Немного о контроле и магии

— Эй, я не просил тебя сюда приходить! — Как я могу пропустить твой экзамен по самоконтролю, Тэхён-и? — потерев свой замёрзший нос и шмыкнув как будто на автомате, спросил Юнги, отбросил мешающую голубую чёлку и ущипнул друга за щёчку. — Из-за тебя я его провалю, ведь ты уже выводишь меня из себя! — Тэхён отодвинул руку, которая решила его пожмякать, и продолжил топтать снег под ногами, ходя по кругу, — Да когда нас впустят в академию-то?! Если вы спросите, через какое время человек перестаёт чувствовать свою пятую точку от холода, то Ким Тэхён вам с уверенностью проорёт что-то похожее на: «ДА СРАЗУ, Я ЭТОТ ХОЛОД В РОТ», потом признается в «любви» ко всему существующему и продолжит топтать землю, покрытую снегом. Видя нервных и трясущихся от холода людей — бегите, потому что вы либо хотите умереть, либо хотите стать таким же человеком. Но никто же не жаждет стать жертвой мороза, верно? Тэхён тоже не очень-то и жаловал такое времяпрепровождение, но академия магов решила, что начало января самое то для зачёта по контролю своей стихии. Ким в голове уже проклял всех тех, кто так подумал и предложил это вслух. Все четыре факультета — вода, огонь, земля и воздух — приходят на экзамен в определённый день, время и даже место. Это сделано для того, чтобы ошибки прошлого не повторялись из раза в раз, кому нужен регресс? Стихийники, а именно так простые люди называют тех, кто обладают магией природы, не очень любят контактировать между собой, как сказывают во всех известных слухах и историях. Только есть одно «но» — недолюбливают друг друга не водные и огненные маги, как ожидалось, а земные и огненные, не смотря на полное спокойствие и равнодушие первых! Это неприязнь была прописана в менталитете из-за прошлых стычек этих стихий и передавалась от старших подрастающему поколению через не правдивые сказки и нравоучения. Самыми общительными и дружелюбными магами считались воздушные: её последователи спокойно контактировали с другими, а те в ответ не устраивали с ними перепалки. Так решила сама природа, вознесённая в этом мире на уровень Бога. Водные маги были достаточно закрытыми и отстранёнными: они не лезли на рожон, не открывали всех своих тайн и «фокусов», не болтали попусту. Но каждый имеет своё предназначение в природе, ведь так? Магия огня, текущая по венам Тэхёна, делала из него очень эмоционального, нервного и несдержанного человека. Бывало такое, что он мог накричать, а после сразу извиниться, мог испугаться своей руки после пробуждения, мог погрузиться в величайшую грусть из-за потери своей любимой игрушки для сна. А также мог лучше всех понять человека и его чувства будучи эмпатом, мог развеселить любого, был очень общительным, о нём чаще отзывались положительно, нежели отрицательно. Всегда есть плюсы, всегда есть минусы. В противоречие своему проявлению эта стихия требовала к себе полного контроля мыслей и эмоций, в ином случае она просто будет управлять и разрушать мага, а не помогать и усиливать. Именно из-за этого экзамен по самоконтролю для огненных был одним из самых сложных и важных, они развивают и практикуют эту способность с начала обучения, которое наступает в 10 лет, и до его окончания. Спустя 9 лет упорств и стремлений к совершенствованию они, по идее, могут с гордостью сказать, что знают об этом всё. Для магов обычная учёба, — по типу заучивания правил и формул, — не стояла во главе всего. Она была второстепенной, ведь без умения решать логарифмические уравнения ты выживешь, а вот если тебя буквально разорвёт твоя внутренняя сила — нет. И эта самая опасная штука сейчас бушевала в Тэхёне, грозя остановить сердце из-за паники перед предстоящим испытанием. Никто никогда не знал, что именно происходит на зачёте, ведь правила и условия всегда меняются, всегда остаются загадкой для каждого. — Ты нервничаешь. — Я? Пф, да не в жизни, — Юнги получил в придачу взгляд удивления и не понимания на свои слова другу. Тэхён и нервничает? Да такого быть не может, вы чего? Два абсолютно антонимичных слова. — А я и не спрашиваю, я говорю то, что вижу: прямо сейчас ты боишься, буквально трясёшься, — а глаза напротив наполнены неуверенностью в себе, — и это нормально, ты тоже человек. — Я огненный маг, Мин. — Голос уже подрагивать начал, то ли от холода, то ли от переживаний, в которых младший не признается просто так, но серьёзность, плещущуюся в словах, он