Дневные заботы верного дракона

Дракон Караксес всегда считал, что уж его-то наездники достойны самого лучшего (равно как и он сам). Первому из них — принцу Эймону — удалось прослужить не слишком долго: его жизнь оборвалась из-за предназначенного другому выстрела, когда самого Караксеса по нелепой случайности оставили в стороне поохотиться на коз. Терять Эймона было больно, так что Караксес сделал выводы и нового наездника старался всеми драконьими силами беречь. Племянник Эймона Деймон Таргариен оказался смелым, лихим и талантливым наездником, бесстрашно бросавшимся в самое пекло и мудро отходящим в сторону в случае опасности. Вместе с ним удалось даже выиграть войну на Ступенях! Долгую и кровавую, пропитавшись запахом моря насквозь, но Деймон сумел-таки выманить врагов хитростью, и Караксес неимоверно гордился им как победителем, когда гордо нёс на своей спине в столицу. Он питал надежду, что на этот раз в Королевской гавани удастся задержаться подольше и выпадет шанс спеть лучшую песню драконице Сиракс, но увы. Уже следующим утром наездник явился с понурым видом и крепким запахом вина, заявив, что им придётся лететь в Рунный камень. Это место Караксес помнил. Там по травянистым склонам гуляли жирные овцы, можно было вдоволь поохотиться на них, вот только наездник в свои крайне редкие визиты туда становился очень раздражительным и хмурым. Не единожды Караксес слышал жалобы Деймона на скверную женщину Рею, на которой его против воли женила бабушка Алисанна, а брат отказал в аннуляции брака. Каждый раз сочувствовал, намекал, что готов ту женщину и сожрать, если она столь ужасна, но наездник так и не познакомил его с ней. Новый визит, впрочем, сложился иначе. Ранним утром, когда Караксес, сыто позавтракав овцами, отдыхал на зелёной лужайке между холмами, наездник всё же появился перед ним не один, а с молодой особой и подтолкнул её к нему. Множество мыслей промелькнуло в голове у дракона. Это та самая жена наездника Рея? Он всё же позволит её сожрать, чтобы наконец сделаться свободным? Караксес оживился. Подпустил её к себе поближе, предвкушая славную прибавку к завтраку, но вдруг насторожился и принюхался. От женщины пахло наездником, причём столь сильно, что сомнений не было: ночью она была под ним. Караксес уже возил на себе одну такую по имени Мисария, с чёрными волосами, одетую в белое платье. Её наездник трахал много раз, но та женщина держалась настороженно, питала к наезднику лишь небольшую симпатию и явно искала своей выгоды. Эта же… Караксес внимательно осмотрел замершую Рею с разных сторон. С этой женщиной всё было иначе. Во-первых, она неприкрыто восхищалась им самим как сильным и красивым драконом и смотрела с искренним восторгом. Во-вторых, она хотела ему понравиться, причём настолько, что даже спросила у наездника перевод на валирийский короткой фразы. Прожив долгую жизнь, Караксес отлично понимал и общий язык, но обычно не считал нужным показывать это незнакомым людям. В-третьих — и тут Караксес обратился к чутью, дарованному магией всем драконам как детям и потомкам детей Старой Валирии, — женщина по имени Рея любила Деймона. Причём любила так, как на памяти Караксеса не делал этого ещё никто. Была, конечно, у наездника племянница Рейнира, восхищавшаяся им и летавшая на красавице Сиракс. И к ней Деймон питал особые чувства, даже своей женщиной хотел видеть, пожалуй. Но сила любви с её стороны была всё же меньше — это, принюхавшись к Рее, Караксес осознал неожиданно остро. Для перепуганной и одновременно восторженной Реи наездник был единственной и главной ценностью в жизни, и такую женщину Караксес попросту не мог сожрать. Насмотревшись за годы службы Деймону на его одиночество, которое не смогли утолить ни азарт сражений, ни полёты, а также давно осознав его тоску и потаённое желание стать кому-то по-настоящему нужным, Караксес с трудом сдержал ликование от мысли: «Вот же она! Та, кто моего наездника примет!» — и плюхнулся головой на землю перед ней. Он даже ненадолго зажмурился, когда Рея решилась его погладить, млея под её маленькими нежными руками. И ведь такими руками она могла бы и наездника гладить! Наверняка ему бы тоже такое понравилось. Нужно только подтолкнуть их друг к другу… Караксес взялся подталкивать. Постепенно, но