Мёртвые крылья

      Облака за окном тихо нахмуривались и вновь наигрывали самые тревожные мелодии, эхом разносящиеся по облачной башне. Этот день казался проклятым, безнадёжным и мрачным. Громкие молнии серебристыми силуэтами били по крышам и постепенно лишали электричества всё волшебное измерение.       Худощавая ведьма Люси, утомлённая эмоциями и не самым удачным днём на учёбе, коротала мгновения бесконечной осенней хмари, смолив очередную ментоловую сигарету на балконе.       Взгляд сам устремлялся вниз, а всё увиденное казалось пустым и бессмысленным, и даже деревья, растущие во дворе школы ведьм, в этом мраке превращались в силуэты страшных монстров. Но ведьме было не страшно: чувство безнадёжности давно оковало её чёрное сердце, она почти смирилась с тем, что сегодня окончательно позабудет о любви всей своей жизни. Происходящее пугало, а непреодолимое чувство тревоги всё сильнее добивало бледную волшебницу. Затяжки становились всё длиннее, а токсичный сигаретный дым нещадно обжигал нёбо.       Но Люси было совершенно всё равно на то, какой она причиняет вред собственным лёгким. Ей хотелось забыться, спрятаться и вовсе скрыться из поля зрения себе подобных. Она понимала, что при всех ей снова придётся прятать взгляд, нервно закусывать губы и отмалчиваться, наивно глядя на свободное место рядом, которое обычно занимала её любимая подруга Мирта.       Она не понимала, что нашла в ней. Они были разными во всех смыслах этого слова и их действительно мало, что объединяло. Люси дорожила своей репутацией, стремилась к популярности любой ценой, её волновала только внешняя суть вещей и событий, а добрые поступки волшебников вокруг и вовсе раздражали почти до безумия. Она родилась в семье потомственных ведьм и была убеждена в том, что продолжит судьбу своей матери, ушедшей на небеса так рано и не оставив после себя ничего.       Мать Люси, Гретта Аспид — была невероятно могущественной ведьмой, её боялись и уважали, в её сердце не было места для доброты. Малышка Люси внимала каждому её слову и вместо сказок на ночь слушала истории о драконах и магии льда, о победителях и ею побеждённых.       Эта женщина была для неё всем миром. Перед тем, как уйти, мама крепко держала её за руку и завещала пойти её дорогой, ни в коем случае не оборачиваясь, чтобы помочь нуждающемуся. Путь зла культивировался в семье Аспид чуть ли не с первых шагов, и Люси чётко знала, что обязательно станет самой злой и сильной ведьмой во всех измерениях, она была уверена в том, что никто её в этом не остановит.        Но тут появилась она. Хрупкая короткостриженная ведьма, с алыми волосами, по имени Мирта, которая мгновенно ощутила огромную привязанность к Люси и с самого детства не оставляла попыток растопить ледяное сердце близкой подруги. Вместе они прошли через многое: бесконечные подростковые комплексы, поиск себя и неуверенность в будущем. Они были, как сёстры, и знали друг-друга слишком хорошо, чтобы долго ссориться.       Мирта обладала удивительной способностью исцелять душевные терзания своей подруги одним касанием. Она часто брала Люси за руку невзначай, совершенно без какого-либо романтического умысла, но с каждым днём худощавая ведьма становилась всё более зависимой от этих прикосновений. Порой она специально изображала озадаченность и грусть, и всё это было в нещадных попытках привлечь внимание столь тактильной подруги, которая отчаянно пыталась вызывать у Люси только улыбку и положительные эмоции. Люси была одержима ей. Она обожала её смех, высокий голос и тонкую талию. Обожала то, как громко и эмоционально Мирта рассказывает очередную глупую историю и то, как нежно она звала её по имени. Люси жила ей и жаждала её, но никак не могла решиться нарушить её личные границы.       Ведьма сделала очередную затяжку и усмехнулась, когда вспомнила, что именно Мирта поддержала её после злосчастного конкурса красоты. В целом мире никому, кроме этой наивной красноволосой девчонки, не было до неё дела. В тот вечер Мирта обняла её крепче возможного после той неудачи и была рядом до самого рассвета, чтобы доказать огорчённой Люси, что она самая красивая на свете без какой-либо магии, она неустанно доказывала подруге, что она прекрасна в своём первозданном виде и ей совершенно необязательно быть самой хорошей и красивой для всех. Мирта любила её настоящей. Она была той единственной, кто мог поддержать и согреть холодные ладони Люси Аспид, она была той, кто единственной, кто мог подобрать правильные слова, чтобы подбодрить своенравную ведьму.       