«Не созданные друг для друга люди больше одного раза не пересекаются»
Из дневника Мун Уокер.
"Было ошибкой резко подскакивать и пытаться рассмотреть пространство в котором я нахожусь. Голова тут же дала о себе знать, закручивая сознание в центрифугу. Теперь подушка уже не кажется такой твёрдой" Питер с глухим стуком обратно откинулся головой на плоскую подушку, испустив глухой выдох, и прикрыл глаза, дабы прекратить наблюдать мигающие звёзды. Но тут же снова подскочил в сидячее положение, не обращая внимание на головокружение. "Подушка? Нет,нет. Неужели я не смог выбраться из того ада? Только не это... только не снова!" Он судорожно стал моргать, чтобы незамедлительно рассмотреть помещение, где он находится, в надежде, что не окажется снова в «Эйкен Хаусе»...в этом чертовски ужасном месте, где не слыхали ни слова о морали. Зрение предательски не могло сфокусироваться, поэтому сердце решило отбивать марш в груди и с каждой секундой всё больше и больше колотилось об рёбра. А волна мурашек, как сотней иголок, прошлась вдоль позвоночника. Питер стиснул плотно зубы и издал гортанный рык, закрыв глаза и глубоко выдохнув. "Где бы я ни был, это не имеет никакого значения...я всегда буду свободным! Я найду выход хоть с того света." Враньё себе не увенчалось правдоподобностью, но зато успокоиться получилось. Он разжал кулаки, которыми в порыве паники сжал простынь, и стал ладонями ощупывать ткань, начиная изучать всё с мелочей. Пальцы скользнули по грубой поверхности и остановились на обрывке его хлопковых брюк. Одежда по-прежнему оставалась изуродованной. Словно спичка, вспыхнув за секунду, он схватился за ворот рубашки и дорвал её на две половины, скидывая с себя остатки нитей, как будто это могло стереть воспоминания того, что ему пришлось пережить. Теперь он был готов полностью осмотреться. Стены были затронуты грубым обугленным оттенком древесины. В некоторых углах свисали щепки от ветхих балок потолка. Окна были затянуты толстым слоем пыли и пепла, кое-где пробиты, а шторы в тонкую полосочку от дыр вздымались из-за порывов ветра, заставляя прохладный воздух насвистывать мрачноватые нотки. Теперь омега стал припоминать это место...место гибели его души. Дом всё ещё стоит и будет стоять, пока кто-то не решится сравнять его с землёй и забетонировать, положив новый фундамент для строительства на этой проклятой земле. Питер спустил ступни на деревянный пол и медленно поднялся с кровати, сопровождаясь скрипом пружин и половиц. Сколько бы он не пытался, вспомнить как он здесь оказался — не удавалось, как и то, почему его тело неприятно томилось от тупой боли. Словно все события произошли за секунду и вот он лежит на сырой земле под проливным дождём с... "Куда исчезла резкая боль? Моя нога?" Вытянув перед собой правую стопу, Хейл заметил ещё свежие шрамы и пальцами аккуратно провёл по болезненным багровым рубцам. "Я всё-таки успел...успел ли?" Его охватило какое-то облегчение и в мыслях чувствовалась победная улыбка, но с долей сомнения. "Свободен." Питер больше не осматривал комнату, а выходил за её пределы через арку, где когда-то была дверь; а сейчас только петли напоминали о её существовании. Тихо. Даже слишком. Только половицы поскрипывали в ритме его шагов босыми ступнями по шершавому дереву. Шаг за шагом он спускался по перебитым ступенькам, огибая рукой уцелевшие перила. Только на последнем шаге, когда его стопа коснулась пола на первом этаже, он замер. Только сейчас он полностью осознал, что что-то не так. Он не мог так легко выбраться из заключения. Сам. Был кто-то ещё. Это осознание неприятно кольнуло самомнение омеги и также бесследно исчезло с порывом свежего воздуха от приоткрытой входной двери. Ему было всё же важно узнать — Сон ли это? Ведь если оно так, то за дверью ничего не окажется. Он это уже проходил... Решительно преодолев двумя шагами расстояние от лестницы до выхода, он протянул руку в сторону входной двери. Ещё чуть-чуть и его пальцы соприкоснутся с деревянным покрытием, чтобы оттолкнуть его в сторону. Но.... Где-то в