твёрдо, по-драконьи радуясь тому, что и сам объектом обожания для Реи стал, а затем и что доставить ей удовольствие смог всего лишь урчанием своим. И тогда наездник даже заревновал и уже сам с ней трахаться прямо на нём начал, чем привёл Караксеса в ещё больший восторг. Но ничто не могло сравниться с тем, что наездник в тот же день согласился подарить этой женщине немного своей крови, соединив ладони с ней. Теперь Караксес её тоже чувствовал. Совсем слабо, да, но эта женщина стала своей, стала Реей Таргариен, законной женой наездника Деймона Таргариена и той, кто — в чём у дракона не было сомнений — непременно подарит ему красивых детей его крови. Наездник больше не был один: Рея его любила. Всё ярче и охотнее, пока он не повёл себя как совершеннейший глупец и не изменил ей с Рейнирой. От ярости и досады от этой вести Караксес едва не сорвался и не полетел искать наездника прямо от Драконьего логова, но остался на месте лишь потому, что женщина наездника нуждалась в утешении. Недовольство Деймоном разрывало его драконье сердце. Не помогло даже то, что Рея убедила Рейниру поселить его в логове рядом с любимой Сиракс. Караксес нажаловался ей, своей обожаемой драконице, на глупость Деймона. Не стал даже дожидаться ночи — вывалил всё при свете дня, пока поднимался с ней в логово и потом, когда уселся рядом уже там. Он страдал и негодовал так, что Сиракс позволила ему положить голову на её давно желанное золотистое тело и терпеливо выслушала. Затем даже слегка погладила крылом. — Наездник может лишиться её теперь, моя милая. Женщины, которая так подходит ему, так любит его. Он разбивает Рее сердце! Сиракс тяжко вздохнула. — Я сочувствую тебе, мой дорогой. Как бы ни хотелось мне, чтобы наши хозяева сошлись, но, если твоему будет лучше с Реей, надо помочь её получить. — И как я могу это сделать, моя бесценная? — в отчаянии вопрошал Караксес так громко, что даже драконоблюстители, не понимая их языка, всё же настороженно косились в их сторону. — Хитростью, мой изумительный. Когда он явится к тебе снова, дай понять, что ты не станешь служить ему, пока он не помирится с Реей. — Твоя мудрость затмила для меня сегодняшнее солнце, моя чудесная, — благодарно потёрся мордой о её тёплый бочок Караксес. — Я приласкаю каждую твою чешуйку, если дело выгорит. Шанс воспользоваться советом любимой драконицы выпал Караксесу уже на следующий день, когда наездник явился к нему в логово, имея на себе сильный запах Рейниры. — Он всё-таки трахался с ней! Да как только посмел? — едва учуяв это издалека, взвыл Караксес и едва не разнёс всё вокруг от досады. — Он всё разрушил! Остановило его лишь тихое шипение: — Ты должен быть сильным, мой совершенный. Сейчас всё зависит только от тебя. Укажи своему наезднику на его ошибку, пока не стало поздно. С трудом притушив гнев, Караксес выполз-таки на зов Деймона ко входу в Драконье логово, недовольно обнюхал его и отшатнулся, когда наездник по привычке протянул к нему руку. Кажется, тот даже опешил. — Ты чего? — спросил он и потянулся снова. Второй раз отодвинуться было проще. Караксес решил проявить твёрдость, пусть даже чутьё вопило, что наезднику плохо, он нуждается в понимании и утешении, страшно недоволен собой. — Караксес, — обескураженно протянул Деймон, глядя снизу вверх. Затем он нахмурился, даже поозирался. Нашёл взглядом старшего из драконоблюстителей и требовательно его спросил: — Чем занимался мой дракон в моё отсутствие? — Ел и спал в Драконьем логове, мой принц, — вежливо отозвался тот. — Лежал рядом с Сиракс. — И всё? Никаких полётов без меня? — Нет, мой принц. Но он выходил приветствовать вашу жену, когда она здесь появилась с королевой и принцессой Рейнирой. — Леди Рея была здесь? — Да, мой принц. Ещё вчера, — старший из драконоблюстителей переглянулся с младшим. — Ваш дракон сам выбрался из логова навстречу к ней, а она рискнула к нему подойти. Мы пытались остановить и его, и её, но она сказала, что как ваша жена имеет на это право. Нам показалось… — он запнулся и неуверенно замолчал. — Продолжайте, — сузил глаза Деймон. — Нам показалось, она была расстроена, мой принц, — вместо старшего продолжил молодой. — Ваш дракон заслонил на некоторое время её от всех, а когда отступил, её лицо блестело