***
В минималистично-роскошном имперском шаттле царила озадаченная тишина. Один лишь Император был величав и спокоен, глядя в иллюминатор и пребывая будто над ситуацией — впрочем, все понимали, что от императорского взора не укроется и малейшее нестроение, потому стояли смирно. По левую руку от Палпатина расположился гранд-адмирал Траун, картинно заложив руки за спину; по правую — конечно же, Дарт Вейдер. Его респиратор шумел то ли сердито, то ли с ноткой мучений. — Чего это с ним? — дивясь своей наглости, очень тихо осведомился Кренник у адмирала Пиетта. — Может, что-то случилось? — Да так, рилотские флешбеки, — ещё тише ответил тот. За то время, что прошло с назначения Пиетта командующим «Палача», адмирал успел неоднократно перетереть особенности биографии непосредственного начальства с целой чередой высоких персон, таких как Траун и сам Император. Оправдывалось всё это производственной необходимостью: без понимания контекста иных действий и высказываний главкома взаимодействие с ним отличалось ужасно низкой эффективностью. Да и посплетничать было приятно, что уж там. — Галёрка!.. — с лукавинкой усмехнулся Палпатин; и как-то сразу стало понятно, что сплетников не ожидало никакой кары. Даже Кренника. Шаттл мягко пририлотился, почти бесшумно выкатывая трап. Император ступил на него первым, негромко стукнув посохом; следом за ним плечо к плечу двинулись Траун и Вейдер, а за ними — остальные, включая Кренника и сопровождение — по паре человек из числа Алой гвардии, штурмовиков смерти и младших офицеров с флота. Перед имперцами раскинулась рыжеватая равнина, подсвеченная рассеянными закатными лучами; на востоке небо уже начинало лиловеть. Невдалеке высился огромный дом причудливой постройки. Вокруг не было ни души. — Нам туда, — заметил Вейдер, указывая в сторону здания. — Славно, славно, — задумчиво проговорил Палпатин. — Как говорит молодёжь — навстречу приключениям. При этих словах Вейдера заметно передёрнуло. — А ваше величество знает толк в экстремальном отдыхе, — вкрадчиво вставил Кренник. — В отличие от некоторых, директор, — прогрохотал младший ситх, отчего у директора как-то сразу пропало хорошее настроение. Процессия двигалась небыстро: темп задавал Император, ясно давая понять, что спешить сегодня некуда. Тем не менее, добраться до места назначения удалось за десяток стандартных минут. (Креннику невольно вспомнился бэдтрип в новоприобретённое именье лучшего друга, который обернулся вдовством последнего и прочими примечательными последствиями.) Ворота синдулловской фазенды были открыты настежь. Гвардейцы наскоро провели проверку безопасности с помощью Силы и отсигналили ситхам, что по части диверсионных неожиданностей на территории всё спокойно. После этого гости переступили заветный порог. Внутри действительно было тихо и даже в чём-то уютно — чего стоила одна только уличная уборная с вырезанным в двери профилем головы самого Вейдера! (Кренник с трудом подавил неуместный хохоток и неприятные воспоминания.) При виде хозяина дома Император вполголоса произнёс какую-то странную фразу. Что-то в духе «теретереванакере». У Чама Синдуллы побагровели кончики лекку и едва не ощерились клыки; но обстановка никак не располагала к проявлениям гнева — пришлось ограничиться хмурым матовым блеском в глазах. «Это что такое было?..» — одними глазами спросил у Трауна Кренник. — Старорилотское приветствие, — шепнул в ответ Траун. — Не самое почётное. — Ну, здрассте, — сурово объявил Синдулла, кое-как совладав с собой. — Располагайтесь, гости дорогие… Только помидоры не затопчите ненароком! А то я на ваши звания да лычки и не взгляну, оккупанты имперские… — вполголоса пробурчал он. — И вам того же, — слегка невпопад буркнул главком. — Уверяю вас, мы будем предельно внимательны, — заверил хозяина гранд-адмирал Митт’рау’нуруодо, чуть снисходительно улыбаясь и сверкая своими диковинными, по тви’лекским меркам, глазищами. — Стоп, а это кто такой? — насторожился Чам. — Разве, э-э, голубым в имперском флоте можно?!.. — Синим — можно, — наставительно ответил Палпатин. — Голубые все в Альянсе. Адмирал Пиетт ничего не сказал, потому что был очень воспитанный. Кренник всё-таки негромко хохотнул. Траун деликатно ткнул его локтем в бок, и вокруг вновь воцарилась тишина — несомненный признак того, что приветствие сторон состоялось.***
Решив пока не искушать судьбу попытками наладить контакт с высшим начальством, Кренник направился в дальний уголок участка, где на садовом диване-качелях с навесом расположился гранд-адмирал Траун. В последнее время они довольно много общались в неформальной обстановке, когда выпадала возможность. Траун ухитрялся так рассказывать о непонятных вещах мудрёным языком, что у Кренника впервые в жизни появлялось искреннее желание узнать о них побольше. Как правило, оно оставалось всего лишь желанием в силу огромной занятости директора, однако это отнюдь не мешало ему быть благодарным слушателем и, как он выражался, просвещаться дальше. Директор аккуратно присел рядом с Трауном, заметив, что тот рад его видеть. Это, в свою очередь, он умозаключил исходя из того, что тот пересел поближе к краю дивана, оставляя достаточно много места самому Креннику. От всего этого Орсон настолько осмелел, что впервые за долгое время решился сам направить беседу по выбранному руслу — впрочем, не слишком неожиданному для визави. — Знаете, гранд-адмирал, однажды я посетил биеннале современного искусства на Джедде… ну, вы помните, ещё в бытность её… э-э… — Оставим это, — заметив замешательство директора, мягко вставил Траун. — Так что там с вашим посещением выставки? — Сказать по правде, не знаю, как такое вообще могли допустить к проведению. Я имею в виду КОМПОНОП. Вообразите: вы входите в первый же выставочный зал, а там вас встречает при тусклом свете, хм, инсталляция в виде якобы сшитых между собой якобы тел нескольких якобы мёртвых тви’лечек и прочих экзоток — хорошо, если всё это «якобы»! И озаглавлено всё это никоим образом иначе, как «Блеск и нищета Республики»! — Никогда ещё тви’леки не жили так плохо, как при канцлере Палпатине, и так хорошо, как при нём же, но Императоре, — глубокомысленно заметил чисс. (Кренник так и не понял, что тот имел в виду и как к этому отнеслось бы высшее начальство.) — Впрочем, вряд ли авторы описанного вами произведения хотели сказать именно это. — А в целом, гранд-адмирал, что вы можете сказать о современном искусстве? — Я предпочитаю сосредоточиваться на изучении искусства вражеских либо неизвестных доселе цивилизаций — это неоценимый источник информации, нужной для решения боевых задач. Во внутриполитической борьбе я не участвую, она по большей части за пределами моих полномочий и, признаться, круга интересов. Орсон о чём-то задумался. Пауза затянулась. Мимо, стараясь изобразить подчёркнуто неженственную походку, продефилировала Гера Синдулла. — Здрасьте, — быстро проговорила она, поравнявшись с имперцами. — Как вы, не сильно скучаете в наших аграрно-криминальных краях? — Вашими молитвами… — уклончиво пожал плечами Кренник. — А хозяин где? — Понятия не имею. Должно быть, в погребе — выбирает что-нибудь поблагороднее к шашлыкам из лелеков. — Передайте ему нашу искреннюю благодарность, — негромко вставил Траун. — Хорошо, обязательно передам, — Гера легонько тряхнула зелёными лекку и вновь пошла своей дорогой. — Эх! Такая красавица — и с повстанцами тусуется, — нарочито громко изрёк Кренник ей вдогонку. Гера обернулась и состроила недовольную мордочку, презрительно блеснув глазами, после чего ускорила шаг. — Любезный друг Орсон, — заметил гранд-адмирал, который до сих пор наблюдал их диалог с выражением снисходительной отстранённости на лице. — Ваши тактические просчёты, признаться, вызывают у меня некоторое недоумение. — Вы что, опять про проект? — брякнул тот, насупившись. — Ну сколько можно старое ворошить? Ладно уж, Таркин дразнится, но вы-то!.. — Нет-нет, директор… Я о том, как вы общаетесь с хозяйской дочкой. Признаться, даже я и даже нарочно вряд ли смог бы составить фразу, которая могла бы прозвучать для Геры столь оскорбительно. — Какую фразу? — Видите ли, Кренник… — чисс слегка развернулся в сторону собеседника и понизил голос. — Согласно современным тенденциям общественного discourse, назвав Геру красавицей, вы подвергли её объективации как женщину, и при этом тут же обесценили её политические симпатии. При этом ваша фраза получилась чрезвычайно лаконичной… словно бы вы специально рассчитывали произвести впечатление человека, чей ум донельзя захвачен стереотипами, чтобы тем самым оттолкнуть собеседницу как можно сильнее. — Ах, диску-урс… — призадумался Кренник. — А что, я неправду сказал? — Содержательно я мог бы в целом поддержать ваше высказывание, хотя расставил бы акценты иначе, если бы говорил от себя, — слегка усмехнулся тот. — Однако в наше время гораздо важнее не то, что сказано, а каким образом… Признаться, для меня это тоже большое неудобство. — Вот ещё, с повстанками церемониться тут… — дёрнул плечами Кренник. — Мне и на службе этих всех дискурсов вот так хватает!.. — он оборвал свою речь, явно проглатывая горстку знакомых с детства промзоновских словечек, и столь решительно полоснул по горлу ребром ладони, что даже Трауна это обескуражило. — То есть вы не собирались завоёвывать её благосклонность?.. — вновь понизил голос тот. — Вот ещё! — заявил директор и гордо вскинул голову; впрочем, в его глазах загорелся мечтательный огонёк. Траун скрестил руки на груди: теперь настала его очередь задуматься. Ошибка его собственного восприятия, отточенного годами, оказалась довольно грубой — значит, за нею стояло нечто важное. Но что?.. Неужто он спроецировал на собеседника свою собственную симпатию к Синдулле?.. Это следовало немедленно отрефлексировать! — А вы не знаете, есть ли среди приглашённых Асока Тано? — вдруг осведомился Кренник, спеша урвать немного актуальной информации, пока собеседник совсем не ушёл в себя — за ним это периодически водилось. — Леди Тано?.. Насколько мне известно, она тоже дама незаурядной внешности и радикальных политических взглядов… — усмехнулся тот. — Как бы то ни было, в списке лорда Вейдера я её не видел. Кренник несколько помрачнел. Впрочем, на новогодний корпоратив леди Тано в своё время заявилась без приглашения, и это оставляло некоторую надежду.***
