Разные

Прижмись ко мне, поцелуй меня и держись.

      Ира и Таня вообще-то как огонь и вода разные.              Одна носит черную затасканную косуху и берцы, вторая — роскошные платья и туфли, обязательно брендовые. У одной ногти короткие, чтоб и на байке гонять, и на гитаре играть удобно, у второй — вечный чёрный маникюр и мерседес с личным водителем. У одной встрепанное каре, у второй — укладка за пять тысяч.              Одна — девочка-панк, вторая — леди.              Как они встречаться начали, не понял никто. Но приглашения на званый ужин нефтяных магнатов получают два.              — Пойдем, дорогая, — ласково зовет ее Таня. — Ты же пойдешь со мной?              Ира внутренне обмирает от ужаса.              Званый! Сука! Ужин! Там же..! Да там..!              Званый ужин, она знает, ей Таня рассказывала — это что-то на пафосном и богатом. Это несколько часов среди Таниных партнеров, которые наверняка будут обсуждать свои дела и такие деньги, сколько Ира и не видела, наверное, никогда. Это, раз уж на то пошло, вообще последнее место, где она могла себя представить.              Ира губы кусает и думает, чем черт не шутит.              — Да, — и улыбается Тане в ответ. — Пойду.              Татьяна довольно щурится и пробегается оценивающим взглядом по Ире. Та на нее смотрит вопросительно, сверкая карими глазами из-под длинной челки. У нее после шлема на голове вместо каре воронье гнездо, да и старая растянутая футболка ей — по Таниным же словам — особенного шарма добавляют, что-то ей подсказывает, сейчас ей же будут раскритикованы.              — Только сначала мы тебя переоденем.              Ну блин.              — И чем тебе моя косуха не нравится? — спрашивает с искренним возмущением.              — Тем, что в таком, — неопределённым жестом всю Иру обводит, — на подобные мероприятия не ходят, солнце.              И утаскивает ее к своему шкафу, не слушая возражения.              — Сейчас выберем тебе что-нибудь подходящее, — уверяет. — Комплекция у нас с тобой примерно одинаковая, что-то да найдётся.              Таня заставляет Иру перемерить примерно половину своего гардероба, пока не находит то, что их устраивает обеих. Что, вообще-то, сложно. И если Томина сначала еще пытается отбиваться, то потом все-таки втягивается и активно спорит с Татьяной о длине платья и… туфлях.              Потому что влезать в это орудие пыток она ни под каким предлогом не согласна. Хотя пара лодочек у нее откуда-то взялась…              — Ну Таня! Они же неудобные! И натирают! Как ты вообще в них ходишь, Тань? Можно берцы? Ну пожалуйста! Никто же не заметит!              Много кому надо на ее ноги пялиться, в самом деле…              — Ира, — и смотрит на ее чуть угрожающе, — я сказала, туфли. Или на неделю без секса останешься.              И это, к Ириному сожалению, этот аргумент весомый.              — Но я берцы с собой все равно возьму! Хоть переобуюсь… — и на вопросительный Танин взгляд поясняет: — Ну неудобно на этих ваших шпильках на байке! Они вечно застревают!              — Взять можешь, на каблуках ты быстро устанешь с непривычки, — Ира тихонько фыркает на это заявление. Как Таня ее учила на них ходить отдельной истории заслуживает. — А еще ты едешь со мной.              Томина чуть воздухом от возмущения не давится — ей и в этот гроб на колесиках лезть? Да ни в жизнь!              — Таня, ты как хочешь, а я в лимузин не сяду! Парни увидят — засмеют…              Татьяна только вдыхает. Ее-то, понятно, не волнует мнение Иркиных друзей, а ей их подколы потом выслушивать ближайшую вечность.              — Ир, я ж за тебя волнуюсь. А вдруг ты где-нибудь расшибешься на нем? Я не для этого водителю деньги плачу.              Ира, правда, от своего отступать не собирается.              — Я не поеду в нем!              — Боже… — Таня глаза закатывает. — Ну хочешь я мерседес вызвоню? Или ауди? Устраивает? Отлично, я звоню водителю.              Ира и слова вставить не успевает, но тут же в довольной улыбке расползается: Таня ей когда-то обещала выполнить любое ее желание, так почему бы и не воспользоваться моментом?              — Ну ладно, ладно, хорошо, — соглашается. — Но у меня есть одно условие. О котором ты узнаешь потом, — а то еще откажется.              Ира свою идею абсолютно гениальной считает. В конце концов, не одной же Тане ее таскать, правда?              Татьяна набирает водителю.              Им ехать-то недолго, Танина квартира от банкетного зала недалеко находится, но Томина заскучать успевает. Машины скучные. То ли дело ее Сузуки! На нем и погонять с кайфом можно, и лихой вираж заложить на повороте, чистый кайф же! Не то что здесь — только уныло из окна за улицей наблюдать…              Наушники и то интереснее распутывать. Она их вместе с плеером из сумки вытаскивает. Что-нибудь из ее плейлиста должно разбавить эту унылость. Один она Тане дает.              — AC/DC? — интересуется та. — Ты с русского рока перешла на австралийский?              У Иры от удивления брови вверх поднимаются:              — Я удивлена, что ты их знаешь.              — Меня дети как-то на концерт позвали, — объясняет Таня. — Так что я немного разбираюсь. И, бывает, слушаю.              Вкусы в музыке у них, оказывается, не слишком разный.              Когда они — наконец — доезжают, Ира из машины почти выскакивает, хлопая дверью перед водителем, вылезшим, чтоб, как и полагается, открыть им обеим дверь. Татьяна посылает ей быстрый неодобрительный взгляд, а Томина думает, что это крохотное баловство — небольшая плата за полчаса в машине, и довольно улыбается девушке.              Таня ее осматривает еще раз, проверяет все ли в порядке. Поправляет Ирину укладку, которую сама же ей вместе с макияжем и делала, не доверив этот процесс даже личному стилисту.              Перед входом в зал она останавливается, протягивает руку и говорит:              — Ира, жвачку.              — А я думала, не заметишь.              Под ее сожалеющим взглядом резинка оправляется в мусор. Ну вот и что ей теперь здесь делать?              Таня ее по залу проводит, по дороге важно и холодно улыбается встречным серьезным дядькам. Ире вообще-то не нравится — прям сибирская, и неважно, что в УФО, снежная королева. Ей нравится Таня веселая и по-настоящему улыбающаяся, но она существует исключительно для нее и еще для своих детей.              Она Иру своим партнерам представляет просто как свою спутницу, не упоминая о их более близких отношениях, но некоторые смотрят уж слишком понимающе и целуют ей руку. Так, вроде, по этикету положено, Ира без понятия, так-то, но непривычно это все.              И странно очень. Не ее это все, совершенно не ее.              — Может быть, пойдем отсюда? — спрашивает ее Таня, наклонившись к ней. Она же внимательная, заметила ее неуверенность.              Но от своего отступать Ира не намерена. Уж тем более, когда ей пообещали сделать все, что она захочет. Да и разглядывать тайком Таню, когда та договаривается о чем-то с кем-то очень важным, тоже очень интересно. В этом ее шелковом платье и с уверенным взглядом королевы.              Красивая такая.              — Неа, — отвечает. — Все нормально.              А то будет еще волноваться.              Таня ей в глаза смотрит внимательно пару секунд, словно прочитать пытается, правду говорит или нет. Кивает:              — Тогда хорошо. Я быстро переговорю с несколькими людьми, и мы домой поедем. Не скучай, — и в щеку целует быстро.              «Быстро» на целый час растягивается. Но ей скучать не приходится — успевает договориться с водителем, который их привез, об одной услуге и опустошить поднос со шпажками. Фуршет в этом плане удобное мероприятие, хоть и, оказывается, довольно нудное.              К ней пару раз подходят с вопросами из серии «Чем вы занимаетесь?» и «Как ваши дела?». Даже находится один храбрый, поинтересовавшийся, что связывает ее и госпожу Турскую. Ире приходится изворачиваться и отвечать, что они просто коллеги, а вот Татьяна, стоящая неподалеку и все это слышавшая, чуть не испепеляет его взглядом.              «Все готово.» — приходит ей смска от водителя, и в этот же момент Таня зовет ее к себе, мол, пойдем отсюда.              Ночная уличная прохлада — глоток свежего воздуха после душного и концентрированно пропитанного запахом дорогих духов банкетного зала. Ира вдыхает полной грудью и под насмешливым взглядом Тани переобувается в берцы, не желая оставаться в этих ужасных лодочках еще хоть минуту.              С серьезным видом переглядывается с водителем.              Едут на этот раз они и быстрее, и в другую сторону. Расслабившаяся Таня не сразу это замечает, а потом неодобрительно на нее смотрит.              — Эй, ты обещала мне желание! — смеется Ира на ее возмущенный вид.              — Уже боюсь представить, что ты там придумала… — ворчит.              — Не урчи, — просит и целует в уголок рта. — Тебе понравится.              — Будем надеяться…              Ира в ответ только смеется громче.                            Водитель довозит их до начала междугородней трассы, а на обочине уже стоит ее мотоцикл.              — Ира… — растеряно говорит Таня, когда складывает, что к чему. — Давай не надо.              — Ну уж нет, ты все еще должна мне желание, помнишь? — и, видя Танин потерянный вид, продолжает максимально уверенным тоном: — Тань, ну ты чего? Ты думаешь, я могу позволить тебе пострадать? Ты что?              Под ее серьезным взглядом Татьяне приходится сдаться.              — Тогда переодевайся, — улыбается Ира и вытаскивает из машины сменную одежду ей и себе. В платье на мотоцикле много не наездишь, знаете ли.              Таня в вечернем платье или деловом костюме красивая, конечно, до черта. Но, боже, она в обтягивающих джинсах и ее старой футболке — что-то за гранью фантастики. Ире иногда кажется, что у нее зрачках эти стремные розовые сердечки загораются, когда она на нее в таком виде смотрит.              Или она просто влюбилась однажды — раз и навсегда. С Таней, в общем-то, такая же ситуация.              Ира сама шлем надевает и помогает застегнуть второй Турской. Та смотрит на нее неуверенно из-под поднятого забрала.              — Все будет хорошо, — уверяет ее Томина. — Веришь мне?              Таня верит.              Ира перекидывает ногу через мотоцикл и снимает его с подножки, а Татьяна садится сзади и цепляется за ее плечи.              — Лучше за корпус, Тань, так ты улетишь, — советует Томина, понимает, что Таня так-то переживает. Она, на самом деле, вдоволь насмотрелась на все Ирины синяки и ушибы, что у нее уже из сумки мазь и пластыри не исчезают никогда. И такими же обзавестись она не хочет, так что мгновенно обвивает ее поперек живота, прижавшись к спине. — Готова?              И, получив положительный ответ, заводит мотор.              Сначала они едут медленно, Таня даже начинает посматривать по сторонам. Разглядывает проезжающие мимо деревья. Ира же терпеливо ждет, пока ей станет нормально, и начинает разгоняться.              Ей все-таки привычнее скорость. Так, чтобы, кроме ветра в ушах, слышно ничего не было, и дорога летела под колесами. Так, чтобы кровь в венах кипела от восторга.              Таня вцепляется в нее со всей силы, когда чувствует, как набирает скорость мотоцикл, и почти визжит в ухо, когда он разгоняется до привычной Ире скорости. Ей слышно плохо — ветер уносит звук — но остановить Таня не просит.              Таня привыкает быстро. Сначала, Ира по себе знает, всегда страшно, а потом это становится круто. Вот и ее сибирская леди пытается перекричать ветер, но уже не от страха, а от восторга.              Томина считает, что ее миссия выполнена.              Они пролетают по трассе несколько километров, пока она не останавливает мотоцикл на удобной для разворота развилке.              — Ну как тебе? — интересуется Ира первым делом.              — Странно, — честно отвечает Таня. — И страшно немного. Но мне понравилось.              — Обратно быстрее поедем?              — Ира!              Целоваться ночью на каком-то там километре трассы Тюмень-Курган тоже, оказывается, им обеим, разным во всем практически, нравится.