Война чувств

Зима. Дует леденящий душу и тело ветер, кругом огромные сугробы снега, на которых лежат и стонут окровавленные тела солдатов — стояли суровые русские холода. В дали полыхает сильнейшее алое пламя, съедая все на своём пути: рушится кремль московский, горят другие здания, дома людские. Москва вот-вот будет стёрта с земли. Французский император смотрел, удивленный видом этим и осознающий свое поражение в этой битве, в войне, он грустно ухмылялся, руки его дрожали от тупой злости. Он проиграл Российской империи. Он обрел величие горем и болью, пошел по головам, чтобы всё разом потерять, благодаря одному чертовому русскому. Где-то не выдержав рухнула в снег деревянная крыша одного из горящих домишек, где-то раздался очередной крик, где-то уже грохотали снаряды. Неужели это того стоило, Россия? — Ваше величество, что прикажете делать? В голубых равнодушных глазах виднеются яркие отблески русского незатухающего пламени. Франция раздраженно поджал губы. — Отступаем, мы дадим им бой, но не под Москвой. Война ещё не окончена. — Промолвил мужчина в ответ, запрыгивая на своего белого коня. Все началось ещё с мирного договора на Тильзите. Ярко светило солнце, внизу река была словно кисель, густая, почти что тёмно-синего цвета, она преспокойно лилась по прочерченному ей пути. Кругом пели птицы, шуршала листва деревьев — всё это приветливо встречало уставших, изнемождённых войной солдат. По разным берегам той самой речушки стояло несколько полков: на одном были лишь французы, на другом часть русских и немцев. Среди них выделялся высокий, статный и широкоплечий мужчина, одетый в темный мундир, его темные короткие волосы развивались, а янтарные глаза ядовито, опасно блестели — правитель Российской империи. Он смотрел вперёд, на единственного человека в дали, чьи глаза светились голубыми алмазами, о которые легко можно порезаться или раскрошиться в пыль. Другой мужчина в треуголке, император Франции, задорно сверкнувший голубой лазурью своих глаз, первым отправился на небольшой деревянный плот, что мерно покачивался по небольшим волнам, конечно, не без сопровождения своего подчинённого. Русский последовал его примеру, медленными шагами направляясь к краю берега. — Позвольте, ваше величество Россия. — Произнес мужчина в треуголке и, ярко улыбаясь, протянул руку русскому императору. Как же бесила вся эта формальность. — Благодарю, ваше величество Франция. — Россия слегка приподнял уголки губ и поднялся на плот, вставая напротив Франции. Казалось, что долгие секунды прошли, пока они глядели друг на друга, изучая, анализируя. Один пытался разглядеть в голубых глазах намек на ложь, ловушку, западню, другой же в золотом янтаре пытался увидеть хоть какие-то эмоции. И Русский вдруг протянул ладонь, разрушая неимоверное напряжение, возникшее между ними, и они вновь соприкоснулись пальцами, снова фальшиво улыбаясь, давая всем здесь собравшимся надежду на "временный мир". На разных берегах тут же хлопали, ликовали, кто-то с облегчением выдыхал, кто-то наоборот вздыхал с досадой. Французский император неожиданно приблизился к нему, обнимая свободной рукой за талию и, незаметно для всех, вдохнул запах русского у шеи, в надежде, нет, в точном намереньи смутить его, шокировать. От России пахло...порохом, смешанным с хвоей и чем-то только русским и улицей. Приятно, но остро, как он и представлял. — Tu sens si bon?— Тихо прошептал русский тому на ухо, еле касаясь теплыми губами мочки, заставив по неволе смутиться уже самого Францию и достаточно резко отпрянуть от него. Россия на миг расплылся в довольной улыбке от его действий. Повезло, что на публике это выглядело, будто они всего-то обнялись. Чёртов русский. Как же так, он хотел его заставить испытать конфуз, а в итоге сам сейчас стоит с пунцовыми щеками, словно девица. Француз прокашлялся и поспешил отойти к белой палатке, ощущая раздражение от изучающего взгляда на своей спине. — Российская империя, — он улыбнулся, делая приглашающий взмах рукой перед незамысловатым проходом, чуть скрываемым белыми занавесками. Россия прошел внутрь, нехотя отставляя свой стёб на потом, так и единственный шанс на мир можно легко потерять, особенно учитывая то, что его войско полностью и довольно успешно было разбито Францией. Впервые за долгое время он потерпел поражение — да, действительно, судьба прекрасно подобрала нынешнего правителя этой империи, почему он должен был пойти ему на уступки, которыми этот французишка наверняка тешился. Дощатый пол приветливо заскрипел под его ногами, в нос тут же ударил запах дерева, смешанный с книгами. Русский медленно прошел в