Осталось немного

Я прибежала в палату, мне кажется, со скоростью звука. Воспитательница, естественно, спросила, что случилось, а я соврала, что меня напугало дерево в окне в коридоре (ну да, не могла же я сказать, что меня зажал один парень в туалете). Я легла на кровать, но вместо того, чтобы попытаться уснуть, тупо смотрела в потолок. Что это было? У него был такой взгляд, словно он собирался меня поцеловать. А что бы сделала я? Я не знаю. Я испугалась. Я, очевидно, не готова к такому. Я блин в психушке, конечно же я не готова! Но в то же время я не могу сказать, что была бы против. Мне этого хотелось и не хотелось одновременно. Страхи заставляют людей ограничивать себя в том, в чём они нуждаются. А я нуждаюсь в тепле. Мне так нужно хоть чьё-то внимание, что, если бы моя психика не решила отвергать всех мужчин на этой планете, я бы кидалась из отношений в отношения. Мне действительно нужен был хоть один близкий человек рядом. Не просто друг или подруга, с которым я могу что-то обсудить, а именно любимый человек, которому я смогу полностью довериться. Позволить ему дотронуться до себя, залезть ко мне в душу. Я чувствую, что Кейске тот самый человек, но я не могу пересилить себя и сделать шаг ему навстречу. Недавний инцидент дал мне понять, что я ему, скорее всего, небезразлична именно как девушка. Ох, почему всё так сложно. Почему я не могу просто взять и перестать видеть во всех мужчинах своего отчима. Почему он сломал мне всё? Сейчас бы я была совершенно другим человеком, если бы не он. Хах, и не лежала бы в психушке, да. Надеюсь, я когда-нибудь осмелюсь всё объяснить Кейске и он поймёт меня. Утром мне, невыспавшейся, сообщили о том, что меня в обед переведут в третье отделение. К счастью, Аканэ и ещё одна новая соседка переводятся со мной. Хотя нет, я не хочу желать им своей же участи, ибо в трёшке условия, согласно слухам, гораздо жёстче. Я уже собрала все свои вещи и была готова уходить, как вдруг осознала, что должна была хоть как-нибудь, но попрощаться с Кейске. Я не хочу сейчас думать о том, что я вчера, в буквальном смысле, сбежала от него, и не хочу это с ним обсуждать. Не хочу даже знать, что он подумал обо мне. Я слишком устала от всего и чувствовала, что должна была сказать элементарное "Пока", а дальше будь что будет. Я увидела его, когда мы с девочками заходили с медсестрой в раздевалку за своими куртками, ибо наше отделение было в другом корпусе. Он стоял в коридоре, глядя на меня, а затем резко рванул в свою палату. Он не хочет меня видеть? Неужели я так сильно огорчила его? Но когда воспитательница уже открывала дверь в другой коридор, я услышала чей-то топот и едва только успела обернуться на звук, как вдруг оказываюсь в крепких объятиях. Кейске… Это был первый раз, когда он обнял меня, и от этого мне захотелось пустить слезу. Я осторожно обняла его в ответ и была стиснута ещё сильнее. Боже, хоть бы все люди вокруг сейчас испарились, а время остановилось, чтобы я могла постоять так ещё хотя бы пару минут. Это было то самое тепло, о котором я мечтала последние несколько лет. - Возьми этот листок. Это мой номер. Если вдруг меня раньше выпустят, то ты можешь звонить по нему, когда получишь телефон, - моя кожа покрылась мурашками, когда он наклонился и прошептал эти слова у самого уха. Да, этого воспитательница не должна была услышать, иначе мои звонки начнут контролировать. Я отстранилась и не могла отвести взгляд от его грустных глаз, смотревших на меня, будто в последний раз в этой жизни. - Всё, ребята, пора уходить, - дверь закрывается, и я понимаю, что не знаю, когда снова смогу увидеть его. *** Когда передо мной захлопнулась дверь, я хотел одновременно и заплакать и разъебать что-нибудь. Ну почему её перевели именно тогда, когда нам нужно было поговорить? Неужели из-за перевода её продержат дольше, чем меня? Если так, то тогда хорошо, что я дал ей свой номер. Возвращаюсь в свою палату и падаю лицом на кровать, не в силах что-либо делать. Стало как-то совсем тухло здесь без неё. - Так я не понял, вы с ней встречаетесь или нет? - Рэй, не