Рискуй или целуй

      Они все вчерашние дети, что только глотнули свободного воздуха. Все уже совершеннолетние, но никто ещё не ощущает себя действительно взрослым. Да и им этого не нужно. Пока лето и никто ещё не нагружен учёбой, в голове может поселиться легкомыслие и забава на законных основаниях. Поэтому компания из восьмерых парней собирается у одного из них дома. Этим несчастным становится Бан Чан. Мечта, наверное, любого. Это тот тип парней, в которого может не влюбиться только какой-нибудь травмированный человек, который будет выбирать исключительно токсичных мудаков. Ну правда, как в него можно было не влюбиться? Он умный, в хорошей форме, забавный, самый добрый человек в мире и просто очаровательный. Вот и Чанбин не устоял.       Эта влюблённость пустила корни ещё в подростковом возрасте, когда всё воспринималось слишком резко. Вот и Бин тогда слишком резко втрескался по самое не хочу. Обычно, когда так спонтанно начинаешь что-то чувствовать, это быстро проходит. Со тоже так думал. Только не прошло, почему-то. Сначала парень о своей влюблённости может и жалел, пытался что-то сделать, отталкивать от себя Чана, но что-то пошло не так и он там, где есть. Да и Крис так просто не сдавался. Пытался выяснить причину отстранения друга, разговаривал с ним, донимал и в конце концов Чанбин сдался. И просто полюбил это чувство любви. Странно, не так ли? Но с Чаном по-другому никак нельзя. Если ты этого человека любишь, то больше не противишься этому. Потому что ну, это же Чани. Тот самый, у которого кудри непослушные вьются, у которого ямочки на щеках и, который последнюю нервную клетку на тебя потратит, лишь бы успокоить. Этим и подкупил, паршивец.       Единственное, что Бина спасало от чувства безысходности, которое обычно настигает во время длительной любви к кому-то, это сам Крис. Ни с кем в отношения не вступал, всё свободное время уделял друзьям, любимому делу и родителям. А на провокационные вопросы просто говорил, что ещё не время и очаровательно улыбался, так что вопросы эти быстро отпадали. И чёрт бы его побрал, этого прекрасного человека, потому что нельзя быть настолько идеальным. Возможно, Со его совсем чуть-чуть идеализировал в силу возраста и первой, до невозможного сильной любви. Но Чан и правда был каким-то неземным, так что тему с идеализацией парень сам с собой и закрыл. Но это так, лирические отступления, потому что в настоящее время, начинался апокалипсис, пусть и комнатных, но масштабов.       Из правил было ничего не сломать и не сломаться самим. Потому что в квартире этой Крису ещё жить, а детей неугомонных надо как-то родителям вернуть. Потому что с самого начала было понятно, на чьей совести эта гулянка и вся ответственность за неё. С самого начала было решено в первую очередь определить, кто с кем будет спать, а потом уже пиршества закатывать. Комнат было три. Соответственно, в двух будут спать трое, а в одной двое. В кое-то веки справедливость восторжествовала и Бан на эту ночь мог выбрать себе одного соседа. Да ещё и сам. И выбрал же. - - Я буду спать с Чанбином, - говорит так, будто это аксиома, которая просто есть и оспаривать её не надо. А у Со тем временем шестерёнки в мозгу крутятся, как белке Хану и не снилось. Конечно, они были ближе всех в компании, потому что, как мы знаем Крис упёртый, а Бин не то чтобы может ему сопротивляться. И всё же это было.. Волнительно. - Но, Чани~и, как ты можешь кинуть меня на произвол судьбы к этим дикарям? Они же меня съедят! - тут же начинает протестовать Феликс, которого, если по-честному, хотелось тискать почти всем. Ну потому что это Феликс. - Сегодня никаких Австралийских преимуществ. Бинни со мной, иначе сон мой будет таким же спокойным, как и вы, когда вместе собираетесь, - и вот опять он это делает. Опять Чан влюбляет в себя Чанбина. А ведь, это просто фраза, которая скорее всего и подтекста какого-то не имела. Тяжело.       