Night gatherings

Резко вдохнув, Енджун чуть ли не подскакивает на кровати, пытаясь унять бешено бьющееся сердце и трясущиеся руки. Кошмары у него были редкостью, но всегда самыми изощренными, какие и в самых восхитительных фильмах ужасов не увидишь (может только если из айсберга запрещенки, но Чхве ничего оттуда не смотрел – не горел желанием). Лоб покрылся испариной, а по виску стекла холодная капелька. Он сжимал руки в кулаки и до крови прикусывал губу, глубоко вдыхал и выдыхал. Зажмуривался, проводил руками по лицу и оттягивал щеки, мотал головой из стороны в сторону. Спать больше не хотелось, оставаться одному тоже, поэтому он принял решение залезть к какому-нибудь мемберу в кровать, укрываясь в теплых руках и слушая сонный недовольный бубнеж. Енджун подхватил свою подушку и тихо вышел из комнаты, стараясь не шуметь и не перебудить всех младших. Он тихо ступал по полу, передвигаясь на цыпочках, стараясь рассмотреть что-то в темноте и не напороться ни на какой предмет. На самом деле он знал все углы их общежития, но все равно боялся задеть какой-нибудь предмет и наделать шума. Внизу слышались какие-то звуки и исходил слабый мигающий свет. Чхве принял решение спуститься и посмотреть, кому там еще никак не спится. В зале был включен телевизор с какой-то старой комедией (то, что надо, чтобы успокоить расшатанное состояние), а на диване спиной к нему сидели двое, закутанные в одеяло. Трудно было понять кто, поэтому Енджун принял решение обойти диван. На полпути неожиданно скрипнул пол, и сидящие обернулись на звук. — Мы тебя разбудили, хен? — с беспокойством спросил Субин. — Просто не спалось, — слегка улыбнулся Кай, что прижимался к боку лидера. — Нет... Я... — Енджун не знал, что сказать, сжимая в руках подушку. Видимо, младшие заметили испуганное нервозное состояние парня, потому что переглянулись. — Иди к нам, хенни, — Хюнин потянулся руками в его сторону, перебирая пальцами в воздухе. Субин улыбнулся и слегка отодвинулся от младшего, предоставляя старшему место по середине. Чхве медленно подошел к мемберам, садясь на нагретое место. Субин и Кай прижались к нему с двух сторон, делая прослойкой живого бутерброда, укрывая махровым пледом. Енджун берет теплую ладонь лидера в свои ладошки, поглаживая большими пальцами, а голову укладывает Хюнину на плечо, устраиваясь поудобнее. — Спасибо, — шепчет он, устремляя взгляд на телевизор, пытаясь понять, какой фильм они смотрят. — За что? — не понял Субин, сжимая руки старшего. — За то, что рядом, — просто ответил парень, слегка улыбаясь. — Что случилось, хен? Кошмар? — Кай невесомо целует старшего в макушку. — Что-то вроде этого, — выдыхает Чхве, прикрывая глаза. — Ты хочешь, чтобы мы поспали с тобой? — спрашивает Субин, смотря на Енджуна. — Нет, я просто посижу с вами вот так, — улыбается в ответ старший, млея от тепла, что ему дарят. — Я могу сделать нам чай, если хочешь, — кивает лидер, все еще не находя места от беспокойства, — с мелиссой, а мы с Нини попьем лавандовый, — он приободряюще улыбается. Старшему Чхве не хочется отпускать парня от себя ни на секунду, но он понимает, что от горячего травянного напитка ему станет легче и он наконец сможет окончательно расслабиться, попробует отпустить тревоги, вызванные сном. Он ничего не говорит, только кивает, и Субин подрывается с места, оставляет мягкий поцелуй на щеке старшего и уходит на кухню, ставя чайник. Старший прижимается к Хюнину, тот укрывает его в своих руках, притягивая ближе к себе, как будто он может исчезнуть. — Ты же знаешь, что мы тебя любим, хен? — тихо спрашивает младший. Он всегда нуждается в подтверждении чувств. Как того, что остальные понимают, что он их любит, так и того, что они любят его. Он не мог объяснить эти ощущения, но тревога постоянно съедала его изнутри, потягивая за ниточки, оплетпющие сердце. Иногда он даже боялся задавать эти вопросы своим парням, боялся надоесть или быть слишком навязчивым. Но старшие слишком любили его, поэтому только мягко улыбались и отвечали на все-все вопросы, что он задавал им, преданно смотря в глаза. — Я знаю, Хюка, я