Осталось немного

Честно, я так обрадовался, когда Вера попросила меня научить её защищаться. Только представил, как отрабатываю с ней удары, и тут же ловлю себя на мысли, что буду во время этого думать вовсе не о том, чтобы действительно научить её чему-то полезному. Я забрал её из школы, как и обещал, и привёз в додзё, и как только она, переодевшись, вышла, я залип на её стройные ноги в этих узких лосинах. И почему я на них не обращал внимания, когда она ходила в юбке? Потом ловлю себя на мысли, что эта олимпийка вообще не вписывалась в эту офигенную картину, поэтому придумываю самое очевидное оправдание и прошу её снять. И дальше мой мозг вообще сварился. Она. Просто. Охуенно. Выглядит. Чёрт. Хорошо хоть в больнице она не одевалась именно так, а то я бы от ревности там свихнулся ещё больше. Ревности? О, да. Поначалу мне казалось, что я просто танцую с ней танго. Я выбирал бессознательно именно те приёмы, где нужен был совсем тесный контакт тел. Извращенец ли я? Определённо, обманывать себя не буду. Каждый раз, когда она прижималась своей спиной ко мне, мои губы были в миллиметре от её шеи, в которую так и хотелось впиться клыками. Она была такой хрупкой в моих руках, и это меня возбуждало. Особенно возбуждало то, что я стал в её жизни первым парнем, которому она позволяет прикасаться к себе. Несмотря на то, что у меня никакого опыта с девушками не было, я чувствовал себя так, будто я тут главный альфа-самец, который развращает девственниц каждую неделю. Последней каплей стало упражнение у стены. Я только вытянул перед ней руку, как вдруг застыл. Мы тупо пялились друг на друга, и оба не видели в этом ничего странного. Подумаешь, стоим на расстоянии 15 см и держим зрительный контакт уже около 20 секунд, ну с кем не бывает. Она ещё так трепетно прижала кулак к моему подбородку, что я решил продлить этот момент и как можно медленнее начал поднимать голову, чтобы вновь встретиться с её глазами. И засмущать ещё больше. Этот румянец на её щеках действительно заводил меня. Если она всё ещё не отпрыгнула от меня, как ошпаренная, значит всё хорошо и её всё устраивало. Что если я сейчас смогу поцеловать её? Опускаю взгляд на её губы и всё же снова останавливаю себя, вспоминая случай в больнице. Нет, я боюсь. Мне кажется, что ей будет спокойнее, если я сначала признаюсь в чувствах, а уже потом перейду к действиям, а не наоборот. Да, так и сделаю. Может, снова позвать её прокатиться? И вот мы едем с пакетом еды и колы, и я пока не знаю, куда. Слишком романтичное место по типу побережья океана выбирать не стоит, я думаю. Я заприметил одну безобидную детскую площадку с видом на многоэтажки с горящими окнами. Красота. - Давай здесь посидим? - Давай. Пошли вон туда! - она побежала вперёд и села на вот эту круглую карусельку, где места совсем мало было, а моя задница едва влезала. Ну и ладно. Я открыл колу и отпил чуть-чуть, а затем протянул ей. Дальше достал из пакета всё, что мы купили и разложил по этим несчастным малюсеньким сидушечкам, словно это был шведский стол. Даже крутился. - Тайяки, кстати, похожи на вафли, которые моя бабушка любит покупать. Прям один в один. - У вас еда от нашей прям сильно отличается, да? - Даа, я соскучилась по нашей кухне, если честно. Надо как-нибудь с Эммой что-то приготовить. Самое отбитое для вас, наверное. - Например? - Есть суп такой, “окрошка”, туда мы кладём колбасу, яйца, огурцы, картошку и зелень и заливаем квасом. - Что такое квас? - Это на вкус напоминает пиво. - Яйца с пивом? Серьёзно? - Ещё и сметану сверху кладём. - Кошмар. - Не представляешь, как вкусно! - Тогда жду, когда приготовишь и угостишь. Ты не замёрзла? - Нет, спасибо. - Как дома дела? - Мама звонила вчера перед сном. А так не знаю, я только сегодня там появлюсь. А у тебя как? - Всё супер. Надо вас как-то с мамой познакомить, кстати. - Зачем? - чёрт, я опять проебался. Ну какой придурок такое “друзьям” говорит, а? Она ведь ещё не стала моей девушкой, чтобы я их знакомил. Вот вскоре… - А, ну