Через несколько бутылок распитого пива, всем становится более чем весело, а сидеть просто так до смерти скучно. Чан и Бин не пили. Один алкоголь просто не любит, а второй ужасно переживает, что дел натворит, если хоть капля в рот попадёт. Да и дышать потом на Криса перегаром не хотелось. Но эти двое веселились по-своему. Они наблюдали за остальными, которые уже на месте усидеть не могли. Удовольствие с нотками мазохизма. И всё было бы отлично, если бы они просто продолжали играть в настолки, слушать музыку, подпевая ей и иногда вкидывать забавные фразы. Но некоторые неугомонные дети решили, что тухло у них как-то и стариковские посиделки нужно срочно разбавить чем-то таким, чтобы инфаркт хватил, если бы и правда были стариками. У Чанбина вот уже, кажется, сердце сбои давать начало. - А давайте сыграем в "рискуй или поцелуй"! - и предлагает эту авантюру уже Джисон. Кто бы сомневался. - А, что если мы травмируем нашего очаровательного хлебушка? - тут же начинает беспокоиться Феликс, хотя скорее в шутку. - Я младше вас на пару месяцев, серьёзно? - шутки по поводу возраста надоедают. Хоть и отдают теплом. Только вот в этом Чонин никогда не признается. - Правил только я не знаю или есть ещё кто-то, кто ничего не понимает? - начинает хмуриться Чан, потому что вид у всех друзей уж слишком возбуждённый. - Когда я предлагал сыграть в монополию вы не были так воодушевлены. Признавайтесь, маленькие извращенцы, это что-то по типу "семь райских минут в шкафу"? - Ты просто забыл выпить свои таблетки для памяти, вот и бесишься, - начинает хихикать Сынмин. Не одного Айена шутки про возраст заставляют страдать. - Там всё просто! - тут же подхватывает Феликс, явно оживившийся от такого расклада событий. - Мы все должны передавать бумажку, или что-то ещё губами. У какой пары она упадёт, та целуется. Ну или исполняет желание. Только оно должно быть каким-то сложным, чтобы честно было.       У Чанбина глаза на лоб полезли. Он в спор хоть и не вступал, но правил как и старший, знать не знал. Целоваться? Он, конечно, всех друзей любил и очень ценил, но отдавать кому-то из них первый поцелуй был не готов. Вернее, был один, но это что-то из разряда фантастики, так что мысли эти парень быстро отметает. Представлять, какого это: целоваться с Чаном, ему было противопоказано. Особенно в кругу друзей. Особенно, когда в этом кругу совсем рядом сидел Крис. Уши чуть краснеют, потому что всё же представил. И, с одной стороны, попробовать сыграть, чтобы получить поцелуй от того, кого любишь уже долгое время, звучит как подарок свыше. Но с другой. Волнительно до ужаса, так что нога в нервном приступе начинает подёргиваться. - А вас не смущает, что мы все тут парни и целоваться как-то.. Неловко? - хоть кто-то задаёт разумный вопрос. Не удивительно, что этим кем-то оказывается Минхо, потому что по мозгам, он явно всех их опережал. - Да ладно вам, тут все свои, никто не гомофоб, а некоторые так подавно, - снова говорит Феликс, а на последнем слове ещё и в сторону Чана косится. Это намёк? Просто, если да, то у Со глаза на лоб полезут от неожиданности. - И целоваться нам не обязательно. Можно желание выполнить, так что почему нет? - тут же подхватывает друга Джисон, не желая сдаваться. Они тут все или перецелуются, или со скуки помрут. Другого не дано.       