глубь, бегло оглядывая обстановку, что была довольно скудна: большой дубовый стол посредине, на котором уже стояла "примирительная" бутылка вина, по бокам два таких же кресла. Двое мужчин одновременно опустились на стулья, рассматривая перед собой стопку бумаг. Они остались исключительно одни. — Не желаете? — Спустя час их утомительных переговоров, произнес Франция и, особо не дожидаясь согласия, потянулся к бутылке, намереваясь разлить ее содержимое по двум стеклянным бокалам. — Благодарю. — Россия слегка улыбнулся, останавливаясь глазами на французе. Он до сих пор поражался тому, насколько тот был неплох в русском. Царь ожидал от него совсем иного, хотя бы хоть какого-то акцента, но французский император все произносил идеально, без каких-либо поблажек, не считая буквы "р". — Так и будете прожигать меня глазами или уже хоть что-нибудь скажите? — Россия подавил в себе желание приподнять от удивления бровь — он был наслышан о том, что корсиканец довольно остер на язык, но и он сам был непрост. Интригующе. — Хм, вы так хорошо говорите на русском, это впечатляет, — брюнет переместил свой взгляд на стакан, который постепенно наполняла алая манящая жидкость. — Вы не хуже в французском, sire, — француз ухмыльнулся и, наконец, наполнив стакан, вернулся обратно на свое место, тут же беря ближайший бокал в руку. — Pour la paix,— русский приподнял свой стакан, растягивая губы в очередной улыбке. — За мир. — Франция легко коснулся его бокала своим, из-за чего раздался тихий звон, и сделал небольшой глоток. Русский император повторил за ним, слушая, как снаружи за окном шумят спокойные волны. — Замечательное вино, — Россия слизнул со своих губ оставшиеся красные капли сока, ставя стакан перед собой. — Лучший сорт, — мужчина напротив слегка довольно улыбнулся, вскоре вернув свой бокал на поверхность стола. Он слегка постучал пальцем по стеклу и снова взглянул на Россию, что в свою очередь разглядывал Францию в ответ: карие глаза опять боролись с голубыми. Француз улыбнулся. — У меня есть множество великолепных вин в Париже, которые вы могли бы попробовать. Куда лучше итальянских, поверьте, — намекнул мужчина, в очередной раз отпивая из своего стакана. — Париж..всегда мечтал там побывать, — Россия на несколько секунд мечтательно прикрыл глаза, здесь страна не соврала — ему и вправду хотелось побывать в этом месте. — Вы можете приехать туда и остаться на столько, сколько захотите — это честь для меня, принять такого гостя, как вы. — Франция встретился с ним взглядом, чуть щурясь. — С радостью приму предложение, ваше величество, — Россия сделал медленный глоток виноградного сока, растягивая губы в притворной улыбке. Несколько долгих секунд они провели в томительном молчании, словно обдумывая, а затем вдруг продолжили говорить невзначай переходя от политики к обыкновенным вещам, неожиданно заливаясь то жаркими спорами, то смехом и совсем не замечая, как уже обращались друг другу на ты. — Я надеюсь на долгое сотрудничество с вами, Россия. — Они пробыли в палате почти до самой ночи, кругом уже стемнело и было довольно прохладно, маленькие звёздочки начинали появляться на темном небе, ветер приятно обдувал лицо. Две кареты, запряженные лошадьми, ожидали, когда в них сядут правители великих стран. Франция слегка кивнул, протягивая стоящему напротив него мужчине руку. — Не совневаюсь, ваше величество, — русский в ответ протянул ладонь, сцепляя рукопожатие, слега задерживаясь пальцами на его запястье, и оголил белоснежные зубы в приевшейся улыбке: глазами же он говорил, как смертельно устал и уже не выносит этих смехотворных масок. Они в последний раз встретились горящими глазами, готовые буквально испепелить друг друга, но не спешили ничего предпринимать, тянули, игрались. Распыляли огонь. Россия — не так уж и прост, как показался на первый взгляд, правитель полный загадок, которые не сразу, а может и вообще, возможно разгадать, но от того он ещё больше интересен. Резок и холоден одновременно, чертовски красив и элегантен, умён: где-то почти не говорит, а где-то его остановить не возможно, но скрытен. Единственная страна, в которой Франция не видел труса, не видел врага — достойная великая держава, как и он сам, первый среди тех, с кем ему было не скучно, но долго ли так будет? Или кто-то сменит ненужную перчатку первым, как надоест? Француз задумчиво подпёр кулаком щеку и, качаясь по неровным кочкам, устремил свой взгляд в окно, провожая взглядом уходящие русские поля. Он завладеет его вниманием. Франция — та страна, которую русский не подозревал в том, что она окажется неожиданно коварной и хитрой, завладеет