Ситхи уединились в большой каменной беседке у подножия рыжих скал, из которых вырастала часть фасада дома Синдуллы. Рядом оказался небольшой грот, который Вейдер тут же проверил на предмет ловушек или опасных созданий — например, диких лелеков. Или диверсантов. Или, чего доброго, местных зевак — вот уж кого совершенно точно тут не хватало! Грот был пуст, как Джеонозис после разгрома, но и после выяснения сего отрадного обстоятельства младшему ситху как-то не сиделось на месте. Это порождало у старшего вполне обоснованное подозрение, что рилотские флешбеки уже ни при чём, и Дарт Вейдер просто задумал что-то неладное. Оставалось наблюдать за ним, ожидая какого-нибудь сюрприза и на всякий случай готовясь если не к самому худшему, то к лишним хлопотам. — Повелитель, я чувствую возмущение в Силе, — промолвил наконец Вейдер. — А я — нет, — пожал плечами Сидиус. — Чутьё, что ли, отказывает уже… Пойди-ка разведай, что там творится. Мало ли какая ситуация. Два раза упрашивать не пришлось: Вейдер деловито раскланялся и направился в пожухлые заросли кустов на каменистой почве, ведомый странным чутьём навстречу приключениям. — Право, этого человека всегда так легко было подписать на что угодно, — вздохнул Император и погрузился в созерцание окружающей природы — скудной, но всё-таки отчасти окультуренной. «Не Набу, конечно, — подытожил он, осмотрев окрестности, — но всяко лучше, чем та дыра, где Таркин организовал пирушку на прошлый новый год». Неожиданно его внимание привлёк аккуратный маленький шаттл, что почти бесшумно приземлился неподалёку. Судно явно было имперским, причём не самой распространённой модели. Палпатин присмотрелся к нему повнимательнее. Интуиция подсказывала совсем уж невероятную гипотезу; однако наблюдение вскоре её подтвердило. Из корабля показалась статная женская фигура в неприметной одежде и, оглядевшись по сторонам, снова исчезла внутри, чтобы вернуться наружу уже с большим рюкзаком. — Славно, славно, — промолвил Император. Он миролюбиво прищурил глаза и принялся наблюдать за нежданной гостьей. Вскоре она, оценив обстановку, выбрала близкое к верному направление и спокойно зашагала вперёд.***
Гранд-адмирал предложил директору Креннику переместиться поближе к дому, где были установлены столики с лавками и навесами — немудрёные, но вполне созвучные простому отдыху на свежем воздухе и прекрасно гармонирующие с непринуждённым общением, случайным алкоголем и шашлычками из дичи — тем более дичи рилотской. Был ли в этом точный расчёт или кристально чистая интуиция, но именно на новом месте, к вящей радости Орсона, их обнаружила Асока Тано. Со времени их последней встречи тогрута заметно похорошела. Контрастные лекку и белёсые традиционные татуировки выгодно оттеняли рыжевато-красную кожу, а неформальный летний наряд выгодно подчёркивал все достоинства фигуры, ничего лишнего при этом не открывая. — Леди Тано! — Кренник собрал в кулак всё данное ему от рождения обаяние и позволил себе от души улыбнуться. — Ну что, директор, не ждал? — Тано тепло обняла его и мимолётно чмокнула в щёку. — Ты уж прости, что я припозднилась. Я тут прямиком с Набу, — со значением произнесла она, доставая из сумки заветную бутыль. — Тебе как подарок-то, понравился тогда? — О, это было превосходно! — воскликнул Кренник и хотел прибавить что-то высокопарное, но Асока уже отскочила от него в сторону. — Ой! Герочка! — радостно воскликнула она, заметив Синдуллу-младшую, которая подвернулась тут же. — Сто лет в обед не виделись. — Асока! — отозвалась та и бросилась в объятия к давней подруге. — Не понял… — озадаченно сверкнул глазами Кренник и уставился на гранд-адмирала. Траун многозначительно приподнял брови и скрестил руки на груди. — Я ведь упоминал о крайне радикальных политических взглядах леди Тано, — заметил тот. — Боюсь, я не совсем постиг глубину вашей мысли… ни тогда, ни сейчас, — пробормотал Кренник и украдкой почесал в затылке. — А Скайуокер здесь? — спросила тогрута у Трауна, когда они с Герой закончили обниматься. — Скайуокер?.. — прошептал Кренник, припоминая их встречу на новогодней базе, и вдруг ощутил укол ревности. — Разумеется, — с готовностью ответил Траун, пока директор собирался с мыслями. — Пройдите ближе к дому, вот по этой тропинке. Владыка Вейдер, вероятнее всего, там. — Вот спасибо! — обрадовалась та и вновь повернулась к Креннику. — Ты пока разливай, дружище, а я к нему на пару фраз буквально… А синий тоже с нами будет? Гера смущённо фыркнула в ладошку и жалобно посмотрела на гранд-адмирала, как бы прося извинений. — Набуанское! — Кренник со значением постучал по тёмно-зелёному стеклу. — Не откажусь, — усмехнулся тот. — Я тоже, — без тени смущения встряла Гера. — Отец, конечно, будет сердиться, что я не занимаюсь шашлыками, но… — тут она воинственно сверкнула изумрудными глазами и гневно встряхнула лекку, — я женщина, а не лелекожарка! — Добро пожаловать в нашу тёплую компанию, — отозвался Траун. — Моего коллегу зовут Орсон Кренник, он директор подразделения передовых оружейных исследований вооружённых сил Галактической Империи… для нас с вами, впрочем, просто директор. Ваш покорный слуга — гранд-адмирал Митт’рау’нуруодо, для всех присутствующих отныне и навсегда — просто Траун. Представив обоих Синдулле-младшей, гранд-адмирал жестом пригласил её присоединиться к ним. В этот момент Кренник ощутил отчётливый укол ревности. Дело, разумеется, было не в том, что он питал к кому-либо из присутствующих особенно нежные чувства — скорее, происходящее медленно, но верно вгоняло директора в экзистенциальное одиночество. После ухода Асоки он и без того ощутил себя брошенным (опыт и интуиция подсказывали ему, что никакой парой фраз её диалог со Скайуокером не ограничится, невзирая на всю мировоззренческую пропасть между ними). Теперь же и хорошо знакомый собеседник, благодаря которому до сих пор получалось чувствовать себя тут более-менее комфортно, переключился на Синдуллу — судя по всему, тоже далеко не на пару минут. — Я как раз принесла посуду, — Гера вытащила неизвестно откуда несколько маленьких, но вместительных бокалов из диковинного розового стекла. — Разливайте, директор! — бодро кивнула она Креннику. — Это ведь вас угостили! «Ну и почему, в таком случае, пить моё угощение должны ещё и вы?» — угрюмо подумал Орсон. Впрочем, уходить он не собирался: экзистенциальное одиночество переносить было всё же легче, чем фактическое. Да и Траун вряд ли оставил бы его совсем уж без моральной поддержки. — А как же закуска? — вспомнила Синдулла. — О, Асока сумку оставила. Наверняка у неё что-то припасено, — Гера ничтоже сумняшеся порылась в плотно набитом замшевом мешке и выудила оттуда несколько консервных банок с мясом и овощами. — Всё лучше, чем отцова стряпня!***
— Владыка Вейдер?.. Главком широкими шагами целеустремлённо шёл по бесприютной рыжей земле, не обращая ровно никакого внимания на штурмовиков, что едва поспевали следом. На него это было не особо похоже: с солдатами он старался общаться более-менее внимательно, хотя почти никто не подозревал, что он «возится» с личным составом в основном затем, чтобы таким образом отдать дань лучшим годам своей жизни. Шутка ли: быть самым лучшим в Галактике командиром клонов, иметь самую бойкую в Ордене ученицу и обрюхатить самую красноречивую сенаторшу!.. — Разрешите обратиться! — наконец почти рявкнул один из сопровождающих. — Я улетаю, — Дарт Вейдер резко развернулся на каблуках, отчего полы плаща пару раз хлопнули о ноги — в точности как у суперзлодеев в дешёвых боевичках, которые штурмовики частенько смотрели, коротая время в каютах-казармах. — Вы должны сопроводить меня на звёздный разрушитель, произвести погрузку и вернуть шаттл на Рилот. — Есть! — нестройно гаркнули штурмовики.***
Не покидая беседки, Император сосредоточенно следил за тем, как к синдулловским угодьям приближается женщина в сизоватой форме технического персонала — впрочем, маскировка получилась так себе: гостье было непросто скрыть свою очевидную стать и небрежную утончённость движений. А может быть, это просто не было ей нужно… — Директор Айсард, — приветственно кивнул Император, когда она приблизилась на достаточно удобное для диалога расстояние. — Добрый вечер, ваше величество, — её низковатый голос, порою резкий, сейчас звучал бархатисто и мелодично. — Безмерно рада возможности предстать пред ваши очи. — Директор, — обратился к ней Палпатин уже другим тоном, с неохотой сделав вид, что пропустил её высокие слова мимо ушей. — Вы ведь прекрасно знаете, что вас не было в списке приглашённых. — Да, ваше величество. Но когда подобные мелочи были проблемой для имперской разведки? — Нет, я всё понимаю, — возразил он. — Но ведь это даже не тот канон! — Вы совершенно правы, ваше величество, — обманчиво-покорно согласилась она. — Но отчего у вас тут, к примеру, жив и здравствует директор Кренник, хотя он давным-давно провалил свой проект? — Действи… стоп, погодите-ка. Какой такой проект? — испытующе прищурился Палпатин. — Такой такой, — руки женщины описали в воздухе красивую окружность. — А какой же ещё?.. — Нет, вы посмотрите. Ничего от неё не скроешь! — с притворной досадой покачал головой Император; однако его глаза лучились непередаваемым удовольствием. — Если мне не изменяет память, то именно поэтому вы взяли меня на службу и доверили столь непростую деятельность. Благо, в том каноне судьба чертежей проекта оказалась куда более трагичной… и логичной. — Именно, — согласился он. — Признаюсь, на мой выбор вашей кандидатуры повлияли ещё некоторые факторы, но сами по себе они не могли весомо изменить итоговую статистику… разве что в совокупности с остальными. — О, должно быть, вы тоже любите рассчитывать вероятности перед сном? — оживилась собеседница, сделав вид, что совершенно не заметила намёка. — Разумеется! — воскликнул он. — Право, не гунганов же считать… — Кстати, о гунганах, — она стащила с плеч довольно массивный рюкзак и с лёгким хрустом расправила плечи. — Сюда я отправлялась с Набу, так что вы сможете оценить самые популярные деликатесы этого сезона, в том числе — солёную рыбу по-гунгански! — поясняла она, расставляя и раскладывая гостинцы на столе беседки. — Особенно хвалили вот это, — она со значением опустила на стол большую зеленоватую бутыль. — Надеюсь, вам понравится. — Ты ж моя умница!.. — умилился Палпатин. — Можно сказать, спасаешь от голодной смерти. Синдулла весь вечер пытается поджарить шашлык из лелеков, но всё, с чем он умеет управляться огнём — это республиканские и имперские корабли и базы. Так что… — он многозначительно воззрился на продукты. — Как говорится — кто к нам с шампуром придёт, тот от нашего лука и поплачет, — со знанием дела заключила директор Айсард и сощурила правый, льдисто-голубой, глаз.***