Пару минут сомнений и они всё же начинают играть. Садятся в круг, ещё раз обговаривая правила. Желания пишут заранее, чтобы потом не гадать. Складывают все бумажки в глубокую миску, чтобы никто не подсматривал и понеслась. Первый круг, заканчивается без происшествий. Младшие на секунду разочаровываются, но потом видят смущённых друзей и смешинки вырываются сами собой. Чанбин сидел между Сынмином и Хёнджином, которые очень старались делать всё аккуратно. Потому что целоваться или выполнять какое-то действие самым первым не хотелось. Каждый законченный круг они меняются. И вот, первая проигравшая пара. Минхо и Джисон. Второй безбожно краснеет, когда бумажка падает ровно тогда, когда их губы чуть не соприкоснулись. По комнате сразу же начинает распространяться задорное улюлюканье и смех остальных. Они берутся выполнять задание. Им выпал "горячий танец" и все уверены, что написал это Феликс, опять же, чтобы посмотреть на реакцию друзей.       Спустя ещё пару кругов, нескольких выполненных заданий, сотни шуток и одного смазанного поцелуя между Сынмином и Чонином, приходит очередь меняться. И Со готов закончить эту нелепую игру в тот же момент, потому что садится рядом с Чаном. И вот, непонятно. Благодарить высшие силы или думать, какое плохое зло он в жизни сделал, что судьба теперь так над ним издевается. А тот ведёт себя, будто ничего такого необычного не происходит. Будто так и должно было обязательно случиться и он был готов. Что не скажешь о Чанбине, у которого руки потеют и сердце бьётся словно после марафона. Парень боялся думать о том, как будут соприкасаться их губы через обычную бумажку, а о настоящем поцелуе и подавно.       И вроде всё идёт как по маслу, все аккуратно передают несчастный листок, даже не думая о том, чтобы его уронить, разговаривать даже успевают о всяких мелочах. Со даже успокаивается, но мир уходит из под ног, когда к нему поворачивается Крис. Губы были выпячены, пусть их сейчас и закрывал квадратик бумаги жёлтого цвета. А глаза. Глаза смотрят прямо в душу парня, пытаясь что-то там откопать. Медлить в такой ситуации было нельзя, поэтому Бин, так быстро как может, смиряется с ситуацией и уже почти перехватывает листок, чувствуя по ту сторону упругость чужих губ, но тот падает. Чан отпустил слишком рано. Жалкий миллиметр, сейчас спасает их от катастрофы вселенских масштабов. Во всяком случае по мнению Чанбина. Возможно, они зависают чуть дольше, чем должно быть. И возможно, они отстраняются чуть более резко, чем опять же, должно быть.       Это двое, не отводя взгляд тянутся за бумажкой с заданием. И соприкасаются руками. Как в романтической дораме, ей богу. На удивление, друзья, что стали свидетелями такой интимной сцены, сидели молча. Чонин, кажется, даже не дышал. Чан отдаёт Со бумажку с заданием. А там, симпатичным почерком выведен приговор. Для Чанбина смертный. - Да вы серьёзно?! Учтите, я найду того, кто это написал и заставлю ходить с собой в качалку. Вы у меня ещё пожалеете, что честным людям, права выбора не даёте! - Бин злится. Не по-настоящему, конечно, только для вида, но всё же.. Какому гению в голову пришло написать "упси, ваш поцелуй усложняется. Теперь вы должны делать это минуту. И никаких "но", ребятки, таковы правила :)"? Парень тихо передаёт записку с заданием Чану, пытаясь понять реакцию того.       А реакция была. Может своеобразная, но всё же. Губы дрогнули в лёгкой улыбке, при этом глаза на автомате закатились. Но, кажется, его не отталкивала идея такого поцелуя с Со. И это ощущалось странно. Волнительно. Как будто это настоящий первый поцелуй, а не вынужденная мера из-за какой-то игры. Остальные тоже заинтересовались, что им там за действие такое выпало, поэтому, кажется Феликс забирает бумажку и начинает смеяться, как обезумевший. - Только вам могло достаться такое задание. Ну вы и везунчики, ребята, - вытирая поступившие смешинистые слёзы говорит Хван. - Ладно-ладно, мы сделаем это. Но игра на этом закончится. Мы с Бинни устали, - и смотрит на Со, чтобы тот дал своё согласие. А он, кто такой чтобы отказывать? Он просто несчастный влюблённый, вот и кивает, соглашаясь с дальнейшей судьбой.       