Улыбнись, маленький принц

      Мне кажется, я не забуду этих слов. «Никто не будет любить просто так». Я не заслуживаю ничего от тебя, дорогой Агни       Сома лежал на кровати, свернувшись в одеяле в подобие кокона, только на месте бабочки гусеница, что укрылась от мира. Сегодня у него не было желания что-то делать. У него не было навыков актёра, так что он предпочёл просто запереться в комнате. Только он и мысли, что червями копошились у него в голове. Он знал — слуга сильно волнуется в подобные дни. Но из-за этого и скрывался.       Юноша пытался улыбнуться, но даже в темноте одеяла он почувствовал, что это ему не идёт. Никому не стоило видеть эту не-улыбку. Особенно Агни. Он слабо вздохнул, чуть вздрогнув от холода. Боги были милосердны, ниспослав того, кто любил чисто и искренне. Так нежно, что становилось горько за собственное несовершенство. Потому что... что вот у принца есть, что достойно его ангела?       В животе противно заурчало. В этот раз меланхолия затянулась почти на неделю. Если его можно было сравнить, то только с огнём. Огонь горит так долго, как только можно, но когда ядро гаснет, приходится столкнуться с угольками. И с холодом, что шёл за ручку с детства. Быть глупым и смешным — значит тебя замечают, не просто двадцать шестой ребёнок, а ещё и странное нечто.       Я не хочу, но мне становится себя жалко... и я себя ненавижу за это. Плохой я! Очень плохой!       Соблазн открыть дверь вспыхнула ярко в сознании. Это же эгоистично — подвергать всех в неведении и беспокойству. Сома выдохнул, собираясь с силами. Но что если теперь Агни скажет: «Мне не нужно с вами нянчится. Я хочу быть свободным, как и Мина». И ничего не сможет ведь сказать... только заплачет и станет умолять не бросать... снова... снова... снова. Глупый принц, никто не обязан и не должен его любить.       Разве не будет милосердием дать свободу тому, кто достоин целого мира?       От этой мысли на глаза принца навернулись невольные слезы. Он должен сделать кого-то счастливым, но при этом не хочет вновь стать одиноким. Мина ушла, потому что он был глупым, эгоистичным, слабым ребёнком, что не понимал её страданий, а когда понял, она его возненавидела. Это было правильным с её стороны, но в груди было больно. Они были почти идеальной семьёй...       Только он не был идеальным.       Агни слишком хороший. Но я только... немного... дам ему поговорить. Ему не нужны проблемы... снова от меня!       Принц вяло сполз с кровати, чуть-чуть вздрагивая от холодного пола. Ключик никак не хотел поддаваться, и всё же он вставил её в скважину. Он съежился подобно шкодливому котёнку от взволнованного и одновременно строгого взгляда слуги. Под глазами были заметны мешки, в целом же выглядел бледновато, явно сильно волновался за него. Что же, он снова создал проблемы.       Он глубоко вздохнул и выдохнул, пытаясь не расплакаться перед ним. Уж этого ему точно не хватало. Просто надо изизвиниться. — П-прости, Агни, я... я просто не хотел, чтобы ты видел меня без улыбки. И я не хотел снова создавать тебе проблемы! Прости!       Агни привыкнуть должен был к этим периодам грусти, но нет, не привык, и всё также крепко обнял глупого принца, что снова винил себя в бедах близких людей. Сома уткнулся лицом в грудь слуги, не сдерживая слезы. Он весело улыбается, но порой так трудно...       Кому-то тяжелее, чем ему, но он всё равно себя жалеет и ненавидит за это.       Агни... — Не извиняйтесь... всё же будет хорошо. Я люблю и улыбки и шторм. Не нужно больше закрываться.       Какая дьявольская насмешка. — Я обязательно буду достойным твоей любви, Агни. Да-да, стану самым лучшим, чтобы ты...       »Меня не бросил». Агни почти услышал эту фразу. Он ласково начал покрывать поцелуями мокрое лицо по-настоящему идеального принца (и ничье мнение не больше не волнует его). — Мне не нужно это. Ш-ш-ш, то, что вы сияте и хмуритесь, радует меня.