— Глядите-ка, — тревожно обернулся Кренник. Маленькая пёстрая компания не спеша потягивала набуанское, делясь забавными историями со службы и из жизни, когда их прервал явственный, пусть и негромкий звук взлетающего шаттла. — Это владыка Вейдер, — мгновенно заключил Траун. — Почему вы так решили, гранд-адмирал? — осведомился директор. — Больше некому, — хмуро бросил тот. Гера пожала плечами и тоже слегка нахмурилась. Чисс проводил взглядом крохотную точку над горизонтом, покачал головой и неопределённо вздохнул. У директора почему-то снова пропало хорошее настроение. — Что-то случилось?.. Где-то атакуют повстанцы? — всполошился он. — Нет. Я их лично предупредила, чтобы держались отсюда подальше, иначе Альдераану… — Синдулла многозначительно покачала головой. — А заодно и Явину. И… и вообще, что-то много я нынче болтаю! — Дамам вполне простительна некоторая словоохотливость, — нашёлся гранд-адмирал. — Вы согласны, директор? — Более чем, — согласился он; однако тревожное выражение ещё долго не сходило с его лица. — А может, он за добавкой полетел? Ну, как в прошлый раз. — Исключено, — покачал головой Траун. — Запасов качественного алкоголя у одного только Синдуллы хватило бы на легион штурмовиков. «Не за добавкой и не сражаться — куда его, в таком случае, нелёгкая понесла?.. Какие же тут странные дела творятся! Надо будет сообщить Императору, — решил он. — Но сперва заручусь поддержкой леди Тано. Интересно, она ещё здесь?..» — Будем надеяться на лучшее, — решительно выдохнул он, не заметив, что уже говорит вслух.***
Старенький комлинк пискнул на поясе у Исанн Айсард. С неохотой отрываясь от только что разложенных своими же руками угощений, она потянулась к нему. — Что-то срочное? — с нарочито скучающей интонацией спросил Император. Айсард пробежала сообщение глазами и впилась в Палпатина пронзительным взором. — Дарт Вейдер покинул Рилот. — Он действительно куда-то собирался, — заметил Император. — Но на чём основаны ваши утверждения? Комлинк пиликнул снова, на этот раз дважды. Длинные изящные пальцы выверенными движениями пролистали сообщения. — Один из штурмовиков сегодняшнего сопровождения Дарт Вейдера — мой агент. Согласно его данным, Вейдер приказал им лететь с ним на разрушитель и доставить на Рилот ценный груз, в то время как сам Вейдер приступит к решению задач, которые не терпят отлагательств. — Если бы не последнее обстоятельство, можно было бы подумать, что он за своим коллекционным пойлом полетел… — Палпатин столь искренне поморщился и даже крякнул от отвращения. Айсард, невзирая на напряжённую обстановку, невольно рассмеялась. — В случае, если эти таинственные задачи потребуют от Вейдера покинуть судно, мой агент при необходимости будет следовать за ним даже в Глубокое Ядро. Не стоит перехваливать сотрудников, ибо это расхолаживает; однако должна отметить, что ещё при предыдущем директоре тогда ещё республиканской разведки, который в вашем каноне отчего-то пока ещё здравствует, этот агент справлялся с непростыми миссиями… — Да хранит его Сила, — задумчиво выдохнул Палпатин.***
Беседа Трауна с Герой как-то не клеилась: тви’лечка периодически поглядывала на директора, то ли ожидая от него очередной эскапады, то ли проникаясь к нему непонятным чувством, которое точно не скрашивало этот вечер. Причём для всех троих. К счастью, Кренник был достаточно умён и опытен, чтобы сообразить, к чему всё идёт. Более того, пока что обстоятельства складывались в его пользу. — Дозвольте откланяться, — в какой-то момент объявил он, вставая из-за стола. (По прикидкам Трауна, в животе директора плескалось уже не меньше трёх-четырёх бокалов: не много, но и не так уж мало.) — Я должен найти леди Тано и вернуть ей вещи. — Директор, — Траун покачал головой. — Надолго ли вы нас покидаете? — Смею надеяться, что не на весь вечер, — осклабился он и взвалил на плечо увесистую сумку тогруты. — Но всё будет зависеть от обстоятельств! — Дерзайте, дорогой друг Орсон, — неопределённо улыбнулся гранд-адмирал. Кренник развернулся и решительно зашагал прочь. Траун долго смотрел ему вслед. — Вам, наверное, скучно со мной? — со вздохом предположила Синдулла. — И не только вам, гранд-адмирал Митт’рау’нуруодо. Директор ваш вон уже ушёл… — Что вы, Гера! Вы прекрасная собеседница, — поспешил уверить её Траун. — Благодарю на добром слове, — поблагодарила его Гера и глубоко задумалась. — Знаете, я одно время думала, что все имперцы — наглые, жестокие и бесцеремонные. Ну, как Кренник. То есть… ну, я не совсем это имела в виду, но, надеюсь, вы меня понимаете. — Прекрасно понимаю, — заверил Траун. — Что же до Кренника, то… прошу вас, Гера, не принимайте его резких высказываний на свой счёт. У директора было тяжёлое детство. Он травмирован семьёй и культурной средой… — Можете даже не объяснять, — вздохнула Гера. — Знали бы вы, как мне самой надоело воевать всю сознательную жизнь! Вот сражаюсь я, сражаюсь — и чего ради? Всё только хуже становится. А на отца посмотришь — и приходится марку держать. Жаль, матушки давно нет… Он без неё совсем ожесточился. — Вы зрите в корень, Гера! Бывает так, что тем, кто привык жить на войне, начинает не хватать её, когда она заканчивается. И тогда они начинают её создавать — даже там, где в этом нет ровным счётом никакой необходимости. — Вот вы и описали папашу Чама! — она даже всплеснула руками. — Боюсь, если бы он не мутил воду, то никто бы и не заметил, что на Рилоте царит имперский режим. Ну, кроме всяких там… Я тут у нас тоже разного насмотрелась, вы не подумайте. — Я и не думаю, — тонко улыбнулся Траун. — Полностью согласен с вами. Тви’лечка опустила глаза, чувствуя, как рыжеют в тон губам её щёки. — Никогда не думала, что найду единомышленников в Империи, да ещё среди высшего командования… Даже стыдно немного. — Ваши мысли и чувства вполне здравы. Я не вижу в них никакого повода для стыда, — решительно ответил Траун. — Ваш отец — истинный воин; мне даже жаль, что мы с ним, вероятно, никогда не будем союзниками. Однако вы вольны выбирать собственную дорогу в этой жизни. Гера конфузливо улыбнулась. — Никогда об этом не думала… То есть нет, конечно, думала. Но всегда считала, что это предательство… и всё такое. — Предательство?.. А кому будет лучше от того, что вы продолжаете свою подрывную деятельность? — испытующе прищурился чисс. — Да никому, по крупному счёту, — вздохнула Гера и потянулась за бокалом, но, видимо, всё ещё стесняясь Трауна, отдёрнула руку. — Даже папаше… Беседа неспешно текла в том же духе. Траун был столь увлечён подбором всё более изысканных аргументов и изучением всё более тайных уголков души Геры, что на сей раз совершенно не заметил главкомовского шаттла, который необычайно стыдливо мелькнул где-то неподалёку и скрылся за кустами и постройками.***
Тем временем набуанское текло рекой не только у Трауна и его собеседницы. В императорской беседке также царил тонкий растительный аромат, с которым — вот уж верх удивления!.. — удивительно гармонировал запах рыбы гунганской засолки. Разговор же, напротив, перешёл не в самое эстетичное русло: одним из самых странных развлечений в высших имперских кругах было обсудить свежие сплетни и остроты из сводок спецслужб — чем жёстче и абсурднее, тем лучше. — Как вам известно, слухи собирает не только ваше ведомство, но и ИББ, — начал Палпатин. — Более того, это преимущественно по их части, — согласилась Айсард. — И какую же мерзость они припасли на этот раз? — Не такую уж и мерзость. Но формулировка, конечно, подлинное хаттство. Вот, взгляните-ка. Анекдот: «Снежная Королева столь горяча, что при её появлении у половины окружающих начинают гореть трубы, а у другой половины — пригорать пониже спины!» — Фу, как грубо, — дёрнулась Исанн. — Но содержательно я, пожалуй, соглашусь. Правда, соотношение едва ли строго напополам, однако… — Я предлагаю сейчас не пытаться выяснить, каково оно на самом деле. Лучше поделитесь вашими находками: не может быть, чтобы про меня за это время ничего не сочинили. — Пожалуйста, — пожала плечами директор. — В ряде не самых благонадёжных подразделений низшие чины повадились сравнивать мятую и поношенную форму, цитирую, с жопой Палпатина. — Так и говорят?! — захихикал обладатель только что упомянутой части тела. — Нет, я бы понял, если бы… — он неопределённо помахал рукой перед собственной физиономией. — Но мне интересно, как они вот до такого додумались! — Ну, знаете, после того, что флотские рассказывают про Трауна… — задумчиво протянула директор. — Ага. Так и запишем: умозаключение по аналогии! — окончательно развеселился он, но тут же осёкся. — Да, звучит как-то совсем уж двусмысленно. Айсард решительно осушила бокал и нахмурилась. — А вообразите, каково мне это всё в сводках читать! Иной раз сидишь в ночи над этими отчётами и думаешь — к стенке бы их всех, на правах саботажников!.. Но проклятая проблема дефицита кадров… Палпатин удивительно крепко обнял её и прижал к себе. — Хорошая ты моя девочка, — сострадательно проговорил он. — Серьёзная только слишком…***