от слёз. Правда, недолго. Караксес впился взглядом в наездника, ожидая его реакции на это известие, и наездник не подвёл: сжал пальцы в кулаки и заорал от злости. А потом пообещал, что непременно с Реей помирится, и быстро пошёл прочь. Караксес с облегчением вернулся к своей Сиракс и подобострастно распластался на полу рядом с ней. — Наездник пошёл с ней мириться, моя мудрейшая, — выдохнул он. — Я знала, что это поможет, мой ненаглядный. Твой наездник слишком тебя любит, чтобы рисковать твоим расположением. — Похоже, что её он тоже уже любит, моя любезная. Он побывал с твоей хозяйкой, но удовлетворенным не остался. Я ясно чувствовал его злость. Это хороший признак. — Соглашусь с тобой, мой наблюдательный. Однако сейчас мне бы хотелось получить обещанную награду… — Сиракс кокетливо улыбнулась. — Я желаю тебя каждой своей чешуйкой. Караксес, конечно, не устоял. Мгновенно подорвался и деликатно опрокинул свою любимую на пол, принялся жадно обнюхивать её и тереться о её шкуру, бормоча самые ласковые слова. Сиракс от этого лишь тихо постанывала, подставляясь то одним, то другим бочком, что распаляло Караксеса ещё больше. В порыве горячей благодарности к любимой драконице он действительно не пропустил ни единой её чешуйки, шалея от восторга, что ему это позволили, а когда закончил, загадал, чтобы наезднику и его Рее довелось пережить вместе хоть что-то подобное. Он с волнением ждал наступления нового дня, изрядно удивился появлению наездника вместе с придворным художником и швеёй и едва не подпрыгнул, услышав от девицы по имени Налия, что у Реи с наездником снова всё хорошо, Рея даже обещала зайти. Да и наездник больше не пах досадой и злостью, от него снова исходил запах Реи, такой желанный для Караксеса запах, радующий его драконье сердце. Чудесная Рея, как оказалась, захотела платье с вышивкой в виде него, и Караксесу это неимоверно польстило, он охотно взялся позировать художнику и следовать предложениям Налии (во всей видимости, даже пару раз выдав своё понимание общего языка, пусть даже наездник старался переводить её просьбы на валирийский). Получившийся рисунок показался ему красивым, а то, что, разрешив художнику и швее уйти, наездник задержался, ещё и заинтриговало. Деймон дождался, когда те двое посторонних людей залезут в повозку, а затем протянул руку, неуверенно глядя Караксесу в глаза. Дракон тихо вздохнул. Некоторое время он смотрел на ладонь своего наездника, ясно ощущая его тревогу и даже боязнь быть отвергнутым снова. И да, увидеть снова Рею, убедиться, что она более не расстроена, ему хотелось чрезвычайно сильно. Пока же… Помедлив, он решил, что наездник всё же заслуживает небольшого поощрения за то, что вчера его поведение понял правильно, и неспешно опустил к нему голову. Деймон даже прикрыл глаза от облегчения, когда смог коснуться морды, и осторожно погладил её. — Мне было видение, Караксес, — неожиданно вполголоса сообщил он. — Я видел того, кто отправил к нам Рею, и теперь боюсь, что после миссии он её заберёт. Караксес встрепенулся. То есть как это заберёт? Куда?! Рея должна быть наезднику семьёй, подарить ему детей, заботиться о нём всю его жизнь. Её нельзя забирать! Он недовольно рыкнул. — Да. И после встречи с ним я осознал, что всё же не хочу её терять, — мрачно усмехнулся Деймон. — Я убеждал себя, что только забавляюсь с ней и подыгрываю её затее. Что это ненадолго. А теперь меня пугает мысль, что Рея исчезнет. Ты и представить не в силах, насколько… Караксес потёрся мордой о его ладонь, давая понять, что как раз представляет. Наездник испытывал смесь тихого отчаяния и тревоги, внешне скрытых, но чутьё никогда не подводило дракона. Деймон Таргариен, столько лет не боявшийся ничего и никого, теперь стремился подавить в душе свой страх, и всё, что мог Караксес, — это сочувствующе поурчать в ответ, а затем податься вперёд, чтобы наездник смог прижаться к нему лбом. Тот так и сделал. И они немного постояли вместе, дыша в унисон. — Спасибо, Караксес, — произнёс Деймон, когда отстранился. — Я попробую как-то обратиться к тому божеству снова. Предложу ему сделку — возможно, оно согласится оставить нам Рею за что-то взамен. Но я привязываюсь к ней с каждым вздохом и уже с трудом представляю расставание с ней. Караксес