходящего, я приподнялась на локти, осматривая новую местность, коей оказалась небольшая полянка в лесу. Рядом лежал Димка и таращился на меня так, словно первый раз увидел.       — Ты чё смотришь на меня, как на врага народа? — решила поинтересоваться я, пытаясь привести его в чувства, махая рукой перед его глазами. — Ау, Дмитрий Алексеевич, Вас вызывает ваша старшая высоко почтенная сестра Романова Екатерина Алексеевна. Проснитесь!       — А, что? — очухался Димка.       — Приём, говорю! — сказала я и попыталась встать на свои родимые длинные ноги, что всё-таки удержали мою тушу. — Теперь нам надо выяснить, где мы, чёрт возьми?       — В смысле, где? — не понял Димка, поднимаясь вслед за мной и осматриваясь вокруг. — Ну, судя по всему, в лесу.       — Не, ну, это логично. Но почему мы в лесу, если грохнулись на княжеской тропе? — осматривая местные деревья, ответила я, пытаясь понять, почему всё вокруг такое большое и непонятное. — Неужели, настолько сильно головой приложились?       — Походу, — сказал Димка и повернул меня к себе. — Катюх, а почему ты такая… маленькая?       — Чего? — посмотрела я на брата снизу-верх, а потом на свои ручки, которые тоже стали меньше, и замерла от осознания того, что я реально уменьшилась в росте. — Нет, нет! — запаниковала я. — Где мои законные сто семьдесят пять сантиметров? Как так, нет! Что со мной?       — Катюх, не кричи! — проговорил Димка, хватая меня за предплечья. — Мы в лесу. Вдруг тут дикие звери водятся?!       — Ты прав, надо успокоиться… — утихомирилась я. — Но как тут успокоиться, если я уменьшилась в росте? — снова запаниковала я.       — Тебя только рост волнует? — возмутился Димка. И как ему удаётся быть таким спокойным, когда мы чёрт знает где да ещё с новыми мутациями в теле. — Эх, — выдохнул он, — Катюх, знаю, ты посчитаешь меня ненормальным, но почему-то мне кажется, что мы в…       — Хо-хо, вы уже прибыли! — раздался старческий голос позади меня. Я повернулась к незваному гостью на дрожащих ногах и встала, как вкопанная, когда увидела высокого старика с длинной седой бородой и волосами, одетого в серые одеяния и громадные чёрные сапоги, в руках он держал свой посох, но то, что я увидела на его голове повергло меня в большой шок — островерхая шляпа. Такой имидж есть только у одного волшебника, но явно не из нашего мира…       — Гэндальф?.. — предположил Димка, первым отмерев от шока.       — Именно! — радостно произнёс старик, подходя всё ближе и ближе к нам.       — Дим, мы, походу, очень серьёзно головой приложились… — завороженно проговорила я, не решаясь двинуться с места.       — Тут я с тобой согласен… — ответил он мне. Старик, что считает себя Гэндальфом, был в смятении. Скорей всего, ожидал явно не такой реакции, как у нас.       — Сэр, леди, с вами всё хорошо? — обеспокоенно спросил он. — Могу ли я чем-нибудь помочь?       — Подскажите, куда мы попали? — наконец подала голос я.       — Да, где мы? — поддержал меня Димка.       — Как, куда? — усмехнулся старик. — Вы в Средиземье!       — Куда, куда мы попали?..