Айзава Шота.
Я
В архив, прямо сейчас.
Айзава Шота. Зачем?Я
Мидория.
Айзава Шота. Уже иду. Дверь архива со скрипом открылась, и Мидория скользнул туда, очевидно стараясь быть как можно более незаметным, что заставило Ким Рок Су нахмуриться лишь сильнее. Жестом указав Мидории сесть на диван, сам Ким Рок Су занял свой стул, стоявший у рабочего стола, привычно заваленного документами. Методично разложив их на несколько стопок, – беспорядок в делах всегда раздражал больше всего, – Ким Рок Су обернулся к Мидории. Немигающий, тяжёлый взгляд, такой уставший, будто видел всё; Мидория наконец набрался сил на секунду взглянуть ему в глаза и даже не отшатнулся, нет; в его глазах отразилась такая боль, такой ужас перед встречей, скрытые смирением, что Ким Рок Су узнал в ребёнке старого себя. Себя, избитого дядей и валяющегося где-то в углу замызганной однушки. Себя, спящего на улице, сбежавшего из дома и попавшего в приют, что был ничем не лучше. Что-то было в Мидории, в его позе, выражении лица и взгляда, что заставило пробудить в Ким Рок Су эти старые, потёртые воспоминания – ещё не записи, тогда запись ещё не пробудилась. Может быть, мысли, прошлое Ким Рок Су как-то отразились в его безразличной мимике и измученных глазах, из-за чего Мидория слегка смягчился. Говорят, рыбак рыбака видит издалека? Этот мальчик с невероятно, почти болезненно высокой эмпатией точно заметил. Сколько бы недостатков Ким Рок Су не выделял в его навыках, чтение эмоций других людей в их число не входило. Комната будто застыла в этом моменте мрачной тишины, когда два человека, пятнадцати и тридцати шести лет, смотрели друг на друга и видели сквозь тело, вглядываясь в душу. Айзава бесшумно скользнул в комнату, мрачный, уставший и сгорбленный, предвестив начало разговора. – Что произошло? – Мидория, – Ким Рок Су начал, приветственно кивнув Айзаве. – Нам нужно обсудить твою причуду, чтобы ты не сломал себя окончательно. После этого ребёнок замкнулся в себе ещё сильнее: отвёл потемневший взгляд, наклонил голову и ещё сильнее сжался, занимая невообразимо мало места на диване. Ким Рок Су нахмурился и заметил, знал, что Айзава посуровел тоже. Такая мгновенная реакция не гарантировала ничего хорошего о прошлом Мидории, и они оба прекрасно это знали, хлебнув горя в своём детстве точно так же. – Ты не умеешь контролировать свою причуду, – Ким Рок Су не спрашивал, а констатировал очевидное. – Юэй обеспечит консультации и тренировки, чтобы ты не отставал от своих одноклассников и не калечился. Мидория выглядел ошарашенным, будто и не ожидал никакой помощи. Айзава вздохнул, потёр переносицу и произнёс: – Что ты знаешь о своей причуде? Принеси документы со своих консультаций по причудам, после этого мы поймём, в каком направлении двигаться и начнём твоё обучение. Я подумывал об этом уже некоторое время. Мидория что-то промямлил, совершенно невнятно и неслышно. – Повтори, – выгнул бровь Ким Рок Су. – У м-меня... Я ни разу не был на причудливой консультации, – заламывал руки Мидория, всем своим видом и поведением выражая дискомфорт. Айзава сохранял своё бравадное спокойствие, но у Ким Рок Су были все основания полагать, что тот сдавленный звук, донёсшийся с того места комнаты, где он всё ещё стоял, был чертыханием. – Это обязательная процедура, как получилось, что ты её не проходил? – Ким Рок Су говорил по делу, не видя смысла в кружениях вокруг да около, что, к сожалению, совершенно не успокоило Мидорию. Но, впрочем, Ким Рок Су предпочитал давить, а не успокаивать, чтобы получить ответы. Методичные, попадающие вопросы здесь и там, безразличное выражение лица, отражающее то, насколько он всем этим уже пресытился, и вот, большинство уже нервно потеет, выдавая секреты компаний-конкурентов. Ким Рок Су был бесчувственным ублюдком в глазах всех, и из этого титула он выжал максимум пользы для себя. Сейчас он, конечно, не пользуется ни своими