от этого не потерял. — Это ты у нас тут хомо-сапиенс, а я хомо-эректус, да даже хомо лишь на половину. — Это же не делает из тебе бесчувственного монстра, — Юнги одаривает младшего взглядом взрослого человека. Не таким, что «вот, мне пятьдесят, я уже знающий жизнь чебурек», а тем самым, который «поверь, я правда хочу тебе помочь хоть как-нибудь». И как такому не верить, как такому не открыться? Именно из-за этого подсознательного доверия их дружба настолько крепкая. Она зародилась в тихой кофейне, где подрабатывал голубоволосый в свободное от учёбы время, а Тэхён заучивал теорию о «способности успокаивать стихийную магию». У них разница в возрасте-то не маленькая — пять годиков. В то время, когда Тэхён всё ещё вникал в суть своего существа, Юнги уже заканчивал учение в школе и собирался поступать в университет, но это никак не повлияло на их интерес к друг другу и желание познакомиться. И вот они спустя 7 лет: всё ещё дружат, всё ещё вместе, всё ещё рядом. Вот они — девятнадцатилетний Ким Тэхён, ждущий по собственным ощущениям казнь, и двадцатичетырёхлетний Мин Юнги, пришедший в качестве поддержки (и прогуливающий нудную пару по биохимии). — Так, Ким Тэхён, посмотри на меня. Это самый Ким Тэхён останавливается в паре шагов от звавшего его Юнги и оборачивается, уставившись вопросительно на друга, который выглядел чуть серьёзней обычного. — Вдох-выдох сделал, дал себе мысленную пощёчину, если что могу дать и не мысленную, и собрался. Ты к этому экзамену готовился сколько? — Ну, около… — Риторический вопрос был. Дохера ты готовился, видел своими глазами. Ты один из сильнейших магов в академии, так что нюни собрал и уделал всем нос, — Мин знает, что это «пинок» под зад был нужен его другу, знает, что поможет. И тут Тэхён на глазах стал изменятся: высоко поднял, а после и опустил плечи (вдох-выдох, как и было сказано), более уверенный взгляд и приподнятый подбородок. Он правда много учился всё это время: часто перечитывал теорию, учебник за учебником, брал всевозможную дополнительную литературу. Он правда был одним из лучших. Он правда готовил себя к этому дню девять лет, так почему какая-то тревога должна его уверенность пошатнуть? Почему он так быстро отдал себя в её власть? Да пошла она… — Вот этот Ким Тэхён мне нравит… Не успев договорить свою похвалу другу, Юнги перебивает громкий голос: — Огневики, заходим! Все ученики, которые ждали эту фразу уже около часа (ведь сказали подойти к десяти, а на часах уже двенадцатый час!), быстро побежали к открывшимся дверям, где их уже ждали регистраторы. Кто-то идёт, крича о снисхождении чего-то святого, а кто-то тихо злясь себе под нос, проклиная всё существующее. — Ты справишься. — Обязательно. И в это верилось. Тэхён обнял друга на прощание и также засеменил к центральной лестнице, ведущей ко входу. Зайдя в учреждение, он впервые настолько сильно был рад сюда попасть: его ноги начало пощипывать, а тепло медленно просачиваться в организм. Стало так всё равно на этот экзамен, ведь теперь его окружает тепло, нет этого ветра, снега, нет зимы и… — Так, шустрее записываемся и расходимся по аудиториям, в которые вас направили! — строго звучит голос, который только что звал в академию. Все мысли Тэхёна опять возвращаются в реальность, в которой он идёт сдавать самый важный экзамен, решающий выдачу его аттестата. Ну вот, он опять начинает волноваться. Вдох-выдох. Вдох и сдох, ведь он идёт уже по коридору в аудиторию номер четырнадцать, куда его распределила добрейшая на вид женщина в большом вязаном свитере бежевого оттенка, с небольшими очками на переносице и короткими волосами, которые лишь самыми кончиками задевали плечи при движении головы. Он плетётся по знакомому маршруту, которым всегда ходил на пару по «языкознанию», где они изучали различные народы и их языки, использующиеся в заклинаниях и записях различных древних книг. Он идёт и не думает о том, кто будет принимать его экзамен. А зря. Как только он открывает дверь аудитории, перешагивает порог с левой ноги и закрытым правым глазом (примета такая, Тэхён вчера о ней вычитал), поднимает свой взгляд на экзаменатора, чтобы поздороваться, его ноги прекращают свою работу. Там, в своём привычном чёрном костюме двойка, стоит он и протирает окуляры своих очков специальной тряпочкой. Он как всегда изящен, лёгок в движениях и спокоен. Он в ответ смотрит на вошедшего и улыбается уголком рта, надевая