сейчас… - Да я просто спросил. - Нет… - А хотелось бы? - Да… - А почему тогда ты не признался ей? - Рэй, блять… - Ну так почему? Я тебя заебу, мне ж интересно, - я поднял голову и заметил, как тот по-турецки уселся на своей кровати, подпёр подбородок рукой и с ухмылкой смотрел на меня. Пришлось тоже подняться. - Её избивал отчим, поэтому она боится мужчин и не до конца доверяет мне. А я боюсь сделать что-то не так, поэтому жду и ничего не делаю. - Блин, ну тут да… Может, признаешься, когда оба отсюда выйдете? - Не знаю. Что будет, когда она снова вернётся домой? Вряд ли, пробыв здесь, она перестанет бояться мужчин. - Ну так вы начнёте же встречаться, а значит ты сможешь жить с ней в своём доме. Если, конечно, мать не будет против. - Ага, блин. Я даже не в курсе, нравлюсь ли я ей, какой нафиг переезд… - Ну погодь, если бы ты ей не нравился, то она бы с тобой так тесно не общалась с её-то страхами. - А вдруг я просто друг? - Не было никаких звоночков о том, что ты просто друг? - Ну, вчера мы ночью в туалете встретились, и я, кажется, слишком близко к ней подошёл… - А она что? - Сказала, что ей пора и выбежала. - Блин, сорян, ну тут ты обосрался. Хотя мы с тобой ведь не знаем, что было в её голове. Возможно, она испугалась и одновременно хотела, чтобы ты находился на таком расстоянии? - Кто знает… Я ваще не выкупаю, что мне делать в этой ситуации. Как к ней приблизиться, чтобы не напугать. Как дать понять, что меня не нужно бояться и что я её не обижу. - Да ты сильно так не парься. Главное, не гони. У меня вот у девушки тоже были проблемы в семье, и я потратил полгода на то, чтобы она вообще смогла обнять меня, уже молчу про секс. Она была такой загнанной овечкой, такой хрупкой, но я всё-таки понял, что ей было нужно. - И что же? - Внимание. Просто проявляй интерес к тому, как у неё дела, как она себя чувствует, что у неё на душе творится. Если понимаешь, что отчим снова что-то сделал, то предлагай погулять или просто поговорить по телефону. Моей именно этого не хватало. - А сейчас у вас как с отношениями? - Она всё-таки не справилась и покончила с собой. Это одна из причин, почему я тоже оказался здесь. Так что береги свою будущую девушку, Баджи, - мне совсем поплохело, когда Рэй сказал эти слова. Я начал чувствовать ответственность за Веру и реально представил, как собираю все её вещи и увожу к себе домой, чтобы ей было спокойно и хорошо со мной рядом. Чтобы никаких триггеров больше в её жизни не было, а остались лишь неприятные и пугающие воспоминания. Но блин, это были всего лишь мои фантазии. Мне наконец-то назначили дату моей первой комиссии. До этого я разговаривал с мамой, и та призналась, что всё же написала заявление о том, чтобы меня выписали досрочно. Сказала, что отец съехал, даже без каких-либо угроз со стороны суда. Она так увлечённо рассказывала о том, как выкинула все его вещи, прибралась дома, повесила новые шторы в спальне и гостиной, что я во время разговора не мог убрать с лица улыбку. Давно мама не была такой счастливой и умиротворённой. Когда я сказал ей предполагаемую дату выписки, она тут же пообещала взять отгул, приготовить много вкусной еды и провести вечер вместе. Эх, я очень надеюсь, что не оплошаю… Я смог пройти комиссию с первого раза и был выписан 22 ноября. Когда я увидел в холле маму, я не смог сдержать слёз. Хах, а она и подавно. Уходя, я обернулся и увидел в окне нашего второго этажа Рэя с пацанами, которые радостно махали мне на прощание. Как же я хочу, чтобы в их жизни тоже началась белая полоса. Почему взрослые не замечают проблемы своих детей и тянут до того, пока те не прыгают с крыш или не режут себя? Ну почему нельзя открыть глаза и заметить, как твоему ребёнку плохо? Неужели им на них наплевать прямо до такой степени? Меня очень тепло встретил Пек Джэй. Прямо накинулся на меня, как только я зашёл в дом. Ну конечно, это ведь я постоянно наваливал ему корм. Первым, кому я позвонил на следующий день, естественно, был Чифую. Спустя 2 минуты он уже залазил ко мне через окно, а затем чуть не повалил на пол своими объятиями. Начал