взъерошил наезднику волосы дыханием, одобряя его намерение. Помедлив, Деймон опустил голову и молча ушёл к повозке, а затем и уехал в ней вместе с художником и со швеёй. Крепко озадаченный Караксес вернулся в Драконье логово к Сиракс. — Ты наконец освободился, мой неутомимый? — полюбопытствовала она и потёрлась мордой о его длинную шею. — Да, моя терпеливая. Я участвовал в замысле Реи, что пожелала увидеть мой образ вышитым на её платье. Но меня немало озадачил мой наездник. Он подозревает, что Рея с нами ненадолго, и боги могут её забрать. — Почему он так думает, мой несравненный? — Он видел кого-то из богов, моя прекрасная. Того, кто послал ему Рею. Теперь хочет предложить ему что-то взамен, чтобы Рею не забирали и… — Караксес замолчал и тяжко вздохнул. — Не расстраивайся раньше времени, мой необычайный, — ласково произнесла Сиракс, прижавшись тёплым бочком к его боку. — Боги любят сделки. Они вознаграждают тех, кто решается добровольно служить им, а твой наездник способен стать ценным слугой. Если Рея дорога ему, он сумеет убедить любых богов. — Хотелось бы в это верить, моя совершенная… Слова Сиракс немного развеяли тревогу Караксеса, вознаградившего мудрую драконицу долгими ласками и особой песнью, но окончательную уверенность в желаемом будущем он ощутил, когда на следующий день к нему явились Деймон с Реей вместе. Они пахли друг другом сильно и остро! Рея улыбалась наезднику и смотрела на него с любовью, испытывала её же в своём сердце, не таив в нём обиды или злости. В свою очередь, наездник горел ровным желанием к ней, явно пытался ей угодить и предугадать, чего ей захочется в следующий миг. В нём больше не чувствовалось ни вчерашней тревоги, ни откровенного страха, и Караксес хотел знать причину. Загадка разрешилась после того, как они полетали над Королевской гаванью на закате. Рея после полёта первой пошла к повозке, а Деймон, задержавшись, очень тихо сказал: — Боги согласились на мою сделку, Караксес. Рея должна захотеть остаться со мной — тогда они примут её выбор. Караксес возрадовался и взмахнул крыльями. Это ведь очень просто! Рея уже хочет быть с наездником и любить его. Всё, что нужно Деймону, — ничем её не обидеть. — Да, я тоже считаю, что это достижимо, — слабо улыбнулся наездник в ответ. — Рассчитываю на твою помощь, тебя она тоже любит. Караксес нетерпеливо переступил с лапы на лапу и с готовностью качнул головой. Конечно же, он поможет! Сделает всё, что сумеет, для такой славной затеи. Подумать только: от их любезности теперь зависит, будет ли у наездника в итоге семья! Надо крепко постараться. Эх, даже жаль, что Рея уже ушла. Можно было ей ещё удовольствие доставить. Как при встрече… Наездник одобрительно провёл ладонью по морде и пошёл следом за женой. Караксес же с удовольствием за ними проследил, а после, оставшись один перед Драконьим логовом, крепко задумался: что может убедить женщину наездника навсегда остаться с ним? Его добрые слова и ласка? Вроде бы наездник не обижал её и ласкал, как только мог. Его щедрые подарки? У Реи на шее и запястье они были — из валирийской стали, в мире не существует ничего ценнее. Эта новая миссия столь серьёзно захватила Караксеса, что он думал о ней днями и ночами, лёжа рядом с Сиракс, любовно поглаживая её шкуру мордой и крылом, подталкивая ей лучшие бараньи туши от драконоблюстителей. Ему нравилось представлять, что так же наездник ведёт себя со своей Реей, но их новый визит в Драконье логово поразил его до глубины драконьей души. Рея была расстроена! Её обидели — сильно и незаслуженно, оклеветав перед другими людьми, при этом наездник не придумал ничего лучше, как привести её к нему. И с какой целью? Чтобы он подтвердил, что Рея ему не изменяла! Караксес отчаянно пожалел о том, что не может на валирийском сообщить наезднику, что он глупец, равно как и схватиться обеими лапами за голову, не напугав прижавшуюся к нему женщину. На Рее не было чужого мужского запаха! Рея пахла только наездником так, что пропиталась им насквозь. И Рея его ещё и жалела. Понимала, что ему трудно довериться кому-то, и не обижалась за это. Караксес тяжко вздохнул, выдав наезднику самый укоризненный взгляд, а затем закатил глаза и сосредоточил всё внимание на Рее. Женщина наездника быстро