тоже вас безумно люблю, — отвечает Енджун, слегка приподнимая голову, чтобы поцеловать парня в пухлые губы, прикрывая глаза. Старшему Чхве иногда казалось, что его чувства слишком ярко выражаются, не давая его парням спокойно вздохнуть. Такое чувство, что это душило их, но они никак не могли об этом сказать, боялись обидеть. Ему было страшно, что они его всего лишь терпят, но он старался душить эти мысли глубоко внутри себя. Не хотел думать о том, что он им совсем не нужен, что когда он уходит - мемберы недовольно кривятся. От этого слезы подступали к глазам, но Енджун лишь зажмуривался, прикусывая губу, и вжимался в младшего сильнее, пытаясь ощутить, что он ему нужен, что он ему дорог. — Все хорошо? — в зал возвращается Субин, неся на подносе три кружки с дымящимся в них чаем. Он подходит к парням сзади, целуя в макушку сначала одного, а потом второго. Поднос ставится на столик рядом с диваном, так близко, чтобы они все спокойно могли дотянуться, а сам лидер оказывается рядом со старшим Чхве, получше укутывая того в одеяло. Он берет кружку, что стояла посередине, и протягивает ее Енджуну, на что тот с благодарностью кивает, целуя младшего в губы, вкладывая всю нежность. — Ты хочешь, Нини? — обращается к макнэ младший Чхве, с мягкостью смотря на него. — Да, я... — он не успевает договорить, как лидер уже подхватывает кружку и сует ему в руки, — спасибо, хенни, — шепчет он, принимая кружку, поглаживая своими пальцами его руки, выражая благодарность. Не только за то, что он подал ему чай. За все. Вообще за все. За его безграничную заботу, за то, что он рядом, за его взгляды и улыбки, что направленны на них, за горячие прикосновения, за комфорт, что он им дарит. Лидер улыбается и возвращается на свое место, тоже беря в руки кружку, осторожно дуя на горячее содержимое. У него была острая потребность. Потребность в заботе. Он считал, что его парни должны чувствовать только комфорт и спокойствие, поэтому не находил себе места, если с ними что-то случалось. Ему было плевать на себя, что довольно прискорбно; главным его приоритетом были близкие сердцу люди. Какая разница, что с ним происходит, что творится у него в душе, если его парни были счастливы, если он окутывал их заботой, если рядом с ним они могли расслабится и отпустить себя? Иногда ему казалось, что он недостаточно их комфортит, что в их головах проскальзывает мысль, будто он не может о них позаботиться, будто они ему не нужны. Это проблема, Субин это понимал, но ничего сделать не мог. Просто не получалось не думать, не получалось не гиперопекать их, не получалось начать заботиться о себе и своем как физическом, так и ментальном здоровье. — Включим что-то другое? — спрашивает он, когда на экране мелькают титры, и оборачивается на мемберов, смотря на них преданными глазами. — Я бы посмотрел еще что-нибудь, — кивает Кай. У Енджуна же получилось только промычать что-то. Он уже был достаточно сонным, глаза слипались, а кошмар больше не всплывал в памяти. Еще буквально полчаса, и он будет спокойно спать. — Все хорошо, малыш? — обеспокоенно спросил лидер, протягивая руку к младшему, поглаживая его по щеке. Проблемы Кая со сном как никогда его беспокоили. День сегодня был довольно насыщенный, и Субин считал, что это поспособствует хорошему сну, но вот уже второй день младший не мог нормально заснуть и спал по два часа. — Да, просто давай посмотрим еще какой-нибудь фильм, — кивает Хюнин, обхватывая ладонь у щеки своей, целуя ее тыльную сторону. Чхве молча кивает несколько раз и тянется к пульту, листая предложенные фильмы. — Давай положим Джунни-хена, — предлагает старший, видя, что Чхве почти заснул. Они решили, что колени Кая будут самым удобным вариантом, поэтому положили на них подушку и поудобнее расположили старшего. Смотренный, он почти ничего не соображал, поэтому не сопротивлялся. Руки Хюнина зарылись в волосы старшего Чхве, пропуская пряди сквозь пальцы, массируя кожу головы. Субин же невесомо поглаживал ноги старшего, аккуратно проводя кончиками пальцев. Чхве принял решение принести еще один плед, чтобы всем на этом диванчике