подробно расспрашивать обо всём, что было в больнице. И я, конечно же, вынужден был рассказать и о том, что там была Вера. Да, Чифую знатно прихуел от этой новости, поэтому я кратко рассказал ему, почему она туда попала. М-да, представляю реакцию остальных пацанов. Но я решил увидеться с ними завтра, ибо не был готов рассказывать о своей семье всё с самого начала. Чифую поехал на собрание и сказал, что пока что не будет говорить всем, что я вернулся. Когда он ушёл, я выключил свет, оставив только настольную лампу, сел на пол, положил на колени кота и наслаждался тишиной, пока мой телефон не завибрировал. Какой-то незнакомый и странный номер. - Алло. - Кейске? - Вера…? *** В моём новом отделении творился какой-то пиздец: тут были девочки с шизофренией, которые орали по ночам и пытались нескольких задушить подушками, а в меня вообще кидались полуторалитровыми бутылками, когда я просила их успокоиться. Ещё здесь дозы таблеток были гораздо больше, отчего мне потребовалось несколько дней, чтобы привыкнуть к ощущениям. Уже начала бояться, что реально превращаюсь в стереотипного овоща, когда каждый день еле разлепляла глаза, чтобы подняться с кровати хотя бы в туалет (который, между прочим, не имел дверей вообще, про перегородки уже молчу). С Аканэ мне было легче, ибо наши кровати были почти что впритык, так что иногда по ночам нам удавалось тихонько пошептаться о чём-нибудь. Я рассказала ей о Кейске и о своих чувствах к нему, а та лишь сказала, чтобы я постаралась не отталкивать его, когда он проявлял знаки внимания. Аканэ была тем ещё шиппером, да. После последнего разговора я вспомнила о том, что Кейске давал мне бумажку со своим номером, но когда наступила суббота и нам раздали телефоны, я испугалась звонить ему. А вдруг его ещё не выписали и трубку возьмёт его мама, которая даже не знает о моём существовании? Или Кейске выписали, но он не захочет разговаривать со мной? Ну а чем ему будет интересно очередное напоминание о психушке, из которой любой мечтает выбраться? В итоге я минут 10 поговорила с бабушкой и приняла решение попытаться всё же набрать его номер. - Вера, ты закончила уже что ли? - А? Нет, связь просто прервалась, - у нас очень быстро забирали телефоны, когда мы клали трубки, так что вероятность позвонить ещё одному человеку была практически равна нулю. Но мне снова повезло с медсёстрами, так что мне удаётся трясущимися руками набрать номер, который я специально выучила, чтобы не вызывать подозрений. Долгие гудки. Скорее всего, он ещё в этой чёртовой больнице. И тут резко наступает тишина. - Алло. - Кейске? - Вера…? - я закрыла рот рукой, ибо не верила в то, что он мне ответит прямо сейчас. Чёрт, сердце сейчас выскочит наружу от волнения. Я же совсем не придумала, что говорить дальше. - Как ты? - Нормально. Выписали вчера после обеда. А тебе пока не сказали, когда всё? - Пока что нет, но, как говорят, здесь обычно держат 2 недели как минимум. - Чёрт. - А тебе после выписки что врач сказал? - Что маме сообщат, к какому врачу мне потом надо будет раз в месяц приходить. Хорошо, что нас на учёт ещё не ставят. - Да. С ребятами виделся уже? - Не-а, только с котом и Чифую. Завтра, думаю, встретимся. Надеюсь, тебя поскорее выпишут. Ни пацаны, ни Эмма с Хиной не знают, где ты. - Расскажи им завтра тогда. И обязательно передай привет! - Естественно. Запомни: на комиссии главное не говорить, что ты не знаешь, как дальше будешь жить. Скажи, что мечтаешь снова встретиться с друзьями, ходить в музыкалку и так далее. Главное - недолго думать. - Хорошо, поняла. - Я тебя, кстати, хочу познакомить с Пек Джеем, это мой кот. Так что, ну, приглашаю в гости заранее. - Ахах, спасибо. - Знаешь, я волновался, когда тебя перевели. - ... - Боялся, что с тобой опять что-то случится из-за меня. - Это было не из-за тебя. - И тем не менее. - Тут вообще парней нет, так что всё будет в порядке. Правда, тут с шизофренией девочки очень интересные… - Будь осторожна. - Хорошо. - Вера? - Да? - Поскорее возвращайся. Спокойной ночи. Я отключилась и едва не завизжала на весь