очки обратно. — Здравствуй, Тэхён, — «Боже, этого его голос…» выдыхая, думает маг. Он никогда не мог нормально посещать пары по «защитным заклинаниям», ведь знал, что где-то посередине лекции опять забудется в этом человеке, а потом снова будет просить конспекты и разбирать материал самостоятельно, — Я рад, что принимаю на столько важный экзамен именно у тебя. — Здравствуйте, профессор Чон, — отмерев, низко поклонился Ким. Он не очень рад тому факту, что Чон Чонгук, на которого он залипает лет с пятнадцати, будет принимать его зачёт, ведь понимает, что не сможет нормально сосредоточится на контроле стихии. Профессор Чон является самым молодым профессором в их университете, из-за чего получает много внимания как от студенток, так и от женской части преподавательского коллектива. — И так, начнём с формальностей: подойди ко мне, я запишу твоё имя, фамилию, год обучения, твою природную стихию и принимающего, то есть себя, — а улыбается-то как… У него на лице всегда играет спокойная улыбка, которая, по правде, всегда успокаивала (и одурманивала заодно). Это работу она и сейчас выполняет — Тэхён успокоил своё бешено колотящиеся сердце и посмотрел на ситуацию иначе: знакомый человек, с которым у него очень хорошие отношения, ему можно с лёгкостью довериться и не ждать подстав. Ким на это надеялся. Завершив свои бумажные дела, Чон вновь поднимает свой взгляд на Тэхёна и спрашивает: — Сильно переживал? Я надеюсь, ты выспался сегодня? — Переживал, но сейчас уже полегче, — немного посмеиваясь отвечает Ким. Двадцатишестилетний Чонгук смотрит на этого мальчика и понять не может, почему именно он. Почему именно он в душе такое тепло создаёт, почему, разговаривая с ним, звуки окружающего мира стихают, почему с ним хочется говорить, на него постоянно смотреть, за руку держать, обнимать только его… — А про выспаться я молчу. Тут такое страшное должно произойти, не знаешь, чего ждать, сидишь и пытаешь представить, что будет, прокручиваешь в голове разные сюжеты. Нервы просто сдавали вчера, так что… я опять разговорился, простите. Тэхён опустил взгляд в пол и начал теребить край своего любимого свитера с Гринчем, который был одет для успокоения души. Он правда был очень разговорчивым, любил, когда его спрашивали о чем-то банальном и повседневном, когда он мог говорить без умолку, а его бы слышали (не думайте, что он не умел слушать других и нормально вести диалог). Но не перед Чоном, не перед человеком, который тебе нравится. В такой ситуации не хочется показаться навязчивым эгоистом в плане общения. — Всё хорошо, мне правда интересны твои мысли. У нас много времени в запасе, если ты переживаешь за него. — Чонгук отодвинул заполненный лист с данными Тэхёна. На последнего хотелось смотреть вечность с этими его покрасневшими щеками и бегающими глазами. Услышав такие слова, хотелось пищать от облегчения и радости, но Тэхён всё-таки на экзамене и всё ещё его не сдал, так что расслабляться было рано. В голове начали крутиться вопросы «А какое задание мне приготовили?», «Проверка уже началась?», «Почему здесь так пусто?». В аудитории находился лишь один стол и два человека, один из которых начал тщательно осматривать помещение, а другой внимательно всматривался в лицо напротив, наблюдая за тем, как медленно появляется складка между бровей. Когда Тэхён захотел уже спросить про то, почему нет никаких оборудований, препятствий или чего-нибудь подобного для самой сдачи, он видит, как профессор медленным шагом стал подходить к нему, не отводя взгляда и приковывая к месту. Магия воздуха. Эта завораживающая способность управлять воздухом незаметно для остальных: безшумно и бесследно. Эта магия очень опасна для окружающих, но почему-то владеющие ей маги не перестают быть самыми дружелюбными в преданиях. Со стороны может показаться, что Тэхён просто засмотрелся в эти бездонные черные глаза, который продолжали его укутывать теплом и полностью погружали в себя, но на деле Ким не мог сделать нужный сейчас шаг назад. Нужный, потому что Чонгук был уже непозволительно близко, наклонившись к лицу огненного мага, всё ещё неотрывно смотря. Дыхание старшего ощущалось на левой щеке, когда тот приблизился, шепча: — Не бойся. Рука профессора потянулась к предплечью знатно охеревшего Тэхёна, который дышать перестал примерно минуты две назад, и взялась за запястья, ведя студента за собой. Приблизившись к столу, Чонгук подтолкнул