столькими территориями за один раз, словно по щелчку пальцев. Простой военный, что каким-то образом взобрался на престол, вылез из грязи — для кого-то это мерзко, для кого-то очередной способ подражать. Этот француз стал всем на зло великим, бесстрашным и мужчина, если признаться честно, им в тайне восхищался, сам он почти также обрёл власть: совершил переворот, пойдя на цареубийство. Они действительно очень похожи. Правда были и минусы — пришлось расторгнуть торговые договоры с Англией, что весьма не выгодно как для России, так и собственно для самого британца, который попал в классическую ловушку: "блокада по всем фронтам." Хотя русский совсем не связан с их разборками — война шла исключительно между Францией и Великобританией, его просто втянули в это, как всегда. Но он умел играть на чужих условиях, переводя потом все в свою пользу. России это почти всегда удавалось. В палате до ужаса не удобно: твердая кровать, холод, почти полная уязвимость и невозможность сомкнуть глаза хотябы на пару минут — ужасно. Россия поежился, сидя на деревянном стуле и лениво вертя полупустой стакан чая в руке, он так чертовски устал и уже наконец начал погружаться в спасительную дрёму. — Разрешите войти? — раздался за пределами хрупких простыней знакомый голос, заставляющий вздрогнуть сидящего за столом русского и чуть не выронить хрупкий фарфор из своих рук. — Да, войдите, — удивлённо произнес Россия и потуже запахивая халат на своем теле, он обернулся, слыша французское "О" и произнесённое вовсе не извиняющимся тоном. — Что же привело тебя так поздно, Франция? — Не было смысла ему говорить:" почему ты наплевал на охрану и какого черта, нам же нельзя видеться." — на то он и француз. Он непростительно долго задержался глазами на открытых участках кожи империи и, как-то голодно улыбаясь, медленно подошёл к нему, и приземлился на рядом стоящий стул. — Ты не рад мне? — Француз больно нетерпеливо закинул ногу на ногу, устраиваясь поудобнее на своем месте. — Хотел бы обсудить некоторые детали договора ещё раз, sire. Они встретились взглядами, улыбаясь друг другу. Россия начал постукивать пальцами по подлокотнику стула от разгорающегося внутри нетерпения. — Мне непонятно, почему на тебе всё ещё одежда? — Русский ухмыльнулся, наблюдая за тем, как на лице Франции появилось секундное недоумение. — Настолько не терпится? — Француз медленно поднялся, начиная так же приближаться к русскому и расстёгивать свои золотые пуговицы тёмно-синего мундира. — С самого начала переговоров, sire. — Русский несдержанно поднялся, теряя весь свой контроль и притягивая Францию для долгожданного поцелуя. Мужчина в ответ лишь промычал, запрокидывая голову сильнее и проводя руками по его спине, а затем с жадностью и страстью сжимая ягодицы России. Их охватила настоящая похоть, страсть: они целовались с таким остервенением, борясь за главенство, яростно сдирали с друг друга одежду, намереваясь дойти до голой кожи, сжимали и мяли чужие тела, в попытке доставить больше удовольствия, заставить плавиться другого под собой. Их дыхание смешалось. Стали одним целым. Спустя некоторое время, когда каждый вернулся в свою столицу — они начали слать письма, и русский соврет, если скажет, что не ждал этого с особым нетерпением, с адреналином, возбуждением выскакивающим в кровь: третье, четвертое, пятое, шестое письмо, каждое вносило в себе уже другой характер, ещё более горячий, жгучий и порывистый. Мужчины могли так общаться на протяжении нескольких часов не отрываясь, полностью увлекаясь друг другом, о чем естественно практически никто не знал. — Ваше величество, вам письмо от императора Французской империи. — Россия настолько привык к этому предложению, что даже не стал поднимать голову, а лишь устало потёр переносицу, ставя подпись на очередном никчёмном документе. — На край стола. — Дождавшись, пока слуга выйдет, он с нетерпением потянулся к своему незамысловатому спасителю, что был запечатан красной печатью и открыл его, начиная читать, медленно, не торопясь, будто смакуя буквы. «Здравствуй, милейший друг! Я помню, что ты хотел побывать в Париже и поэтому приглашаю вас на несколько дней ко мне во дворец, планирую устроить бал. Ваш Франция.» Россия незамедлительно написал ответное сообщение с согласием. Спустя почти что неделю он добрался до Парижа с несколькими пересадками по пути, по то неровным, то виляющим дорогам. Цель была совсем близко, рукой подать можно и вот-вот появится огромный императорский дворец, но как на зло прямо перед черными и огромными воротами возникла толпа восторженно кричащих жителей, которую через некоторое время