было тепло. И все ему не сидится, все он не может спокойно отвлечься на ночной просмотр, наслаждаясь близостью со своими любимыми. На лестнице послышались неровные тихие шаги. Потирая глаза, в зал спустился Бомгю. — Вы смотрите что-то, а меня не позвали? — наигранно возмутился он, когда их заметил. — Мы были слишком громкими? — опять забеспокоился лидер. — Нет, что ты, — уверил его младший Чхве, подходя и потягивая парня за щечки, целуя его в губы, — я просто спустился попить воды, — улыбается он, — но теперь я хочу остаться с вами, — Чхве оглядывает всех троих, — можно? — Конечно, — улыбнулся Кай, похлопывая по месту рядом с собой, приглашая сесть рядом. Когда обрадованный Бомгю, своим видом напоминая щенка, подскакивает к младшему, присаживаясь рядом, Хюнин кладет голову парню на плечо, прикрывая глаза. Младший Чхве всегда боялся навязываться. Противный голосок глубоко внутри шептал ему, что он надоедливый, что его слишком много, что он чересчур громкий, что от него гудит голова, что от него устают. Иногда Бомгю не мог заткнуть этот голос, даже когда он сидел в чужих объятьях, когда его целовали по телу, проводя руками, когда его слезы стирали с лица большими пальцами, когда ему говорили, что любят. Он прижал Кая к себе, чувствуя такое нужное тепло, осторожно целуя его в висок. Младший Чхве хотел ощущать свою полезность им, хотел, чтобы в нем и правда нуждались, чтобы он мог им помочь всем, чем может, чтобы он не был бесполезной вещью, которую могут забросить в угол и забыть на неопределенный срок. — Бинни-хен, — прошептал парень, поворачиваясь к лидеру. — Ммм? — Можно мне завтра поспать с тобой? — спрашивает он, жалобно хлопая глазками. — Ты же знаешь, что тебе не нужно просить разрешения, я всегда тебе рад, — отвечает Субин, дотягиваясь до руки младшего на плече Кая, поглаживая. Бомгю никогда не мог сделать что-то просто так, ему всегда нужно было подтверждение. Даже если ему говорили, что все позволено, делай, что душе заблагорассудится, он не мог. Нужно было обязательно спросить, и он не знал, с чем это было связанно. — Спасибо, милый, — тепло улыбнулся он. — Ты не должен благодарить меня за это, — покачал головой Чхве, наклоняясь к младшему, чтобы припечатать нежный поцелуй на его губах. В это время на лестнице опять слышатся возня и шум. Кажется, у Субина ощущение дежавю. Даже не смотря назад, он понимает, кто именно спустился. Последний мембер, что должен был спать, теперь бодрствует, а Субин сдерживается, чтобы не начать причитать о том, что уже давно положено быть в кроватях и завтра они все будут никакими, передвигаясь, как сомнамбулы. Впрочем, Енджун уже спал на коленях Хюнина, ровно дыша, погружаясь все глубже в сон от пальцев младшего, что выводили узоры на коже головы, укутываясь в теплый плед. Кай уже наконец начал клевать носом, утыкаясь Бомгю в шею, что гладил его по предплечьям, заинтересованно оборочиваясь на проем, в котором уже появился Тэхен. — Что происходит? — спросил мальчик, оглядывая всех собравшихся, хмурясь. Да, выглядела эта идиллия и правда не очень. Когда все сидят и смотрят фильм, грея друг друга в объятьях, но без одного своего парня, которого не удосужились позвать - это как минимум не приятно. — Ох, — видимо, лидер все же осознал всю сложившуюся ситуацию, — Тэтэ, милый, иди к нам, — тихо зовет он, виновато улыбаясь мальчику, — нам с Нини не спалось, а потом хену приснился кошмар и он спустился к нам, а потом Бомми пришел попить и... — он понял, что оправдываться – это не лучшее, что он сейчас может сделать, но по-другому не мог, — мы не забыли про тебя, котенок, — наконец говорит он, вздохнув, — мы вообще все это не планировали, — и Чхве манит младшего к себе одной рукой, предлагая сесть рядом. Насупившийся Кан все же подходит и присаживается рядом с лидером, устраиваясь у него под боком, укладывая голову старшему на грудь, слыша, как стучит его сердце. Субин тут же накрывает парня одеялом. Благо, что оно длинное, а парни сидят очень тесно друг к другу, не желая разделяться. — Тогда я тоже буду с вами, — говорит Тэхен. — Мы бы не смогли