Люси обернулась, чтобы посмотреть на дверь, подсознательно надеясь в очередной раз увидеть неуверенно стоявшую на пороге подругу. Мирта каждый день приносила в их комнату свежие цветы, а после пересаживала их в горшки и неустанно поливала, а после рыхлила землю. В комнате до сих пор пахло свежей росой и розами, принесёнными этой наивной девчонкой. Накануне девушки сильно поссорились и Мирта заявила, что уходит учиться в Алфею. Это стало для Люси ударом.       В порыве гнева она разбила несколько цветочных горшков, а одним из них запустила в подругу. Но, к великой удаче, в неё не попало. Она не ведала, что творит, ведь была до безумия импульсивной и не всегда отдавала отчёт своим действиям. Ведьма глубоко вдохнула аромат цветов и в очередной раз крепко сжала запястье, чтобы успокоиться. Она делала это довольно часто, чтобы утихомирить эмоции и задушить их волю. Глубоко внутри она сотни тысяч раз пожалела о том, как грубо обошлась со своей единственной и любимой подругой. «Люси, я принесла ещё цветочков! Посмотри, какие они красивые и как прелестно пахнут! Я хочу, чтобы ты смотрела на них и ощущала, что ты прекрасна, как и они. Ты потрясающе красивая, дружище!»       Эта фраза гулом раздавалась в ушах ведьмы. Она вновь обвинила себя в чрезмерной грубости и сильнее сжала запястье, а после небрежно кинула окурок в блюдце с водой и с грохотом плюхнулась на кровать. В голове было множество мыслей, и все из них были столь уничижительны, что Люси закрыла уши, чтобы постараться переключить внимание на что-нибудь другое. Она старалась думать о хорошем, но всё хорошее тлело в её разуме и так отчётливо напоминало валяющиеся по всей комнате сухие цветы, что хотелось от всей души разрыдаться. Аспид громко выдохнула и прикрыла глаза, произнося про себя одно лишь единственное:              «Прости меня…»       Упрямый нрав девушки никогда не давал ей сказать это напрямую. Она слишком боялась обнажить перед подругой все свои слабости, боялась показаться жалкой, как все эти добренькие феи и их слащавые парни из Красного Фонтана. Люси была другой, но именно её упрямство так часто не давало ей быть искренней перед Миртой. Ведьма сжирала себя изнутри, ежесекундно прокручивая в голове сценарии их примирения. Она так много хотела сказать своей единственной подруге, но с каждым разом ком в горле становился всё сильнее и она не могла перебороть его, чтобы рассказать Мирте всё то, что она чувствует. Но в самом деле она любила её больше жизни. Кроме Мирты у неё не было никого, кто смог бы в равной степени разделить все её печали и радости. Люси неустанно корила себя за каждое грубое слово, небрежно брошенное в сторону этой доброй и светлой девушки.       Люси боялась стать доброй, позволить себе чувствовать и совершать нечто светлое. Это пугало поболее любых сражений и мифических созданий. Она не хотела уподобляться поведению добрых фей и всегда вспоминала о своих корнях. Но Мирта отчаянно ломала её картину мироздания и внушала, что нет ничего плохого в том, чтобы иногда совершать хорошие поступки. Люси противилась этому, ей было отвратительно наблюдать за тем, как прирождённая ведьма мечтает о крыльях и спасении мира от таких, как она, злая и могущественная ведьма Люси Аспид. Лишь одна мысль о том, что Мирта, стань она феей, мгновенно разочаруется в подруге и примет светлую сторону, позабыв о ней, разъедала до состояния безумия. Люси не хотела её потерять. И даже когда она кричала, срывая голос от состояния безысходности, она всего лишь хотела донести до будущей феи, что им необходимо держаться вместе. «Мирта. Моя милая Мирта, если бы ты только знала, что я дышу только тобой. Я ненавижу себя за каждое ужасное слово, что нечаянно обронила в твой адрес. Я так хочу всё исправить, Мирта. Я так хочу всё вернуть… »       Ведьма всё же не сдержалась и дала волю эмоциям. Серебристые капли одна за другой покатились по бледным щекам, омывая острые скулы и капая на и без того пересушенные губы. В комнате пахло табаком и сыростью. Запах цветов постепенно улетучивался и испарялся в ветре, безнадёжно кружащемся