Директору нынче определённо не везло, хоть масштаб неудач и не шёл ни в какое сравнение с неудобствами во время новогодней попоечки. Зато тогда, мрачно размышлял Кренник, он встретил леди Тано, а теперь вот никак не может с ней хотя бы поговорить с глазу на глаз… К тому же сумка Асоки здорово тянула плечо, и с каждым шагом это становилось всё заметней. Похоже, ничего не оставалось, кроме как вернуться обратно к Трауну с Синдуллой, надеясь, что его смогут принять обратно в компанию — надежда, откровенно говоря, была невелика, но всё же попробовать стоило, и Кренник, не особо разбирая дорогу, побрёл к прежнему столику. План «Б» у директора, конечно же, имелся, но он предполагал не что иное, как перспективу разделить остаток вечера со своими же охранниками, а от их присутствия так хотелось немного отдохнуть… — О-ох… Рилотский городовой! — неожиданно зашипел Кренник: он едва не споткнулся о что-то большое и тяжёлое. То был случившийся неподалёку от столика Геры дроид C1-1OP — он же Чоппер, он же «Геркино ведро с болтами», по выражению Чама Синдуллы. — Да твою ж… дивизию! — в сердцах пробубнил Орсон и пнул ногой дроида, уверенный, что никто их не видит. — Тебя здесь не стояло! И вообще, хватит тут шпионить. — Буп-пилип, — задорно отвечал Чоппер. Должно быть, на общегал его реплику можно было перевести как «и кто ещё тут шпионит?!» Как бы то ни было, директор эту шпильку проигнорировал, поскольку Трауна с Герой было отсюда хорошо видно, и внимание сосредоточилось на них. Пока их бывший собутыльник блуждал по придомовой территории, собеседники перешли от нежных слов к не менее нежным действиям. Гера прижалась к Трауну и мечтательно гладила его щёки и лоб кончиком одного лекку, расположив другое на гранд-адмиральских плечах. Тот взял её ладонь в свою и целовал ручку Гере — в моменты, когда удавалось увернуться от её хитроумных движений. «Ага, гранд-адмирал, вот вы и попались!» — хихикнул про себя Кренник. — Ага, пан директор, вот вы и попались!.. — вдруг раздался за спиной хитрый женский голосок. — Леди Асока Тано?.. — прошептал он, не веря ушам своим, и осторожно обернулся. — Да-да, я, — тогрута улыбалась во всю ширь. — Какими судьбами?.. — полный голос всё ещё отказывался возвращаться к директору, но этого и не потребовалось. — Пойдём, я тебя с Энакином наконец-то нормально познакомлю. А то в прошлый раз ерунда получалась какая-то. Все напились, сидели сами не свои… Так-то он вполне славный! За добавкой вон улетел недавно. Должен был уже вернуться. Ну что, идём? Тогрута взяла Кренника за руку и решительно потащила за собой. Надежда на приятное продолжение вечера таяла с каждым шагом.***
После логического завершения очередной из тем разговора — а их со времён последней встречи с Айсард накопилось изрядно, — Император надолго замолчал, задумчиво глядя в пространство. — Ваше величество, — осторожно обратилась к нему Айсард, — кажется, вас что-то заботит? — Не то чтобы это было нечто существенное… И всё-таки давно я не видел и не слышал Вейдера, — нахмурился он. — Увы, я — тем более, — вздохнула в ответ она и бросила быстрый взгляд куда-то в пространство. — Хотя не сказать, чтобы меня этот факт особенно огорчал. — Вот как?.. — Палпатин неспешно пригубил ещё набуанского и пристально посмотрел собеседнице в глаза. Пауза сработала по всем правилам: беседа, как и стоило ожидать, вышла на новый уровень откровенности. — Ваше величество, — Айсард понизила голос, и её брови слегка приподнялись, придавая её обычно гордому лицу едва ли не жалобное выражение. — Страшно мне за вас! Он же постоянно попадает в немыслимые передряги, а вам приходится его выручать! Просто сердце кровью обливается… И вообще — джедаи бывшими не бывают! — Положим, некоторые сотрудники Инквизитория в этом месте с вами бы поспорили, — подчёркнуто нейтрально заметил Император и поставил бокал обратно на стол. — А вот вы, директор, не настолько сильно пьяны, как вам хотелось бы казаться. — Мне нечего стыдиться, — она вскинула подбородок, но её взор оставался пронзительным. — Я пьяна своим неравнодушием! Я делаю всё возможное, чтобы защитить Империю… и вас. Разве может в этом быть что-то постыдное? В золотистых очах ситха загорелись довольные искорки. — Люблю, когда со мной спорят, — проговорил он и уточнил на всякий случай: — По делу. — Служу Империи, — непривычно тихо отозвалась Айсард и на миг опустила глаза. — Чудно, чудно… Быть может, вы заодно поможете мне разрешить сомнения относительно одного вопроса? — Надеюсь, я достаточно компетентна в том, о чём вы хотите меня спросить. — О, всё гораздо проще, чем вы думаете, — успокоительно заметил он и вновь сделал небольшую паузу. — Ведь ваше неравнодушие к вопросу моей безопасности носит совсем не только патриотический характер?.. — Вы правы, мой Император, — ещё тише ответила Айсард. — Поскольку в вашем случае это совершенно не препятствует исполнению служебного долга, — улыбнулся Палпатин, — я не могу не одобрить вашей горячей склонности к моей скромной персоне. Она неловко рассмеялась; в её глазах заиграли блики разноцветных фонариков, что украшали беседку. Император удовлетворённо ухмыльнулся. — Ваше величество, — Исанн вдруг посерьёзнела и всмотрелась в его лицо. — У вас ресничка… — Да неужели, — столь же серьёзно ответил он. — Примите меры, директор! Она скользнула совсем близко к нему, но замерла, не решаясь враз преступить таинственную грань. — Не стесняйтесь, директор, — улыбнулся он. — В конце концов, не вы одна пробовали сегодня гунганский деликатес!***
— Ой, а что это тут?.. Ого! — воскликнула Асока. Кренник аж протёр глаза — настолько сюрреалистичной оказалась наблюдаемая картина. На столе стояла огромная банка с землисто-жёлтой жидкостью, непосредственно в которой покоилась самая настоящая вомп-крыса. — А, это же вомповуха, — догадалась Тано. — Традиционный напиток рилотских контрабандистов, ведущих дела с татуинскими! Мне Гера рассказывала. Орсон ничего не ответил: он был слишком занят разглядыванием банки. Грызун, к счастью, ещё не достиг половой зрелости и оттого поместился в ёмкость, которую мог выдержать простой деревянный стол. Внизу к банке был приделан краник, потому как поднять такую махину всё равно было проблематично. Тано села за стол и пригласила Кренника подсесть к ней, но он не сразу это заметил, будучи погружён в полнейшее замешательство, точно вомп-крыса — в чистый спирт. Пара тарелок на столе со вполне вменяемыми закусками вроде мелких солёных помидоров лишь добавляли абстрактности общей картинке. Сглотнув, директор собрался с духом и промолвил, глядя в глаза прекрасной собеседнице: — Леди Тано, простите, но это я пить не стану, хоть Вейдер меня души! — А я всё-таки попробую, — задумчиво произнесла Асока. Следом она целиком сунула в рот помидорку для затравки, налила себе немного вомповухи в узорчатую глиняную рюмочку — …и немедленно выпила.***
(Тут история ненадолго обрывается: имперская цензура не позволяет явить здесь всё богатство промзоновского арго, которым Орсон владел в удручающем совершенстве.)***
…Директор с тревогой следил за Асокой, пытаясь определиться, чего он боится больше: потерять женщину, к которой давно питал нешуточную симпатию, или стать отравителем в глазах всего высшего общества. Хотя и вомп-крысёнышу было понятно, что дивный напиток подогнал тому самому обществу Чам Синдулла. Лично. Наконец тогрута поставила рюмочку на стол и выдохнула. — На вкус как крысиный мех и влажный песок, — чуть погодя она смогла поделиться впечатлениями. — Да, точно… В принципе, можно пить. — Леди Тано, — осторожно обратился к ней Орсон. — А тут нет… ну, чего-нибудь ещё? Хотя бы хаттской водки. Голова от неё, конечно, гудит, но там хоть без сюрпризов с Татуина. — Не знаю, пан директор, — пожала плечами та. — По хаттской водке у нас больше Энакин… но его до сих пор нигде нет, что ж такое… Мысли о Вейдере, на какое-то время вытесненные из заполненного вомповухой сознания, воротились вновь. Среди них замелькала новая — куда более значительная и зловещая: «Не доложить ли Императору?..» Кренник нахмурился и поправил плащ, в то время как его спутница налила себе ещё рюмочку. — Где же его носит?.. — проворчал директор, понимая, что Асоку уже не остановить. Какое-то время они просидели почти молча, поглощая закуски — Орсон так и не решился попробовать вомповуху. Молчание периодически разбавлялось вздохами Асоки о том, что Вейдеру бы определённо не понравился привкус песка, тем более аутентичного татуинского; директор, в свою очередь, предпочитал никак это не комментировать, и беседа затухала, толком так и не начавшись. После пятой рюмки закуски почти закончились. Что делать дальше и о чём говорить, было совершенно непонятно. Замешательство Кренника перешло в глубокую мрачную задумчивость, из которой его вывело лишь то, что Асока вдруг вышла из-за стола. — Послушай, пан директор, — сдавленно проговорила она. — Я тут отойду ненадолго, а как раздобуду хаттской водки и закусок — вернусь. Отлакируем, так сказать… ик! — Да-да, конечно, леди Тано! — неловко осклабился он, после чего невольно проводил её глазами до маленького здания с профилем Вейдера на двери. Рассудив, что дожидаться Асоку из уборной будет всё-таки нецелесообразно, директор поднялся с места и направился к шаттлу Вейдера. Орсон заметил его краем глаза ещё в ходе разборок с дроидом; теперь же определённо настала пора приступить к расследованию всего происходящего банта пуду. В конце концов, рассудил Кренник, если бы он в конце концов нашёл «Энакина», то леди Тано была бы счастлива, а ради этого определённо стоило потерпеть неприятное общество ситха. У шаттла сидел одинокий штурмовик; разложив на траве небольшое покрывальце, он неторопливо выпивал и закусывал. — Дружище, а где же владыка Вейдер? — осведомился Кренник, стараясь выглядеть как можно простодушней — благо, состояние заметного опьянения этому более чем способствовало. — Не знаю, — простодушно ответил тот. — Велел сюда возвращаться на этой посудине, а сам улетел на другой по каким-то неотложным делам. Сказал, добавку из своей коллекции привезёт, когда вернётся, и чтобы без него не пили. Ну я так, чуток… — Надо же!.. А где, в таком случае, твой товарищ? — поинтересовался директор. — Напился и дрыхнет где-то, — штурмовик сразу стал как-то несловоохотлив и вгрызся в недоеденный шашлык. Чутьё подсказывало Орсону, что здесь ему делать больше нечего: пора искать Трауна и держать с ним совет. Именно к этим поискам он и приступил.***
Гера и Траун продолжали пребывать в обществе друг друга. Переходить после нежных обнимашек к более откровенным действиям, слава Силе, никто не спешил, а расходиться не хотелось, но и беседа сходила на нет. Курьёзные флотские истории не соответствовали моменту, хотя обоим, без сомнения, было что рассказать. Оставалось снова цедить набуанское и всячески предаваться пассивному отдыху. На озябших плечиках Синдуллы-младшей красовался гранд-адмиральский китель; сам же Траун наслаждался прохладой, напоминавшей о родине. Оба молчали: сегодня было сказано вполне достаточно и даже более того. Ночную тишь нарушали лишь нестройные вопли Кренника:«Митт’рау’нуруодо!!!»
