~Вместе?....~

      Нет меня точно кто-то проклял!       Иначе,почему Гибаддулин с первого учебного дня не даёт мне покоя?У него обострение,что-ли?Или это игра такая:"Доведи Лазареву до белого коления".А я ведь всего лишь ответила невинной шалостью на его тупую шутку... У кого-то плохо обстоят дела с чувством юмора.Но обо всём по порядку.       В отместку за это "собрание'' я и подшутила над Нугзаром.А он взбесился. Ему можно разыгрывать,а мне нельзя?       -Вы в курсе,что Николай Сергеевич устраивает в нашей гимназии...-начал тогда вещать на весь класс придурок Клайп.       -Хм,-нахмурился Иван Андреевич оглядываясь по сторонам :лысый тоже прислушивался к нашему разговору.-Миш,не продолжай...       -Собрание анонимных алкоголиков!-подсказал с сзади "добрый человек".       По голосу я так и не разобрала,кто конкретно.Похоже,очень услужливый одноклассник.       -Допустим,-продолжал хмуриться Иван Андреевич.       -И Лазарева была там!-заключил Клайп.       И заржал.Идиот.       -В вашей гимназии есть и такая услуга?-включился в беседу лысый.       Кто бы ему объяснил,что греть уши-неприлично.       -Ага,что-то вроде факультатива,-продолжал веселиться Миха.       В классе засмеялись.       -Думаю,мне стоит обратиться в РОНО...       -Вы всё не так поняли,-смущённо проговорил Классный Иван.-Это разовая акция...Благотворительная.Но что там делала Лазарева?Наталья,как ты туда попала?       В это время Гибаддулин с безразличным видом направился к выходу.Как обычно,сама невозмутимость.На мгновение наши взгляды встретились.Нугзар усмехнулся,а я сердито сощурилась.Что ж,мне выпал отличный шанс заложить шутника...       -Я пришла туда по доброй воле,-проговорила я.       -Надо же!-удивился Иван Андреевич.       Гибаддулин притормозил.Не ожидал такого благородства от своего заклятого врага.Рано ещё империи наносить ответный удар.Теперь Херейд заинтересованно смотрел на меня.       -Кажется,тем людям нужна помощь,-начала громкий и уверенным тоном я.-Вы ведь знаете,что у моей мамы сеть частных квалифицированных реабилитационных центров...       -Наталья,как же здорово!-произнёс Иван Андреевич.       Лысый давно позабыл про рыжую новенькую,которая стояла теперь с недовольным лицом .Значит,не успела получить ответ на свой супер-пупер вопрос.По-моему,я даже с превосходством посмотрела на эту выскочку.       -Лазарева?Имя вашей мамы случайно не Ольга Олеговна?       -Именно,-кивнула я.В душе я ликовала!Ха!Я снова в центре внимания.-Вы знакомы?       -Мы вместе учились в институте.А сейчас её имя на слуху в нашем городе...       Я учтиво улыбнулась лысому и повернулась к классному руководителю:       -Иван Андреевич,я вот думаю посоветоваться с мамой.Нужно выделить людям время,помещение... Они не должны собираться в школе!Это неправильно! И,наверное,не действенно.В клинике им предложат помощь специалистов.Совершенно бесплатно.Я договорюсь!       -Похвально,Наталья!-заявил Классный Иван.       -Вы молодец,-проговорил лысый.-Думаете о других!       -Круто,Натаха-похлопала меня по плечу одна из одноклассниц.       Я взглянула на Гибаддулина.Нугзар усмехнулся и вышел из кабинета.Не у всех получается повернуть плачевную ситуацию в свою пользу.Я же обычно с этим просто превосходно.       А ко мне направилась школьная подруга Маша.Я часто называю её Чайник.       -Нат,почему ты нам с Ксюхой ничего не рассказала?-спросила она чмокнув меня в щёчку.       -Не люблю хвалиться добрыми делами,-отозвалась я.-Если бы не Клайп...Да,Мишка?       Одноклассник подозрительно посмотрел на меня,а за тем стремительно вышел из класса вслед за Херейдом.       -А где Ксюша?-обратилась я к Чайнику,сменив тему.       -Вот она,-вздохнула подруга,-треплется с новенькой.       -Что-нибудь знаешь о рыжей?-негромко спросила я.       — Честно? – Маша пожала плечами. – Ничегошеньки! Судя по шмоткам, она не бедная.       — По шмоткам мы тут все не бедные, – проворчала я.       — И вроде бы не дура, – вынесла вердикт Чайник. Мы вышли в коридор и побрели к огромному окну.       — Вопросы по делу задавала.       Я поморщилась:       — Что за вопросы хоть? Дурачина Гибаддулин постоянно меня отвлекал.       Маша не успела ответить, потому что к нам с писком подлетела Ксюша.       — Девчата, привет!       — Вали к своей новенькой рыжей подружке! – строго произнесла Мария.       — Да ладно тебе! Она сама ко мне села! – Ксюха надула губки. – Нат, скажи ей? Ой, ты такая красивая! Какие сережки! И загорела классно. Где отдыхали? А мой загар? Уже сошел, да? Бли-ин, девчат, ну почему морской загар так быстро сходит?       Мы с Чайником переглянулись.       — Расскажи нам про рыжую, – попросила я. – Откуда она?       — Из пятьсот девятой? Там вроде одаренные учатся, – предположила Маша. – Почему перевелась?       — Нет, она вообще из другого города! – рассмеялась Ксюшенька. – Ее папа сюда приехал – по бизнесу. Интересная девчонка! Забавная. Вы должны с ней познакомиться!       — Обязательно! – проговорили мы с Машей без особого энтузиазма.       — А видели ее замшевые балетки от «Валентино»? Просто потрясные! В нашу дыру такие точно не завозили. Как думаете, можно найти их через байера?       Мы с Махой промолчали. Я смотрела на одноклассников, которые продолжали вразвалочку выходить из кабинета. Кучка избалованных тинейджеров. До сих пор не могу поверить, что учусь с этими людьми последний год. Вряд ли мы будем часто общаться после выпускного. Теперь есть социальные сети, где можно следить друг за другом. Но не исключаю, что после того как наша школьная жизнь закончится, я удалю всех одноклассников из френдлиста. Хотя некоторых у меня даже в друзьях нет. Гибаддулин например.       — О-о-о, смотрите, с кем Нугз! – затараторила Ксюха, глядя в окно. – Что за дылда с ним?       — Спасибо, конечно! – возмутилась Маша, которая была выше нас с Викулей почти на голову. Подруга после школы планировала заняться модельной карьерой.       — Ой, Машуня, не принимай на свой счет. Ты – красотка! А рядом с Херейдом – какая-то Тетя Лошадь!       Я едва сдержала смешок. Пялиться в окно не стала. Какая мне разница, с кем гуляет Гибаддулин? Хотя, если честно… Хотелось одним глазком взглянуть на его пассию. Но я стояла чуть поодаль, к тому же «наблюдательный пункт» уже заняли Ксюша с Чайником, которые буквально прилипли к стеклу. Словно две мухи.       — Обалдеть! Я ее знаю! – хохотнула Маша. – Живет в соседнем доме. Мы даже в детстве гуляли.       — Да? Расскажи! – оживилась Ксюшенька.       — Она старше нас. Насколько я помню, учится в универе. Не знаю, на каком курсе. Второй, третий…       — Пришла забрать малыша Нугзи из школы? – хмыкнула я.       — Тебе не интересно, как она выглядит? – повернулась ко мне Ксюша.       — Абсолютно! – покачала я головой.       — Нугзар постоянно с девчонками постарше тусуется, – проговорила Маша.       — Что они в нем находят? – снова встряла я. – Малолетка же.       — Брось! Он очень классный! – вздохнула Ксюха.       — Да, тут не поспоришь, – пожала плечами Чайник.       — Нет! Гибаддулин – напыщенная индюшка! – запротестовала я. – Вот Иван Андреевич– классный.       — Бе! Он старый! – не согласилась Ксюшенька.       — Много ты понимаешь, балда!       — А-а-а! Херейд её целует! – завопила Маша. – И ничего она не Тетя Лошадь, очень эффектная девушка!       — Уже целуются? – заинтересовалась я. Ладно, любопытство все-таки победило. – Дайте же посмотреть!Ксюша, подвинься!       Я растолкала девчонок и припала к окну. Теперь мы втроем лицезрели пикантную сцену, происходившую на школьном дворе…       — Кошмар! Средь бела дня!       — Лазарева, ты ханжа?       — А они классно смотрятся!       — Блин! Гибаддулин такой потрясный! Девчата, на ее месте должна быть я…       — Ха-ха, мечтай, Ксюха!       Внезапно за нашими спинами раздался бодрый голос химички Анастасии Николаевны:       — Добрый день, девочки! Поздравляю с началом учебного года!       Ксюша и Маша резко обернулись.       — Добрый день, спасибо… – вяло и вразнобой откликнулись они.       Я же зачем-то продолжала пялиться в окно, прислонившись лбом к прохладному стеклу. Парочка больше не целовалась. Теперь Херейд стоял, прижавшись спиной к согретой сентябрьским солнцем стене. Он жмурился и улыбался высокой светловолосой девушке. Даже на каблуках она все же была чуть ниже одноклассника. Нугзар протянул руку к блондинке и поправил выбившуюся прядь волос, а затем снова притянул подругу к себе… Не знаю, почему я смотрела на них словно завороженная.       — Вы видели расписание на понедельник? – продолжила Анастасия Николаевна. – Первым уроком – химия.       — Угу! – кивнула Машуня.       — Так классно! Мы обожаем ваш предмет! – звонким голосом сообщила Ксюшенька и шепнула мне: – Ната, лучше не оборачивайся!       — Что там? – всполошилась я, отведя взгляд от сладкой парочки.       — Тебе это не понравится!       — Только не говори, что…       — Точно. Нугзар как обычно!.. – негромко рассмеялась Чайник. – Прости, подруга, но это, правда, смешно!       Я все-таки обернулась к химичке. Невежливо стоять спиной к учителю.       — Здравствуйте, Анастасия Николаевна! И вас с праздником… – торжественно начала я, но сразу осеклась.       В руках у химички был большой букет белых пионов.       Нет, это не смешно, а грустно. Невыносимо грустно. Я не переношу резкий запах пионов. В носу чешется, глаза слезятся… И, кажется, даже начинает немного подташнивать. Про аллергию знают только близкие. Но Гибаддулин каким-то образом пронюхал о моей нелюбви к цветам. Начиная с седьмого класса, он каждое первое сентября дарит букет лилий Анастасии Николаевне. И она, в отличие от коллег, никогда не уносит цветы домой, а с гордостью выставляет вазы на стол. Прямо перед моим чувствительным бедным носом. Ведь я всегда сижу на химии за первой партой первого ряда.       — Я его убью, – негромко проговорила я.       — Какой красивенький букет! – пропела Ксюха.       — Ученики радуют, – проворковала Анастасия Николаевна.       — И кто мог такие красивые пионы подарить? – проговорила я с натянутой улыбкой.       — Кто же еще? Нугзар Гибаддулин конечно. Он – моя главная отдушина! Лучше всех знает химию среди старшеклассников. А еще каждое первое сентября преподносит пионы. В такой суматошный день!       — Надо же! – вздохнула я. – Умница!       — Не то слово! – продолжала восхищаться одноклассником химичка. – Правда, в этот раз подарил не лично. Под дверью оставил. Но не забыл прикрепить открытку…       Женщина зашуршала крафт-бумагой, достала яркую карточку и торжественно зачитала:       — «Дорогая Анастасия Николаевна! С Днем знаний! Искренне ваш, Нугзар Гибаддулин ».       Е-мое, искренне ваш… Куда деваться?       — Очуметь, – пробормотала Чайник.       — Рыцарь! – воскликнула химичка. – Жаль только, поблагодарить Нугзара не успела. Убежал куда-то. Занятой мальчик. Наверняка важные дела…       — Наверняка! – хмыкнула я, обернувшись к окну.       