в вальсе пустой комнаты. Мир стал пустым без этой лучезарной девочки. И дело было не только в том, что она всего лишь ушла из их общей комнаты в общежитии на пару дней. Так плохо ведьме не было ещё никогда: её убивало чувство безнадёжности и отчаяния. Она очень боялась, что они больше никогда не поговорят, что Люси не увидит её искреннюю улыбку и не сможет обвить в своих ядовитых объятиях свою хрупкую наивную девочку. Люси утопала в своих мыслях и совсем не заметила приоткрывшуюся входную дверь их общей комнаты. Она посчитала её скрип происками ветра, что так беспорядочно кружил в помещении и уносил сквозняком все тетради со стола.       Подняв глаза, она увидела на пороге давно знакомый силуэт и мерцающие в полутьме огненно-красные волосы. Сердце ёкнуло, как у самой настоящей безумицы, когда Люси осознала, что на пороге общей комнаты действительно находится Мирта. Та лишь неуверенно скрещивала руки за спиной, не решаясь войти, хоть и имела все права находиться в этом помещении. Она замерла, и, как в замедленной съёмке, исподлобья поглядывала на сгорбленную в три погибели подругу. Мирте было не по-себе: она впервые увидела подругу плачущей. За всё время их дружбы, ей никогда не доводилось увидеть нечто подобное и она была в самом настоящем ступоре. Она была не менее зла на подругу, но уже по привычке решила сделать первый шаг и, слегка хромая, прошла немного вперёд.       Люси смотрела на неё в упор. Однако ведьма, озаряемая светом тысячи молний, не выглядела устрашающе. Даже в кромешной темноте, силуэт Мирты был самым милым и безобидным зрелищем из всех возможных. Она тихо выдохнула и села на край кровати подруги. Люси обомлела, когда увидела на её руках и ногах огромные порезы и раны. Она не могла даже предположить, что случилось и почему её любимая подруга была так сильно ранена.       Предвосхищая возможные вопросы, Мирта посмотрела на бутылку недопитого Люси джина, и еле слышно спросила: — Можно и мне немного выпить? — её голос дрожал, как и прежде, ей с трудом удавалось говорить, но она дрожала всем телом и чувствовала необходимость испить содержимое бутылки. — И с каких пор ты пить начала, тихоня? — с лёгкой усмешкой спросила Люси, протягивая подруге бутылку, со светло-голубым содержимым. — Не думаю, что мне понравится. Но чувствую, что должна это сделать… — не многозначительно ответила Мирта и сделала глоток, а после скривила лицо и начала жадно ловить ртом воздух.       Люси еле громко рассмеялась сквозь слёзы и, забрав бутылку, осторожно поставила её на прикроватную тумбу, неустанно глядя на хмурое лицо подруги. — Что с тобой произошло? Почему ты ранена? — бархатистый голос Люси слегка дрожал, но она старалась держаться уверенно. — Я больше не хочу быть феей, Люси… Я не хочу, — голос Мирты срывался на плач и она дрожала всем телом, уже по привычке, и словно замёрзший воробей, прижимаясь к подруге, — я возвращалась из Алфеи, и ведьмы, прознавшие про мой перевод, избили меня. Мне дико больно. Я просто не понимаю, за что… — Ну значит было, за что. Какая же ты всё-таки глупая, Мирта. А я ведь тебя предупреждала! — неуверенный тон Люси сменился на строгий. Одна половина её души жалела и обливалась кровью, но другая — всё та же упрямая и чёрствая, снова рвалась грубить и осуждать единственного родного для неё человека. — Хватит! Остановись! Мне хватило грубости от ведьм! Ты думаешь, мне приятно, что и ты меня осуждаешь? Это мой выбор, Люси! Я пришла к тебе поделиться проблемой, и ты даже сейчас не можешь меня поддержать! Ты..ты…злая и холодная! Вот ты кто! — Мирта впервые перешла на крик, и ей было больно говорить всё это подруге, но она просто не видела иного выхода. Это действительно был крик её души. — Прости, я просто…хотела, как лучше. Я же тебя предупреждала! — Люси смягчила тон и пыталась возвать подругу к более тёплому диалогу, но та была раздражена до невозможности и явно не в духе, — давай обработаем раны, может тебе станет чуточку легче. — Ты правда мне поможешь?.. — зеленоглазая не верила своим ушам, ведь дождаться поддержки от Люси было чем-то за гранью реальности, но невзирая на это, она как можно удобнее оперлась на стену, в ожидании помощи от худощавой подруги.       