умениями, ни привычными техниками устрашения: как бы Ким Рок Су не проповедовал и не продвигал постоянную боевую готовность, предполагается, что сейчас Мидория разговаривает с ними с глазу на глаз по достаточно серьёзной теме; сейчас Ким Рок Су готов дать ему все послабления, чтобы сделать ситуацию хоть немного менее щекотливой и неудобной. Ему может быть всё равно до луны и обратно, но, если судить по бегающим глазам Мидории, ребёнок нервничает. Хотя бы где-то и кому-то ему стоит доверять. (Ким Рок Су всё детство хотел этого для себя и будь он проклят, если не даст хотя бы крупицу безопасности этим несчастным детям). – Они считали меня... – Мидория вжал голову в плечи и подтянул рюкзак так, что он прикрывал грудь и живот. Имеющая место быть стратегия, когда ты ожидаешь удара, но это было слишком рефлекторное движение, чтобы быть осмысленным. Очередной красный флажок в солидную коллекцию среди записей Ким Рок Су. – Б-беспричудным. Айзава шумно втянул воздух и пробормотал нечто невразумительное, а Ким Рок Су почувствовал, что все частички головоломки встали на свои места. К сожалению, беспричудность – одно несчастное слово и статус, меняющие всю жизнь человека с ног на голову, судя по информации Ким Рок Су – уже достаточная причина подобного поведения. Статистические данные заставляли зубы Ким Рок Су скрежетать, когда он листал процентные таблицы, не сфальсифицированные правительством, а похороненные в глубинах интернета, созданные самими беспричудными. Жертвы дискриминации, – завышения цен, издевательств, домашнего насилия, общественных избиений, гонений, безработицы, – самоубийцы, убитые на почве ненависти, похищенные торговцами людьми, безработные и бездомные. Беспричудность действительно не рисовала никаких перспектив. – Поздний цветок, да? – спросил у ребёнка Айзава, в ответ на что получил кивок. – Когда? – Вступительный экзамен, – буркнул Мидория и окончательно замкнулся в себе. Ким Рок Су действительно понимал. – Эй, – привлёк он внимание мальчика. – Моя причуда активировалась поздно. Мидория мгновенно оживился. Всё ещё настороженный и вжавшийся в диван, с портфелем у груди и недоверием в чертах, он всё же поднял голову и встретился взглядом с Ким Рок Су. – Почему и как поздно вы активировали свою причуду, сэнсэй? – Из-за необходимости выжить. Мне было двадцать два. Повисла тишина. Айзава, до этого стоявший, как неприкаянный, присел на диван к Мидории и вполголоса начал обговаривать с ним тонкости будущих тренировок его причуд. Ким Рок Су ни в коем случае не пропускал это мимо ушей, записывая и сразу же обрабатывая информацию, однако попутно он писал договоры о встречах и стажировках третьекурсников у определённых профессиональных героев, чтобы дать Айзаве и Мидории видимость уединения и конфиденциальности. Конечно, Ким Рок Су не из тех, кто разносит новости по кампусу, – этим занимаются Куросэ и Немури, – но все дополнительные тренировки необходимо регламентировать через Незу, так что новости гарантированно дойдут до директорского кресла. Между делом Ким Рок Су написал Инуи о консультации Мидории по его причуде, выловив из разговора удобные ребёнку время и день, составил документ и из офиса направился во внутреннее помещение архива, чтобы расставить накопившуюся кипу документов. Длинные стеллажи с аккуратными папками документов, сшитыми вручную, приветствовали его как старого друга. Ким Рок Су остался здесь, даже когда звук разговора стих, хлопнула входная дверь и звенящая тишина наполнила воздух. Хмурый, уставший и желающий покоя, здесь он не нашёл дома, но приобрёл пристанище.• • •