Кима так, чтобы тот присел на край единственной вертикальной опоры в аудитории (не беря в расчёт пол, хотя Тэхён был готов уже на него подать), а зрительный контакт оставался неразрывным. В следующую секунду Тэхён уже знатно охуел, ведь прозвучало: — Я могу тебя поцеловать? «Да, конечно можешь! Ты меня ещё и спрашиваешь?!» — думал Ким, продолжая смотреть глазами по пять рублей на лицо напротив, но перед ним стоит профессор, у которого он сейчас сдаёт экзамен, а это знатно меняло ситуацию. Чонгук не переходил ту самую последнюю грань, не соприкасался с телом студента, лишь слабо держал за запястье, давая понять, что его могут оттолкнуть и дать пощёчину, а потом написать заявление за домогательство. Так, значит сейчас Тэхён соберётся с мыслями и откажет, сказав: — Да. Ну, почти. Попытка — не пытка. Хотя в данной ситуации… — Я слышу, как сильно колотиться у тебя сердце, ¬ — с улыбкой в глазах заметил Чон, немного отодвигая лицо и давая немного больше пространства Тэхёну, — ты можешь сказать мне «нет», дать… — Но я говорю «да». Концентрация на дыхании. — Я твой профессор, тебя это не беспокоит и не смущает? — как же Чонгуку хочется коснуться немного впалой щеки стоящего напротив человека. «Наверно похудел из-за стресса.» Старший, всё ещё не переходя границу дозволенных касаний, выстроенных им самим, проводит рядом с лицом, задевая только лёгким ветерком, образовавшимся либо из-за его движения рукой, либо из-за использованной магии. Посмотреть на ситуацию с другой стороны. — Скорее всего, поцеловать вы меня хотите не как профессор, а как обычный мужчина. — Верно подмечено. Сделать то, что должен. — Так возьми и поцелуй, — Тэхён уже сам пододвигается чуть ближе, возвращая дистанцию, которая была минутой ранее. Дыхание спокойное, во взгляде уверенность, тряска рук Кима больше не передаётся Чонгуку через то самое единственное соприкосновение их тел. И в самые губы от профессора звучит: — Ты сдал. — А ещё перешёл с тобой на «ты». Наконец-то Тэхён освободил свою руку от лёгкой хватки, но не для того, чтобы уйти, а для того, чтобы положить её на щёку Чонгуку и столкнуться с его губами своими. Это быстрое прикосновение вышло неловким, но маги, обменявшись уверенными взглядами, вновь сократили расстояние. Чон, давая младшему управлять процессом, стоял и наслаждался пусть и потрескавшимися, но такими желанными устами. Он всё ещё держал руки при себе, что начало бесить Тэхёна, который, не выдержав, положил их себе на талию. Зелёный свет. Чонгук прижался сильнее, придавливая студента к столу и проводил руками по спине, то поднимаясь до лопаток, то вновь опускаясь до поясницы. Маленькое сумасшествие на двоих. И тут Тэхёна осенило. Это было громко и, видимо, больно, ведь от Чонгука послышалось тихое шипение и «ай», когда в его руку неожиданно вцепились ногтями и укусили за губу. Можно было бы это посчитать простым приступом чувствительности к такому моменту, но не когда тебе в лицо выкрикивают: — Что?! Ты, что ты сказал?! — Я сказал, что ты сдал свой экзамен, — уже посмеиваясь ответил Чон, проводя языком по нижней губе, стирая небольшие капельки крови, и с ухмылкой продолжает, — кусать было не обязательно. — Я сдал потому, что мы… — сказать «поцеловались» сложно, вся смелость испарилась. Всю ту решительность можно списать на нервозность! (оправдание ли это? да) — Ну, ты понял, или из-за чего вообще, я ничего не сделал! — Концентрация на дыхании, — первый палец загибается, — посмотреть на ситуацию с другой стороны, — второй следом, — сделать то, что должен. Всё верно? — три загнутых пальца, да, верно. Профессор Чон отходит от Тэхёна за свой стол, держа руку студента до того момента, пока это не становиться неудобно. Ким разворачивается, всё ещё не понимая, что сейчас происходит. Чонгук открывает зачётку, ставит отлично, дату, свою подпись, фамилию и откладывает документ в сторону. — Я поставил зачёт, потому что ты себя полностью проконтролировал, не дал себе сойти с ума от паники, использовав три правила. Ты справился с экзаменом на отлично. Старший видит, что Тэхён начал усердно над чем-то размышлять, буквально видел, как крутятся у того шестерёнки в голове. И, как будто услышав главный вопрос Кима, Чонгук отвечает: — И нет, я всё это делал не потому, что это новый вид проверки, просто давно хотелось это сделать. Ты мне нравишься, Ким Тэхён. Моя маленькая огненная лиса. А Тэхён всё ещё в шоке.