Люси кивнула, а после достала баночку с целительным кремом и, зачерпнув немного пальцами, принялась аккуратно наносить консистенцию на глубокие раны Мирты. Прикосновения к её коже было сравнимо с ударами тока, пропущенными через вены.       Люси слегка дрожала от трепета и радости, что касается раненных коленок любимой подруги. Втирания становились увереннее, она даже нашла в этих движениях определённый ритм, периодически дуя холодным ветром на помазанные кремом места, чтобы они не так сильно пекли израненные участки. Кожа Мирты была нежной и бархатистой, как первая весенняя слива, касаться её было приятнее невозможного.       Периодически Мирта постанывала от боли, но ситуацию довольно быстро сглаживало тёплое дыхание Люси, которая усиленно старалась как можно скорее исцелить раны подруги и дула на коленки. Подобно тому, как Мирта сшивала её психотравмы и давала увидеть самые яркие краски этого мира. Люси не хотела, чтобы это заканчивалось. Они были здесь совсем одни. В этой темноте и бесконечности. Мирта была рядом, совсем слабая и постанывающая от боли. Люси сидела перед ней на коленях и заглядывала в глаза, таким образом говоря ей: «Успокойся. Я рядом. Всё хорошо».       Но хорошо на самом деле не было. Целительный крем содержал в составе нечто ледяное, и, соприкасаясь с ранами, буквально разжигал на коже костёр. Эта боль была несравнима абсолютно ни с чем. И Люси прекрасно это понимала, когда решила шагнуть немного дальше и поддержать подругу иначе. Она выбрала свободный от крема участок кожи и легонько коснулась его губами, оставив на месте былой славы нежный и слегка неловкий поцелуй.       Мирта на мгновение забыла о боли, вопросительно заглянув ей в глаза, словно ожидая объяснений. Люси потупила взгляд и переключила внимание на раны, что поблёскивали в свете луны, на руках любимой подруги. Она осторожно нанесла на них крем и нежно погладила Мирту по плечам. На мгновение обеим стало невероятно тепло. Они ощутили некую неуловимую связь. Нечто похожее произошло с ними в первую встречу. Тогда их буквально пробрало тысячами вольт, они снова узнали друг в друге родственные души. Люси вновь громко выдохнула и опустила голову, еле разборчиво произнося:        «Прости меня, Мирта…»       В ответ на это Мирта лишь слегка усмехнулась и погладила подругу по длинным бирюзовым волосам. — Всё хорошо, Люси. Я давно тебя простила. Ты меня тоже извини, я совсем не подумала о тебе, когда заявила, что хочу перейти в Алфею. Мы ведь с самого детства знакомы, и как я могла тебя так променять…       Лицо ведьмы озарила ослепительная улыбка. Она осознала, что именно сейчас и в этот момент она может сделать всё, на что не решалась долгие годы. Интимность обстановки говорила сама за себя, они обе трепетали от чувства накатившего адреналина.       Люси вновь прислонилась к её коленям и снова покрыла их дорожкой из поцелуев. Заметив озадаченность в лице Мирты, ведьме вновь захотелось разорвать все шаблоны и пойти против всех законов логики. Она раздвинула ноги подруги и продолжила целовать внутреннюю поверхность бёдер зеленоглазой. Мирта громко выдохнула, в то время как Люси в темноте отыскала её ладонь и крепко сжала её в своей, прижимая к кровати. Сердце красноволосой билось часто и громко. Ведьма ощущала это через её пульс и потому ускоряла поцелуи, плавно переходя на локти любимой Мирты.       Та была растеряна и удивлена происходящим, однако отказываться не было никакого желания: она тоже питала к подруге самые светлые чувства, но никогда не решалась об этом заговорить. Люси была подобна хищнику, что наблюдает за взглядом своей жертвой, чтобы найти момент и удачно на неё наброситься.       Её сухие глаза смотрели на Мирту с прищуром. Она отстранилась всего на секунду, чтобы прикусить губу, а после потянулась к лямке её майки с тыквой, судорожно снимая её в темноте и ожидая как можно скорее увидеть плавные линии груди подруги. Тонкая белая майка и чёрный жилет моментально оказались на полу, когда Люси подвигалась всё ближе и ближе.       Её мечта исполнилась. Она увидела перед собой две невероятно эстетичные половинки. Кожа Мирты пахла свежесорванной клубникой вперемешку с персиковым лосьоном. Этот аромат манил её и сводил с ума. Ей хотелось уткнуться в её грудь и остаться там жить на долгие и долгие века, но в их распоряжении было не так много времени и Люси решила действовать увереннее.       