На следующий день после уроков Ким Рок Су выловил из толпы учеников уже Бакуго. Тот скалился и рычал, но выгнутой брови и стального взгляда хватило для того, чтобы слегка приструнить ребёнка. Бесполезное тявканье окончилось, сменившись показательной хмуростью. – Что тебе надо? – Идёшь со мной, – отмахнулся Ким Рок Су от вопросов и направился в архив, точно так же, как и вчера. Там Бакуго развалился на диване, всем своим видом источая недовольство, но Ким Рок Су был умелым в чтении людей и видел дискомфорт в показушности позы, нервном подёргивание кончиков пальцев и раскачивающемся кончике ботинка. Очевидно, уроки выживания не прошли бесследно, внушив Бакуго нечто вроде минимального понимания уместности поведения, а может и обыкновенного страха перед Ким Рок Су. И то, и другое было просто прекрасно. – Начни контролировать себя. Бакуго уже собирался прервать, но Ким Рок Су взмахнул рукой. Какой же однако эффективный способ заткнуть любого человека – немного страха, настороженности и уважения творят чудеса. – Ты уже поставил своих одноклассников в опасную ситуацию во время урока выживания, и с таким темпераментом продолжишь это делать. Я выпишу тебе направление к Инуи – он поговорит с тобой о твоей причуде. Может быть, так ты научишься сдерживаться свои порывы и работать мозгами. – Я не нуждаюсь в грёбаной терапии! Ким Рок Су невпечатлённо посмотрел на осклабившегося Бакуго, который мог бы быть страшен только для пятилетнего малыша со своим детским диапазоном ругательств и пустым бахвальством. Малыш увидел бы кого-то весомого, но Ким Рок Су видит лишь заурядного трудного подростка с недостатком воспитания или внимания. – Это консультации по причудам. Не терапия, – устало объяснил Ким Рок Су, уже до конца убедившийся, что в этом мире никто не будет думать над своими словами и действиями. – Хотя я могу рекомендовать терапию, обязать тебя ей может только Айзава. Кстати, после меня ты идёшь к нему. Бакуго ушёл и не обернулся, громко хлопнув дверью, а Ким Рок Су безразлично посмотрел ему вслед. Осталось поговорить с Тодороки и примерно дюжиной других.• • •
Вылавливать учеников из толпы стало традицией, и вот, выловленный из толпы Тодороки сидел в архиве перед Ким Рок Су. Это, как правило, начинало надоедать – постоянно водить учеников в своё пространство, однако Ким Рок Су мог смириться с необходимым злом, если это сделает его учеников более приспособленными. – Тодороки, ты не сможешь долгое время продолжать, не выкладываясь на полную. – О чём вы, сэнсэй? – мальчик спросил, казалось бы, безразлично, но под тонной подавленных эмоций Ким Рок Су уловил искреннее замешательство. – Ты не используешь весь потенциал своей причуды. Тодороки мгновенно посуровел. – Я не буду использовать его огонь. Конечно, Ким Рок Су понимал, что речь – о Старателе. У Тодороки все признаки жестокого обращения были на лицо и пришла пора что-то менять. – Это не его причуда, а твоя. Повисла тишина, пока Тодороки и Ким Рок Су сверлили друг друга взглядами. – Я дам тебе направление к нашему психотерапевту Инуи, поговори с ним об этом, – Тодороки уже дошёл до двери когда Ким Рок Су продолжил. – И ещё. Не губи себя попусту. Нет смысла умирать так рано и бессмысленно. Я знал людей, отдавших жизнь за предубеждение. Тодороки вышел, и важная часть дня на этом закончилась. Весь остаток недели Ким Рок Су вылавливал из коридоров учеников первых курсов и говорил с ними. Яойрозу и её диета, консультация о причуде Токоями и её укрощение, – что в корне неверно, нужно было изначально договариваться с Тёмной Тенью, а не приручать её, – причуда Хагакурэ, которую Ким Рок Су объяснил, что всё же можно выключить, поведение Мономы и соперничество классов в целом – не будет натяжкой сказать, что Ким Рок Су порядком устал. Но, в конце-концов, всё это было к лучшему. Приближаются стажировки и будь Ким Рок Су проклят, если выпустит в мир своих учеников беззащитными и неподготовленными. Количество записей, тренировок с сотрудниками и уроков выживания неуклонно росло. Пришло время рассказать о поучительных биографиях некоторых людей, чтобы закрепить материал – именно об этом и Ким Рок Су планировал поговорить с Незу, направляясь к его кабинету.