time to say goodbye?

настоящее время

А вот и она — последняя капля, сломавшая меня. Последнее, что я был в силах вынести, и последняя пощёчина, которая мне требовалась, чтобы сломаться окончательно. Непонятное чувство проникало внутрь через воздух, обжигая лёгкие. Оно отравляло внутренности, разъедало и раздирало изнутри, сжимая в своих когтях каждую частичку моей души. Что это было? Чувство вины. Стыд. Желание. Любовь. Дурацкая любовь. Глупое сердце, глупый мозг. Почему я не могу идти дальше, почему не могу забыть? Жизнь продолжается, все выбирают продолжать жить, несмотря ни на что. И чувство, будто я единственный, кто продолжает слепо верить и надеяться на то, чего никогда не произойдёт. Потому что это неправильно. Неправильно для них. Для них это отвратно, мерзко, гадко. А для меня это было прекрасно. Это был хороший сон. Он был таким прекрасным, где мы могли бы, если только нам хватило смелости и желания, быть вместе… смогли бы подпитать почву водой и удобрить её, не давая этому сну закончиться. Но мы проснулись. Проснулся он. Он забыл. Он двигается дальше. Как и все. Но только не я. Я остался далеко позади, не сумев нагнать его. Я стоял в тени дерева прошлого, подставляя руки лучам сладкого сна, который никогда не превратится в явь. У нас были планы, мечты, цели. А что теперь? Я много хотел? Поэтому я остался один у разбитого корыта? Я всё помню. Я помню нас. Я не смог забыть Джисона, и я обещаю, нет, клянусь, что никогда не забуду. Когда я, войдя в тёмную квартиру, запер дверь изнутри, мысль о том, что я смогу наконец побыть один — грела душу и приятно будоражила меня. Сам с собой наедине — это то, в чём я нуждался весь день и всё, чего я хотел, находясь в кругу друзей и стаффа. Снять маску с лица и дать чувствам свободу. Я был рад, что никто не стал допытываться — что же со мной не так, когда весь день я прятал глаза и боялся поймать чей-то взгляд. Я боялся. Боялся, что кто-нибудь прочитает мои мысли или догадается о том, что я запланировал. Они бы сделали всё, что угодно, чтобы остановить меня. Дрожащими руками включаю свет и перед глазами проносятся все моменты, которые произошли в этой квартире. Наши моменты. Гостиная всегда была моим самым любимым местом. Вот он сидит, распластавшись на диване и быстро переключает пультом каналы, в поисках программы на вечер, а я иду с миской чипсов, мои губы украшает тёплая улыбка, которая тронула лицо от его сосредоточенного лица и дрыганья одной ногой. Вот тут он прижимал меня лицом к стене, пахом потираясь о мой зад, и делая толчки на манер проникновения, вдалбливая меня в стену, пока пальцы одной руки ласкали мои соски, а вторая рука сдавливала моё горло, заставляя меня хрипеть. Бросаю взгляд на склеенную скотчем кое-как награду и вспоминаю, как она полетела с его рук об стену и сломалась на две части. Как я тогда злился, ужас. Ведь это была моя первая награда в глобальном танцевальном конкурсе. Сейчас это кажется таким глупым и забавным, но в моменте мне казалось, что я его придушу. Помню, как от моего вопля СунДунДо разбежались кто куда. Я был готов его убить. Не из-за сломанной награды, нет, но из-за абсурдности ситуации. Спасибо JYPE, благодаря которому первого января вышла разоблачающая мои тайные отношения с Чэён, статья на Диспатч. Глаза бегают по комнате, будто я нахожусь здесь впервые. Ловлю взглядом холодильник, украшенный фотографиями на магните, начиная от моего детства до лучших дней моей жизни, когда мы стали группой. Когда я встретил его. Момент, когда на шоу объявили о дебюте всех девятерых участников, был одним из лучших в моей жизни. И то, как мы подбежали к Чану, обнялись все вместе, когда услышали это. Как я тихонько ущипнул его за бок, чтобы ты не плакал, потому что как он любил говорить — «опухну как скотина». Этот момент изменил наши жизни во многих смыслах. Пробегаюсь глазами по следующим нескольким фотографиям со всеми важными моментами нашей карьеры — победа на Show Champion, M Countdown и наш первый концерт в Сеуле, 23 ноября 2019 года, где Джинни много плакал и просил наших стэй не оставлять нас. Все эти воспоминания заставляют меня улыбнуться. Потираю лицо руками в попытке отогнать воспоминания и направляюсь в спальню, активно игнорируя кухню, да и всю остальную часть квартиры в целом. В нижней полке шкафа находится небольшая спортивная сумка, в