— Может, ему чем помочь? — поморщилась Гера после пятого или седьмого подобного возгласа. — Не обращайте внимания, Гера. Это он пытается пройти тест на трезвость… — вздохнул Траун. — Что-то не особенно успешно, — в тон ему заметила тви’лечка. — Орсон Кренник тем и знаменит, что никогда не сдаётся! — усмехнулся гранд-адмирал и покровительственно обнял Геру за плечи.***
Фирмус Пиетт, пользуясь случаем, весь вечер наслаждался одиночеством, лишь на часок нарушив его ради того, чтобы перекинуться словечком с телохранителями Кренника. Немногословные и суровые на службе, ребята оказались чрезвычайно душевными собеседниками в минуты досуга. Пить они, правда, оказались; да Фирмус на том особо и не настаивал. Идиллию нарушил разве что сеанс радиосвязи подчинённых директора с, собственно, директором. Кренник сообщил им о подозрительном поведении Вейдера, велел поделиться этой информацией с алыми гвардейцами (естественно, по большому секрету) и сохранять предельную бдительность. Фирмус всё порывался вставить слово в попытках узнать, что же ему-то теперь делать с этим драгоценным и немножко пугающим знанием, однако возможности так и не представилось. Ребята же в ответ на его вопрос лишь незлобиво поржали: дескать, если уж дело пахнет банта пуду, то пущай высочайшее начальство разбирается, а наше дело маленькое. Пожевав салатика из консервированных фруктов за компанию со штурмовиками смерти, адмирал раскланялся и решил пойти побродить по большому участку. Ходьба обычно успокаивала его в трудные минуты, а крупный песок был несколько более устойчив к подобной нагрузке по сравнению с ковролином в каюте. «Предположим, Вейдер действительно решился на что-то вроде госизмены. Он ведь всё пытается найти этого Скайуокера… Кто знает, что у него на уме? Может быть, пойти и доложить немедленно Его Императорскому Величеству? — титул Палпатина всегда писался в мыслях Пиетта с больших букв. — Но что я представлю пред его уши помимо рассказа о подозрениях коллеги Кренника? Где доказательства?.. Нужно сперва добыть хоть какие-то свидетельства тому, что всё это может быть правдой…» Разрываясь между долгом благодарности Вейдеру за поощрение своего усердия и долгом верности Императору в принципе, Фирмус не заметил, как уже полностью стемнело, а ноги унесли его в ту сторону, откуда уже давно доносились шумные голоса.***
Император и его гостья в очередной раз наполнили бокалы, но продолжать возлияния пока не спешили: хотелось проветрить головы и немного обсудить обстановку. Получив пару сообщений от своего агента, Айсард окончательно расслабилась и расстегнула мундир. — Вейдер побывал где-то во Внешнем кольце и теперь летит на Рилот в компании девицы, чья личность на данный момент не установлена. Агенту удалось притаиться в шаттле, которым воспользовался Вейдер, улетая по своим неотложным делам. Наш сотрудник спрятался среди ящиков с алкоголем: там есть образцы напитков, содержащие спайс и глиттерстим, что значительно снижает вероятность обнаружения агента в Силе. — Сила, оно ещё и со спайсом!.. — не просто сокрушённо, а с выражением глубочайшего разочарования протянул Император. — А как же второй агент… тьфу, штурмовик? — Нет-нет, ваше величество, — с сардоническим грудным смехом отозвалась Айсард. — Именно агент. Не то чтобы он об этом знал, конечно… Словом, ему было предписано хранить в тайне от Вейдера отсутствие напарника в обмен на довольно значительную для рядового услугу. — Дополнительное увольнение?.. — Дополнительная порция шашлыка из лелеков по возвращении на Рилот. — Не жалеете вы своих агентов, не жалеете, — усмехнулся Император и съел пару ломтиков консервированного мейлурана в сиропе, прежде чем сменить тему. — Так вы говорите — в нашем каноне?.. Что за множественность канонов? — Как вы, должно быть, уже знаете — очень немного лиц осведомлены о существовании этих частично пересекающихся пространств, как и о разнице между ними. Ваш специалист из Инквизитория обнаружил дыру между этими разными мирами. Оказалось, что во многом они, как он выразился, соприродны друг другу. — Да, мы с инквизитором Тремейном хорошо поработали над этой темой… Он всё хотел открыть что-нибудь эдакое, теперь ругается на чём свет — приходится же курировать эти вопросы, пусть и исключительно по вашу сторону канона! Ну что ж, инициатива вступает в определённые отношения с инициатором… как правило, извращённого характера. Но не будем о грустном. Кстати, позвольте узнать — с которой из двух Набу вы сегодня привезли закуски? — Набу везде одна и та же, — со значением произнесла директор. — Как и все набуанцы. — Вот как, — просветлел он. — Да, я действительно везде один и тот же. Единственный, любимый и неповторимый! — саркастически рассмеялся он. — Поверьте: будь это не так, я бы давно заметила, — горько усмехнулась Исанн. — Я не чувствительна к Силе, но при всей моей рациональности существуют вещи, которые я просто знаю. Да — нет. Чёрное — белое. Правда — ложь… Конечно, всякий раз я проверяю свою позицию с точки зрения соответствия фактам, но… — Разе вы никогда не слышали о женской интуиции? — искренне удивился Император. Айсард на миг примолкла, машинально приложив пальцы к губам. — Я никогда не относила это к себе, но… похоже, что вы правы, ваше величество. — А ведь за это определённо следует выпить, директор, — заметил Палпатин. — Определённо! Они торжественно сдвинули бокалы; и, прежде чем губы директора коснулись рилотского стекла, на её щеках вовсю заиграл смущённый румянец.***
Когда Кренник в очередной раз забрёл на территорию, где находились гранд-адмирал Митт’рау’нуруодо и его прекрасная собеседница, то сперва не поверил ушам своим. Всегда сдержанный, корректный и степенный Траун громко смеялся и нёс какую-то чепуху; тем же отвечала и Синдулла, но в её случае это хотя бы не настолько поражало воображение. «Попытка исправить усугубила положение», — вспомнилась Креннику строчка из одной неотвязной песенки. Но отступать было некуда: позади, вполне возможно, была вся Империя… — А что мне за это бу-удет? — поинтересовалась Гера. За что именно, Орсон не уловил; впрочем, он сюда и не наушничать пришёл, так что это не имело никакого значения. — Моя ты хорошая, Геронька, я тебе кораблик снаряжу какой хочешь, только жизнь свою не губи! — умолял Траун, преклонив перед нею колено. — Не надо больше с повстанцами летать! — Ладно, — согласилась Синдулла, для приличия взяв люфт-паузу. — Так уж и быть! Папаша без меня все эти годы не пропал, и дальше не пропадёт! — Вы совершенно правы, госпожа Синдулла, — выступил из редких кустов директор, заключив, что ждать удобного момента было без толку. — Кхм-кхм… Простите, что нарушаю вашу идиллию, гранд-адмирал, однако мне необходимо обсудить с вами ситуацию огромной важности. — Ну вот видишь, как всё удачно складывается! — Траун вскочил с колен, чтобы вернуться на лавочку и обнять Геру. — «Палачом», значит, командовать тебя поставлю! — Простите, — негромко кашлянул адмирал Пиетт, невесть откуда взявшийся в этом райском уголке. — Владыка Вейдер назначил меня командующим в награду за верную службу, и пока никто не снял меня с данной должности. Твёрдых доказательств его измены мы ещё не обнаружили. — Да чего там думать, — в тон ему проворчал Кренник. — И так всё понятно! Верно служить — это вам не душить по мустафарам кого ни попадя… — В случае, если нам удастся обнаружить доказательства, я лично снесу голову этому типу! — воскликнул Траун. — Я знаю его уже много лет и могу безошибочно утверждать, что он чокнутый наглухо! Им там в джедайском ордене мозги промывают напрочь! Никакое обучение у мудрых ситхов не поможет. — В любом случае, — возразил Пиетт, и кончик его носа слегка заблестел, — на данный момент мы не можем ничего предпринимать без предварительного доклада Его Императорскому Величеству. Ситуация не является экстренной, хотя имеет все признаки нарастающей угрозы, поэтому мы обязаны соблюсти существующий поря… — Фирмус, ну вот ты и доложи, раз такой правильный! — с досадой подытожил гранд-адмирал. — По всей форме, как у вас там принято. То есть у нас, простите. Во флоте то есть. — Простите, — вдруг встрял директор. — А при чём же тут джедайский орден? Чисс глянул на него, как на болезного. Фирмус Пиетт слегка стушевался: очевидно, всё происходящее с каждой минутой становилось ему всё более не по душе. — Дарт Вейдер — это Энакин Скайуокер, — пришла на помощь Синдулла. — А Энакин Скайуокер — это Дарт Вейдер! — Так вот почему Асока называла его «Энакин»! — поражённо воскликнул Кренник и машинально хлебнул добрую порцию набуанского прямо из траунова стакана. — Я-то думал, это у них на Шили юмор такой… Тьфу, пропасть! — Доброе утро, Орсон, — с лёгким высокомерием отозвался Траун. — Коллеги, — вновь кашлянул Фирмус. — Я хочу, чтобы мы прямо сейчас достигли согласия в том, что именно и каким образом я доложу Императору. Это в наших общих интересах. — Значит, так, — Кренник приободрился и начал загибать пальцы. — Во-первых… Его вдохновенную речь прервал внезапный блеск и шум маленького корабля, который очень быстро приблизился к поверхности Рилота и сел несколько поодаль от синдулловской фазенды. — Это секретный шаттл владыки Вейдера, — встрепенулся Пиетт. — Я должен немедленно осмотреть его и явиться к Императору с докладом! — Э-э, нет! — подскочил директор. — Я с тобой, товарищ адмирал. А то почём нам знать, кому ты служишь? — Как хотите, — спокойно пожал плечами тот, и они направились к шаттлу. — Будьте осторожны! — крикнула им вдогонку Синдулла. Кренник в ответ лишь поправил плащ и зашагал чуть быстрей. Вечер, давно перешедший в ночь, окончательно перестал быть томным.***