начали разгонять подошедшие полицейские, русский лишь успел им приветливо улыбнуться в окно и помахать рукой. Они встречают бывшего врага с таким воодушевлением и благоговением, удивительно. В скором времени Россия наконец прибыл к самому дворцу императора, в пыльных окнах был виден прекрасный и довольно большой сад, несколько дружелюбных дам и садовников, а само здание в общем-то привычным и практически неизменным — замок. Белоснежная дверца повозки распахнулась, не без помощи верного лакея, и оттуда с трудом вылез уставший и замученный российский царь, тут же вдыхая свежий городской воздух и разминая свои затёкшие из-за долгой поездки конечности. — Ваше величество, Франция уехал по делам, но скоро вернётся. — Из неоткуда появился мужчина в красном фраке, темных брюках и с триуоголкой на голове, из под которой выглядывали кудрявые коричневые локоны волос. Россия кивнул, думая чтобы можно было сделать в его отсутствие, если он пойдет отдыхать, а это так чертовски хотелось сделать, то очнётся лишь на следующий день, но ему просто необходимо хоть что-то рассмотреть и увидеть именно сегодня, поэтому: — Я хотел бы поесть, а потом немного прогуляться снаружи по городу. — Хорошо, Ваше величество, тогда прошу за мной. На внутреннее убранство королевства он не обратил особого внимания, потому что столько раз видел уже приевшееся стены, повсюду развешанные картины каких-то греческих богов и других правителей, позолоченные подсвечники, огромные люстры — это так чертовски надоело, аж уже начинало постепенно мутить. Но вкус еды был великолепен, изысканные французские блюда русского приятно удивили, он знал цену, хотя ожидал сваренных лягушек с каким-нибудь соусом, а их ни одной и не лежало на черной скатерти. Правда, русскому было неописуемо скучно без Франции, даже несмотря на присутствие его очень милой и прелестной жены, (интересно, она знает или догадывается об их почти каждодневной и иногда не самой приличной переписке?), он хотел другого, остроты и возбуждения почти от каждого разговора, которого с женщиной не было. Поблагодарив за еду и гостеприимство, российский император удалился переодеваться и несколько часов провел на улице, изучая доселе почти неизведанную территорию. Было красиво, хорошо, люди здесь очень приятные, никто и в правду не бросался на него, но чего-то всё же явно не доставало, чего-то русского — наверное он начинал скучать по своей родине. Сидя в уютном кафе и откусывая аппетитный кусочек пролетарскоготорта, русский разглядывал красивый открывшийся пейзаж за окном. — Ваше величество, просили передать, что его величество Франция уже вернулся и ждёт вас. — Вот как, ждёт. Русский доел торт и выпил остатки черного кофе, поднимаясь из-за стола, и вышел из небольшого заведения, сдерживаясь, чтобы не начать бежать от нетерпения. — Добрый день, Россия, Как дорога? — Они сидели в теплых мягких креслах, находившихся в одной из гостиной и распивали очередной алкоголь. — Все отлично, — русский улыбнулся, изредка переводя взгляд на шкатулку, покрытую красным бархатом и одиноко стоящую на далёкой дубовой тумбочке в углу комнаты. — Признаться, Париж красив и интересен, прямо как я и представлял. — О, вы ещё не всё видели, — француз вдруг загорелся, довольно улыбаясь, он сделал глоток из бокала, обжигая язык приятным спиртом. — Хотите, проведу экскурсию по лучшим местам? — Да, именно вас мне и не хватало все это время, Франция, — двусторонне намекнул русский в ответ, улыбаясь ещё шире. Франция слегка прикусил губу, невольно поддаваясь вперёд к небольшому столику, разделяющему их, и прикрываясь тем, что решил налить себе ещё спиртного. — Тогда предлагаю после беседы. — Он прошёлся языком по резко пересохшим губам, посмотрев на него исподлобья. — Это было бы восхитительно, — прошептал русский, вдруг так же наклонившись навстречу и практически соприкасаясь с ним носами. Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, выдыхая на лицо горячим воздухом, не в силах отстраниться, но интимность сего момента прервали громкие голоса снаружи плотно запертых дверей. — Прошу прощения, но мне нужно пройти к его величеству Российской империи! Это важное сообщение, пустите меня сейчас же, треклятые французы! — возмущённо кричал британский, судя по акценту, гонец, в попытках прорваться к своей цели. Россия устало закатил глаза, на что другой мужчина незаметно ухмыльнулся, и было поднялся с кресла, как Франция жестом руки остановил его, встал сам и подошёл к дверям. — Что здесь происходит? — Как только раздался голос французского повелителя, все тут же стихли, отходя в стороны и кланяясь, что с неким