коридор. Господи, мне плохо. Он столько всего сказал, столько всего. На меня уже все начали странно смотреть, ибо я тут трясу кистями, прогоняя жар с лица и улыбаюсь во все 32. Кейске ждёт меня и даже позвал в гости! Надо срочно рассказать Аканэ. Я последовала совету Кейске и наплела много оптимистичной херни, постаравшись, чтобы это не казалось наигранным. А я ведь действительно хотела встретиться с друзьями. Только вот домой не хотела вовсе, а выхода другого не было. 7 декабря меня на улице встретила мама на такси. Без тени улыбки и какого-либо интереса. Не спросила даже, как я себя чувствую. Просто поздоровалась и повела в машину. Мы ехали молча, и я не знала, как начать разговор. А он нужен был вообще? Разве она сама не понимает, в чём была причина моей неудачной попытки? - Я не знаю, чем ты вообще думала, когда делала это, - мы вышли из машины и стояли на крыльце, пока мама искала ключи от дома. - Что, правда не знаешь? - Я одного понять не могу: я тебя привезла сюда, Хиро нанял тебе учителей, устроил тебя везде, своя комната у тебя есть, еда и одежда у тебя есть. Чего тебе надо ещё? - Тебя у меня нет. На этом всё и закончилось. Ну а на что я надеялась? На развод что ли и лишение его родительских прав? На прежние тёплые и доверительные отношения с мамой? Всё уже, не будет их. Не поменялось вообще ничего. Даже рожа отчима при взгляде на меня становилась такой же, как и раньше. Ему вообще было насрать, что из-за него мог умереть ребёнок. Хотя бы брат спросил, поправилась ли я. Этому маленькому солнышку ещё предстоит узнать, что представляет из себя его папочка. Первым делом я вписала номер Аканэ в свои контакты и поехала встретиться с ней. Мы договорились об этом ещё когда меня перевели в её палату: выберемся и сразу поедем объедаться пиццей в какой-нибудь ТЦ, а потом будем гулять допоздна. И плевать, что нам обеим за это будет. Также я написала и Эмме, и Хине, и Кейске о том, что я дома и в понедельник уже вернусь в школу. Девочки позвали меня на ночёвку в субботу и опередили Кейске, который хотел со мной погулять в этот же день. Нет, лучше я увижусь с ним в школе, мне так будет спокойнее. А всё воскресенье потрачу на то, чтобы смотреть, что я там по программе пропустила. Вернувшись в школу, я осознала, что как прежде уже не будет: не думала, что на меня в школе начнут косо смотреть из-за того, что я попала в психушку. Нет, мои девочки ничего мне не сказали и даже не задавали вопросы о том, что же со мной случилось, а просто рассказывали, что тут без меня было. Остальные же одноклассники, а в особенности мальчики, видели во мне не просто иностранку, а ещё теперь и чокнутую иностранку и даже не пытались скрывать свои смешки в мой адрес. Безусловно, это было ужасно неприятно, ведь по сути они даже не знали, каков был мой диагноз. Они могли подумать, что у меня шизофрения, а как это обычно бывает, от ярлыка “шизик” избавиться нереально. Ох, правильно мне психолог говорила, что подростки очень жестокие люди. У нас в классе был один мальчик. Эдакий местный секс-символ. Он раньше просто пялил на меня на переменах, но молчал, а сегодня решил показать себя “во всей красе”: только я выхожу на перемену из кабинета, чтобы побыть одной и не ловить чужие взгляды, как вдруг слышу за спиной приближающийся смех его и его компашки. Блять… - Ну что, Вера, таблетки сегодня выпила? - Выпила. - А чё с башкой-то у тебя? Шиза, да? - Нет, и кому-то, вроде тебя, я ничего говорить не собираюсь, - мой голос в конце задрожал, и я старалась всеми силами подавить подступающие слёзы. За что они так со мной? Над чем они смеются? Как будто человек сам выбрал себе болезнь. Чёрт, я всё же начинаю плакать, а урок начнётся всего лишь через 5 минут. Внезапно слышу, как кто-то приближается из другого конца коридора, а затем раздаются глухие звуки и стоны тех ребят. Оборачиваюсь и ужасаюсь тому, что вижу: Кейске в одиночку раскидал “хвостиков” моего одноклассника, а его лицо сейчас с помощью ударов превращает в кровавое месиво. И все остальные просто стоят и смотрят на этот кошмар. - Кейске, ты что