Дин сворачивается калачиком еще сильнее. Гроза внутри бункера была слышна даже лучше, чем снаружи. Дин бы надел свои наушники, — музыка помогает избавиться от звуков Ада и травм — однако он не мог выбраться из-под безопасного одеяла.
Он ненавидит
этот тупой способ попытки справиться, Дин бы предпочёл приложить клинок к запястью или утопиться в бутылках пива, однако он уже делал это часом ранее — не помогло.
Закрыв уши, когда очередная молния рассекает воздух, он думает, что, возможно, ему следует пойти к Сэму. Нет, нет, нет, Сэму не нужна бесполезная задница Дина, приползающая к нему в комнату в два часа ночи и ноющая насчет какой-то тупой грозы. Сэм, вероятно, сейчас спал лучше всего в своей жизни! Его брат всегда засыпал со звуком грозы и дождя лучше.
Дин никогда этого не понимал: дождь, ладно, но гроза? Ни в одном из миллиона миров Дин не мог расслабиться, когда рядом во всю гремела гроза.
Сворачиваясь калачиком в позу эмбриона, он подумал о том, чтобы пойти к Касу. Ангела здесь не было, он помогал Габриэлю с кучкой надоедливых демонов, «Габриэль» значит, что Габриэль и Кастиэль выполняют работу Кроули, потому что какие-то демоны напали на Габриэля и разозлили его, после чего тот втянул во всё это Каса.
Надеюсь, Кас в порядке, думает Дин, пока пытается заставить себя сесть, его руки безвольно падают на колени. Хотя гроза уже прекратилась, Дин все еще может слышать, как снаружи льет проливной дождь.
Он беспомощно оглядывается вокруг. Ему необходимы его наушники, однако он не может найти присоски.
Проклятье, должно быть, он оставил их в библиотеке или где-то рядом с ней. Он не способен дойти до библиотеки.
Но комната Сэма была рядом.
Нет, нет, я не могу пойти к Сэму, напоминает он себе, сильно дрожа от раскатов грома. Схвативший одеяло и завернувшийся в него, он был похожим на испуганного, жалкого ребенка.
Может, пойти к Сэму не такая уж и плохая идея. Сэм теплый, уютный, и он может защитить Дина от грома и ужасающих мыслей, всплывающих в голове.
И с этой мыслью Дин, пошатываясь, встает с кровати. Дрожа от холода пола, так как спать он ложился без носков и обуви, его ступня голая, и лишь пятки защищены длинными штанами.
Он собирается с мыслями, встает и позволяет одеялу упасть, его руки кажутся такими обнаженными теперь, когда повязки, шрамы, худобу рук и остроту запястьей можно видеть. Ему нужна куртка, прежде чем пойти к Сэму.
Дин делает первый нерешительный шаг к столу, хватает куртку. Неожиданно гром звенит в ушах, и он издает беззвучный крик, быстро беря его старую кожаную куртку и надевая ее.
Ему нужен Сэм.
Так что Дин молча продвигается к двери. Все его тело дрожит: что, если Аластор окажется снаружи? Все это было больным, извращенным способом пытки, и Дин не может пойти к Сэму.
Эта мысль осеняет Дина прямо возле двери, и он застывает. Запах дыма ударяет ему в лицо. Все это были просто флешбэки, ему нужно успокоиться, чтобы добраться до Сэма. Он старается напомнить себе это, но образы лица Аластора мелькают в его сознании, сценарий, по которому все это — Ад, и скоро его отправят обратно в самые глубинные глубины Ада.
Так что Дин просто замирает там, пока снова не гремит гром, возвращая его обратно в реальность с сильным вздрагиванием и громким всхлипыванием. Он помнит свою задачу — добраться до Сэма, обняться с Сэмом, идеально поместившись в его теплых руках, будучи в сохранности от этого ада.
Так что приключение до комнаты Сэма начинается снова. Он неуверенно открывает дверь и выскакивает наружу, ожидая, что Ад ждет его, но только темнота была в коридоре бункера. Облегчение нахлынывает на него, и он позволяет слабому вздоху сорваться с губ.
Дин закрывает дверь и делает пару шагов вперед, поворачиваясь и направляясь в комнату к Сэму прежде чем
Бум, бум, раскаты грома начинают превращаться в выстрелы. Воспоминания, объединенные в болезненную версию «твоя жизнь проносится перед твоими глазами».
Дин останавливается там на несколько минут, сильно кутаясь в свою куртку и крепко жмуря глаза.
Весь последний час он плакал, так что его глаза уже были красными и опухшими, и сейчас он начинает плакать опять. Беззвучно рыдать в середине коридора.