И только через секунду понимает, что ночует он сегодня с Крисом. На одной кровати, в одной комнате. Наедине. И пойдут они туда после того, как поцелуются. Соприкоснутся губами. Типа. Чёрт. Парень влип. Вдох выдох, собрались. Отступать поздно, да и не хочется почти. А Чан уже подполз ближе и сидит весь такой из себя, хихикает, прикрывая глаза. Кто-то уже достал телефон, чтобы засечь время, а может и для съемки, о чём лучше не знать. И Чанбин уже хочет приблизится, чтобы начать что-то делать, но не может. Потому что сам начинает смеяться, от абсурдности всего происходящего. Как они дошли до такого? - Давайте уже, чего смеётесь! - Тучаны вперёд!       До парней доходит своеобразная поддержка, от кого уже не разобрать. Потому что глаза в глаза, и ни на кого больше. Только вот от названия их парочки Чана ещё больше на смех пробивает. Поэтому Со берёт всё в свои руки. В прямом смысле тоже. Притягивает Криса за рубашку, не давая возможности на отступление. Потому как сам, если помедлит, то уже вряд ли сможет выполнить действие. От такого поворота сюжета, друзья взрываются различными восклицаниями, потому что. Ну потому что нихера себе, что творят. А Бан всё ещё посмеивается, но в глазах больше смешинок нет. Только интерес. Пытается для приличия поддаться назад, но не дают. Бин вторую руку заводит тому за голову и всё. Мир схлопывается, губы соприкасаются. Было не понятно, или все резко притихли от неожиданности, или окружающий шум резко перестал иметь значение. Может и два в одном, но кто сейчас будет разбираться.       А у Чанбина тем временем мозг взрывается, потому что одна рука в мягких, вьющихся волосах, а вторую переплетают с той, что больше. С той, что принадлежит тому, кто сейчас на поцелуй отвечает. Сначала мягко, неуклюже и неловко. Первые секунд десять, наверное. А потом у обоих что-то внутри по швам трещит и они не сдерживаются. Забывают про всё и просто плывут по течению. Другая рука Чана в зеркалящем жесте ложится за затылок Со, не давая отстраниться. К себе ближе жмёт, не давая и шанса на отступление. А Бин и не отступает, потому ему становится всё понятно. И то, что чувства его могут быть взаимны понятно, и то, что скрываться столько лет глупо было до невозможности, и то, что губы у парня были нереальными. Не слишком большие, не слишком маленькие. Верхняя была чуть пухлее, чем нижняя, а у Чанбина наоборот было. Вот они и сошлись, как инь и янь. Когда поцелуй перешёл из неловкого и неуклюжего в напористый и более страстный, не понял никто. Даже когда время вышло, они не сразу отстранились. Кто-то уже начал говорить, мол ребята брейк, можно остановиться, не остановились. Ещё лишних секунд пять и всё заканчивается. Руки, что покоились друг у друга на затылках опускаются, а те, что были переплетены так и остаются. Глаза у обоих всё ещё закрыты, а между губами рвётся нитка из слюны. Кажется все в этот момент охнули. - Это было горячо, - констатирует факт Джисон, облизываясь на автомате. - Кажется, мы на этом заканчиваем, - говорит уже Сынмин, находясь ещё в шоковом состоянии.       Ну, а как-то иначе себя чувствовать не мог никто. Слишком неожиданно было. И у друзей сейчас было ощущение, что наблюдали они всё то время что-то необычное, прекрасное и запретное. Что было только для этих двоих. А Чан и Чанбин всё ещё молчат. Смотрят только друг на друга и дышат тяжело. А потом, не сговариваясь поднимаются и уходят, оставляя ошарашенных детей додумывать продолжение этого вечера двух влюблённышей.       