В наскоро сооружённом гостевом домике, который был отведён лично Императору, царила милая суета. Айсард по собственной инициативе проверила строение на предмет всяких нехороших устройств, после чего забрала со двора свой рюкзак и пригласила Палпатина войти. Внутри оказалась просторная спаленка с довольно широкой кроватью. Постельное бельё было аккуратно сложено на ней; правда, кровать при этом была не заправлена. — Всё равно подгадили, — с горечью заметила Исанн. — Не волнуйся, — успокоил её Император. — Иди пока умойся-переоденься, я этим займусь. …Вскоре она возвратилась в комнату, набросив шёлковый халат поверх шёлковой же белоснежной пижамки, которая состояла из очень лаконичной маечки и таких же шортиков. К этому моменту из всех постельных хлопот оставался на повестке только пододеяльник — огромный, столичного формата. Император при помощи Силы сосредоточенно запихивал одеяло в дырку углами вверх. Получалось откровенно так себе: дырка была довольно небольшая для пышного одеяла на вампьем пуху, и застёжка-молния отнимала у неё пару лишних сантиметров. — Может, помочь?.. — вырвалось у Айсард. — Любишь ты замысловатые задачки, — вздохнул Палпатин и медленно опустил одеяло на постель. — Уголки подержишь? Исанн скептически оглядела предстоящее поле деятельности. — Я лучше внутрь заберусь и прямо так всё распихаю. Мне нетрудно, а вам всё-таки облегчение. — Ну, как хочешь, — усмехнулся Император. Она отправилась наводить порядок внутри огромного тканевого мешка, сбросив перед тем халат, чтобы не сковывал движений. Император подхватил его и аккуратно повесил на обойный гвоздь в стене. Как только последний уголок одеяла нашёл своё место, бельевая застёжка-«молния» с тихим жужжащим звуком закрылась, оставляя директора внутри, наедине с одеялом. Сердце пропустило пару ударов, прежде чем Айсард пришла в себя. — Ваше величество, — проговорила она, сообразив, в чём дело. — У вас несравненное чувство юмора! — О нет, моя дорогая; я здесь ни при чём. Я лишь уловил твою мимолётную идею и позволил себе её воплотить. Его вкрадчивый голос становился всё ближе и ближе, переходя при этом в шёпот; следом и сам Император опустился на постель поверх одеяла. — Не стану отрицать, — Исанн перевернулась на спину и с наслаждением позволила заключить себя в таинственные объятия. — Я знаю, о чём ты думаешь, — продолжал он; и от его голоса по коже бежали мириады острых мурашек. — Мне ведомо, чего ты хочешь, на что не решаешься и чего боишься. Но тебе нечего бояться, пока ты верна мне и моей Империи. — До последнего вздоха, мой повелитель! — пылко отозвалась она. — Последнего вздоха, говоришь, — вдруг как-то очень задумчиво повторил он. — Твоего или моего? Если бы в человеческом мозге были предусмотрены шестерёнки, то в общем случае ночную тишину взрезал бы зычный металлический хруст. Однако Айсард нашлась с ответом почти сразу. — Мой последний вздох не случится позже вашего, — глухим грудным голосом проговорила она, и её плечи вдруг мелко затряслись от беззвучного плача. — Ну, полно, полно уж, — он ободряюще похлопал её по плечу. — Прости, дорогая. Привык всех ставить в тупик неожиданными вопросами… Однако Исанн было уже не остановить. — Мой Император, — сквозь тихие рыдания повторяла она. — Вся моя жизнь была и будет посвящена Империи. Вы и есть вся моя жизнь… Другой у меня нет и не будет. Пока потаенный страх изливался слезами и бессвязными фразами в окружающее пространство, Император позволил себе украдкой заглянуть в тайники чужой души. Там открывались столь восхитительные в своей беспощадности бездны ужаса, трепета и одиночества, что иные испытания, которым ситхи подвергали своих учеников, в сравнении с ними выглядели увеселительной прогулкой. Однако сейчас Сидиусу было совсем не до того, чтобы шлифовать свои взаимоотношения с Тёмной стороной. К тому же безгранично преданные и при этом компетентные кадры следовало беречь, как зеницу ока; а для экзерсисов с душевными безднами, к обоюдной пользе, прекрасно годился Вейдер. — Директор Айсард, — тихо, но твёрдо произнёс Палпатин. — Я нимало не сомневаюсь в вашей верности. А теперь извольте покинуть пододеяльник! Застёжка с тем же звуком разошлась вновь, и Айсард, ни жива ни мертва, выполнила распоряжение. Плакать ей, впрочем, больше не хотелось. Почти. — Ложись-ка спать, — доверительно мурлыкнул он и сам нырнул под одеяло. — А то вон как неловко получилось…***
Шаттл, набитый разномастной коллекционной выпивкой чуть более чем полностью, быстро открыл входной люк и спустил трап на землю. Оттуда вышел Дарт Вейдер, выволакивая следом за собой размалëванную девицу в балахоне неопределимой впотьмах расцветки. — Вот мы и встретились вновь, юный Люк Скайуокер, — торжественно начал Вейдер. Однако беседа не задалась, похоже, ещё до своего начала. — Сколько раз повторять: меня зовут не так! — пробурчала барышня. — Я Лана Скайуокер! — Тебя что, подменили?! — с нескрываемым ужасом возопил Вейдер. — Но ведь сигнатура удостоверения личности безошибочно твоя, Люк! Ты что, был на костюмированной вечеринке и ещё не успел выйти из роли? — Пааап. Ну ты просто ничего не понимаешь! И хватит ко мне неправильно обращаться. На несколько мгновений Вейдер заметно подвис, прямо как настоящая вычислительная машина. В визорах шлема со всей чёткостью отобразились честные светлые глаза, которые невозможно было ни скрыть под слоем теней для век, ни обесцветить незнакомым именем. Это были глаза Энакина Скайуокера. Отвиснув, Вейдер понял, что совершенно свирепеет. — Пойдём со мной, негодник! А то я тебя отдам самому Императору — он тебя научит Галактику любить! — В гробу я видала эту вашу империю с императорами, — пыталась отвязаться барышня-Скайуокер, пока Вейдер волочил своё дитя за собой, крепко взяв за руку. — Она мне даже новые документы справить не даёт! И вообще, я джедайка! У нас неважно, мальчик ты, девочка или оба сразу! Вот я уже давно Лана, и все привыкли. — Все — это кто? — насторожился Вейдер и даже заметно сбавил шаг. — Ну, — замялось дитя, основательно вкусившее джедайской пагубы. — Магистр Йода. Магистр Кеноби… — Что-то я не припомню, чтобы они такому учили. — Погоди! — в голосе Ланы Скайуокер от изумления даже прорезались отчётливо мальчишеские нотки. — Откуда ты, лорд ситхов, можешь знать, чему учат джедаи? — Я уже был джедаем. Если, конечно, помнишь, — мрачно ответствовал Вейдер. — Мне совсем не понравилось. — Ну и чудесно! — возмущённый голос перешёл в отчаянный фальцет. — Я-то здесь причём? — Люк, — строго вымолвил ситх. — Возьми себя в руки. Если ты этого не сделаешь, мы с тобой не свергнем Императора! А я желаю, чтобы мы правили Галактикой, как отец и сын. — Я тебе не сын. Если, конечно, помнишь! Лана-Люк, таки выпроставшись из крепкой отцовской хватки, зашагала обратно к шаттлу. — Не беспокойся о моей судьбе, я хорошо пилотирую корабли и нигде не пропаду. Просто забудь меня и дай мне улететь! Вейдер в три прыжка догнал своё непутёвое дитя и втащил обратно на корабль. Из запасов немедленно была извлечена бутылка хаттской водки, которая тут же оказалась применена для смывания миловидной девчачьей мордочки с лица урождённого сына Дарт Вейдера… — Не надо! — завизжала Лана, столь варварским образом превращаемая в Люка. — Прошу! Спирт, между прочим, очень сушит кожу!.. Она потрескается, и туда попадёт инфекция. Я могу умереть, ты в курсе? Вейдер оставался непреклонен, как скала. Он не собирался слушать ничего, что было бы сказано от лица этой странной девицы. — Исцеление Тëмной стороны поможет тебе, как когда-то спасло меня. Немедленно прекращай маскарад, Люк. — Это не маскарад, отец. Просто позволь мне улететь и получить новые документы на своё настоящее имя. Я больше не взорву ни одной звезды смерти, честно-честно! — Ты мой сын. Я за тебя в ответе. И ты должен быть со мной. — Я кому должен, всем простил, — с вызовом произнёс не признаваемый Ланой Люк и тряхнул головой: короткие косички ударили по плечам. — Если ты не хочешь принять меня тем, кто я есть на самом деле… В воздухе загудело лезвие синего меча. Вейдер, повинуясь неведомой силе, выхватил свой, и началась невиданно яростная схватка — настолько, что неподготовленному наблюдателю сложно было бы даже отследить её ход, уж не говоря о том, чтобы последовательно изложить все нюансы боевых стилей, прыжки и взмахи сейбером. Явно неподходящий для таких мероприятий шаттл пережил не одно повреждение в процессе, как и коллекция алкоголя; но наиболее значительный ущерб всё же потерпели не они. — Люк! Мы свергнем Императора и будем править галактикой, как отец и сын! Я могу распоряжаться твоей судьбой, ведь я твой отец! — ревел Вейдер, в то время как Лана-Люк после особо удачного прыжка повисла под потолком, ухватившись левой рукой за уступ на металлической несущей конструкции, и теперь неловко, но задорно раскачивалась. — Нет!!! — косички соломенного цвета решительно замотались в стороны. — Ты сам выбрал свою судьбу! — холодно заявил Вейдер и, подпрыгнув, перерубил отпрыску руку аккурат по локтевому суставу. Проследовала немая сцена. Ситх тяжело дышал, в то время как его пострадавшего отпрыска от души тошнило в уголке от боли и отвращения. — Ну и что это было? — мрачно глядя на папашу, спросил Люк и демонстративно сплюнул остатки рвотных масс. Вейдеру крыть было нечем. Соперники, не сговариваясь, положили мечи на крохотный столик для игры в дежарик и разошлись по разным углам. Ситуация приобретала явственный, хотя пока ещё слабо различимый, оттенок безвыходности.***