Парочка продолжала миловаться.       — А стихи он вам не посвятил? – спросила воодушевленная «рыцарством» Херейда Ксюня.       — Стихи? – озадачилась Анастасия Николаевна. – Пожалуй, нет… А вы хотите, чтобы я что-нибудь вам прочитала?       — Ксюша, ну зачем? – прошептала Маха.       — Очень хотим! – сказала я. – Любим стихи.       Химичка начала торжественно декламировать:       – «Вот и первое сентября, Даже улица шире стала. Расплескавшись в небе, заря Пролилась на галстуки алым».       — У-у-у, – протянула Чайник.       — Галстуки? – переспросила Ксюха.       — Ага, Ксюнь, раньше модно было, – повернулась к подруге Маша. – В тренде.       — А-а-а! – закивала Ксюшенька. – Трогательное стихотворение!       Анастасия Николаевна вздохнула:       — Согласна, девочки! И день сегодня очень трогательный, светлый… А для вас еще и грустный. Ведь наступил последний учебный год. Да что и говорить, сами все понимаете! На Наташе вон лица совсем нет…       — Ох, что вы, – пробормотала я.       Думаю, меня от запаха пионов слегка мутило.       — Ладно, мне пора, сейчас поставлю прекрасный букет на стол…       После этих слов подруги сочувственно посмотрели на меня.       — …и домой можно собираться. До завтра, дорогие мои!       — До завтра! – хором откликнулись мы.       Анастасия Николаевна, стуча каблучками, направилась в свой кабинет.       — Фу! Какие вонючие цветы! – поморщилась я. – Запах на весь коридор стоит.       — А мне нравится! – принюхалась Ксюня. – Вот бы мне Херейд каждое первое сентября…       — Господи, Ксюша! – скривилась Чайник. – Помолчи уже!       — Бе-бе-бе!       В этот момент Анастасия Николаевна вышла из кабинета и достала из сумки ключи.       Я тут же спрыгнула с подоконника.       — Совсем забыла, девочки, – заявила я, – мы с мамой сегодня договорились по магазинам прошвырнуться.       — Класс! – восторженно отозвалась Ксюша.       Чайник, которая знала, что на самом деле отношения у меня с матерью натянутые, прищурилась.       — Угу. Может, найду балетки круче, чем у новенькой? – предположила я.       Ксюшенька опять закивала.       — Ну давай! – отозвалась Машуня. – Но я думала мы в какую-нибудь кафешку втроем завалимся, отметим начало учебного года.       — Тоже мне праздник! – надула губки Ксюха. – Начинается настоящая каторга. Как подумаю о предстоящих экзаменах… Бр-р!       Мимо нас прошла химичка. Я побежала за ней, бросив подругам на ходу:       — Девочки, в другой раз! Честное слово, некогда сейчас! Анастасия Николаевна, вы домой?       — Да, Наталья! А ты? Какие-то дела?       — Тетя ногу сломала! – сообщила я, тяжело вздохнув. – Теперь сразу же после уроков буду к ней ездить. И в продуктовый нужно слетать. Скучно ей целый день одной. Поговорить бы с кем, последние новости обсудить…       — Какая ты все-таки, Наталья, молодец! Всегда удивляюсь: учеба дается отлично. Еще и твоя активная общественная деятельность…       Я с благодарностью улыбнулась. Кстати, моя тетя не ломала ногу. Да и тетки у меня никогда не было и нет.       Мы вышли на залитое солнцем крыльцо. В школьном дворе было тихо, если не считать звонкого чириканья воробьев.       — Там вроде Нугзар стоит, – непринужденно произнесла я.       — Да? Где? – завертела головой химичка.       Она достала из кармана легкого плаща футляр для очков. Протерла линзы платочком и водрузила на нос.       — Ах, вижу… Вдалеке разговаривает с какой-то девочкой!       «Девочка»… Рядом с ним – взрослая опытная девица.       — Вам выпал отличный шанс поблагодарить его за лилии! – улыбнулась я.       — Ты так считаешь, Наталья? – засомневалась учительница. – Он ведь не один…       — Бросьте, Анастасия Николаевна! – засмеялась я. – Они просто беседуют. А Гибаддулину будет приятно. Такой галантный поступок с его стороны.       — Вообще-то… да…       Я, попрощавшись, сбежала с крыльца.       — Тетя заждалась! – выкрикнула я. – Сериал ей классный обещала показать!       — Передай ей, пусть скорее поправляется!       — Обязательно! Спасибо, Анастасия Николаевна!       Я со всех ног понеслась со школьного двора. Промчавшись мимо Херейда и его подружки, притормозила. Оглянулась. Мне удалось здорово оторваться от химички.       Нугзарнедоуменно посмотрел на меня. Пусть это будет очень глупо, но…       — Разве вы из нашей гимназии? – бесцеремонно обратилась я к высокой девице.       — Что? – обернулась она. – Пф, нет, конечно! Я уже не учусь в школе.       — Мельчаешь, Гибаддулин! – покачала я головой.       — В смысле? – насторожился Нугзар.       — Студентка? Скоро и до ровесниц доберешься. А там, знаешь, и до обожающих тебя восьмиклассниц недалеко       — Что ты несешь? – уставилась на меня подружка одноклассника.       — А вы не в курсе? – притворно удивилась я. – Ведь Нугзар у нас любит женщин постарше. А вы какая-то… молоденькая!       — Я?       — Ага! Наш Гибаддулин даже к некоторым учительницам подкатывает…       Херейд громко расхохотался:       — Дура, Лазарева, что ты такое говоришь?       — Скажешь, неправда? А тот скандал?..       — Какой скандал? – посмотрела на Нугзара девица.       — Ты о чем? – нахмурился парень.       — Он же влюблен в учительницу химии, даже признался ей в своих чувствах, а она его, разумеется, отшила. Для нас, его ближайших друзей, это был шок! Гимназия на ушах стояла! – доверительно сообщила я. – Ой, что было… Гибаддулина едва не отчислили, химичку, пока не разобрались в ситуации, чуть не уволили! Кошмар! – кажется, все это я рассказывала с непробиваемой серьезной миной. – Но бедняга Нугз, несмотря на неодобрение общества, до сих пор не теряет надежды завоевать женщину…       — Что-что? – опешила блондинка. – Нугзик, ты, правда?..       — Слушайте, а может, он хочет с вашей помощью отвлечься? – не дав Херейду ответить, предположила я. – От своей неразделенной любви…       — Серьезно? Малая, у тебя, значит, юмор такой? – снова расхохотался Гибаддулин.       Ничего, дружок, скоро будет тебе не до смеха. Его подруга буквально дыру в нем тяжелым взглядом просверлила.       — Мое дело предупредить, – прошептала я напоследок высокой девчонке – сзади уже слышался цокот каблучков Анастасии Николаевны. – Удачи, Гибаддулин!       Я быстрым шагом направилась к высоким воротам. За спиной раздался довольный голос химички:       — Нугзар! Спасибо большое за букет! И сколько лет подряд ты про меня не забываешь.       — Пожалуйста! – растерянно ответил одноклассник. – Разве про вас забудешь…       Со школьного двора я выходила с сияющей злорадной улыбкой. Кажется, в кино в таких случаях за спиной главного героя раздаются взрывы, полыхает пламя, клубятся столбы дыма… А на мне хоть бы одна царапина. Империя нанесла ответный удар.       Поздно вечером Нугзар написал мне:       «Думаешь, шутка с совращением нашей химички – смешная?»       Я удивилась. Впервые он прислал мне личное сообщение.       «Думаю, вышло весьма недурно» – написала я в ответ спустя некоторое время. Долго размышляла, стоит ли вообще отвечать.       «И спасибо за пионы!» – добавила я.       «Всегда к вашим услугам, Голубка! Знаю, как ты неровно дышишь к цветам. Понимаешь, о чем я?»       Клоун! Конечно, понимаю! «Неровно дышишь». Он меня выводит из себя!       «Точно. Просто задыхаюсь от восторга. В самом прямом смысле этого слова!» – сердито напечатала я.       Спустя пару секунд Гибаддулин прислал мне несколько скобок.                   Смешно ему опять?       Я снова зашла в папку с личными сообщениями. Прикрепить аудиозапись. «Иван Дорн – «Ненавижу». Отправлено.       Херейд тоже прислал мне песню. Я чуть со стула не упала, когда открыла его послание. «Александр Серов – «Я люблю тебя до слез». Я расхохоталась. Не спится ему. Всякую ерунду присылает.       «Какой же ты дурак, Гибаддулин!» – написала я.       Начала слушать песню и, несмотря на поздний час, прибавила звук. Почему-то настроение сразу улучшилось. Я оценила шутку Гибаддулина. Это было забавно, признаю. Оттолкнувшись ногами от паркета, покатилась на стуле по комнате, размахивая руками, словно дирижируя оркестром, и фальшиво подпевая:       — «Вместо лжи-и красивых фра-аз – это о-облако из ро-оз! Лепестка-ами белых ро-оз наше ло-оже застелю-ю-ю…»       Дверь комнаты без стука открылась, и на пороге появилась сонная мама:       — Наталья, с тобой все в порядке?       — Вполне! – я притормозила на стуле.       — Что еще за музыка?       Я вскочила, подбежала к ноутбуку и выключила звук.       — Ты влюбилась, что ли? – усмехнулась мама.       — Ага! – ответила я. – Очень-очень влюбилась, мамочка! Я без него жить не могу! Хочешь, расскажу?       — Не болтай глупостей, спать ложись! – приказала она, разворачиваясь. – Поздно уже. Завтра к первому уроку…       — Завтра – воскресенье! – успела возразить, пока она не прикрыла за собой дверь.       Так заработалась, что все дни недели перепутала.       Тяжело вздохнула и, склонившись над ноутбуком, вновь обновила свою страничку. Новых сообщений нет. Зашла на страницу к Нугзару. Милая фотка профиля. Конечно, Нугз очень симпатичный. Глядя на аватарку, даже не скажешь, что в жизни одноклассник такой невыносимый и заносчивый слизняк. Я пару раз щелкнула по тачпаду:       «Заблокировать Нугзара Гибаддулина ».       3 сентября 20…7 Выходные придуманы для того, чтобы провести их с семьей? Только не в моем случае. В нашем доме воскресенье – еще один день, когда мы с мамой стараемся избегать друг друга, придумывая тысячу причин, чтобы не остаться вдвоем в одной комнате.       Уже три года мы живем без отца. Он работает за границей и приезжает в Россию пару раз в год. На новогодние каникулы и мой день рождения. В эти периоды мама превращается в самую внимательную и любящую родительницу на свете. И дело не в том, что она при папе хочет казаться лучше, чем есть на самом деле. Она и правда становится другой. И в такие дни мне кажется, что я ее тоже люблю.       Я родилась тринадцатого августа. Отец уехал совсем недавно. И так долго еще ждать Нового года…       Не скажу, что до того момента, как папа решился открыть бизнес в чужой стране, у нас была образцовая семья.       Меня никогда особо не баловали вниманием. Родители всегда были поглощены работой. Единственный человек, которому я небезразлична – Мария Архиповна. Эта женщина с детства занималась моим воспитанием и помогала вечно занятой маме по дому. Трудилась она у нас пять дней в неделю. Но сегодня, в свой законный выходной, тетя Маша пришла, чтобы подготовить квартиру к приходу гостей.       В четыре часа к матери должны наведаться какие-то деловые партнеры.       Мы с Марией Архиповной сидели за просторным обеденным столом. Она нарезала продукты для канапе, а я обтачивала несколько деревянных реек для будущего судна.       