Теория относительности интереса

— Черт, Дюш, у тебя листок есть? — Миша вытягивается на парте, заглядывая в глаза, — а ручка? — Ты в школу зачем вообще ходишь? — вопрос виснет в воздухе вместе с глупым выражение Горшеневского лица. Андрей закатывает глаза, вырывая листок из центра тетради и, найдя в пенале самую стремную ручку, отдает Горшку. Миша нервно дергает ногой, принимаясь рисовать рожицы. Это и будет его занятием на ближайшие сорок пять минут. Князь мысленно отпевает свою ручку, замечая, как Миша тянет ее в рот, посасывая кончик. Повезет, если он не отгрызет от нее кусок. Его будто дома не кормят. Хотя не Княже удивляется — его квартира является известным приютом для изгнанных из дома. Звенит звонок, и Горшок выстанывает что-то на траурном. В классе сразу становится душно и скучно, и стены давят на мозг. Голова тяжелеет, и Миша обречённо опускает ее на локоть. Андрей наоборот заинтересованно вытягивается на своем месте — он знал, что будет за тема, и прочитал учебник на пару параграфов вперёд. Миша равнодушно вслушивается в слова учителя, расценивая их скорее, как колыбельную. — Я надеюсь, что сегодняшний урок в какой-то мере перевернет ваше мировосприятие, — воодушевленно начинает учительница, — до сих пор мы касались того, что вполне можем потрогать или увидеть, или хотя бы представить. Относительность времени нечто совершенно иное. Когда я впервые коснулась этой темы, я была поражена необыкновенностью нашей с вами реальности. Вам кажется невозможным, но время оно течет неодинаково, и как ни странно зависит от скорости. Миша открывает глаза, бегая ими по классу. Неужели только что сказанное заинтересовало его? — Все началось с того, что учёные стали измерять время, за которое свет проходит расстояние от поверхности другой планеты до поверхности Земли. И оказалось: при удаление и приближении время одинаково, что расходится с расчетами на бумаге. Если рассуждать, опираясь на законы классической физики. Миша попытался это представить и вынужден был согласиться с теоретическими выводами. — Поэтому Эйнштейн в 1905 году создал специальную теорию относительности, которая объясняла эту странность. Для понимания о чем идёт речь, запишем два её постулата. Не задумываясь, Миша перевернул листок, готовясь записывать, и даже сел ровно, вызывая у Князя удивление. — Интересный факт. Каждый из нас постоянно двигается — вместе с Землей. Но из-за того, что голова находится дальше от ее центра, она имеет бо́льшую скорость, чем наши ноги. И поэтому стареет медленнее. Учёные подсчитали, что за человеческую жизнь голова становится моложе ног где-то на секунду. Надо сказать, что это довольное значительная разница. Горшок пихнул Андрея в бок, пуча глаза. — Слышал, бля, да? Кто выше тот, моложе получается, — и Андрей смеётся, — это чо я типо не умру, если буду быстро-быстро двигаться? Князь знает к чему Миша клонит. С его панической боязнью старости, зацикленностью на «вечно молодой вечно пьяный», мыслями о бренности бытия эта тема — благодатная почва. На которой можно вырастить сумасшедшие теории о боге, устройстве мира и анархии. Горшок оглядывается, пытаясь понять, одному ли ему сорвало башню. Но все выглядят скучающими и сонными, и только глаза Андрея блестят также, как его. Миша наклоняется ближе к нему и шепчет, опаляя горячим дыханием: — С тобой я бы разогнался до скорости света, — он чуть ли не утыкается губами в чужое ухо. Это признание — такое тихое и тайное — первое в их отношениях. Андрей улыбается, краснея. Хочется целоваться, и дела уже нет до этой физики. Миша дергается, когда теплая рука Андрея неожиданно ложится на его колено, начиная медленно поглаживать. В мозгу как будто бы одновременно открывают окно и дверь, создавая сквозняк, который мгновенно выветривает мысли о смерти и относительности. Миша испуганно вскидывается, озираясь по сторонам, но видит лишь Князя, внимательно наблюдающего за ним. Они сидят на последней парте у стены, и ни сзади, ни даже сбоку никого нет, поэтому Миша расслабляется, позволяя Андрею гладить себя. Князь выводит рисунки на его ноге, легко пробегая пальцами то вверх, то вниз, затем он опускается ниже, под коленку, лаская нежную кожу. Миша тихо выдыхает, шире расставляя ноги под партой, и улыбается, лукаво поглядывая на Андрея. Тот гладит внутреннюю часть бедра, проводит по ней ногтями, и Горшок прикрывает глаза от удовольствия, глубоко дыша через рот. Даже под слоем школьных брюк его ноги очень чувствительные, и Князь пользуется этим не первый раз. Андрей ведёт рукой вверх, едва касаясь мизинцем вставшего члена, но этого достаточно, чтобы Миша подал голос, сразу же прикрывая рот рукой. К счастью, в классе в этот момент кто-то плоско шутит и громкий смех поглощает все остальные звуки. Андрей наклоняется к Мише, и жаркий шепот обжигает кожу: — Держи себя в руках, ты же не хочешь, чтобы мне помешали дрочить тебе прямо на уроке. Миша покорно кивает и опирается плечом на Андрея, когда тот отстраняется. Князь уверенно двигается к члену, собираясь обхватить его через брюки, когда сквозь шум в ушах Миша слышит собственную фамилию, звук которой для него как гром среди ясного неба. Он резко дёргается и хватает Андрея за руку, останавливая его в паре миллиметров от своего члена. Миша мутным взглядом смотрит на учителя, пытаясь понять, чего от него хотят, и игнорируя шепот одноклассников. Наверное, они думают, что он опять обкурился. — Я тебя на последней парте вообще не вижу. Пересаживайся давай ближе, а то опять ничего не услышишь. Миша растерянно хлопает глазами, отпуская Князевскую руку. Он пытается сторговаться, но физичка непреклонна, и, тихо матерясь, он вынужден собирать вещи. Вот только как дойти до первой парты, не спалив стояк, вопрос хороший и актуальный. На кону их с Князем честь и репутация, а времени, чтобы придумать план-капкан с каждой собранной пожиткой все меньше. В итоге, он просто прикрывается рюкзаком, неловко ковыляя к новому месту для отсидки, а Андрей провожает его тоскливым взглядом. Князь дремлет, ожидая конца урока. Все задачи он уже решил и делать совершенно нечего. Задав вопрос классу, учитель терпеливо ждёт и только тиканье часов нарушает тишину. Андрей упрямо молчит, не высовываясь. Его лицо медленно вытягивается, когда со второй парты робко поднимается рука и глухой родной голос называет верные цифры. Горшок решил задачу. Сам. Это что-то невероятное. Даже училка смотрит на него удивлённо. Но факт остаётся фактом: Миша подсчитал, сколько человек проживет, если будет двигаться со скоростью света. Андрей отбивает пальцами ритм, и слова новой песни сами всплывают в сознании.