творишь?! - он, кажется, пребывал в каком-то другом измерении и не слышал меня. У меня, кажется, началась из-за этого истерика, и я не выдержала и что есть силы крикнула на весь коридор. - БАДЖИ!!! - он поднял голову, и что-то в его лице переменилось после того, как я заплакала пуще прежнего. Он поднялся и, наверное, собирался подойти ко мне, но я лишь покачала головой и убежала в туалет. Не могу, не могу, не могу. Я хочу убежать отсюда и больше никогда не возвращаться. *** Я не мог дождаться понедельника и даже случайно проснулся в 5 утра. Меня переполняли какие-то непонятные эмоции от предстоящей встречи с ней. Я бы хотел увидеться ещё в выходные, но у неё уже были свои планы. Обычно мы ходили в школу вместе с Чифую, но в этот раз я решил мало того, что прийти на первый урок, так ещё и выйти из дома в 7 утра. А вдруг она приходила рано и мы сможем с ней встретиться даже раньше? Она по телефону так и не назначила конкретное время, поэтому я решил, как в старые добрые, караулить её. Но я совершенно забыл о том, что у них могло и не быть первого урока, что и случилось, поэтому перенёс сталкерство на следующую перемену. И наконец-то я увидел её: вот она вышла из класса и встала у своего любимого окна. Только взгляд её был совсем грустным. Что успело случиться всего лишь за 1 урок? - Ну что, Вера, таблетки сегодня выпила? И тут мне снесло крышу. Нет, никто не посмеет смеяться над ней. Иначе эти люди будут жестоко наказаны. Я вылетел, как пуля, и накинулся сначала на его дружков, а затем с пугающим удовольствием начал раскрашивать лицо того подонка. С каждым новым ударом я ловил себя на мысли, что могу и забить его до смерти, но не мог одёрнуть себя. Я был в бешенстве. Пускай все увидят, что будет с теми, кто посмеет обидеть её, и сделают выводы. Кстати о Вере…Мне показалось, что она что-то говорит мне, но я сначала пытался отогнать от себя посторонние звуки, пока не услышал её крик. Вот она стоит плачет и смотрит на меня в ужасе. Я опускаю голову сначала на свои руки, а затем поворачиваюсь к тому идиоту и осознаю, что натворил. Хочу встать и извиниться перед Верой, но она убегает от меня. В течение следующих дней я пытался связаться с ней. В школе не решался делать это, ибо её классная, увидев меня, тут же отправила бы куда подальше от их кабинета. Я звонил ей каждый день. Вернее, названивал, но она не брала трубку. Написал кучу смс с извинениями, но она также не отвечала на них. Чифую сказал, что я идиот. Ну и чё, блин, я должен был просто стоять и смотреть на тот пиздец?! Да, тому индюку знатно от меня досталось, однако я не чувствовал своей вины. Да и вообще я в психушке лежал, так что мне ничего не сделали за это, ибо они думали, что я теперь официально ебанутый. Ну и ладно, главное было преподать всем тварям урок. Когда прошло 2 недели, я понял, что больше не вывожу. Приехал к её дому и начал долбиться в дверь. Если никто не открыл, то либо никого дома не было, либо она была одна. Я чувствовал, что она была дома, поэтому начал кидать песок в окно на первом этаже. Не, её комната походу была не там. Кидаю в окно повыше - снова 0 реакции. Ладно, остаётся последнее окно с другой стороны дома. Когда песок закончился, я решил тупо вырвать первый попавшийся цветок с корнем и запульнул его в то окно. Оп, шторы зашевелились, значит я угадал. Возвращаюсь обратно к двери и наконец-то слышу за ней шаги. - Хорош цветы портить. - Это был первый и последний. Вера, нам нужно поговорить. - Кейске, дай мне время. - Нет, мне нужно сейчас, - я вынуждаю её впустить меня в дом, разуваюсь и иду на кухню. - Не сюда, наверх. Да, их дом был в 2 раза больше нашего с мамой. Сразу видно, что её отчим был богат: в гостиной стоял огромный телик, кухня была размером с мою комнату, а на 2 этаже, куда мы поднялись, располагались 2 спальни, в одну из которых она меня повела. Я не ожидал, что она меня вообще впустит домой, а тут мы уже оказываемся в её комнате. - Только быстро, а то отчим скоро… - и тут мы слышим звук автомобиля, синхронно выглядываем в окно и видим, как тот подходит к дому.