— Коллега, что вы делаете? — вкрадчиво и очень тихо осведомился Кренник, заглядывая Пиетту через плечо. Тот вытащил из кармана устройство, напоминавшее помесь инженерного калькулятора с датападом-недоростком (директору такие уже встречались, но эту модель он видел впервые), и теперь сосредоточенно ковырялся в нём. Чем дольше это длилось, тем более хмурым становилось тревожно-добродушное лицо адмирала. Оторвавшись наконец от мини-пада, он устремил на спутника пронзительный взор и горячо зашептал: — Послушайте, директор. Я слышал, что эту посудину разрабатывало ваше бюро. Здесь есть функция полного перекрытия входа извне, но для её активации нужно ввести пароль. Поможете подобрать? — Тю, — усмехнулся Орсон. — Пароль наверняка тот, который был по умолчанию. Раз не знаете, то сами не меняли. Попробуйте ввести: «Prikaz1000010». — А почему 66 в двоичной системе?.. — после секундной заминки спросил Пиетт, пока его пальцы сами вводили предложенную комбинацию знаков. — Среди повстанцев мало кто имеет полноценное инженерное образование, — слегка самодовольно пояснил Кренник, — да и наши потенциальные предатели в основном гуманитарии. — Не скажите, — возразил адмирал. — Вон, милорд что вытворяет. А какие корабли по малолетству чинил!.. — Так одно дело в железках ковыряться… — усмехнулся тот, но договорить ему не дали. — Готово, — объявил Пиетт. — Уходим, коллега! Оба очень тихо отошли от шаттла и после на полном ходу припустили к гостевому домику Императора, на ходу прикидывая, что скажут гвардейцам, если те сегодня окажутся трезвее охраны Кренника. — Это же вон что должно было произойти, чтобы я смог получить полноценную аудиенцию у его величества! — бормотал директор себе под нос. — И то вон за компанию. Ночь была, как полагается, темна и полна ужасов…***
В спаленке неуклонно воцарялась ночная прохлада. Исанн сантиметр за сантиметром приближалась к Палпатину: так было теплее. Во всех смыслах. — Директор, — в какой-то момент спросил он. — Вы по делу или?.. — Как будет угодно вашему величеству, — невзирая на покорную формулировку, интонация Айсард не оставляла сомнений в том, что истинный ответ скорее лежал в плоскости, неопределённо обозначенной словом «или». — Величеству угодно хоть однажды выспаться как следует, — иронически проворчал Палпатин, — но, поскольку всё происходит в точности как я предвидел… — Только не шутите про «на том свете отосплюсь», пожалуйста, — жалобно попросила она. — Хорошо, не буду, — улыбнулся он. — Как говорится, живы будем, не помрём… Исанн тихонько вздохнула, когда он привлёк её к себе. — Я просто немного замёрзла и… дерзну попросить вас согреть меня, мой Император. — В каком смысле? — пытливо вопросил Палпатин. — Не подумайте ничего такого!.. То есть я, конечно, совсем не против. Просто меня так воспитали, что до свадьбы ни-ни, — призналась Айсард. — Может, и смешно, но… — Сенатора Амидалу тоже так воспитывали, — задумчиво заметил Император. — За Раша Кловиса, тем не менее, замуж не захотела. Пришлось втолковывать Скайуокеру, что набуанская религия игнорирует джедаизм. Соответственно, брак, заключённый по набуанским религиозным канонам, вполне удовлетворит требованиям сенатора и при том не потребует подтверждения в государственных органах… — Втолковывать столь восхитительную и интуитивно понятную мысль?.. — рассмеялась она. — Ну, — вздохнул Палпатин, — дошло всего-то с третьего раза. На четвёртый мне пришлось лично везти их на Набу и ставить перед фактом, иначе этот шлимазл вынес бы мне весь мозг! — Судя по моим скромным познаниям в древненабуанском, вы с ним тогда здорово натерпелись! — вздохнула Айсард, после чего приподнялась на локте, чтобы серьёзно взглянуть в глаза Императору. — Если что, я согласна. — Вот и славно, — заключил Император. — Умничка! Заодно распробуем все варианты рыбы по-гунгански… в аутентичной атмосфере, так сказать.***
…Вскоре после этих слов оба задремали. Айсард основательно согрелась в тёплых надёжных объятиях и через какое-то время уснула сном младенца. Палпатину же не спалось; неясные предчувствия и диковинные образы — числа в двоичной системе, плащи Вейдера и Кренника, вомп-крысёныш в банке с мерзкой жижей… — всякий раз пронизывали его дремоту и выталкивали из страны грёз обратно в реальность. Рассудив, что с таким качеством сна лучше даже не пытаться уснуть, иначе всё это обернётся тяжёлой головой наутро, Император тихо покинул спальню. Он успел как раз вовремя: в окошко закрытой террасы гостевого домика начался тихий, но очень настойчивый стук. Открыв дверь (на всякий случай взявшись при этом за рукоятку сейбера), Император обнаружил за нею двоих весьма высокопоставленных лиц. Поскольку сегодня, особенно после тревожных снов, можно было уже не удивляться вообще ничему, выражение лица Императора осталось совершенно непроницаемым. — Чего угодно, господа офицеры? — подчёркнуто усталым тоном спросил он. — Закуски, если что, по части Чама Синдуллы; я здесь бессилен… Пиетт слегка прокашлялся, стоя навытяжку. Помятый, но давно уже трезвый Кренник находился чуть за спиной адмирала и неповторимо-зловеще поблёскивал глазами из-за его плеча. — Ваше величество! — почти умоляюще начал адмирал, и его брови жалобно взметнулись над зелёными добрыми глазами. — Я только что обнаружил бесспорное свидетельство того, что владыка Вейдер на пороге измены. Взгляните на это! Он выудил из кармана голопроектор с файлом, загруженным с камеры наблюдения через убитую после того сеть. На счастье Фирмуса, в момент поединка камера оказалась включена — трудами безымянного, но усерднейшего агента имперской разведки, о чём пока никто не знал. — М-да, — задумался Император, ознакомившись с наиболее выразительным фрагментом записи. Сила подсказывала, что Пиетт не врёт; впрочем, и без того было понятно, что он на это едва ли способен. — Два вооружённых джедая, пусть один из них и бывший, — это слишком много для одной планеты. Их просто необходимо остановить! — Прежде чем они успели покинуть шаттл, я запер их внутри с помощью секретного кода, который мне подсказал директор. — Обшивка корабля с днища до верхней палубы сделана из бескара, а иллюминаторов там попросту нет, — с хитрой усмешкой проговорил Кренник. — Они не смогут выбраться оттуда, даже имея световые мечи. — Всё-таки владыке Вейдеру ох как пригодился мой подарочек… — задумался Палпатин. — Это ведь в вашем ведомстве разработали столь восхитительный образец? — Так точно, ваше величество! — с удовольствием ответствовал тот. — Славно, славно… Но что вы предусмотрели на случай, если Вейдер созовёт весь экипаж разрушителя на подмогу? — сдвинул брови Император. — Внешней связи я их уже лишил, — подал голос Пиетт. — Она полностью завязана на соответствующую систему звёздного разрушителя. Я лично отключил возможность передачи данных. — Как-то очень гладко всё складывается, — проворчал Палпатин. — Не знал бы я ваших мыслей — самих бы принял за предателей. — П-понимаю, ваше величество, — почти простонал Пиетт. — Отставить, дружок, — смягчился Палпатин. — Справишься — получишь гранд-адмирала. По щеке вконец растерянного флотского офицера скатилась скупая мужская слеза. — Служу Империи! — Осмелюсь заметить, — всё ещё помятый директор Кренник неуклонно приходил в себя и, соответственно, наглел, — что мудрость вашего величества проявила себя в превосходной степени, собрав вокруг вас столь верных подданных… — Полно, полно, директор. Не время для дифирамбов. Нам бы ещё с этими двоими справиться…***
За всеми этими треволнениями как-то совсем и не заметилось, что ночь уже миновала. Первые лучи рилотского солнышка зарумянили небо на востоке, чтобы вскорости обагрить и многострадальную каменистую почву. По пути к шаттлу, превращённому стараниями достославных военных инженеров в высокотехнологичную консервную банку, делегация всё прирастала участниками: сперва императорскими гвардейцами, потом и всеми остальными. Не позабыли даже Геру Синдуллу. Разве что директора разведки Палпатин решил не будить: в этой ситуации она и так потрудилась более чем достаточно. — Распакуйте их, — негромко приказал Император, когда все добрались до места назначения. — Гвардия, войдите в шаттл. Арестуйте подозреваемых и конфискуйте сейберы! Пиетт ввёл пароль и встал навытяжку. Алые безмолвно проследовали внутрь; штурмовики смерти встали у самого входа, чтобы заряды не срикошетили по собравшейся публике, и вскинули бластерные винтовки. Из шаттла мощно пахнуло спиртом и ещё чем-то совершенно мерзким. Вейдера и Люка вывели наружу без единого выстрела; казалось, они даже не пытались сопротивляться, что смущало больше всего. Мечи немедленно передали охранникам Кренника, которые, в свою очередь, отдали их его величеству. Наставал момент истины…***
Когда директор открыла глаза, за окном уже брезжил свет. Осознав, что находится в спальне одна, Айсард тут же схватилась за коммуникатор. Первым в списке сообщений, в традиционном порядке приоритетности, высветилась краткая весточка от Императора: «Не скучай, моя дорогая! Мне довелось тоже приложить руку к ситуации с Вейдером. Вернусь, как только смогу». Далее шло полсотни уведомлений от агента. Бегло просмотрев их прямо при посещении санузла, чтобы совместить полезное с полезным, Айсард составила себе примерную картину событий. Оставаться в стороне было не то чтобы некрасиво — решительно невозможно. Ноги сами впрыгнули в ботинки, а руки сорвали халат с гвоздика и набросили его на плечи.***