глубине сознание он ощутил сомнение. Возможно, он ещё не готов увидеть, что скрывается за этой дверью или просто не пришло время. При этом его внутренний волк ежился, предостерегая лишний раз подумать. Питер резко отдёрнул руку, не доводя тех самых пару миллиметров до победного соприкосновения. Его взгляд был всё ещё прикован к двери. Всего шаг назад и Хейл отвернулся от изначальной цели. Его тело сопротивлялось, будто гнало прочь, подальше отсюда. А душа, как грудка дикой энергии, подступила комом к горлу и душила вернуться, выбить эту чёртову дверь с ноги и перешагнуть невидимый барьер. Его переполняло чувство зыбкости и воздуха в лёгких становилось с каждой секундой всё меньше, словно его грудь забетонировали толстым слоем монументального камня. Обхватив рукой своё горло, Питер пытался сосредоточиться на дыхании, лихорадочно открывая и закрывая рот, и, заодно, привалился боком к основанию перил, находя тем самым опору. "У меня никогда не было панических атак, но при этом сейчас всё уж слишком правдоподобно." Он попытался ударить кулаком по дереву, но боль была незначительной по сравнению с тем, что перед его глазами стало всё плыть. Тогда он начал нещадно наносить удар за ударом по всему, что он мог достать, будь то ступенька от лестницы или половица. Пока его кулак не стал заливаться вязкой тёплой жидкостью — кровь. Тогда он спохватился, поднимаясь на ноги и хватая деревянный табурет, даже не задаваясь вопросами: как он здесь оказался? Зачем он ему? Питер замахнулся в сторону окон и уже был намерен выпустить из рук табурет, чтобы услышать как стекло сыпется мелкими осколками. Но... Но она стояла перед ним. Её шоколадные глаза с глубокой печалью встретились с двумя айсбергами. Она даже не пошевелилась, чтобы как-то увернуться в случае летящей опасности. Самоуверенность или доверие? Он опустил руки вместе с табуретом и одним движением скинул его в сторону. Его взгляд скользнул на пол, а потом снова плавно вернулся к её лицу. — Я мог тебя задеть. — в голосе чувствовался упрёк, а не подобие извинения. Она повернула голову в сторону окон, за которыми виднелся пробивающий свет сквозь массивную крону ветвей деревьев. Даже мутный оттенок стекла не мешал золотистому водопаду света. — Но не задел же. "Голос...такое ощущение, что я вечность уже не слышал её голос." Мун тем временем повернула голову в сторону Питера и наклонила её на бок, наблюдая за ним из-под пушистых ресниц. И тут её блуждающий взгляд остановился на его кровоточащем кулаке, где он в порыве необъятной злости разбил костяшки пальцев. — Почему ты не исцеляешься? — Уокер подошла ближе к Хейлу и принудительно разжала его кулак, соприкасаясь гладкой кожей своей ладони к его шершавой, грубой коже. Питер пожал плечами, скосив взгляд в сторону их соприкасающихся ладоней. Непроизвольно на его скуле выскочила жилка от сильно стиснутых челюстей. Его черты сразу заострились и приобрели предупреждающий вид. Это не ускользнуло от взгляда Мун. Затронуло её губы в сдержанной ухмылке, которая не коснулась печальных глаз. Опустив руку омеги, Уокер сделала шаг к нему, на что он сделал шаг назад. — Ты чего? — с непониманием произнесла альфа, сведя брови на переносице. — Не подходи так близко...не сейчас. — его голос был глубоким и низким, перевоплощающимся. — Питер, ты же знаешь, что я никуда не уйду. — она скептически фыркнула в сторону. — Брось, мы это уже проходили. — Мун снова сделала шаг в его сторону. — Я же сказал, не подходи! — это был самый настоящий порыв злости. Поэтому в ту же секунду Питер схватил Мун за плечи и припечатал её к стене, приблизив своё лицо настолько близко к её лицу, насколько это было возможно, чтобы не соприкоснуться носами. Если ей и было больно, то это никак не отразилось на её мимике. А вот глаза будто стали стеклянными, безразличными. "Почему я злюсь? Откуда вообще взялось это чувство по отношению к ней и главное за что? Это неправильно." Он боролся сам с собой, чтобы разжать сильную хватку с её плеч и отступить назад. Это отражалось на его выразительности острого