Она аккуратно обхватила ладонью правую грудь Мирты и, осторожно придерживая и перебирая её длинными пальцами, хищно впилась с розовое созвездие, ярко выделяющееся на этой поверхности. Перебирая его во рту, она всё сильнее обводила по ореолам языком, периодически то ускоряя движения ртом, то вновь замедляя их, в попытках найти удобный для обоих темп. Мирта едва дышала. По телу пробегали сотни золотых светлячков, а свежее, почти горячее тепло, всё сильнее разливалось в районе солнечного сплетения.       Люси прервала сие действо, чтобы впиться в её шею когтями, сопровождая это деяние дерзкими поцелуями в шею, а после поместила вторую руку на прежнее место, но уже в районе левой груди. Она быстро перебирала пальцами по соску, периодически то сжимая, то разжимая его с огромным энтузиазмом. Мирта еле слышно стонала ей на ухо, стараясь не кричать слишком громко, дабы не разбудить соседок из комнат за стеной, но Люси всеми силами вынуждала её кричать громче. Её движениями были такими плавными и нежными, что у зеленоглазой действительно захватывало дыхание. Ведьма ненадолго отстранилась, чтобы посмотреть ей в глаза, и их взгляды тут же встретились.       Неуверенная в прошлом Мирта впилась в её губы, как в последний раз. Они жадно кусали их и хаотично исследовали языками рты друг-друга. Каждая из них давно мечтала об этом, но именно ощущение безумия, что с головой накрывало обеих, придавало ситуации ощущения беспечности, свободы и эйфории.       Не разрывая поцелуй, Люси осторожно сорвала с Мирты чёрную юбку и, обнаружив под ней горячую промежность, осторожно запустила в неё пару пальцев. Внутри её встретили поистине нежные мокрые лепестки, она довольно быстро пробралась между ними и принялась совершать самые нежные из всех возможных движения пальцами. Мирта попыталась вырваться из поцелуя, чтобы крикнуть от ощущения удовольствия, но Люсь лишь сильнее впилась в неё губами и, хищно прикусив их, оттянула нижнюю. Мирта впивалась в её ребра ногтями, стараясь не кричать слишком громко. А Люси, совсем расслабившись и позабыв о соседках, прошептала ей на ухо:        «Я ненавижу всех чёртовых фей, кроме тебя. Будь кем угодно, только пожалуйста, не отдаляйся от меня. Я прошу тебя… Я так давно этого хотела… » — Я..никуда не уйду.. — голос Мирты с каждым движением ведьмы всё сильнее срывался на стон, она совсем позабыла о ноющих ранах по всему телу. — Так-то лучше.. — хищно ответила ведьма, проникая всё глубже во внутренний мир любимой подруги. — Но мы ведь.друзья, Люси. Разве вы можем?.. — А кто сказал, что не можем?! — вновь прошептала ей на ухо Люси, — я так давно об этом мечтала. Ты бы знала, сколько раз я прокручивала это в голове. — Я ведь и сама об этом думала.. — ответила Мирта и прикрыла рот рукой, скрывая стон. — Мне так нравится твоя неуверенность.. — Люси провела языком по раскрасневшимся от смущения щекам подруги.       Мирта ничего не ответила, но принялась снимать белый топ с подруги, неуверенно путаясь руками в темноте. Люси помогла ей в этом деянии и скинула с себя юбку, оказавшись перед ней совсем обнажённой. Её костлявое тело и выпирающие рёбра выглядели до безумия хрупкими и напоминали искусство. Мирта совсем не успела насмотреться на эстетично сияющее в лунном свете тело Люси, как та осторожно перевернула подругу набок и, обвив её ногу своей, прикоснулась к её промежности, двигаясь вперёд — назад. Мирта совершенно растерянно уставилась на подругу, ища в её глазах ответ, но та лишь еле слышно шепнула ей:       «Сжимай бёдра посильнее.             Тебе понравится!»       Фея прислушалась и неуверенно сжала бедро сильнее, ощутив от этого прилив необычных для неё ощущений. Люси еле слышно пыталась отдышаться, в то время как глаза Мирты закатывались от разливающегося внутри тепла. Ведьма осторожно гладила её по свежим ранам: — Чёртовы идиотки, и как они могли так с тобой поступить? Ты же так прекрасна, Мирта. — Прости, что я ушла. Мне стоило держаться поближе к тебе… — Всё в порядке. Я больше никому не дам тебя в обиду, дорогая. Ты в порядке? — Если честно, я в состоянии получше любой алфеи… — простонала Мирта. — Что ж, звучит, как идея почаще ссориться, чтобы мириться именно так, — улыбнулась Люси, гладя её по коленке, — А как там твои новоявленные крылья? — Мне кажется, что стоит остаться ведьмой..