она просто всех моих друзей знает, а тебя ещё нет, вот. - Хорошо, - она мило улыбнулась и снова отпила колу, а потом протянула мне. Вся эта ситуация казалась мне дичайше романтичной. Мы просто дальше молча ели и пили, смотря по сторонам и иногда друг на друга. Вскоре Вера встала и пошла к турникам. Я решил последовать за ней. - У вас площадки крутые. - А чем отличаются от ваших? - У нас всё старое, облезлое, ржавое, сломанное. Да и дома у вас совсем другие. У нас всё либо серое, либо светло-жёлтое. Слишком депрессивная атмосфера, - она обошла турник вокруг, а затем облокотилась о него, сложив руки за спиной. - Прям везде? - Не знаю, я дальше своего городка нигде не была, может, там на Западе повеселее. У вас ещё многоэтажки красивые. Я когда только приехала, подумала, что я вообще в другом мире оказалась, - Вера посмотрела наверх, и в её глазах отражались эти огоньки из окон. Её улыбка заставила моё сердце забиться чаще, и я машинально сделал ещё один шаг ей навстречу. Она обернулась ко мне и застыла. Я понял, что сейчас был тот самый момент, когда я точно не смогу держать себя в руках. Я ждал этого слишком долго, я занимался самокопанием и построением планов по завоеванию её доверия, и вот сейчас мы находились на детской площадке вечером в метре друг от друга, не прерывая зрительный контакт. Я боюсь сделать что-то слишком внезапно, поэтому начинаю со скоростью улитки переставлять ноги, а затем наклонять лицо к ней. Моё дыхание сбивается, когда она бросает быстрый взгляд на мои губы и затем снова выжидающе смотрит на меня. Это ли не сигнал? Или я просто вижу то, что хочу видеть? Не знаю, сколько прошло времени, пока не начинаю снова медленно наклоняться, сантиметр за сантиметром, всё ещё пытаясь считать её эмоции по глазам. Она снова смотрит своими блестящими глазами на мои губы, и я не выдерживаю и резко припадаю к ним. Я замер, чтобы осознать, что всё же смог это сделать, и дать ей возможность понять, что происходит. Её неподвижность и холодные губы напугали меня, поэтому я решил попытаться оторваться от её губ и снова поцеловать, ожидая реакции. И только я приближаюсь к ней и едва касаюсь их, как вдруг они приоткрываются и первее настигают мои, заставляя кожу на всём теле покрыться мурашками. Это была взаимность. Но даже несмотря на этот факт я решил быть осторожным и не воплощать все свои желания в действительность. Пока что. Я дрожащими руками провожу по её спине сверху вниз, опустившись до талии, и аккуратно приобнимаю её, словно фарфоровую куклу, которая вот-вот разобьётся. Она прикасается ледяными руками к моей шее и начинает ими перебирать мои волосы, запуская новый табун мурашек. Я прижимаю её к себе близко-близко, словно ребёнок, обнимающий перед сном любимую игрушку, которая помогает ему уснуть. Она поднимает руки и смыкает их на моей шее, самостоятельно углубляя поцелуй. Я решаюсь зайти дальше и провожу кончиком языка по её нижней губе, а затем прикусываю её, оттягивая вниз. Её едва слышимый стон сработал, как будильник, и я выпускаю наружу своего внутреннего извращенца, опуская руки на её поясницу и снова облизывая её губы. Она неумело повторяет мои движения, и это настолько возбуждает меня, что я готов уже стонать в голос от одних этих ощущений. Когда воздуха перестаёт хватать и мы отрываемся друг от друга, я не хотел останавливаться на этом, поэтому аккуратно взял её за волосы и потянул вниз, вынуждая запрокинуть голову. Я впиваюсь губами в её шею, стараясь последней клеточкой мозга не забывать о том, что засосы в школе и дома никто не оценит. Я снова слышу её сбивчивое дыхание и хочу, чтобы это звучало громче, поэтому медленно начинаю проводить кончиком языка от ключицы до мочки уха, словно пробуя её на вкус. Я всё-таки выбил из неё стоны, которых она, очевидно, жутко стеснялась, поэтому, когда я оторвался от шеи и открыл глаза, обнаружил её неловкую улыбку, которую тут же сцеловал. Наш поцелуй длился бесконечность, и мы смогли оторваться друг от друга лишь когда губы