которую поспешно летят фотоальбом с полароидными снимками, первый попавшийся комплект одежды с верхней полки, которую не глядя кидаю в сумку, следом летит личный дневник. Застегнув сумку, возвращаюсь к двери спальни, постояв у которой ещё немного и, осмотрев комнату в последний раз, я закрываю глаза. И меня накрывают воспоминания, наполненные смехом, мягкими поцелуями и любовью. Безграничной любовью. - Всё к лучшему, - шепчу себе, прежде чем схватить сумку и направиться к входной двери. Поворачиваю ручку и позволяю себе последний раз пробежаться глазами по квартире. Стараюсь изо всех сил сохранить воспоминания в своём сердце и не позволить им изменить моё решение. Спрятать чувства за маской, как мне велели. Стать тем, кем я не был и не хотел быть. - Прощай, Хани. На том, я покинул квартиру, зная, что больше никогда сюда не вернусь. Быстрыми шагами направляясь к своему автомобилю, я невольно начинаю оглядываться по сторонам на наличие сасэн или сотрудников прессы. Мне всегда было интересно — как фанатам удавалось различить нас, несмотря на то, что мы очень тщательно маскировались, пряча лица за маской, а голову — за головными уборами. Это удивительно. Их никогда не удавалось одурачить, как бы сильно мы ни хотели и старались. Оглядываю всю парковку и, когда взгляд не улавливает никаких странных движений и людей, выдыхаю с облегчением, но это не помогает унять дрожь в ногах. Поспешно открываю водительскую дверь и запрыгиваю в автомобиль, блокируя двери. Включая рандомную волну радио, пытаюсь отогнать мысли и сожаления о прошлом, потому что знаю — ни-че-го уже не изменить. Я добрался до той точки невозврата, потому что устал постоянно отступать и сдаваться. Устал соответствовать этому нелепому образу идеального айдола, который они от меня ожидают. Да, я стремился к мировой славе, но не такой ценой. Это не для меня. Никогда не было. И никогда не будет. На дорогах Сеула оживлённое движение, город зажёгся в огнях и повсюду снуют молодые люди в поисках развлечений на вечер. Я благодарен отсутствию пробок на дорогах, потому что ненавижу время. Оно заставляет меня думать, а мысли причиняют мне боль. Я всегда был неоднозначным в их глазах. И то, что одни видят во мне весёлого и лёгкого на подъём парня, а другие —холодную и высокомерную красивую ледышку весьма забавно. Потому что я уже сам не помню какой я, я помню, каким человеком я был до этого, но тот парень теперь скрыт внутри — под слоем лжи и обмана. Во мне всегда видят того, кто удерживает всех плачущих на церемониях мемберов вместе, шутками и смехом. Во мне видят идеального про-айдола и дэнс-машину. Видят сексуального Лино, но никогда робкого Ли Минхо. Во мне видят весёлого и беззаботного паренька, который не страдает расстройствами и никогда не показывает своих слабостей, будто бы их у меня вовсе нет. Да, я стараюсь таким казаться, но это всё подделка, и для нашего имиджа. Я не был счастлив последние 2-3 года. Вся радость покинула меня, когда они отняли это у меня. Когда отняли его. Когда они дали мне эту фальшивую тупую и дерьмовую жизнь, которую я не просил. Не просил и никогда не хотел. Но кого это волновало, правда? Добравшись до места назначения, я уставился на вывеску небольшого отеля. Конечно, не пять звёзд, но и я человек не гордый. Пытаясь унять бешеный ритм своего сердца, я начал часто дышать, затем схватил сумку и вышел из машины, направляясь внутрь здания. Девушка-ресепшионист улыбчиво приветствует меня и ничто в её поведении не выдаёт того, что она меня узнаёт. - Комнату на одного? - спрашивает она, и я киваю ей в знак согласия. - Надолго? - интересуется она, клацая своими наманикюренными пальцами по клавиатуре ноутбука, не поднимая на меня глаз. - Всего на одну ночь, пожалуйста, - она снова кивает, всё так же продолжая клацанье по клавишам. После того, как я оплачиваю стоимость номера наличными, она задаёт мне ещё пару вопросов и наконец вручает ключ от комнаты. - Второй этаж, направо от лифта, комната 9, доброй ночи, - с этими словами она провожает меня незаинтересованным взглядом, пока за мной не закрываются двери лифта. Комната тусклая, маленькая и совсем неуютная. «Прям как я» – давлю смешок и закрываю дверь, убедившись, что она заперта на замок. Я прохожу в комнату и, опустившись на край кровати, осматриваюсь. Ничего примечательного. Ложусь на спину, согнув руки