В комнате темно и отчего-то тесно. Руки, всё ещё скреплены в замке и никто отпускать другого не собирался. Можно было ожидать, что они ворвутся в спальню, начиная срывать одежду друг с друга и снова целоваться. Но вопреки всему, парни садятся на кровать, устремляя взгляд куда-то в пол. - Ты же теперь знаешь, что я влюблён в тебя? - задаёт вопрос Чанбин, начиная этот чертовски странный разговор. - Теперь знаю. А как давно? - продолжает поддерживать его Чан, не отрывая взгляд от ворсинок на ковре. - Спросил бы что попроще. Не помню уже. Давно, думаю. Лет с пятнадцати. - говорит, а сам чувствует как по тыльной стороне ладони начинают водить большим пальцем. Нежно. - Ого.. И правда долго, - вздыхает, поднимая голову на того, с кем руки сцепил, словно намертво. - А я в тебя с шестнадцати. - В таком случае, будешь моим парнем? - спрашивает Бин и замирает. Он в голове тысячи раз прокручивал сцену признания, но так не видел её ни разу. Слишком всё нереально - Буду.       И слова резко становятся не нужны. Потому что снова губы на губах, только теперь без свидетелей. Страсть, которая на момент их небольшого диалога утихшая, снова вспыхнула. Но она не была пошлой, грубой или грязной. Это та страсть, которая возникает внезапно между двумя любящими молодыми людьми. Она первая и совсем ещё неизведанная. Но не пугает, а наоборот - влечёт. Интересно узнать, что там и как, в этом неоткрытом для обоих мирке. Это чувство всё ещё неловкое, смазанное, но слишком правильно, чтобы останавливаться. Вот они и не останавливаются. Стягивают друг с друга футболки, слегка путаясь в них.       Они не говорят о готовности, о том насколько далеко можно зайти. Будто на каком-то нечеловеческом уровне, понимают, что чего-то слишком интимного не будет. Но и просто лежать рядом друг с другом сегодня не смогут. Потому что оба уже возбуждены и взбудоражены. Адреналину нужен свой выход. А они и не против выплеснуть это так. Чан проводит ладонями по спине парня, что сидит напротив. Тянет на себя, оказываясь в не самом выигрышном положении, но не то чтобы он был против. Со от удивления охает, расставляя руки в стороны от головы Криса. Дышат оба уже совсем неспокойно. Но находят островок уединения в новом соприкосновении губ. Не стесняются уже, потому что правильно это. Они ведь теперь инь и ян.       Руки Чана находят крепкие ягодицы Со и, кажется, теперь обоснуются там навсегда на законных основаниях. У младшего от такой наглой уверенности в глазах мутнеет, а желание сделать что-то эдакое растёт в геометрической прогрессии. Вот он и делает. Проезжается своим возбуждением по чужому, чувствуя как в поцелуй ему дарят полустон. Тихий, низкий и такой приятный, что хочется сделать так ещё раз. Но не дают. Потому что поднимаются так, чтобы оказаться в сидячем положении. Как пропадает оставшаяся часть одежды никто уже не помнит. Потому что без неё в сто крат лучше и легче.       Крис на пробу толкается вперёд, проезжаясь своим достоинством по чужому. И это трение вызывает мурашки у Со, потому что горячо слишком. Одна рука старшего всё ещё покоится на чужом бедре, а вторая спускается на требующий внимания член партнёра. Осторожно ведёт вниз, освобождая головку и мажет по ней большим пальцем, размазывая природную смазку. Чанбин, неожиданно для обоих, стонет выше, чем следовало бы. И Чана появляется новая цель. Сделать всё, чтобы услышать это ещё не один раз, не только за эту ночь, но и за жизнь. А тот был и не против, подарить всевозможную тональность своего голоса, лишь бы чаще ощущать этот жар предвкушения. А Бан не жадный нисколечко. Поэтому проводит рукой снова и снова, сцеловывая выступившие от напряжения капельки пота. А потом соблазн становится слишком велик и он оставляет несколько засосов на плечах и шее, что могли бы выдержать целую планету, как в исторических мифах.       