просто горели огнём. Я пытался поймать её взгляд, но она снова пряталась, опустив его куда-то вниз. Её приоткрытые губы были алые-преалые, и при таком тусклом освещении она мне казалась настоящей куклой. Поднимаю её за подбородок, чтобы посмотреть в глаза и убедиться в том, что всё хорошо. Её было трудно прочитать, она смотрела снова испуганно, но в то же время было в её взгляде ещё какое-то не появлявшееся прежде желание. - Вера, я… - Я тоже, - мы поняли друг друга сразу, и Вера тут же обняла меня, уткнувшись губами мне в шею. Снова стискиваю её в крепких объятиях, боясь, что это всё сон и она вот-вот убежит от меня. Но она стояла рядом, прижимаясь ко мне всем телом, и даже не дрожала. Мне хотелось так много ей сказать, но я понял, что сейчас это уже было неважно. Я снова отвёз её к месту неподалёку от дома, и, когда пришло время прощаться, Вера несколько секунд стояла, видимо, что-то решая в своей голове, а затем сама приблизилась ко мне и поцеловала в шею, после чего с улыбкой махнула мне рукой и побежала домой. Я стою с глупой улыбкой не знаю сколько времени, пока мне кто-то не позвонил. Чифую. - Ты куда пропал? - Мы поцеловались. - Чавось? С кем? - С тобой, блин, ну не тупи. - Да ладно?! А ну быстро дуй домой, нам надо срочно это отметить. Несу лапшу. *** Возвращаюсь домой без тревожных мыслей, ибо все они были забиты только что случившимися со мной обстоятельствами. Я. Только. Что. Целовалась. С. Кейске. Я! С ним! До сих пор не верится в это. Я представляла это как угодно, но только не так. Меня переполняли эмоции настолько, что я просто проигнорила отчима, который что-то орал мне из гостиной, пока я вбегала по ступенькам в свою комнату. И бежала не за тем, чтобы закрыться там от него, а потому что меня наполняла такая бешеная энергия, что хотелось пробежать марафон. Желательно, с Кейске. Прыгаю на кровать и достаю телефон, где виднелось его сообщение: “Спокойной ночи. Завтра увидимся”. Я снова расплываюсь в мечтательной улыбке и, закусив губу, печатаю ему ответ. Хотелось визжать в подушку от одной только мысли, что завтра мы встретимся в школе, спрячемся где-нибудь, и я снова почувствую на себе его крепкие руки. Мужские руки, которые впервые в жизни не причиняют мне боль, а дарят теплоту и такое нужное чувство защищённости. Утром надеваю свою любимую белую блузку и чёрную юбку. Рука уже тянется за тушью, которую я стырила у мамы, но я не решаюсь наносить её на свои ресницы. Если Кейске я нравлюсь такой, то зачем мне прихорашиваться? Расчёсываюсь и оставляю волосы распущенными, смотрю в зеркало и расстёгиваю первую пуговицу. Куда подевалась стеснительная Вера? Надеюсь, осталась в психушке. Я встретила их с Чифую в раздевалке. Заметила жадный взгляд Кейске на себе, как только сняла куртку, но, так как вокруг была куча людей, нам удалось лишь обменяться кивками. Спустя минуту, когда я уже дошла до кабинета, он написал смс, где предложил мне встретиться на крыше на большой перемене. Я ждала её, как мне показалось, целую вечность и первой вылетела из кабинета под удивлённые взгляды одноклассников. Плевать, вот уже просто плевать. Мне нужен был свежий воздух, ибо я вся извелась, пока ждала этой перемены. Открываю дверь и не успеваю толком оглянуться по сторонам, как вдруг оказываюсь прижатой к стене с поднятыми вверх руками, удерживаемыми хваткой Кейске. Он набросился на меня, словно голодный зверь, и от этого земля уходила из-под ног. Внизу живота начал завязываться тугой узел, когда он стал плавно спускаться руками по моим плечам, огибая грудь и талию и опускаясь до самых ягодиц. Я удивлённо вздохнула и дёрнулась, когда его пальцы сжали их, после чего открыла глаза и заметила, как он испугался. - Я поспешил? - он убрал руки и опёрся ими о стену по обе стороны от меня. - Не знаю… - Прости, я не буду торопиться, - его виноватый вид - это так мило и необычно. - Я не то чтобы против, просто мне пока что неловко с непривычки, - да, Вера, не бойся говорить о своих желаниях, не лги ему. - Не