подбородка и тонкой венки на виске, которая стала видна отчётливее. И у него вышло. "Прости, я не знаю, что сам творю" — именно то, что должны были прошептать его губы, но вместо этого, фраза вылетела сама собой: — Ты так и будешь там стоять или, может, тебе нравится держать эти разрушенные стены? Мун неожиданно даже для Хейла рассмеялась, отбросив прядь своих волос назад и скользнув пальцами по своей шее. — Эти стены могут выстоять ещё много лет, чего не скажешь о тебе. — снова её звонкий смех, который на этот раз подпитывал ярость омеги. Он ощущал, что что-то не то. Это не просто гнев изнутри его сущности. Это что-то неконтролируемое и неподвластное ему самому. "Как будто тело меня не слушается...даже эмоции выражаются искажённо" — Питер, с тобой всё хорошо? — её рука коснулась его подбородка, чтобы он взглянул на неё. Но его глаза упорно смотрели перед собой. "Нет" — Да. — Ты уверен? Просто выглядишь... Глаза Хейла блеснули сумеречным огнём и он резко развернулся туловищем в её сторону. Он не хотел. Даже и думать о таком для него было дико и немыслимо... Но его кисть острыми когтями вонзилась в нежную плоть Уокер и пробила хрупкие рёбра. "Как..." Питер словно сам подавился воздухом, ощущая как под его ладонью ещё бьётся горячее и живое сердце Мун. Это была не метафора. Он действительно держал в руках её сердце и стоит ему хоть на миллиметр сдвинуть свой палец, как он навсегда обрежет её нить жизни. — Питер.... Питер, посмотри на меня. — её голос дрожал, а с уголка губ стекала тоненькая струйка крови, которая не мешала снисходительной улыбки. Она коснулась его дрожащей рукой и упёрлась лбом в его лоб. Лёгкая дрожь проступила вдоль позвоночника Хейла и весь гнев куда-то исчез, как будто его и не было. Но теперь на пустом месте образовалась воронка страха и вины тяжёлой, тягучей, как дёготь. — Это не я. Я не хотел...я бы никогда — Его глаза застилала пелена, которая грозилась прорваться наружу солёными капельками. Теперь его взгляд был растерянным. — Я знаю, что ты... не такой... — Она закашлялась и теперь её губы окрасились в алый цвет. — Ты для меня всегда был другим... Но именно ты сделал это. — Она знала, что так и будет. Это читалось по её интонации и тому спокойствию, с каким восприняла происходящее. Мун разорвала то малое расстояние, что разделяло их и прижалась своими губами к его губам, от чего Питер ощутил металлический привкус во рту. А затем её тело начало оседать прямо у него в руках — такое хрупкое и безжизненное с глазами растопленного тёмного шоколада. Его пробило боль и осознание, что её кровь теперь на его руках. Его оглушил крик. Казалось, звук доносился отовсюду, пока он не понял, что это его голос. Это сделал он... —НЕЕТ!***
Рассвет нового дня застал Мун на кухне. Она крутилась между плитой и стойкой для нарезок, умело управляя процессами. Нож в её руках ритмично скользил по деревянной поверхности и острым лезвием оставлял за собой тонкие слайсы свежих овощей. Не сказать, что её настроение было приподнятым или хоть как-то напоминало спокойствие. Напротив, на переносице залегла задумчивая складка. А волосы с какой-то дикой укладкой рассыпались по её спине. Тем не менее её не беспокоил свой внешний вид, а вот то, как отреагируют остальные на её внезапное возвращение — очень даже. Они вчера так и не встретились. Одной из причин стало позднее время, когда они с Дереком вернулись из «Эйкен Хауса», а вторая, это то, что Мун не хотела сумбурных встреч. Запах выпечки заполнял всю кухню и разлетался по всему лофту, вплоть до верхнего этажа. Но было слишком рано, чтобы брюнет спустился вниз, а кроме них здесь больше никого не было. Из-за этого возникало ещё больше подозрений. Она была одета также, как и вчера садилась в машину младшего Хейла: водолазка под самое горло оттенка бордо приближенного к насыщенно тёмному красному цвету, чисто чёрные джинсовые брюки, слегка великоваты ей по длине, поэтому с подкатами внизу. Порыв прохладного ветра взмыл её каскад светлых волос и нежно прошёлся по её лицу, маняще зазывая с собой