Лучик

Солнечные зайчики перебегают с одного травянистого глаза на второй.  Листва деревьев извивалась под легким ветерком и медленно качалась. Слепые лучи ультрафиолета таяли под мелкими крупицами пыли, что поднималась от тропинки средь парка. Над всем этим трепетал слабый огонек, который постепенно разгорался все сильнее и сильнее. В его свете мерцали тысячи маленьких огоньков, они плыли по темной воде, описывая небольшие круги. Посреди всего этого гулял мягкий туман. Его можно было трогать руками, касаясь невесомой массы, а можно закрыть глаза и вдыхать его полной грудью. Мимо пробежала собака. Все обитатели были заняты своими делами. Мягкий плед проминал тонкие, мягкие, ярке травинки и принимал на себя двух человек, что смотрели по сторонам и молчали. Им хорошо даже в тишине. Может, в мыслях они и разговаривают, но пение птиц и атмосфера спокойствия точно бы их прервала, еще пуще, чем сейчас. Серые глаза прошлись по глади ворсинок природного ковра, белоснежной ножке, обрамленной тонкой складочкой ткани на шортах, а после и к лицу. Кэтрин казалась настоящим земным чудом. И никто, кроме нее самой, не мог вспомнить, где она сама была раньше.  Никто кроме Ходжа. Пучина темной сути поглотила найменшую степень живого организма. Каждая клеточка сочилась темныи прошлым и мертвыми нервными окончаниями. Но сейчас все хорошо. Курс психотерапии прекрасно прошел и завершился-  зависимость излечилась. Чувство боли замерло в груди, стало окаменелой опухолью, исчезла и позволила жить. Жить, а не выживать с грузом на душе. Лимонад наполнялся цитрусовым вкусом в сумке-холодильнике, а воздух только накалялся. И кажется, только рядом с влюбленными: больше никто не начинал часто дышать и потирать ладошки и ляжки. Кто-то спешил мимо по своим делам, встречая и провожая улыбки и улыбки, все похожие и разные, дополняемые словами «привет» и «как дела». Люди, сошедшие с ума от нехватки других людей. Девушка повернула голову к объекту, что неотрывно привлекал к себе внимание пристальным взглядом, и улыбнулась. Ничто больше не движется и не меняется вокруг. Даже сердце будто перестает биться. Не надо никаких слов. Все сказано на лице, надписями в глазах. Слова говорят о прошлом. Или их отсутствии. А улыбка – о будущем. Настоящее рядом с ним. Просто надо увидеть. Стоит только открыть глаза. Кэтрин аккуратно отталкивается от силы притяжения и тянется к губам возлюбленного. Именно сейчас захотелось молчать, хранить девственно чистое мгновение понимания и спокойствия. Ходж видит это и подается на встречу, обжигаясь губами родной души. Их языки переплетаются в ласках нежности и чувстве некой интимности. Щетина покалывает кожу и предстает контрастом с мягкими губами. Над головой парят капельки пота, от жары заходясь в пьяных стонах. Шаг в шаг влюбленные приближаются к своей цели, и она кажется недостижимой. Нужно другое. Как минимум – отдаться потоку жизни и принять его радость и волшебство. Сделать шаг навстречу. Несмотря на других. Даже несмотря на время. Потому что кто кроме нас? Мимо них проходят парочки и семьи. Любовники и разведенные. Подростки и пенсионеры. Но они здесь. В моменте. И какая разница что скажут те, кто ничего о них не смыслит. Они отрываются друг о друга и одновременно вздыхают, наслаждаясь моментом, ароматом, компанией. Бейкер все еще смотрит в ее глаза, а рука поднимается и с аккуратностью к главной любви убирает прядь волос за ухо. Потом скользит от уха, по которому нежно провел грубой кожей, перебирается по скуле к щеке и гладит. Кажется, вся ласка направлена в кончики пальцев. Именно она сейчас прорывается и вызывает легкие покалывания внизу живота. Улыбка сияет теперь и на лице мужчины, но скрывается за легким поцелуем кончика носа, что усыпан веснушками, подобно звездам. Пальцы продолжают ласкать ее щеку, скрываясь в дымке упавших волос, и, когда они оказываются на ее скулах, Бейкеру кажется, будто он ощутил вкус любимого дорогущего виски, — сладкие кубики золотистого льда, украшенные коричневым соском, скользящим между пальцев… Он все гладил , она посмотрела ему прямо в глаза. В них была удивительная вещь, которая была не в глазах, не во взгляде, она была в самом человеке. Так давно никто о ней не заботился. Да и о нем особо никто не переживал. А сейчас он держал Кэтрин за руки, чтобы подарить самое лучшее на свете — совсем немного удачи. Ходжу очень хотелось, чтоб все это было правдой. И вот уже время пришло. И он вынес ее из пустоты, он отнес ее в точку опоры и удержал ее там — а потом она улыбнулась ему, снова залилась румянцем и доверчиво прижалась к нему. Тут он понял все окончательно. Теперь все было прекрасно. А все остальное было неважно. Черт, совсем неважно… Мир вокруг медленно менялся. Сначала он все отчетливей проявлял цвет, потом стал менее материальным. Потом миром завладели звуки — они перешли в такты, теперь они уже играли мелодию на его сердце. Это была простая и тихая мелодия, которую он не мог напеть в одиночку. Чем дальше, тем проще она становилась. Но главное, сейчас в ней появились слова. Конечно, слова были те же самые, но теперь он мог их разобрать. Слова, полные ласки, любви, интереса, солнечных лучей, уже привычного фигурного катания. Глаза напротив, сияющие от радости. Он смог снова полюбить и стать любимым. Они смогли.