против, значит? - он прислонился лбом к моему, и его взгляд снова стал игривым. Кейске облизнул губы, открывая вид на свои клыки и начал покрывать нежными лёгкими поцелуями мою шею. Я прикрыла глаза и запрокинула голову, облегчая ему задачу. Он дошёл до выреза моей рубашки и, немного отодвинув правый край воротника вниз, припал к тонкой коже, засасывая её. Я испустила очередной томный вздох, когда он снова кончиком языка прошёлся по моим ключицам, а затем по месту под подбородком, поднимаясь к моим губам. После он оторвался от меня и одной рукой застегнул ту самую пуговицу. - Теперь в ближайшие дни придётся ходить только так, - я поняла, что он специально оставил там засос, чтобы его никому не было видно. - Ты прекрасна, - прошептал он мне в самое ухо, после чего мы услышали звонок на урок и побежали обратно. В последующие дни мы тоже зависали на крыше. Кейске учил меня привыкать к его прикосновениям, а я помогала ему с геометрией. Благодаря мне он наконец-то начал не просто каждый день ходить в школу и почти на все уроки, но и поднял свою успеваемость. Бесконечное количество раз благодарил меня за это и дарил всякие вкусняшки. Мы часто катались с ним по городу и каждые выходные проводили время со всей нашей компанией. Эмма была вне себя от счастья, когда узнала о том, что мы начали встречаться, а остальные не особо акцентировали на этом внимание, однако при наших общих посиделках по их взглядам было видно, что они понимали, как нам хотелось с Кейске побыть наедине. Да, нам повезло с друзьями, которые были общими, иначе я не знаю, что бы со мной было, если бы мы виделись с ним не так часто, как мне хотелось бы. В это время мне казалось, что моя жизнь разделилась на чёрное и белое, на до и после. Я перестала обращать внимание на придирки отчима. Я снова вернулась в музыкалку и черпала там вдохновение для сочинения музыки. Мои сессии с психотерапевтом проходили легко, я чувствовала, что мне становилось с каждым днём всё лучше и лучше. Я больше не хотела умирать, и это было главным. Однако к нам снова решили нагрянуть соцслужбы. После детских попыток суицида эти люди приезжают несколько раз, чтобы проверять, как в доме обстоят дела. Семья в какой-то степени начинает считаться неблагополучной. Наверняка, они приезжали после того, как отчим вызвал скорую. Я увидела, как они выходили из дома, когда шла вечером из музыкалки. Захожу в дом и чувствую запах алкоголя. Нет…только не говорите, что отчим встретил их пьяным. Хотя стоп, а разве это не хорошо? Вдруг они когда-нибудь нахрен лишат его родительских прав? Да нет, всем будет пофигу. - Чё, загуляла, да? - он сидел на кухне и наливал себе очередную стопку. - Чего? - Чего дома не ночуешь? - У подруги сижу. - А потом мне эти идиоты предъявляют. - А разве не по делу? - Что ты сказала? - я замираю от этого тона и продолжаю стоять на месте, когда он резко встаёт из-за стола и направляется ко мне. Убегаю в комнату и слышу за собой его шаги. Нет, я не хочу, чтобы всё это снова повторялось. - Ах ты дрянь! - он вбегает в комнату и от всей души прописывает звонкую пощёчину. Когда он замахнулся за второй, я словно видела всё это в замедленной съёмке и успела задать себе вопрос: "А может я смогу постоять за себя? Почему я постоянно молчу?" - Хватит! - я перехватываю его руку и выворачиваю, как учил Кейске. Тот быстро выпрямляется, странно на меня смотрит, а затем неожиданно молча удаляется обратно вниз. Что это было только что? Достаточно было сказать просто одно слово, чтобы он меня не избил до потери сознания? Неужели это бы раньше сработало? Скатываюсь по стене, садясь на пол, и слёзы начинают медленно катиться по щекам. Я чувствовала себя и слабой, и сильной одновременно. Я смогла сделать хоть что-то! И в то же время я поняла, что это ведь был не конец, а значит моя жизнь станет прежней. Кейске не сможет, как рыцарь, всегда оказываться рядом и спасать меня. Как только эта мысль пронеслась в моей голове, у меня зазвонил телефон. Магия. - Алло? - Вера? Ты