Ему нужно к Сэму, Сэм теплый, Сэм безопасный, ему нужно к Сэму.
Дин неуверенно делает еще один шаг, а затем и следующий. Он пытается ускориться, но каждый раз, когда раскаты грома разрезают воздух, его отправляет во время, которое давно прошло.
***
— О, Дин, я думаю, тебе понравится этот, — мурлычит Аластор, доставая какую-то странную штуковину, похожую на прангу. Дин не мог сказать, что это, он висел в этих тупых цепях, проходящих через его плоть: малейшее движение вызывало боль по всему телу Дина.
Он хотел кричать, орать, визжать, но был слишком вымотан, ему хотелось спросить, что это, но он был слишком вымотан. Он не мог кричать, даже когда его пронзал шок, а его тело реагировало, дергаясь из стороны в сторону, вырываясь. Бурлящая кровь вытекала у него изо рта и глаз.
— Дин, тебе стало лучше? Никаких криков? — Спрашивает Аластор, опуская прангу. Хватает Дина за подбородок, крепко сжимая, отчего Дин давится кипящей кровью.
— Почему бы не приступить к настоящему веселью дня? Приступим? — Спрашивает больной голос, на заднем плане грохочет гром, он заполняет голову Дина.
***
Сознание Дина возвращается в реальность, когда он слышит очередной раскат грома. Ему хочется сделать следующий шаг, ему нужно попасть в комнату Сэма. Ему нужны уют и безопасность, которые есть у Сэма. Он нуждается в этом, но застывает. Его лицо мокрое от слез, а запястья саднят от порезов.
Он не мог попасть к Сэму в комнату. Он не мог заполучить уют, тепло. Он не мог свернуться калачиком в руках Сэма и отдохнуть. Все, на что он способен, это стоять здесь и плакать. Единственная вещь, с которой он справляется, это опуститься на пол.
Свернуться в позу эмбриона со слезами, текущими по его лицу.
Он застрял здесь, в середине коридора, выглядя как побитый щенок. Он не мог добраться до Сэма, а воспоминания не оставляют его одного, кажется, словно у грозы нет конца. Все это было слишком ошеломляюще, и оно повергло Дина в панику.
Его сердце бьется все быстрее с каждой каплей дождя, которую он слышит, его рыдания становятся только громче, но он заглушает их ладонями.
Сворачиваясь сильнее, он жалеет, что не осмелился позвать Сэма.
И к благословлению Дина, он слышит щелчок открывающейся двери.
Пожалуйста, пусть это будет Сэм,
пожалуйста, пусть это будет Сэм. в данный момент Дину плевать, что Сэм найдет его свернувшимся в калачик и плачущим как напуганное дите, ему просто нужен Сэм.
— Дин? — голос Сэма звучит глубоко озабоченно, высокая фигура встает на пути Дина. Как только Дин видит, что это Сэм, а не какой-то блядский монстр, имитирующий голос Сэма, то пытается выдавить из себя хоть слово, однако то выходит как сдавленное рыдание.
— Эй… Эй, Дин, в чем дело? Ты в порядке? — Спрашивает Сэм, как только садится на колени рядом, мягко кладя руку на плечо Дина. Дин не в силах вымолвить ни слова, он только рыдает еще сильнее. Похоже, Сэм понимает намек.
Он аккуратно берет Дина на свои руки:
— Ты становишься легче, Дин, — замечает Сэм, этот факт Дин знал, но ему не хотелось признавать. Он просто продолжил рыдать.
— Хорошо, хорошо, Дин, все хорошо, — старается уверить Дина Сэм, и рыдания все же немного утихают. Сэм засчитывает это как победу. Он встает, держа Дина на руках. — Как насчет того, чтобы ты поспал со мной? — предлагает Сэм. Дин отвечает быстрым кивком.
— Хорошо, все дело в грозе, не так ли? — предполагает Сэм, пока идет к своей комнате, держа Дина близко. Сэм выглядит усталым, и Дин может сказать это по тому, как он пошатывается, как свободно он держит Дина.
— Я… мне жаль — заикаясь, бормочет Дин.
— Что? Нет, Дин, все в порядке, я все равно хотел пообниматься сегодня, — устало улыбается Сэм, входя в комнату и залезая на кровать.
Оба устраиваются поудобнее, скорее даже Сэм устраивает их поудобнее, и Дин утыкается лицом в грудь брата, а Сэм прижимает его ближе.
Он нежно целует макушку Дина:
— Спокойной ночи, малыш, — бормочет он, — Я держу тебя, не волнуйся.