Чанбин не знает куда деть, собственные руки, поэтому ничего лучше не придумывает, как одну пустить в любимые кудряшки, а вторую устроить на возбуждении Криса. От неожиданности тот снова хрипло простанывает, закусывая кожу партнёра на шее, чуть сильнее. Утром обязательно будут следы, но это разве плохо? Парням так не кажется, поэтому они не пренебрегают больше такой возможностью, как напомнить себе завтрашнему о прекрасной ночи, оставляя цветочные доказательства на коже друг друга. А потом Чан делает то, что может заставить потерять дар речи и нормального мышления в целом. Обхватывает оба члена рукой, делая их почти что одним целым и начинает наращивать какой-то понятный только им двоим темп. А ладонь Со ложится сверху.       Комната заполняется вздохами, высокими и низкими стонами, между которыми можно было услышать признания во всевозможных чувствах. Тела уже успели взмокнуть от такой непривычной, но чертовски приятной нагрузки. А остановиться сейчас было словно смерть для обоих. Поэтому никто о таком даже не думал. Чан снова тянется за поцелуем и получает его. Губы припухли, запахи смешались, а темп их удовольствия становился всё сбивчивей. Со не выдерживает первым. Прогибается в пояснице, когда изливается в чужую руку и на собственный живот. Имя Криса получилось громче, чем оба рассчитывали, но сейчас на это совершенно всё равно. Оправдываться перед друзьями надо будет завтра. Сейчас у них только любовь и нега, которая накрыла пока что только одного. - Чан, можно я кое-что сделаю? - спрашивает тихо, охрипшим от переизбытка ощущений голосом. - Что угодно, Бинни, - абсолютная правда. Потому что Бан позволит этому парню даже больше.       И больше ни слова, снова. Со сползает с чужих бёдер на пол, обжигая колени холодом ламината. А у Чана глаза на лоб полезли, от осознания того, что сейчас хочет сделать уже его парень. И тот ведь делает. Обхватывает пальцами основание, проводя пару раз и облизывает снизу вверх. А потом запускает головку в рот, посматривая наверх, глазами полными невинности. И Крис бы умер на месте, если бы смог отвести взгляд хоть на секунду. Не может, вот и живёт ещё. Назвать, то что делает Чанбин полноценным минетом нельзя. Но ведь они только пробуют и совершенно ещё ничего не знают. А пробовать хочется, да так, чтоб всё и сразу. Поэтому они там, где сейчас есть. Чан на краю кровати, а вместе с тем и пропасти, а Бин на коленях. Долго продержаться старший не в силах. Поэтому кончает с каким-то ломающимся рыком на грудь Со. А тот улыбается, светится почти. Доволен, что смог довести до такого состояния идеала кучи девчонок. А тот вон, только от невысокого, накачанного паренька голову теряет.       Парни направляются в душ, еле держась на ногах. Смывают с себя последствия их любви и уходят спать. Само собой, в обнимку и с глупыми разговорами перед тем, как окончательно провалиться в сон. А утро начинается с улыбок, новых поцелуев и осмотра собственных тел, на наличие красных следов принадлежности. Раньше никто из них не думал, что факт того, что они теперь не просто свои собственные, а ещё и чужие, принесёт столько внутреннего удовлетворения. Но теперь понимают насколько приятно видеть засосы и следы от зубов. Возможно это что-то не очень здоровое, но вспоминать в каком состоянии те были оставлены приятно. Поэтому, ничего не стыдясь они выходят из комнаты с намерением приготовить завтрак и отравить всех своим счастьем. - Когда мы называли вас папой и мамой, мы не это имели в виду! - а вот и первые возмущения. Идут они со стороны Хёнджина, который на самом деле за друзей рад безумно. Может он позже расскажет, кто приложил руку к их отношениям, но это не точно. - Бойся своих желаний, Джинни, - задорно подмигивает ему Чан, не забывая клюнуть куда-то в висок своего парня.       У них обязательно будет ещё сотни таких поцелуев у плиты за приготовлением завтрака. Будут и шутки друзей и их попытки сбежать от зрелища обжиманий. Будет и первый полноценный секс, а потом и не первый тоже будет. Но это будет позже. А сейчас они будут на этой кухне слушать жалобы Чонина на звукоизоляцию и ловить понимающие взгляды Минхо с Джисоном. И будут при этом чертовски счастливы.