что плачешь?! - Представляешь, он ударил меня, а потом я смогла остановить его руку. Вау. - Собирайся, я сейчас заберу тебя. - Куда? - Переночуешь у своего парня, - от смысла этой фразы моя нетронутая щека тоже стала красной. - Хорошо, - я отключаюсь и впопыхах кидаю в рюкзак всё, что приходило в голову: тетради, учебники, расчёску, трусы, лифчик, школьную форму, паспорт, заначку. Оглядываюсь на гитару и понимаю, что не могу бросить её здесь. Кто знает, может я сюда вообще не вернусь. Всё, что мне требовалось, - это как можно скорее ускользнуть из дома, ибо отчим в состоянии опьянения был опасен. Я понимаю, что нет смысла спускаться на цыпочках, лишь бы он не заметил, поэтому делаю несколько вдохов и выдохов и в два шага перепрыгиваю лестницу, пускаясь наутёк к месту, куда меня всегда привозил Кейске. *** Мама попросила меня съездить в магаз за одними специями, и так совпало, что он находился неподалёку от дома Веры. Наверное, она уже вернулась из музыкалки, так что я мог бы подъехать и позвать её в гости. Несмотря на то, что мы встречаемся меньше двух недель, я уже хотел познакомить их с мамой. Не знаю, может у меня просто гормоны шалят, но я словно чувствую, что Вера мой человек и что мы с ней друг другу прекрасно подходим. Нас очень многое связывает, и я уже частенько представляю наше с ней будущее. Наверное, о семье и всяком таком думать в 18 лет ещё рано, но, блин, я действительно хочу видеть Веру рядом с собой в качестве жены и матери моих детей. Правда, я её об этом пока не спрашивал, но мечтать мне никто не запрещал. Останавливаюсь у какого-то левого дома, достаю телефон и звоню ей. - Алло? - это голос заставил сердце сжаться. Моя Вера прямо сейчас плачет и снова из-за этого полудурка. Нет, с меня хватит, я увезу её из этого кошмара и не позволю вернуться. Не позволю снова страдать. Если этот индивид снова доведёт её до попытки суицида, я никогда не прощу себе своего бездействия. Я должен оберегать свою девушку, и я это сейчас же сделаю. Подъезжаю к нужному месту и вижу, как она бежит с большим рюкзаком на спине и гитарой. Кулаки сжались, когда я заметил ярко-красный след на её щеке. Так хочется ему оставить таких штук 500, а лучше 1000. Она останавливается передо мной с заплаканными глазами, а затем наклоняется и по-детски целует в щёку. От этого жеста я растаял и в который раз осознал, насколько я был без ума от неё. Беру у неё рюкзак и вешают к себе на руль, чтобы она могла оставить гитару за спиной и держаться за меня. Мы подъехали к дому, и я заметил, насколько Вера боялась заходить туда. Беру её за руку и стараюсь взглядом дать понять, что здесь её никто не обидит и она будет в безопасности. Открываю дверь и, когда мы начали разуваться, из кухни вышла мама. - Ну что, купил? Ой. - Здравствуйте, - Вера неловко поклонилась ей. - Мам, это Вера, моя девушка. И сегодня она переночует у нас, хорошо? - А…Конечно, я пойду чайник поставлю. А что ж ты ничего мне не рассказывал? - Сейчас расскажу, я пойду ей свои вещи дам, - увожу её в комнату, в которой я предусмотрительно убрался. Закрываю дверь, кладу её рюкзак на кровать и оборачиваюсь, чтобы забрать гитару. Вера сейчас похожа была на бездомного котёнка, которого притащили в дом. Хотелось укутать её в плед и накормить, а потом весь вечер тискать. В целом, я это и собирался делать до того, как позвонил ей. Открываю шкаф и пытаюсь на полке со старыми вещами найти хоть что-то маленькое и что мы ещё не выкинули. Достаю футболку и шорты на верёвке и протягиваю ей. Приняв их, она опять прячет от меня свои глаза и боится чего-то. Я обнимаю её, а затем целую в лоб. - Всё хорошо, давай переоденься и иди к нам. Моя мама всё поймёт. Я захожу на кухню и вижу, как мама заваривает чай на нас троих. Сажусь за стол, и она подсаживается ко мне. - Кто её ударил? - Отчим. Он её бьёт с детства. Мы с ней познакомились в школе, подружились, а потом незадолго до того, как я себя пырнул, она тоже пыталась покончить с собой. Мы встретились в психушке, и