свободно разгуливать вдоль утренних пустых дорог. Мун отвлеклась от приготовления и проследила взглядом за пределы окна, где за горизонтом уже давно поднялось солнце. Что-то внутри подтолкнуло её бросить всё и пробежаться среди деревьев. Наполнить лёгкие последним морозным воздухом и попрощаться с зимой. Это было изнутри, её сущность тянулась к дикой природе — её волчица. Поэтому Мун приняла поспешное решение, наклонилась к духовке и открыла её, чтобы взглянуть: не готова ли ещё лазанья? На удивление блюдо уже подрумянилось и пахло просто божественно, поэтому долго ждать и не пришлось, чтобы вынуть его на стол и оставить остывать. "Изумительно, теперь у меня есть время немного прогуляться и проветрить голову." Вот такой у неё был лёгкий на подъём характер или внутреннее предчувствие, которое проявлялось незаметно для неё самой. Мун тихо прокралась на второй этаж и переодела джинсовые штаны на спортивные, а на ноги натянула кроссовки с жёсткой шнуровкой. Из шкафа достала свою спортивную куртку и по пути вниз накинула себе на плечи. Уже перед самым выходом, Мун завязала на затылке тугой хвост светлых волос и вложила проводные наушники в уши, подключая их к телефону, который удобно расположился в кармане спортивной куртки. Пока в ушах гремел грубый голос с мощным зарядом динамичной энергии, она пробегала улицу за улицей этого маленького городка, завернув на парковую тропинку, ведущую в более дикую часть природы, где очень редко можно встретить прохожих. Здесь можно было почувствовать себя частью чего-то большего, чем просто человеком среди каменных стен или четырёх колёсного транспорта, который живёт в ритме муравейника и порой забывает о собственной гармонии. Под ногами приятно проседала мягкая земля, которая стала пористой и рыхлой от вчерашнего ливня. Над головой возвышались ветви деревьев, где-то насвистывала маленькая птичка. От такой атмосферы, Мун даже захотелось снять наушники и остановиться, чтобы получше рассмотреть как природа пробуждается от зимнего сна. Поэтому её лёгкий бег трусцой плавно перешёл в быстрый шаг, а её карие глаза с любопытством блестели янтарным переливом в ярких лучах раненого солнца. "Жаль, что живя в городе, мне приходится терять такие прекрасные мгновения." Её пальцы прошлись по грубой коре ближайшего дерева и очертили его замысловатый изгиб чешуйки. Но не успела Мун насладиться тишиной и уединением, как на весь лес раздался дикий рёв, смешанный с воем. Её голова резко повернулась в сторону услышанного звука и она быстрым шагом направилась туда. Приходилось прислушиваться, чтобы понять — был ли это вой вообще и стоит ли туда идти? Но пока мозг анализировал, ноги сами несли её к тому месту, словно заведомо знали откуда шёл звук. Чего-то подобного не повторилось, но Уокер не останавливалась, пока не вышла к поляне, которая скрывалась за зарослями дикого можжевельника. Раздвинув руками ветви, она сначала не поверила своим глазам. Но спустя пару секунд к ней вернулся дар речи и она не могла ничего лучше сказать чем: — Как это...? — заодно она прошла на пару дюймов вперёд, выходя из надёжного укрытия ветвей.***
Подскочив вновь, Питер испугался собственного крика; нет, даже лучше сказать дикого воя, который он издал почти на всю округу Бэйкон Хиллз. На этот раз он осмотрелся вокруг: голые ветви высоких деревьев и кусты можжевельника, окружающие поляну, где ему было предначертано лежать на сырой земле в грязной, разорванной рубашке и не менее перепачканных брюках. Согнув в коленях, он упёрся локтями на ноги и запустил кисти в свои спутанные волосы, нервно заглаживая их назад. Затем, Питер отклонил голову назад, закрыв глаза и поставив подбородок на ладонь. Расставил пальцы веером по своему лицу, касаясь губ, носа, впалой щеки и острой скулы. И тут появилось предчувствие, словно на его губах вовсе не грязь. Ему не хотелось открывать глаза. Зато запах постепенно стал проявлять нотки ржавого железа, а к горлу подкатывать чувство першения. "Очень похоже на кровь... Такое ощущение, что я выбрался из одного кошмара, чтобы