без тебя, — улыбается Бомгю, поглаживая спящего Енджуна. Тэхен был очень доверчивым человеком, поэтому он бы в любом случае поверил своим парням, что бы они не сказали. Даже если они начнут ему лапшу на уши вешать, он все равно примет это за чистую монету, тем более от дорогих людей. Иногда было страшно, что они его не любят, но Кан быстро душил такие мысли в зародыше, не давая им распостраняться, будучи полностью уверенным, как в своих парнях, так и в себе. Но вообще, для него было довольно сложно встречаться сразу с несколькими парнями. Нет, конечно, он всех их любил до беспамятства, но каждый раз он ловил себя на мысли, что уделяет какому-либо мемберу больше внимания, чем другому. Это его съедало. Поэтому каждый день он старался давать всем своим парням равное количество времени, заботы, внимания, поцелуев. Все и всем сразу. Иногда это выматывало, но стоило их улыбок. Он боялся, что они подумают о нем что-то не то, что он их не любит или любит по-разному: одного больше, а других меньше. Но он любил их всех одинаково сильно. И показать это было так же сложно, как сложно матери показать, что и старшего, и младшего ребенка она любит одной любовью и никого не выделяет. Это, конечно, не самый точный пример, потому что материнская и их любовь в корне отличались, но для Тэхена факт остается фактом. И опять-таки это чувство пересилило его, и он встал. Не мог сидеть, пока не поцелует всех. Странно, но иначе не сможет успокоиться и греться в руках любимого лидера. Когда он подошел к Бомгю, тот ласково ему улыбался, немного вытягиваясь, подставляясь под ленивый теплый поцелуй. Кай, даже будучи таким сонным, с полузакрытыми глазами, слегка приподнял голову, чтобы ответить на невинный поцелуй и прошептать прямо в губы своего парня: — Мы очень любим тебя. Чтобы потом снова зарыться носом в шею младшего Чхве, погружаясь в сон, останавливая движение рук в чужих волосах, но не убираяя их. Хотя Енджун и спал, младший не мог оставить его без прикосновения губ, поэтому опустился рядом с ним на колени и мягко поцеловал в щеку, погладив напоследок по плечу. Теперь-то он мог вернуться к Субину, слушая колыбельную, которую выстукивало его сердце. Тэхену не хватило буквально получаса, чтобы досмотреть фильм до конца, как он заснул, окольцевав старшего своими конечностями, ровно дыша. Когда пошли титры, лидер обернулся на ребят и понял, что они все уже спят. Бомгю запрокинул голову на спинку дивана и приоткрыл рот. Субин дотянулся до маленькой думочки и кое-как подложил ее младшему Чхве под голову и шею, чтобы с утра у него ничего не болело. Сам Субин сидел в такой же позе, поэтому такую нехитрую махинацию проделал и с собой. Так спать было не лучшим вариантом, но парню не хотелось будить остальных, чтобы разогнать их по постелям, тем более когда им так хорошо в объятьях друг друга. А тем более Кая и Енджуна, что и так еле заснули хотя бы так. Нельзя их сейчас тревожить. Поэтому Чхве тоже прикрывает глаза, прижимает Кана ближе к себе и пытается заснуть. Они определенно точно были неправильными с этими своими чувствами. Они определенно точно были травмированы своими проблемами, к которым настолько привыкли, что уже не обращают внимания. Потворствуют им, не решают, губят этим себя. Они определенно точно были до беспамятства влюблены друг в друга. Настолько, что эта любовь граничила с балансом на ребре монеты жизни и смерти. Им определенно точно было плевать, что о них там думали другие, как они их называли и как крутили пальцем у виска. Они не знали, почему так с ними происходит и почему навязчивые чувства выедали внутренности ложечкой, тревожностью пробивая по ушам, но пока они есть друг у друга, даже с полной уверенностью, что если не будут гиперопекать, постоянно спрашивать о любви, выпрашивать разрешения, мотаться от одного к другому, чтобы показать, что любовь одинаковая, думать, что слишком надоедливый, они будут в порядке. Они будут поддерживать состояние друг друга, пока окончательно не развалятся. Но это будет только из-за того, что проблемы остались забыты, а не из-за этой вашей штуки - любви.