я понял что влюбился, хах. - Господи, а что её мать? - А ничего. - Такая же, как и я, да? - Нет, мам, ты всё поняла, а та даже после этого не смогла открыть глаза. Не сравнивай себя с ней. - Она ведь даже сдачи не могла ему дать…Дети не должны страдать от мужланов. Хорошо, что у нас с ней есть ты, сынок. Я так виновата перед тобой, - её голос начал дрожать, и она взяла меня за руку и поднесла к своим губам. - Мам, мам, не плачь, всё нормально, - я встал, подошёл к ней и обнял со спины. В этот момент Вера вышла из моей комнаты и, застав эту картину, не решалась идти к нам. - Милая, иди сюда, - мама позвала её и тоже взяла за руку. - Не возвращайся в тот дом, живи у нас. - Я не… - Нет, там тебе не место. Этот человек должен сидеть в тюрьме и, желательно, вместе с моим бывшим мужем. У нас тебе будет спокойно. - Спасибо вам. - Давайте быстренько чай попьём, и я на смену побегу. Когда мама уже уходила, а я пошёл её провожать, она наклонилась к моему уху. - Надеюсь, защита у тебя есть? - Мам, блин… - Да или нет? - Да, - я купил их буквально вчера, на всякий случай. Я не знаю, готова ли Вера к этому, но я прямо настаивать пока что не буду. Хотя, вспоминая наши поцелуи на крыше, я всё больше убеждаюсь в том, что она раскрывается передо мной. - Вот и славно. И не смотри на меня так. Даже если вы под таблетками, мало ли что, а внуков я сейчас не потяну. - Мам… - Не бухти, спокойной ночи. *** Я готова была разлиться лужей, когда Баджи-сан разрешила мне жить с ними. Я, конечно, не особо хотела возвращаться домой, но и не рассчитывала на то, что мне дадут приют. Да, Эмма звала меня к себе ещё давно, но мне было ужасно неудобно. А сейчас я буду жить вместе с парнем, с которым встречаюсь совсем немного, и это заставляет меня чувствовать себя неловко. Всё так…быстро. Интересно, а мы на одной кровати сегодня вообще спать будем? Я так-то не против, но что будет, если мы случайно зайдём дальше поцелуев? Готова ли я к близости? Я как бы и хочу, и боюсь. Это всё же вопрос доверия. Ты предстаёшь перед человеком полностью нагим и таким открытым и беспомощным. И не знаешь, что он с тобой будет делать. Я доверяю Кейске, но доверяет ли он мне? Я попрощалась с его мамой и, зайдя в комнату, обнаружила чёрного кота, который обнюхивал мой рюкзак. - Приветики, я Вера, - медленно протягиваю ему руку, чтобы он смог привыкнуть к моему запаху. Тот потёрся своей щекой о неё. - А ты на Ваську бабушкиного похож. Кусать меня не будешь? - чешу его за ухом и начинаю гладить по спине. Такой ласковый. Наверное, Кейске этому приучил. Как мило. - О, Пек Джей вернулся. - А где он был? - У Чифую жрал, как обычно. Да? - Кейске тоже сел на кровать и начал его гладить. Так мы молча и сидели, лаская счастливого сытого кота. - Есть хочешь? - Да, наверное. - Пойдём, в холодильнике по-любому что-то есть, - Кейске взял меня за руку и повёл на кухню. Кот завязался за нами и запрыгнул ко мне на колени, когда я села на стул. Кейске начал делать нам сэндвичи, а я положила одну руку под подбородок, другой гладила кота и смотрела на спину Кейске. Мне повезло с ним. Он такой заботливый и понимающий. Мне с ним очень комфортно. Я привыкла к нему, и он стал мне родным человеком. Кейске обернулся и задержал на мне взгляд, а затем подмигнул и продолжил готовку. Я расплылась в улыбке уже в который раз. Готова была хоть сейчас обнять его со спины, уткнуться в шею и простоять так хоть вечность. - Должно быть съедобно. - Я в этом не сомневаюсь, - а ведь было реально вкусно. Даже Пек Джей, которого я пересадила на другой стул, сидел с полуприкрытыми глазами и гипнотизировал колбасу. Коты такие хитрюги. - Пойдём? - Куда? - Ну, в комнату. - А, пошли, - интересно, а что мы сейчас с ним будем делать? На ум приходила только одна идея, но я старалась её поскорее отогнать. Я не понимаю, чего я хочу. Если сейчас начну его провоцировать, а потом сольюсь, то сгорю со стыда. А спровоцировать хотелось. Не знаю, что мной движет. Я просто понимаю, что меня настолько