недовольством сделал и англичанин. — Какие гости, Великобритания решил лично прислать ко мне своего человечка? — Франция самодовольно улыбнулся, останавливаясь глазами на пареньке, в неброской одежде и с небольшой сумкой на перевес. — Sire, он совсем не хотел ждать и наплевал на все при... — Француз одним взглядом остановил словесный поток одного из своих придворных, заставляя смолкнуть, и снова вернулся к парню из Англии. — Не к вам, сэр, а к русскому господину. — Криво улыбнулся парнишка, храбро встречаясь с его холодными глазами, а на деле нервно сжимая лямку своей сумки. Франция перестал улыбаться, повернувшись спиной к ним. — Ну что же, прошу. — Гонец сначала подрастерялся, но вскоре следом послышались медленные шаги, Франция еле сдержался, чтобы не повернуться и ударить мальчишку по лицу. Молодой человек подошёл к сидящему на стуле России и протянул тому письмо, который тот тут же взял в руки. — Господин Великобритания просил передать это вам, сэр и...одно личное сообщение, но я не могу его сказать в присутствии...— Франция с подозрением нахмурился, глядя на мешкающего паренька и затем перевел взгляд на русского. — Прошу простить, Франция, не могли бы вы или я? — Француз лишь кивнул, подходя к двери, а затем хлопая ею. Россия поневоле начинал чувствовать себя тем самым мостом, который вот-вот взорвут к чертям два несносных "ребёнка". Франция стоял в полупустом широком коридоре и задумчиво наблюдал, как за окном общаются его несколько слуг, улыбаясь и весело смеясь. Его грызли сомнения на счёт верности русского, хоть они и переспали и прикосновения до сих пор оставляют невидимые горящие следы на коже — император не был до конца уверен в их договоре, в отношении Великобритании. В особенности этого треклятого британца, который вечно все портил. Пусть только попробует отобрать у него..Российскую империю, и мужчина не задумываясь перережет ему глотку. — Ваше величество Франция, — учтиво позвали из залы, и француз тут же встрепенулся, откидывая странные мысли в сторону и возвращаясь в комнату. — Англия просто помощи, я угадал? — произнес француз, ненадолго оторвавшись от сладостных и притягательных губ и задыхаясь от ощущения колена, протиснутого между его ног. — Ты мне не доверяешь? — Русский воспользовался ужасно открывшейся ему шеей и жадно припал к той ртом. — Думаешь, я перебегу к нему? — Вовсе..нет, — Франция нетерпеливо толкнулся в его ногу, выдыхая сквозь стиснутые зубы и начиная расстегивать дрожащими пальцами пуговицы рубашки мужчины. — Чистый интерес. — Русский ненадолго отстранился от него, полностью стягивая с себя ненужную одежду и окидывая комнату ищущим туманным взглядом. — Сзади, на тумбочке масло. — Давай забудем Англию, хотябы на время секса? А то я начинаю думать, что ты трахаешься с ним, но не со мной, — Россия неуклюже передвинулся по кровати, еле дотянувшись до нужного бутылька, а брюнет лишь прыснул, в миг забывая свою злость и раздражение. — О, нет, — француз притянул русского к себе за шею, несдержанно целуя и вторгаясь в желанный рот языком, с удовольствием ощущая, входящий внутрь себя палец, он застонал, быстро насаживаясь. Они шумно дышали, соприкасались потными телами друг с другом, — на самом деле мне никогда не нравился Моцарт. Французский император сжимал между влажных пальцев белоснежную ткань, прерывисто выдыхая из-за толчка, попавшего прямо по простате. — Моя самая любимая композиция Реквием, французские музыканты просто великолепно ее сыграли. — Уже без ужимок произнес Россия, пробежавшись пальцами свободной руки по внутренней стороне его бедра и одновременно с этим добавляя ещё несколько пальцев. Франция улыбнулся, тихо постанывая: — Противоположности притягиваются. — Француз прикусил мочку его уха, после облизывая то, — прошу, sire..— Мужчина в нетерпении откинул голову назад, выгибаясь навстречу замедлившимся пальцам внутри своего тела. — Что? — Русский наклонился и издевательски провел языком по его груди, дразняще лизнул один из сосков, а после прикусил. — Пожалуйста, Господи...