замерзала, пока тот сначала её жалобы слушал, потом возвращения сира Харвина с поручением ждал. Простит ли Рея Деймону всё это? Караксес прислушался к её сердцу и понял: безусловно, простит, она совсем на него не злится, но ей тяжело. Её очень-очень нужно обнять. Деймон додумался до этого далеко не сразу, а лишь когда коснулся её руки, и только тогда поступил правильно, попросив помочь её согреть. Ох, с каким удовольствием Караксес это сделал, когда наездник прижал Рею к нему! А затем с ещё большим удовольствием сожрал парочку клеветников, обидевших Рею. Он бодро устремился к ней, чтобы услышать её благодарность, и лишь когда, ткнувшись в неё, отстранился, понял, что сделал это измазанной в крови мордой. Как неосторожно-то! И как стыдно! Добрая Рея, правда, ничего по этому поводу не сказала, даже укоризненно не посмотрела, но как же неудобно-то было! Едва наездник и Рея уехали на повозке в Красный замок, Караксес полетел к Черноводной и тщательно вымыл себя в ней. Потом вернулся к драгоценной Сиракс, что сладко дремала, свернувшись клубочком, и пристроился рядышком. Всё-таки не давала ему покоя мысль о том, что и он, и наездник способны на большее, чтобы удержать Рею рядом. И нужно ей предложить что-то удивительное, способное развеять любые сомнения, но что?.. Предаваясь размышлениям, Караксес уснул и пробудился от того, что Сиракс ласково, но настойчиво тёрлась о его морду. Со своими длинными золотистыми рожками она выглядела чудесно в первых лучах восходящего солнца. — Какое замечательное пробуждение, моя очаровательная. Я никогда не перестану любоваться тобой. — Скоро ты сможешь любоваться не только мной, мой бесподобный. Отнюдь не только. — Что ты имеешь в виду, моя загадочная? — не понял Караксес. Вместо ответа Сиракс отошла в сторонку, открыв вид на… Караксес даже подскочил от изумления. Перед ним оказалась небольшая, но аккуратная кладка. Он осторожно приблизил к ней морду и принюхался. — Трое! Ты дала жизнь сразу троим нашим детям, моя волшебная! — воскликнул он. — Им дали жизнь мы с тобой, мой бесценный. Ничья более песнь не сподвигла меня на это, но с тобой всё оказалось возможным. — Моя любимая девочка… — только и смог выдохнуть Караксес, прежде чем сплестись с ней шеями, чтобы оказаться как можно ближе. Ни разу прежде ему не доводилось помогать давать жизнь другому дракону, а уж сразу троим! Это и вовсе казалось невероятным. Теперь над землями и водами Вестероса будут летать их с Сиракс дети, красивые и сильные драконы. И какие-то из принцев их однажды оседлают. Может быть, даже из детей Деймона и Реи, если они явятся на свет… И тут Караксеса осенило: вот что может удержать Рею с ним и Деймоном надолго! Вот чего ей ещё не хватает! Дракон! Ни один человек, обретший своего дракона, попросту не сможет его покинуть до самой смерти. Это совершенно исключено. И Рее, теперь имеющей толику крови Деймона как потомка Старой Валирии, а значит, и таящейся в этой крови магии, вполне мог бы покориться дракон. Караксес на мгновение представил, какой наездницей она бы стала. Наверняка очень доброй и уважительной к своему дракону. Часто бы называла его ласковыми словами и гладила мягкими руками. Не обижала бы, не стегала бичом и не заставляла сидеть в цепях. Делилась бы с ним историями из своей жизни, хвалила бы за помощь, восхищалась бы им… «Жаль, что она не моя наездница», — промелькнуло в голове Караксеса. Своего невероятного и смелого Деймона он бы, разумеется, ни на кого не променял, но всё же как справедливый дракон не мог не признать, что кому-то очень повезёт, если он станет драконом леди Реи. Где бы только теперь найти ей дракона? Разумного, смелого, сильного, чтобы она на нём рядом с ним с Деймоном летала… Так ведь кроме себя на эту роль никого не предложишь, но он стать полностью её не сможет, он верный своему наезднику дракон. Покатать на себе вместе с Деймоном — сколько угодно. Может, даже разок и без него, если она попросит (что вряд ли). Но не более. Что ж… придётся теперь искать и думать. Но дракон и впрямь способен стать ключом ко всему, а потому стоит как-то навести любимого наездника на мысль, что его жена леди Рея Таргариен заслуживает от него не только добрых слов, признаний и ласки, но и собственного верного дракона.