переполняют эмоции и чувства к нему, что я готова позволить ему делать со мной всё, что он посчитает нужным. Его поцелуи на крыше каждый раз заставляют меня перед сном прокручивать их в голове и думать о чём-то непристойном. - Ты чего такая задумчивая? - А? - Всё в порядке? - Да, - мы садимся на кровать и продолжаем держаться за руки. Эта неловкая тишина напрягает меня, но я не знаю, что ему сказать. - Знаешь, я рад, что ты будешь жить со мной. Не бойся, обещаю, я не трону тебя, пока ты сама не захочешь, - он сжал мою кисть и начал поглаживать её большим пальцем. Снова его внимательный и нежный взгляд не даёт мне покоя. Какой же он сейчас красивый в этой своей широкой чёрной футболке со своими растрёпанными длинными волосами. Кажется, я не отвечаю ему уже слишком долго. А что ответить? Что я не готова? А я, блин, сама не знаю. Его мамы не будет всю ночь, и сейчас так-то было очень удачное время. Господи, я бы из прошлого дала самой себе подзатыльник за такие мысли. Нет! Хватит корить себя. Хватит сомневаться в своих желаниях. Вера, просто хватит. Я резко подаюсь вперёд и целую его. Кажется, он этого не ожидал, поэтому в течение нескольких секунд не отвечал мне, но затем взял инициативу в свои руки. Мы продвигаемся ближе друг к другу, и я снова запускаю руки в его волосы. Целую его шею, оттягивая волосы назад и радуюсь его довольной улыбке. Он сейчас был настолько желанным, что все мои сомнения улетели далеко-далеко. Вдыхаю его запах и оставляю засос ближе к подбородку. И плевать, что в школе подумают. Пускай знают, что он занят. Кейске словно прочитал мои мысли и теперь уже сам припал к моей шее, выбивая из меня более смелые стоны, чем ранее. Чувствую, как его клыки смыкаются в районе венки и рвано выдыхаю. Мы сплетаем свои языки во французском поцелуе и не даём друг другу вдохнуть воздух. Кейске тянет меня на себя, и я сажусь к нему на колени, не отрываясь от дела. Он гладит руками мою спину, а затем начинает блуждать ими под моей футболкой. Его горячие руки заставляли меня покрываться мурашками при каждом прикосновении. Я тоже решаю прикоснуться к его спине, поэтому запускаю руки под его футболку, оглаживая поясницу. Давай, Вера, будь смелее. Беру за края и поднимаю их вверх, а Кейске поддаётся и помогает мне снять её. Губами припадаю к его широким плечам, продолжая поглаживать его оголённую спину. Его руки уже сминают края моей футболки, и я понимаю, что мне тоже нужно будет снять её. Чёрт, мне снова стало немного не по себе, однако, когда я открыла глаза, он дал мне понять, что мне нечего бояться. Я сама медленно стягиваю футболку, отбрасываю куда-то в сторону, затем поправляю волосы и замираю, когда ловлю его взгляд. Он смотрел на меня, как Пек Джей на колбасу. - Ты не представляешь, насколько ты красива, - мне захотелось прикрыться, когда он начал откровенно рассматривать меня, однако было поздно, когда он припал губами к моей груди, попутно расстёгивая лифчик. Тут мне совсем стало неловко, и руки сами собой потянулись к груди, как вдруг Кейске перехватывает их и заводит мне за спину. - Нет, даже не думай, - и он припадает губами к левому соску, выбивая из меня очередной стон. Чёрт, как же хорошо. Он отпускает мои руки и берёт другую грудь, сжимая её. Я прикусываю губу и понимаю, что тело требует гораздо большего. Внизу живота всё стянуло, и становилось невыносимо. Я чувствую внизу его выпуклость и понимаю, что совсем скоро обоим предстоит раздеться полностью. Кейске кладёт меня на кровать, продолжая целовать грудь и начинает спускаться ниже, проводя языком от груди до низа живота. Дышать становится совсем тяжело, особенно когда его горячие руки неожиданно стягивают мои шорты вместе с нижним бельём. Неловко. Неловко. И ещё раз неловко. Он оглаживает мои бёдра, а затем подносит правую к губам и целует у колена с внутренней стороны бедра. Господи, что он творит. Кейске снова возвращается к моим губам и ведёт руку от живота и прямо к интимному месту. Моя нога непроизвольно дёргается. - Не