вставь в меня уже свой член, противный русский, — француз сердито вцепился рукой в его волосы, поднимая и снова вгрызаясь в красный и припухший рот. Россия коротко ухмыльнулся и, не теряя ни секунды, медленно вошёл в него смазанным членом одним плавным толчком, заставляя того ахнуть, и распахнуть голубые глаза. Франция прогнулся, толкаясь навстречу и давая зеленый свет на действия царя, чем тот с удовольствием и рвением воспользовался. Мужчина тут же начал набирать амплитуду толчков, двигаясь быстро и глубоко, но между тем красиво, плавно. Их губы сцеплялись в беспорядочных поцелуях, ловя стоны друг друга, по подбородкам стекала блестящая слюна, сильные руки ласкали тела друг друга, вызывая новые хриплые дрожащие звуки из уст. За окном была глубокая ночь, на столике возле ложа находила недопитая бутылка белого вина и лежащие на боку бокалы, с разлитым напитком, стекающим по круглой поверхности вниз крохотными каплями. Россия поднялся и утащил за собой француза, сажая того к себе на колени, обвивая упругие бедра руками, сжимая, гладя, шею в очередной раз кусая и вылизывая: Франция тихо захныкал, не имея возможности сдерживаться от таких сильных, переполняющих его эмоций. Мужчина запрокинул голову, ощущая, что голова все кружится, взрываются мириады звёзд перед глазами, что дрожит, что находится слишком близко, что сейчас буквально взорвется. Одно изящное движение длинных, тонких и красивых пальцев по его члену и француз заходится в оглушительном оргазме, закатывая глаза и сильно сжимаясь, заставляя Россию тихо зарычать и излиться следом за ним. Лёжа на кровати, запутавшись грязных и липких простынях, и пытаясь отдышаться, они молча смотрели в высокий потолок, будто пытаясь разглядеть там себя. — Это было неплохо. — Очередная острота. — Я бы не сказал, судя по твоему лицу, — раздалось с усмешкой в ответ. — В следующий раз я буду сверху. — Договорились, sire. Лес. Мерно колышется листва деревьев по ветру, с наслаждением пропуская сквозь себя яркие солнечные лучи, поскрипывыют толстые стволы, щебечут птицы, по лесной тропинке гордо вышагивает молодой олень, жуя зелёную траву — он выглядит весёлым и совсем беззаботным. Вдруг щелчок, а следом выстрел, попадающий точно в цель, точно животному в голову, заставляя шумно опасть на землю и поднять в небо обеспокоенных воробьёв. — Отличный выстрел, sire! — Усмехнулся Франция, взглянув на бедную неживую тушу, лежащую в дали. — Но вы все равно лучше, — русский наблюдал за тем, как француз сначала прицелился, а через несколько секунд уже пристрелил сидящую на ветке крупную птицу, — должен сказать, у вас неплохие ружья. Россия отошёл к столику и взял бокал с вином, делая сразу несколько глотков, Франция лишь коротко улыбнулся. — Не желаете ли прокатиться? Наедине, — двое мужчин, что сопровождали своих императоров недовольно и недоверчиво переглянулись, но поскольку спорить было бесполезно, решили выполнить приказ и молча кивнули. — Конечно, ваше величество, — русский хитро сверкнул глазами в его сторону, допивая свой напиток полностью. — Это было бы неплохой мыслью, разделить мир, как ты думаешь? — Француз говорил с каким-то благоговением и восторженностью, изредка выпуская узду лошади из рук, для жестикуляции. Две крупные белые лошадки цокали копытами по ровным каменным дорожкам. Русский чуть нахмурился. — Не думаю, что это хорошая идея захватить мир. Его довольно тяжело будет удержать, не находишь? — Осторожно ответил Россия, мельком переведя на него взгляд. — Вместе мы могли бы. Представляешь, взять в узду, как эту лошадь, всех жалких мешков, — француз усмехнулся, замечая перемены в лице царя, — но ты считаешь такое ребячеством. — Я ничего не говорил. — обладатель янтарных глаз вздохнул, рассматривая быстро мелькающих бабочек вокруг. — Это не для меня — править, властвовать...Честно, была бы моя воля, уехал далеко в лес и жил бы там, охотился, — русский не понимал, почему он так внезапно открылся, должно быть алкоголь всё-таки ударил в голову. Франция удивлённо посмотрел на него: — Не сказал бы, я встречал много правителей, как тебе известно, но единственный, кто мне не наскучил — ты. До сих пор винишь себя в смерти отца? — Русский помрачнел после его последних слов, в миг холодея, и Франция поспешил замять неприятный разговор —...забудем эту тему. — Повернём на лево? — Да, пожалуй, я мог бы тебе кое-что показать. — Франция растянул губы в игривой улыбке, меняя направление своей лошади. Солнце продолжает светить, ветер раздувать пыльцу с цветков, среди звуков природы раздается тихий вздох, рука в белоснежной перчатке сжимает жёсткую кору, с треском ломая. — Франция, если заметят.. Русский правитель прижимался животом к пыльному дереву, широко расставив свои ноги, меж которых расположился француз, грубо потираясь членом о его задницу через одежду — Я им перережу глотки, — мужчина тяжело выдохнул ему в затылок, делая сильный толчок, заставляющий ахнуть Россию и тут же прикрыть рот свободной рукой. — Но этого не случится в любом случае. — Звучит многообещающе, — царь нашел в себе силы усмехнуться, ощущая, как дрожат и подгибаются ноги, а сильные руки партнёра ползут по ягодицам, облаченным в белые брюки. — Не совсем