Моделирование здорово отвлекает от дурных мыслей, которые то и дело поселяются в моей бедовой голове. Обычно я с таким энтузиазмом берусь за дело, что могу посвятить своему творению несколько вечеров подряд. Да, такое вот увлечение. Сегодня передо мной на столе лежал набор юферсов, парусная ткань, флаги и вымпелы…       Мой будущий корабль по задумке принадлежал некогда королевскому флоту и одержал множество побед в самых громких сражениях. Красотища! Я потянулась за свежим огурцом. Немного похрустев, снова принялась за работу.       — Ты в четыре часа уйдешь или будешь матери мешать? – спросила тетя Маша, когда я старательно обтачивала ножом один из элементов.       — Почему мешать? Посижу в своей комнате. Мне не привыкать.       — Ната, погода такая хорошая, летняя! А ты вечно дома торчишь, – покачала головой женщина. – Столько подружек у тебя в школе…       Сколько? Настоящих – ни одной.       — Мне и дома нескучно, – проворчала я.       — Сейчас Данил зайдет, я попросила его занести кое-какие продукты на вечер, – начала издалека тетя Маша. – Пакеты тяжелющие… Я бы не дотащила. Он должен купить твой любимый сок, грейпфрутовый.       — Спасибо!       — Может, хоть с ним прогуляешься? – задала вопрос Мария Архиповна. – Проветришься… С тех пор как отец уехал, ты совсем подавленная ходишь. Уже почти месяц.       — Прогуляться с Данилом? – переспросила я, склоняя голову ниже, чтобы тетя Маша не заметила, как я смутилась.       Данил – младший сын Марии Архиповны. Мы – ровесники, Даня учится со мной в одной гимназии, в параллельном «Б» классе. Моя мама помогла когда-то тете Маше пристроить сына в наше престижное учебное заведение.       Данил отличается от остальных парней-старшеклассников. Он словно белая ворона в нашей школе. Других это отпугивает. Меня же, наоборот, привлекает. Он честный и искренний. Без надоевших понтов. И очень симпатичный. «Жаль, что не из обеспеченной семьи!» – вздохнула однажды Ксюня, разглядывая Даню в столовой.       В детстве мы с Данилом много времени проводили вместе. Он даже часто оставался у нас ночевать. С возрастом это, конечно, стало неуместным.       Помню, как в третьем классе Даня отогнал палкой уличную собаку, которая рычала и не давала мне пройти. Тогда я жутко перепугалась. А Хданил оказался настоящим бесстрашным героем. Я думаю, что всегда ему нравилась… Несмотря на то, что в детстве была полной и неуклюжей девочкой. Правда, меня собственная пухлость не смущала. Я почему-то все равно считала себя самой красивой. И кто мне такое внушил? Наверное, тетя Маша…       Да, Даня был ко мне неравнодушен, только я в начальной школе, по классике жанра, оказалась безответно влюблена в признанного красавчика класса. Конечно, с годами поняла, что с лица воду не пить, и самый симпатичный одноклассник имеет не самую приятную душу. Сейчас мне даже немного стыдно, что я так запала на Гибаддулина, а не на Данила… Но девичьему сердцу не прикажешь.       В общем мы с Даней стали реже общаться и постепенно отдалились друг от друга. Иногда перебрасывались в школьном коридоре парочкой пустых фраз на уровне: «Привет, как дела?»       — Сходите на набережную, такая погода! – настаивала, продолжая стучать ножом по деревянной разделочной доске, тетя Маша.       — Нам на завтра уроки задали, – проговорила я. – Еще мачту надо доделать. Не до прогулок.       Мария Архиповна с подозрением посмотрела на меня. В этот момент в просторную светлую кухню зашла мама.       — Чашку кофе – и я уезжаю!       — Неужто и в воскресенье дела? – всплеснула руками тетя Маша.       — Увы и ах! – вздохнула мама: в руке у нее было несколько папок с бумагами.       Повозившись некоторое время с кофемашиной, родительница повернулась ко мне:       — Как твоя любовь? Прошла?       — Выпила таблетку, – глухо ответила я. – Улетучилась вместе с мигренью.       — Я же говорила: глупости это все. Рано тебе о любви думать. Вот окончи с отличием гимназию, поступи в институт…       — Окончи с отличием институт, найди работу… – продолжила я, передразнивая интонации мамы и не поднимая головы от будущего судна.       Тетя Маша, перестав нарезать фрукты, снова взглянула на меня.       — Престижную работу! – поправила мать, бросая на стол папки с бумагами. – Господи, Наталья, опять твои деревяшки и краски разбросаны повсюду! Разве обеденный стол предназначен для этого?       — Не слышала, чтоб он предназначался и для твоей макулатуры! – кивнула я на документы.       —Наталья! – грозно нависла надо мной мама.       — Девочки, прекратите! – поморщилась тетя Маша. – Оль, ты ответь: к приему-то своему успеешь – или мне гостей встречать?       — Надеюсь, что успею, – мать посмотрела на золотые наручные часики. – Вот, Наталья, хочешь жить – умей вертеться!       — Что я опять сделала не так? – рассердилась я.       — Лентяйничаешь много. Убери со стола бесполезные кораблики и помоги Марии Архиповне…       — Ну нет! – рассмеялась тетя Маша. – При всем моем уважении к Наташкиным кулинарным способностям… Мне кривая нарезка ни к чему. Без обид, Наташ!       Я кисло улыбнулась в ответ.       — А уроки на завтра сделала? – не отступала мама.       — Нам еще ничего не задали, – не моргнув глазом, ответила я.       Тетя Маша толкнула меня локтем и округлила глаза. Ведь пять минут назад я жаловалась, что к понедельнику нужно сделать домашнее задание. В ответ я только плечом повела. Странные вопросы задает мама… Разве я подводила ее с уроками? Всю жизнь учусь на пятерки, но родительница изо дня в день не отстает с этим вопросом. Будто ее дежурная фраза – единственное, что она может предложить в минуты нашего общения.       — Некогда с тобой препираться, меня водитель ждет! – сердито проговорила мама, поспешно допивая кофе.       Когда она ушла, я проворчала:       — Почему отец не заберет меня к себе? Не хочу жить с ней.       — Не говори так! – нахмурилась тетя Маша. – Твоя мать работает целыми днями и, как видишь, даже по выходным, чтобы ты ни в чем не нуждалась.       — Угу, не забывая постоянно меня пилить и напоминать, что я – самое бесполезное существо на планете.       Тетя Маша тяжело вздохнула и поднялась из-за стола.       — Хотя не факт, что у отца мне будет лучше, – продолжила я.       — А я тебе о чем?.. Другая страна, другой менталитет…       — Ему на меня тоже плевать! – заключила я нервно, рука сорвалась, и я едва не задела палец ножом. – Ой!       — Боже мой, Наташа! – воскликнула тетя Маша.       Было неясно, к чему относится ее возглас: к моему неудавшемуся порезу или выводу о родительской нелюбви.       В этот момент в дверь позвонили.       — Данил пришел, возьмешь у него пакеты? Я пока руки помою, липкие от цитрусовых…       Я вскочила и понеслась в коридор. Сердце почему-то застучало громко-громко. Кстати, Данил – единственный парень, который видел меня не накрашенной. Вот и в ту минуту на мне не было ни грамма косметики. Из одежды – фланелевая пижама. Но почему-то и в голову не приходило, бежать в комнату и наводить марафет. Мне нравилось, что перед Даней можно быть самой обычной девчонкой, а не королевой школы. Странное и редкое чувство. Но очень приятное.       — Привет! – распахнула я дверь.       — Привет! – улыбнулся Данил.       В одной руке у него был тяжелый белый пакет, в другой – скейтборд. Дан прислонил доску к стене, а я потянулась за продуктами…                         Дотронувшись до пальцев парня, почему-то сразу смутилась.       — Куда?.. – негромко рассмеялся Данил, отводя пакет за спину.       — Я помогу!       — Надорвешься, дуреха! Сам донесу. А мама где?       — Моя? – спросила я.       — Моя! – снова рассмеялся Даня.       — А-а-а! Тетя Маша на кухне.-Проходи!       Мария Архиповна попросила нас разобрать огромный пакет. Мы с Данилом поочередно выкладывали на стол продукты, стараясь не встречаться взглядами. Общество парней меня не пугает, обычно я чувствую себя в их компании очень уверенно. Но здесь стеснение взяло верх. Боже, оказывается, предстать перед молодым человеком без макияжа намного проще, чем обнажить душу. Как высокопарно звучит! Но это на самом деле так… Я боялась, что Даня заметит мою заинтересованность, поймет, что я к нему чувствую… Именно тогда мне вдруг резко захотелось стать лучше, чем я есть. И дело, конечно, не во внешнем виде. Я знала, что и без косметики симпатична парню. Чувствовала время от времени заинтригованный взгляд Хданила на себе, но глаза не поднимала, продолжая копошиться в пакете. Внимание Данила мне было приятно. Захотелось больше добра внутри. С этим у меня проблемы. А Гурьев иногда кажется чересчур уж правильным. Мне до его моральных качеств как до Китая пешком.       — Теть Маш, вы уверены, что моя помощь не требуется? – спросила я.       — Нет, Нат, что ты! – проговорила Мария Архиповна сквозь шум воды из крана.       Я мысленно сжалась от мысли, что сейчас она вновь что-нибудь скажет про мои никудышные кулинарные способности.       Но женщина, похоже, поняла мой «коварный замысел», потому что добавила:       — Я уже закончила. И даже не сомневаюсь, что ты пришла бы на выручку…       — У вас будет какой-то важный прием? – спросил Данил.       — Придут мамины партнеры по бизнесу, – ответила я. – Скучные толстосумы с раздутым самомнением.       И мы с Даней одновременно взялись за одну пластиковую коробку с виноградом. Я потянула ее в одну сторону, парень – в другую. Наконец мы посмотрели друг на друга и негромко рассмеялись. Да! Да! Да! Я осмелилась взглянуть на него. Мамочки, как же прекрасны эти глаза – цвета молочного шоколада.       5 сентября 20…7       Когда парень, который тебе небезразличен, улыбнулся в ответ в столовой… Это счастье? По меркам моей мамы – глупость, о которой даже вспомнить постыдно, а писать про такое в личном дневнике – вообще безрассудство. Вот заключить выгодный контракт с партнерами после недавнего приема – это да… И впрямь счастье.       — Тебе нравится Гурьев? – прошептала мне в ухо Маша. – Вы весь обед так переглядываетесь…       Столы, которые предназначались для старшеклассников, находились в самом конце помещения. Сегодня мы сидели напротив ребят из «Б» класса, и я то и дело натыкалась на заинтересованный взгляд Дани.       — Не нравится мне Гурьев! – запротестовала я. – С чего ты решила?       — Он на тебя, кстати, вечно пялится. Не только сегодня. Я уже давно заметила. Думала еще – и на что Даня надеется? А теперь и ты на него смотришь…       — Девчат, вы о чем? – встряла в разговор Ксюша. – Вас тоже бесит, что в меню опять выпечка? Я мучное вообще не ем.       — Да-да, Ксюня, мы именно о булках и говорим! – ответила Чайник. – Нате нравится тут одна, но она боится в этом признаться.       — Тебе нравится какая-то булка? – не поняла нас Ксюха.       — Ага, она отличается от всех остальных, которые я встречала раньше, – начала я. – Понимаешь? Она особая – с изюмом.       — Тогда съешь ее! В чем проблема? – пожала плечами Ксюша. – А у меня предрасположенность к полноте, приходится себя ограничивать…       — Ты не помнишь, какой я была пышкой в начальной школе? – усмехнулась я.       — Дело в том, Ксюшенька, – продолжила Машуня, – что Наташа у нас – тоже булка… но черствая.       Мы с Машей переглянулись.       — Да ну вас! – надулась Ксюха. – Опять надо мной издеваетесь. Со своими булками! Только аппетит разыгрался…       И с этими словами Ксюша впилась зубами в сладкую слойку.       — Фсе лето сефя ограничивала! – пожаловалась она, не успев до конца прожевать. – Хфатит! Долфны быть в жизни радофти… Долфно быть счастье!       Я посмотрела на соседний столик и снова встретилась взглядом с карими глазами Данила. Будто он только и ждал, когда я повернусь в его сторону. Даня улыбнулся и отсалютовал мне стаканом с чаем. Я слабо улыбнулась в ответ. Не хватало еще, чтобы у меня за спиной девчонки начали обсуждать мою симпатию к Гурьеву.       Выгодный контракт, съеденная на большой перемене вожделенная слойка, заинтересованность парня, который тебе небезразличен. Такое разное счастье, которое должно быть у всех.       Кажется, в последнее время я слишком часто думаю о Дане.       8 сентября 20…7       Утром в гимназию меня отвозил мамин водитель. Хотя обычно я хожу туда пешком. Но родительнице взбрело в голову, что я могу опоздать на первый урок, и она велела доставить меня прямо к школе. А погода была такой дивно теплой. Как раз для прогулок. Пушистые белоснежные облака, словно огромные дирижабли, нависли над городом.       Подъезжая к гимназии, мы попали в большую пробку. «Только этого не хватало!» – раздраженно подумала я. Легче так добежать. Из окна машины сквозь верхушки крон деревьев я уже заметила белую крышу здания.       — Я выйду здесь? – спросила у шофера.       — Не положено, – ответил он лениво. – Ваша мама приказала сегодня довезти вас до самого крыльца.       — Какая честь! – проворчала я, натягивая на темно-синюю школьную форму легкий бежевый тренч.       — Я делаю свою работу, Наталья Александровна!       — Угу.       Мы снова проехали пару метров и встали. Меня так только укачает. Я снова уставилась в окно и увидела, как в сторону гимназии неспешно вышагивает Гибаддулин. Одноклассник слушал музыку в наушниках и набирал кому-то сообщение. Машина резко дернулась и водитель громко посигналил. У меня даже в ушах зазвенело.       — Куда пытается пролезть, собака! – проворчал себе под нос мужчина, не пропуская другой автомобиль в крайний правый ряд.       Я усмехнулась и отвернулась к окну. Нугзар уже глазел на нашу машину. Еще бы, своим громким сигналом водитель привлек внимание всей улицы.       Медленно поехали. С такой же скоростью, с какой шел Гибаддулин. Херейд убрал в карман телефон и теперь смотрел насмешливым взглядом. Внезапно парень кивнул мне, а затем провел большим пальцем по горлу. Я удивилась. Он мне угрожает? И за что же, интересно? У меня не было никаких мыслей на этот счет. Кстати, именно мне положено его прибить за букет пионов, который целую неделю красовался на столе нашей химички.       В ответ я помахала Нугзару средним пальцем, после чего покрутила им у виска. Тогда Херейд изобразил рукой пистолет и направил на нашу машину. Сделал вид будто прицеливается и… Паф-паф! Я закатила глаза. Ой, как страшно! Я не могла взять в толк, какого черта он принялся меня пугать?       — Я выйду здесь! – уже утвердительно сообщила я маминому водителю.       — Не положе… – начал мужчина.       Я молча схватила школьный рюкзак и дернула за ручку двери.       — Забирать меня не надо. Сама дойду! – выбираясь из салона, буркнула я.       С силой захлопнула дверцу и понеслась через зеленый газон, украшенный редкими желтыми листьями, к тротуару. Нугзар видел, что я бегу к нему, но даже шаг не сбавил. Как он меня раздражает… — Что за фигня, Нугз? – выкрикнула я, догнав одноклассника и возмущенно затараторила: – Ты зачем мне угрожаешь? Если думаешь, что я тебя боюсь, то… Хо-хо-хо! Ты даже представить себе не можешь, как я с тобой разделаюсь…       Гибаддулин вытащил один наушник, из которого доносилась музыка, и вопросительно кивнул.       — Ты что-то сказала, Лазарева?             Ничего не слышал.       Я возмущенно запыхтела:       — Козел ты, говорю, глухой! Чего мне угрожаешь?       — Классный трек, кстати! – пропустив мимо ушей все ругательства, Херейд протянул мне маленький наушник.       — Иди ты! – сердито ударила я парня по руке, выбив наушник.       — А вот это рукоприкладство, Малая, – покачал головой Гибаддулин. – Так не подобает вести себя будущей королеве выпускного бала.       — Что ты несешь? – возмутилась я.       — Ты ведь обязательно будешь участвовать в глупой ежегодной гонке за дурацкий титул…       — Ага, обязательно! – перебила я, точно так же изобразила пистолет и, привстав на цыпочки, ткнула «стволом» Нугзару в висок. – Что за шутки были, отвечай!       — А-а-а, вот ты про что! – усмехнулся Херейд. – Ничего серьезного, не обращай внимания. Просто я готов тебя придушить, сделать чучело и поставить в кабинете биологии рядом с чучелом вороны и гербарием «Сорные растения».       — Что я тебе сделала-то? И сам ты сорняк!       Гибаддулин своими длиннющими ногами перебирал так быстро, что я за ним едва поспевала.       — Твоя шутка с химичкой дурно обернулась, – сердито произнес Херейд.       — Шутка с химичкой? – переспросила я.       Это было неделю назад! Нашел из-за чего злиться.       — Ага, – продолжил Гибаддулин, – идиотка приняла все за чистую монету.       — Какая идиотка? – не сразу поняла я.       — Катька!       — Тетя Лошадь, что ли?       — Какая еще Тетя Лошадь? – Нугзар удивленно посмотрел на меня.       Конечно, он же не в курсе, как мы с девчонками прозвали его возлюбленную студентку.       — Она тебя поэтому бросила? – злорадно поинтересовалась я.       — Вообще-то мне все равно, – пожал плечами Херейд.       — Тогда почему ты на меня сердишься? – не понимала я.       — Катька пустила слух, что я сплю с престарелыми учительницами из гимназии.       — Что? Серьезно? – я расхохоталась.       — Смейся-смейся,малая.       — Да уж смеюсь так, что сейчас лопну! Нугзик!       — Теперь слухи гуляют по анонимным пабликам нашего города…       Я подавилась смешком. А это уже серьезно. За такое Гибаддулин и впрямь может из меня чучело сделать.       — И что, есть такие, которые верят? – осторожно спросила я.       — Именно! – усмехнулся Херейд и резко остановился.       Я это не сразу заметила, поэтому пару метров прошагала одна. Обернулась. Гибаддулин смотрел на меня, словно голодный Серый Волк на Красную Шапочку.       —Лазарева, у меня такие проблемы дома! Мойо тец – депутат Законодательного собрания, и если на тупую утку клюнут местные СМИ…       — Знаешь, я своей маме тоже пока не сообщила, что ее клинике предстоит бесплатно обслужить десяток друзей-выпивох нашего старого учителя музыки! – рассердилась я. – Мы квиты, Нугзар!       Мы продолжили идти к гимназии. Когда добрались до школьного двора, я прервала напряженное молчание:       — Какая разница, что обсуждают в анонимных пабликах? Кто вообще верит всему, что пишут в Интернете?       — Считаешь, на такое не стоит обращать внимание? – странно покосился на меня Херейд.       — Конечно! Глупости всякие… Все-таки, Гибаддулин, как мы друг от друга отличаемся! – высокопарно произнесла я.       — Что ж, запомню твои слова…       Подул легкий ветерок, вокруг зашумели кроны деревьев, и возле нас приземлился яркий желтый лист. Я не успела им как следует налюбоваться: Нугзар безжалостно растоптал листик рыжим ботинком.       — Но чучело из тебя сделать бы не помешало, – негромко проговорил одноклассник, когда мы взбежали на высокое крыльцо.       — А из тебя и делать ничего не надо, – ответила я. – Ты и сейчас вылитое пугало!       — Чу-чел-ко!       — Урод, образина, страхоморда… – продолжила перечислять я.       — Доброе утро, ребята! – у входа мы столкнулись с завучем.       — Доброе утро, Евгения Яковлевна! – широко улыбнулась я.       — Нугзар, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила женщина. – Ты какой-то хмурый…       — Я в порядке, Евгения Яковлевна! – засиял Гибаддулин. – Хорошее, теплое утро. Правда, Наташа?       — Правда,Нугзар! – кивнула я – тоже с улыбкой.       — Вы ж мои золотые! – умилилась завуч.       Одноклассник открыл тяжелую дверь и галантно пропустил вперед сначала довольную Евгению Яковлевну, а затем и меня.       — Проходи, Наташа! – хищно усмехнулся он.       — Ах, спасибо, Нугзар! – звонко отозвалась я.       Когда попали в темный коридор, Гибаддулин шепнул мне на ухо:       — Ты ошибаешься, малая. И даже предположить не можешь, как сильно мы с тобой похожи.       8 сентября 20…7 (вечер, дополнено)       Ну и прикол! Про Херейда в Интернете расползлись самые нелепые слухи. Над некоторыми комментариями к постам я хохотала как ненормальная. Даже оставила парочку своих, очень ядовитых. Надеюсь, Гибаддулин не будет долго дуться. А еще решилась первой написать Дане. Просто спросила, как у него дела. Ответ пришел незамедлительно. Тогда я зажгла гирлянду, которая висела в моей комнате круглый год, и поудобнее расположилась с ноутбуком на кровати. Переписывалась с Данилом до поздней ночи. Практически каждое сообщение от него вызывало у меня искреннюю улыбку. Это так круто и одновременно волнительно – кокетничать в переписке с парнем, который тебе небезразличен. Пожелав Дане самых плюшевых снов, я собралась отключить ноутбук, но решила еще раз проверить ленту. Та услужливо предложила мне посмотреть профиль рекомендованного друга. Самое время испортить перед сном настроение. Бездушная система. Ведь рекомендуемым другом оказалась рыжая Вита. В общих друзьях – одноклассники, включая Машу и Ксюшу. Когда она успела ко всем подмазаться? И почему новенькая не добавила меня? На аватарке Вита в красивом летящем сарафане позировала на дорогущей яхте. И подпись: «Ах, это лето на Майорке…»       Майорка. Пока папа не переехал, мы с ним каждое лето отдыхали на этом острове. Именно там, под толщей ультрамариновой воды Средиземного моря, погребены мои самые счастливые детские воспоминания. Да еще и прибиты сверху доской для серфинга, на которой отец учил меня держать равновесие…       Довольное лицо новенькой Виты почему-то рассердило. Я прокрутила комментарии. Куча восторженных откликов. Среди них и Ксюнин коммент затесался: «Вита! Какая красоточка!» Красоточка, блин. Еще раз взглянула на список общих друзей. Там даже ребята из параллельного класса были… Но Данила, к счастью, я в списке не обнаружила. Иначе бы меня захлестнула волна ревности. Рыжая кинула заявку всем, кроме меня. Вита стесняется? Боится? Или я просто ей не нравлюсь? Но почему? Я всем нравлюсь в нашей гимназии…       Пару секунд покружила курсором мыши вокруг иконки «Добавить в друзья». Нет уж. Первой добавлять рыжую не буду. Много чести. Лучше еще раз полюбуюсь фотографиями Дани. У него в профиле их немного. Зато на каждой он получился очень симпатичным.       Какое-то наваждение....