под головой и смотрю в потолок, снова отдаваясь воспоминаниям. Услышал бы кто мои мысли, поднял бы меня на смех, но я слышу звуки нашего смеха, спутанные вместе, подобно нашим телам. Наши сладкие раздумья и игривые шутки. Чувствую даже наши мягкие поцелуи, перерастающие в страстные. - Чаги, вернись в постель, - произносит он хрипло. Приподняв край одеяла, он приглашает меня в объятия, когда я захожу в комнату в полотенце, обмотанном вокруг талии. - Нет, Хани, время вставать, я приготовил завтрак, - в груди щемит от того, насколько он красив. Он никогда не переставал удивлять меня тем, насколько же он был прекрасен. Все обычно влюблялись в его аниме-ножки или круглые глаза. Некоторые влюблялись в улыбку в форме сердца, но не я. Я влюбился в его характер драчуна, о, как он славился своими выходками во времена трейни, и щёки. В его мягкие, пухлые, как у хомяка, щёчки. Я всегда делал незаметно фотографии, пока он ел, набивая их. Сейчас мне смешно от того, как глупо это звучит, но при каждой возможности, я всегда оставлял мягкий поцелуй на уголке губ, переходя мелкими поцелуями к щекам. Он краснел и набрасывался на меня со смехом, небольно шлёпая меня по рукам, но меня это никогда не останавливало. - Я знаю занятие получше еды, - произносит он и уголки его губ приподнимаются в улыбке. - Я должен пожаловаться на грубое отношение с твоей стороны. У меня не будет сил продолжать, если я не поем, - смеюсь я, а он закатывает глаза и вздыхает. - Ладно! - усмехается он и поднимается с кровати, потирая глаза. – Но я не буду одеваться! - Я и не хочу, чтобы ты одевался. Натянув на себя домашние шорты, выскользаю на кухню и включаю кофе-машину, закидывая в неё капсулу. Он тихо подкрадывается ко мне сзади, обвивает своими руками мою талию, кладёт подбородок мне на плечо и тянет носом, прижимаясь своим горячим телом. И моё сердцебиение снова предательски учащается от чувства дежавю. Но на этот раз поцелуя в шею не последовало. - Всё теперь всегда будет вот так, чаги? - шепчет он мне на ухо, после чего я поворачиваюсь к нему корпусом и поднимаю на него глаза. - Что ты имеешь в виду? - спрашиваю я, стараясь не отвлекаться на его пальцы, которые рисуют узоры на моём животе и талии. - Это. Нас. - Он мягко улыбается. - Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я не хочу потерять нас... Я люблю тебя слишком сильно, чтобы допустить это. Моё сердце тает каждый раз, когда он говорит такие вещи, они никогда не устаревают. Я киваю и наклоняюсь, чтобы оставить мягкий и любящий поцелуй на его губах. - И я тебя люблю, Хани... Мы никогда не потеряем нас. Если бы я только знал, каким пустым обещанием мы тогда обменялись. Пустым не для меня, но для него. В комнате становится немного прохладнее, как бывает ночью, и я нехотя отгоняю от себя шлейф воспоминаний. Каждый раз, когда я позволяю моим мыслям вернуться в те времена, я чувствую, как дыра в моём сердце становится больше. Я чувствую её черные края и пустоту внутри неё, чувствую, как эта чёрная дыра расширяется, поглощая остатки меня. Я бы хотел остановиться. Я встаю и, взяв сумку, вываливаю всё на кровать, в поисках сменной одежды, которую не удосужился даже осмотреть перед тем, как бросить в сумку. Это были оставленные им футболка и штаны, в которые я, недолго думая, переодеваюсь. Они всё ещё пахнут так же, как и он, это то, что мне нужно прямо сейчас. Его запах. Даже если со временем он стал еле ощутим. Взгляд опускается на фотоальбом, который беру на руки и открываю первую страницу, не стараясь даже сдержать улыбку. Фотографии на страницах — это моя коллекция семейных фото, сделанных на полароид. Я всегда старался как можно чаще связываться с семьей — будь то просто смс или телефонный звонок. Я никогда не хотел, чтобы моя семья забывала, что она значит для меня. Мои пальцы слегка подрагивают, когда я провожу ими по довольным мордочкам моих СунДунДо, я улыбаюсь каждому из них и молча посылаю им всю свою любовь. И, наконец, смотрю на мою маму, и вспоминаю всё, что она сделала для меня. Всё, что она пыталась делать для меня. Она так усердно боролась за меня, за нас. В этот момент моя любовь к ней становится ещё больше, несмотря на то, что это уже бессмысленно. Я уважал её не только как женщину, которая родила меня, но и как бойца, который никогда не сдавался. Боже, я буду так сильно по ним скучать…