представлял, что ты захочешь это сделать именно в близи общественного сада. — Я умею удивлять, — француз прижался к нему всем телом, вбиваясь все интенсивнее и ощутимее, ползя меж тем цепкими ладонями по груди, несильно натирая сквозь одежду. Русский опустил голову, беспомощно прикусывая губу и тихо ругаясь. Перед глазами мутнело, перчатки наверняка порваны, одежда неприятно, даже больно давит, но сейчас на это плевать, особенно плевать, когда вот-вот кончишь от рук бывшего врага. — Чёрт, Франция.. — Он почувствовал, как ладонь начала двигать грубо и в такт толчкам по члену, — чёрт, — француз слегка задержался выпирающей головкой своего пениса около его входа и это последнее, что Россия ощущает, перед тем как бесстыдно излиться в руку врага. Французский император же довел себя до края парой движений и отстранился от мужчины, сразу поворачивая к себе лицом и лениво целуя в губы. Русский оперся о дерево, все ещё тяжело дыша и начиная вдруг смеяться. — Что? — Я когда-то поспорил, что ни за что не займусь сексом в лесу, — француз захихикал в ответ, наслаждаясь весёлыми искорками в его глазах. — На что? — Даже и не вспомню, — пожал плечами Россия, пытаясь привести себя в более чем нормальный вид, благо хоть, что он мантию одел. Накинув на плечи раннее упомянутый элемент одежды, мужчина начал разминать затекшие ноги, наблюдая за тщетными попытками всё исправить у Франции. — Ты видимо предполагал такой исход событий. Что же мне делать, не являться же прям так. — Франция задумчиво вздохнул. — Сам виноват, — русский довольно усмехнулся, чувствуя, как на лицо упала капля, а затем ещё одна и ещё, пока резко не хлынул настоящий ливень, заставляя почти в миг промокнуть всю одежду. — Вот и причина. Франция улыбнулся, чувствуя проникающий сквозь парадную форму холод, и они как можно быстрее поспешили к своим лошадям, пасущимся неподалеку и уже нервно подрагивающими ушами. Несколько дней в Париже пролетели практически незаметно, и завтра русский уже должен был покинуть замечательную страну, потому что государственные дела были неотложны, и их нужно было решать немедля. Он наблюдал за дождем на улице, отламывая небольшой кусочек аппетитного рагу, вся королевская семья наконец то собралась на совместный обед, в которую русский попал случайно, но не без особого удовольствия. — Россия, вы же будете на балу сегодня? — С воодушевлением вдруг спросила темноволосая женщина, до этого почти все время молчавшая за столом. — Конечно, — русский лишь коротко улыбнулся, замечая на себе взгляд Франции. — Совсем забыл упомянуть, на нем будут присутствовать ещё Испания. — Франция в очередной раз отпивал из бокала дорогущее вино. Русский учтиво кивнул. — Не могли бы вы рассказать, как выглядит Москва и Петербург? — Осмелилась спросить девушка, украдкой взглянув на русского, и тот исполнил просьбу, начиная говорить свой давно изученный монолог, пытаясь придать своему голосу чувства и оживления. Оркестр играл какую-то плавную спокойную мелодию в огромном зале, дамы танцевали с кавалерами, тихонько нежно смеясь, все пестрело яркими красками, начиная от еды и заканчивая интерьером, к чему так привык русский. Он лениво крутил бокал в руке с шампанским, находясь в далёком углу комнаты, хотя ему уже несколько раз предлагали танец, но Россия все время вежливо отказывался: эти вальсы уже под саму кожу въелись настолько, что дышать сложно. — Не нравится? — Неожиданно раздалось рядом, и Россия повернул голову в право, видя стоящего и такого же скучающего француза, с алкоголем в руке. — Вижу, что вам тоже. — Усмехнулся мужчина, рассматривая противоположное окно, находящееся в самом конце комнаты. Русский вдруг неожиданно даже для самого себя, поставил стакан на низкий столик и встал напротив Франции, протягивая руку для приглашения. Француз приподнял брови от удивления, ощущая, как к щекам приливает румянец. Черта с два, ему под тридцать, а он стесняется такого простого действия. — Позвольте тогда пригласить вас на танец, может это развеет нашу скуку, — русский играюче подмигнул, ожидая окончательного решения мужчины. Музыка так же утихла, вот-вот начнется новый танец. — Я согласен. — Ухмыльнулся Франция, кладя свою ладонь в его, и русский повел правителя в центр зала. Все удивлённо на них уставились, расступаясь и давая больше места. Они замерли, а через секунду начали плавно и грациозно двигаться, их прожигали взглядами: удивленными, восхищенными, завистливыми и осуждающими, но им было глубоко плевать. Франция и Россия глядели лишь на друг друга, в глаза, улыбаясь и наслаждаясь красотой другого. Русскому стало по настоящему весело