бойся. Расслабься, - я отвожу глаза к потолку и закрываю их, а затем взволнованно делаю вдох, когда его пальцы начали двигаться вокруг клитора. Я никогда в жизни не мастурбировала и понятия не имела, что это ощущается именно так. Ноги начали сами собой раздвигаться чуть в стороны, когда он запустил внутрь один палец. Я чувствовала, что внутри было очень влажно, и боли вообще не было. Позже он добавил второй палец, давая мне привыкнуть, а я поднесла запястье к губам, стараясь себя сдерживать. - Я хочу слышать тебя, не стесняйся, - да, блин, Кейске, теперь я стесняюсь ещё больше. Он, видимо, решил поиздеваться надо мной, поэтому, не убирая рук, снова припал к моей груди, очерчивая языком ореолы по очереди. Я не выдерживаю и подаю звук и телом ощущаю, как он улыбнулся. Он вытащил пальцы, я открыла глаза и наблюдала за тем, как он снимает весь низ. Затем тянется куда-то в сторону, доставая из коробочки презерватив. Я неловко отвожу взгляд, рассматриваю стену. Прихожу в себя лишь когда чувствую промежностью что-то большое и горячее. Мне страшно. - Я буду аккуратнее, - Кейске расставляет руки по обе стороны от моей головы и медленно входит. Я офигеваю от резкой боли и морщусь. - Прости-прости-прости, - он шепчет мне на ухо, а я стараюсь не заплакать. Он входит где-то на середину, а затем двигается в обратном направлении. Эту тянущую боль не передать словами. Он ещё что-то шепчет, а я лежу с закрытыми глазами и всё жду, когда мне полегчает. Спустя минуты две он начал довольно свободно проходить внутри меня, и я почувствовала что-то необычное и очень приятное. Словно тот узел начинает потихоньку распутываться. Я начинаю улыбаться от появившегося удовольствия, и Кейске, кажется, это подмечает, поэтому начинает двигаться быстрее. Каждый раз, когда он входит до упора, мы синхронны стонем, а Кейске иногда шепчет нецензурные слова, смущая меня ещё сильнее. Когда тот самый узел вот-вот собирался распутаться, я не выдержала и начала ногтями царапать его спину, прижимая ближе к себе, словно он вот-вот уйдёт. Но тот снова целует меня, испуская рваные вздохи, а затем нас обоих накрывает дикая истома. В глазах появились звёздочки и рассудок помутнел, я сильно выгибаюсь в спине, уже не стесняясь своих стонов, а затем оказываюсь снова прикованной к поверхности тяжестью тела Кейске, который, видимо, не в силах был держаться на руках. Я обхватываю его поясницу ногами и начинаю нежно гладить по спине, всё ещё не открывая глаза. Мне даже на миг показалось, что он уснул на мне, ибо он вообще не двигался какое-то время. - Прости, сил подняться нет, хах. - Ничего, - мы продолжаем лежать так ещё несколько минут, пока он не поднимается и не вытирает чем-то мою промежность. - Пойдём в душ? Ты можешь встать? - Ага. Ой, - я поднимаюсь и шиплю от тянущей боли снизу. Оглядываюсь на простыню и офигеваю от маленькой лужи крови. Надеюсь, отстирается. Услышав это, Кейске резко берёт меня на руки и несёт в ванную. Мы проходим мимо кота, который офигевшими глазами смотрит на нас, отчего мне становится стыдно. Хотя это кот, который наверняка ничего не понимает. Кейске ставит меня на пол, когда мы оказываемся в ванной, а затем заводит меня в душевую кабину. Здесь было до жути тесно, но это нисколько меня уже не напрягало. Он включает воду, а затем целует меня в шею, обнимая. Мы берём гель для душа и намыливаем им друг друга, приятно скользя по расслабленным телам. Стеснение пропало, и я просто отдаюсь ощущениям, не думая ни о чём. Мы смываем с себя всё, попутно целуясь и не обращая внимания на воду, которая попадает и в рот, и в глаза. Вообще плевать, когда он рядом и делает со мной такие вещи. - Я пойду постель поменяю и принесу тебе полотенце, - Кейске выходит из ванной, а я какое-то время смотрю на себя в зеркало. Искусанные губы, красные следы на шее и груди и довольный взгляд. Весь ад остался позади, теперь нам обоим будет спокойно. Широко улыбаюсь своему отражению, а затем перевожу взгляд на Кейске с полотенцем в руках.