Смыть

Когда-то давно, еще в Инудзури, они пытались противостоять окружающему миру, злому и жестокому, - обособиться от него. Обособиться не вышло, но один урок они затвердили на всю жизнь: выстоять против голода, холода, жестокости окружающих – чего угодно – проще, если держаться друг друга и принципов, которые каждый формулировал для себя сам. Пена шла – с красным отливом. Кровавая корка на его волосах отчасти скололась, но поддается все равно неохотно. Должно быть, первые секунды кровь была почти незаметна – красное на красном – но теперь она свернулась, потемнела, и смотрится чужеродно и неестественно. Смыть. Он сидит на табуретке спиной к ней, расслабив плечи и прикрыв глаза. Минуты полного расслабления, минуты затишья, - а мышцы лица затвердели, и усталая складка залегла меж бровей. К потолку поднимается пар, тихий шум воды перемешивается с их дыханием. Никакого электрического света, вода уходит через щели в полу. Их форма шинигами здесь же – застирана и сохнет, оба – в простой будней одежде, раны перевязаны. Она массирующими движениями намыливает его волосы, пытаясь смыть с них кровь, вымыть – из его мыслей, да и из своих заодно, но это оказывается не так-то просто. Пальцы нервно подрагивают – она бросает взгляд в зеркало, на его лицо – не сделала ли больно? …Квинси нападают четко, слаженно, небольшими группировками, всегда удачно подгадывая момент. Белые одежды порваны, перепачканы. Квинси не идут на компромиссы и не бегут с поля боя. Они больше не развоплощают Пустых – сейчас им не до того – и жителям Рукогная ничего не угрожает. Квинси проиграли, их уничтожение – лишь вопрос времени. Готей-13 не отпустит врагов еще раз, если бы не эти нападения – шинигами находили бы их сами. Они понимают это, нападения – агония обреченных, и патрулирующим шинигами победа иной раз доставается куда как дорогой ценой. Выбранная тактика позволяет врагам тянуть время, раз за разом оставляя их зализывать раны да собираться с оставшимися силами. И шинигами убивают их, убивают вопреки всем своим негласным принципам, вопреки привычке к мирной жизни. Когда-то, больше тысячи лет назад, прежний главнокомандующий Готей-13 утвердил эти принципы – Ренджи и Рукия, тогда еще – рукогнайские подростки – приняли их, став шинигами. И именно как шинигами должны были нарушать. Послевоенное время. Время, когда потери особенно тяжким грузом ложатся на душу. Время, когда о милосердии к противнику следует забыть – потому что иначе не выживешь сам и увлечешь за собой товарищей по оружию. История повторяется, кровь пропитывает их одежду, заливает глаза, рукояти зампакто скользят в руках, и боль старших товарищей становится как никогда понятна и близка. Это был тяжелый день. Он устал, она нервничает. Движения сухи, и пальцы дрожат. Это – уже не первый раз, когда она помогает ему отмывать кровь с волос. Иногда его собственную кровь – в такие минуты девушка старается быть еще осторожнее. Иногда чужую, как сегодня. - Наверное, лучше будет их состричь, - замечает он вслух негромко, и лишь спустя полминуты погруженная в свои мысли шинигами понимает, о чем он. - Не вздумай! – строго одергивает она. Кровь, может, и проще стирать с лысого черепа – но ведь сути это не меняет. Проблема отнюдь не в этом, отнюдь, а ей… нравятся его волосы. Нравится их перебирать. И она действительно нуждается в этих доверчивых минутах наедине в ванной, когда он садится на стул, запрокидывает голову, морщится от неосторожных движений и полностью отдается ее рукам. Иллюзия спокойствия. Иллюзия постоянства. Иллюзия мира. Они оба нуждаются в этом. И именно сейчас это становится важным как никогда прежде – ворошить его мокрые волосы, зарываться в них лицом; резко обернувшись, обнимать ее. Важно – беспорядочно гладить ее по спине, важно – гладить его по волосам, глубже, глубже зарываясь пальцами. Прижиматься друг к другу – без слов, болезненно-крепко, горько, ища друг у друга поддержки. Сейчас обоим кажется, что это эгоистично с их стороны – пытаться разделить ношу на двоих, выгадывать минуты спокойствия и стараться урвать свой кусочек счастья. Но это – то, что дает им силы смотреть вперед. ...Она ждет. Ждет того времени, когда сможет, наконец, мыть ему волосы просто так – не от крови. Для Сообщества Душ настала новая эра, но жизнь продолжается. …А в казармах четвертого отряда медленно поправляется чудом спасенный Исида Урью – последний, быть может, в скором времени – действительно последний квинси. Должно быть, очнувшись, он будет ненавидеть их – но наверняка этого не мог сказать никто, а надежда умирает последней.