в танце, как никогда прежде, даже с женой было не так:, сильная мозолистая ладонь в его, на его плече, рука России на талии, сжимает чужую кисть. Восхитительно, прекрасно. Они кружились, практически не уступая друг другу, пытаясь показаться лучше, умелее, перехватить ведущего на себя, а потом долго целоваться где-нибудь на безлюдном балконе. Он ещё долго будет скучать по этим горячим прикосновениям. Он ещё долго будет жалеть о них. — Россия, почему ты игнорируешь мои письма? — Они сидят в кабинете, в Москве, друг напротив друга. Напряжение накаляется с новой силой. Франция ударил сразу, без каких либо уговоров, без отмазок. — Я отвечаю всегда, если есть время. Франция злобно ухмыльнулся, сдерживая свое раздражение. — Я спрашивал про Англию, почему ты в тайне от меня начал вести торговлю с ним? — Холодно произнес он Русский устало вздохнул, а затем сказал, расписываясь на бумаге. — Он просил о помощи. — Мужчина отложил в сторону заполненный документ, — мне нужны были ресурсы. Четко и без лишних слов, француз как-то обиженно и ещё более возмущённо поджал губы. — Не можешь обещать, что такого больше не повторится? — Убери из Польши своих людей, наводящих смуту, и я перестану. Франция удивленно заморгал, а после гневно произнес: — Что прости? — Благодаря тебе, Речь Посполитая хочет восстать против меня, и поляки бунтуют. — Русский нахмурился, наконец посмотрев на Францию. — Это месть? — Француз ядовито улыбнулся. — Считай, что да. — Оскалился русский в ответ. — Я не настраивал его против тебя, возможно твои порядки их не удовлетворяют, и они хотят перемен. Может быть я лишь слегка подтолкнул к этому..— Француз задумчиво посмотрел на соседний дубовый шкаф, стоящий возле стены. — Франция, мое терпение не вечно, и я могу расторгнуть наш мир хоть сегодня, если все не уладится. — Вот как? Ты так уверен в этом? Разве всё, что между нами было, всего-лишь простое развлечение для тебя? — Франция сжал зубы, поднимаясь с кресла и глядя на него уже сверху вниз. — Уверен, что сможешь справиться со мной? Русский злостно усмехнулся. — Возможно, но с тобой я точно справлюсь. Француз захлопал глазами, не зная, что ответить, но ощущая кипевшую в себе злость, он вышел из комнаты, раздражённо хлопая дверями. Они не выполнили условия друг друга, обидевшись, как дети, хоть Франция потом и пытался отговорить его от боя под Аустерлицем, писал ему письма, которые были встречены отказом. Французу было больно от этого, он не хотел войны с Россией, он не мог его убить, из-за своей неожиданно появившейся слабости. Мужчины появлялись на окровавленных землях, интуитивно ища взгляд другого вдалеке, сожалеющий. Француз все надеялся сломить и победить русского, но сильно облажался под Москвой, осознавая, что Россия уничтожил его ещё давно, в самом начале, во всех смыслах. Он проиграл эту битву, эту войну и, сейчас, когда очередные снаряды взрывают тела и рушат землю, Франция понимает, что все могло быть по другому. После пожара мужчина пишет письмо — он полон отчаяния, досады и злости: «Милостивый государь, брат мой!... Нет больше прекрасного, гордого города Москвы: Ростопчин поджег его… Я начал войну против вашего величества без злобы: одна записка от Вас перед или после последней баталии остановила бы мое шествие; и я на самом деле хотел бы пожертвовать Вам преимуществом первым войти в Москву. Если ваше величество хранит еще какую-то часть тех былых чувств, Вы благосклонно примете это письмо. Тем не менее, Вы можете быть мне только признательным за то, что я отдаю себе отчет в том, что происходит в Москве. Посему, милостивый государь, брат мой, молю бога, чтобы он хранил ваше величество и берег под своей святой и достойной защитой. Ваш Франция.» Ответа нет днями, неделями, а кровопролитие продолжается, нарастая: оно идет пугающе плавно, но между тем и стремительно, которое ждали и хотели эти маленькие, ничтожные, порабощенные им страны. Он с грустью глядит на кровавое небо, вдыхая запах железа и пороха: Проиграл тебе, любовь. Остров святой Елены — смертная скука, полное одиночество, он смирился со своей участью, живя там, на зло всем, так и не разлюбив одного единственного человека во всем мире. Русский не появился ни разу, пока Франция был на этом ничтожно маленьком для него куске земли, но они писали, писали друг другу долго, пока француз не скончался, сидя за столом у зеркала с перерезанной глоткой от бритвы. Французский император не знал одного, что Россия бережно хранил все его письма до единого и, в течение всей жизни перечитывая по несколько раз на дню, он вспоминал с лёгкой улыбкой на лице... Чужие нежные черты.