Палпатин лично приступил к допросу Скайуокеров прямо в присутствии свидетелей. Пиетт слегка напрягся: всё же прежняя преданность Вейдеру ещё не совсем забылась. — Кто этот… человек? — вопросил он, указывая на помятую барышню с растрепавшимися косицами. — Я Лана Скайуокер! — Люк, — угрюмо поправил Вейдер. — Я Лана Скайуокер! — повторила девица и гордо подняла голову. — Это я взорвала Звезду Смерти, и взорву новую, если понадобится! А ещё уничтожу всех ситхов. — Да что ж такое?! — в изнемогающем отчаянии вскричал Скайуокер-старший, он же Дарт Вейдер. — Ты должен был бороться с джедаизмом, а не примкнуть к нему! — От джедая слышу, — выплюнул Палпатин, показательно-обиженно опираясь о клюку. Все притихли под его зловеще-непроницаемым взглядом. Только Кренник что-то бухтел себе под нос; но, судя по тому, что доносилось до слуха Пиетта, дело касалось исключительно похмельных ощущений, которые после ночного адреналинового забега всё же настигли директора. «Ладно, — подумал Фирмус. — В конце концов, сегодня этот директор тоже сослужил исключительно добрую службу!»***
Тем временем до слуха присутствующих донеслись энергичные шаги, которые заставили очнуться даже Кренника. Император степенно выпрямился, обращая взор в сторону столь неожиданного, но по-своему логичного звука. Посмотреть было на что: из пелены рассветных лучей выступила высокая фигуристая брюнетка с бластером наперевес. Из одежды на ней были белоснежный шёлковый халат, с деланной небрежностью наброшенный поверх такой же пижамы, и тяжёлые форменные ботинки. — Ваше величество, — обратилась она напрямую к Палпатину, не удостоив остальных и полувзгляда — в то время как её разноцветные глаза горели холодным негодованием. — Директор Айсард, прибыла с отчётом о результатах работы разведслужбы… — Да сам бы уж разобрался с этими недотёпами, — он устало махнул рукой. — Ладно. Изложи им всё, что о них думаешь. — Они не заслуживают ни минуты моего… и вашего внимания. Факт государственной измены с привлечением одарённых, исповедующих джедайскую ересь, неоспорим. — Статья 15, пункт 1, — пискнул Пиетт. Вейдер выразительно развернулся в его сторону: — И ты, Фирмус… — А что делать, милорд? — тот лишь развёл руками. — Служба службой, а дружба врозь. «Это должно звучать совсем не так», — подумал Кренник, но ничего не сказал, потому что с похмелья было очень тяжело формулировать какие бы то ни было резонные замечания. — Все доказательства и свидетельства сегодня же будут собраны в подробнейший отчёт, который незамедлительно будет доведён до сведения вашего величества. Поскольку состав преступления предельно ясен — оба подследственных должны быть помещены под стражу и тщательно допрошены без какого-либо снисхождения. Звучный ледяной голос Айсард не особенно позволял отвлекаться от её речи. Вейдер всё это время напряжённо дышал, будто пытаясь что-то вспомнить. Через какое-то время до него дошло: зловещие слухи о существовании портала между разными версиями реальности, именуемых канонами, оказались не слухами. Только вот треклятый старик, как всегда, снова успел раньше!.. Вейдер так и взревел, полностью отдавшись режущим душу сожалениям. В ту же минуту, на счастье всех присутствующих, прямо во двор спустился крошечный быстроходный кораблик. Из него вышли четверо сотрудников Инквизитория. Как они там помещались, оставалось полнейшей загадкой. Сотрудники молча склонились перед Императором. — Владыка Вейдер низложен, будучи виновным в государственной измене и сотрудничестве с еретиками, — пояснил тот. — Оба подлежат аресту и тщательному допросу. — Да я обратить его хотел, — пробурчал Вейдер. — Хотел бы обратить, не путал бы местоимения! — раздражённо бросил юный Скайуокер, почёсывая осиротевшее плечо другой рукой. — Местоимения?.. — задумчиво спросил Император. — Погодите-ка. Он что, ещё и это… трансформер? — Трансгендер, ваше величество, — мягко, но с нажимом поправил Траун. — Владыка Вейдер действительно допустил значительный просчёт, не пожелав принимать сей фактор во внимание. — Тем лучше для нас, — задумчиво сказала Айсард, провожая взглядом уволакиваемых на шаттл подследственных. — Ваше величество… А может, их стоило… сразу? Не дожидаясь перитонита! Кренник издал неловкий горловой звук. Не то чтобы на его руках совсем не было крови; но от непреклонности этой женщины по спине то и дело пробегал лютый холод. Хотелось поскорей вернуться на базу, а ещё лучше — слетать на Корусант и снять на пару ночей роскошные апартаменты с огромной горячей ванной. «Уж раз-то в жизни можно и побаловаться!» — заключил он.***
…Когда всё закончилось, имперцы дружно отправились по своим домикам — паковать вещи. Гера упросила Трауна хоть раз покатать её на настоящем звёздном разрушителе так, чтобы ей ничто при этом не угрожало. Гранд-адмирал в ответ выставил ей условие раскаяться в прежних деяниях и завербоваться в имперский флот, пообещав всячески поспособствовать успешной службе — ведь теперь он был назначен временным исполняющим обязанности главкома этого самого флота. Синдулла сочла такой вариант развития событий вполне разумным. — Судьба послушного ведёт, а непослушного тащит, — заметила она. — Позвольте спросить, кто в вашем окружении столь красноречиво выражался? — осведомился Траун, стараясь ничем не выдать своего особенного интереса. — Один пилот, совсем ещё мальчишка. То ли альдераанец, то ли кореллианин… Кажется, Антиллес. Креннику повезло гораздо меньше: Асока, вовремя сообразив, чем пахнет дело, покинула честное собрание так же внезапно, как и появилась на нём. Где искать тогруту теперь, после ареста её ненаглядного «Скайуокера», было совершенно неясно. Впрочем, поскольку Траун намеревался продолжить сотрудничество с Синдуллой — доброй приятельницей леди Тано — у Орсона в кои-то веки появилась надежда выйти на неё всего-то по цепочке из пары дружеских рукопожатий… Кроме того, благодаря ночной неразберихе вокруг госизмены второго лица в Империи директор Кренник обзавёлся ещё одним «рукопожатием»: Фирмус Пиетт оказался весьма милым и толковым человеком, у которого про запас нашёлся целый пузырёк аспирина. Кренник был столь благодарен за скорое избавление от похмелья, что в любезнейших выражениях пригласил адмирала посетить стройку второй Звезды Смерти. Пиетт не преминул согласиться, обещав привезти что-нибудь вкусненькое — разумеется, вкупе со стратегическим запасом соответствующих таблеток. Палпатин изыскал возможность уединиться вместе с Исанн Айсард в том самом гроте, где вчера произошла их встреча. Стены неглубокой пещеры хорошо защищали от прохладного рилотского ветра. Бластер и меч были на время позабыты; крепкие узловатые пальцы безмолвно переплетались с гладкими и изящными — более смелые проявления нежности пока приходилось оставить лишь в сфере мыслей. — Кто всё-таки вызвал инквизиторов?.. — вполголоса спросила Айсард, несколько сожалея о нарушенной тишине. Однако этот вопрос нельзя было не задать. — Очевидно, что это были и вы, и я, директор, — неспешно заключил Палпатин, мимоходом поправляя ей халат на груди и плотней завязывая поясок. — Причём явно до того, как мы, почти независимо друг от друга, выяснили, в чём же всё-таки дело! Давно выверенным жестом они дали друг другу «пять» и тихо рассмеялись, будто вернувшись в атмосферу тёплой совместной ночи. — Когда нам снова представится возможность разделить друг с другом какой-либо изысканный напиток, то первый тост должен быть за бдительность, — заметила Исанн с торжествующим блеском в глазах. — Поддержит ли ваше величество эту идею? Император с жадностью вгляделся в её лицо, озарённое вдохновением, и коснулся её скулы костяшками пальцев. — Только если второй будет за любовь.***
…Смеркалось. Вслед за конвойными кораблями инквизиторов орбиту Рилота давно покинул и звёздный разрушитель. Чам сосредоточенно прибирался во дворике. О дочери Синдулла-старший за весь день пока и не вспомнил; и уж меньше всего ему могло прийти в голову, что непокорная тви’лечка в эту самую минуту сиганула в гиперпространство на том самом разрушителе. Зато об этом — как и о многом другом — была прекрасно осведомлена статная черноволосая женщина в скромной сизоватой форме технического персонала. Проводив взглядом последние следы имперских кораблей, она села в свой шаттл, что без труда отыскался на прежнем месте, и также покинула Рилот. Необходимо было срочно проверить ряд сведений по линии инквизиторов в Убикторате, а если придётся, то и кое-что подшаманить в допросной — разумеется, исключительно во имя Империи… «Будет исключительно обидно, — бормотала она себе под нос, набирая необходимую для корабля высоту перед выходом в гипер, — если его доброта перевесит его мудрость. Как же тяжело всегда быть на шаг впереди… если не на два!» По спине пробежал неприятный холод: что-то — не та ли самая интуиция?.. — подсказывало, что дальше количество шагов, сиречь превентивных мер и тайных операций, будет только возрастать — и недалёк тот день, когда… Впрочем, лучше об этом не думать. Пока не думать. За лобовым иллюминатором рассыпались равнодушные холодные звёзды.