попасть в другую петлю постоянных кошмаров.... Или я сошёл с ума и единственный шанс это просто не открывать глаза, не видеть, чёрт возьми, это. Надо просто выключить чувства, ведь хуже не будет. Никто не придёт, всем также плевать. Разве не к этому я стремился: никто не нуждается во мне и я ни в ком-то не нуждаюсь?" И тут он снова услышал голос. Её голос. Сердце предательски застучало. Хейл опустил голову к коленям и открыл глаза, краем зрения заметив движение слева от себя. — Зачем ты меня преследуешь? — его голос сквозил раздражением от безысходности, в которую его загнали собственные мысли. — Какой толк от того, что я ощущаю. Что вообще происходит? Питер сцепил перед собой пальцы в замок, мимоходом рассматривая свою кисть, покрытую засохшей кровью. И он наконец-то полностью повернул голову в сторону Уокер. Правда, увидел только её силуэт, потому что солнечные лучи светили ему прямо в глаза; хотелось зажмуриться. — Вообще-то это был мой вопрос! — гневно исправила альфа омегу и подошла к нему, садясь рядом на землю. — Ну? — Что ну? — Хейл выразительно выгнул одну бровь в сторону Мун, которая села рядом с ним. — Рассказывай говорю, где тебя носило? — она тоже щурилась при взгляде на Питера, потому что, несмотря на ветви деревьев, солнце обильно освещало поляну. — А сразу не видно? На курорте отдыхал. — съехидничал по своему обычаю. Мун беззвучно выразила губами "а" и скептически покачала головой, мол как она могла такое даже спрашивать, тут же всё очевидно. — И где же такой пятизвёздочный курорт расположен? — иронично продолжила допрос Мун, посмотрев перед собой и также согнув ноги в коленях. — Там, где тебя нет. — едко подытожил Хейл, облокотившись руками за своей спиной и вытягиваясь макушкой назад. Теперь Мун не мешали яркие лучи солнца, чтобы увидеть обрывки ткани на теле омеги и его общий помятый вид с тёмными кругами под глазами. Уокер придвинулась к нему ближе и потрогала хлопковую рубашку, вернее то, что висело от неё на Хейле. Знакомое ощущение коснулось её подушечек пальцев. Питер заметно напрягся, когда Мун оказалась совсем близко к нему, испытывая покалывания в области ладони, словно вызывая воспоминание, как он держит бьющееся сердце острыми когтями. Мотнув головой, он хотел прогнать навязчивую картину перед глазами. — Ты была там? — он сосредоточил взгляд на лице Мун, которое выражало задумчивость. "Если это был кошмар, то сейчас я кажусь ещё больше сумасшедшим, чем выгляжу. Но что если это всё повторится, стоит мне прикоснуться к ней...стоит приблизиться и мои руки снова наполнятся её кровью." — Была. — Мун коснулась его руки, положив свой подборок ему на плечо. Она не хотела уточнять, про что именно он спрашивает, потому посчитала, что это связано с «Домом Эха». "Значит я мог неправильно запомнить события, что не удивительно, раз она была в доме, а сейчас жива. Возможно, я скрылся и вовсе не убивал её. Предположим, кровь может быть моей из-за того не совсем удачного побега." Питер прислушался к своему стуку сердца и не нашёл никаких признаков раздражения или той дикости, которую он испытывал в то время. Наоборот, сейчас ему хотелось продлить этот момент как можно дольше. Поэтому он повернул голову в сторону Уокер и прислонился носом к её виску, аккуратно вдыхая её запах, словно слишком глубокий вдох мог разрушить эту идиллию. — Только не говори, что этот колючий ёж у тебя на подбородке придаёт тебе мужества. — прервала тишину Мун. — Хорошо, не буду. — в его голосе читалась ухмылка. А вот Уокер закатила глаза и усмехнулась, предвидив такую самовлюблённость старшего Хейла. Питер тем временем отстранился, чтобы взглянуть на лицо Мун и потянулся рукой, чтобы коснуться её пряди пепельных волос, но вовремя спохватился, остановив свою окровавленную кисть. Пальцы сжал в кулак, а взгляд виновато отвёл в сторону, не зная как подобрать слова для объяснения. И как только он собрался с мыслями и снова посмотрел на Уокер. — Я не хочу знать. — она накрыла его кулак своей тонкой кистью и разжала крепкую хватку, почти так же как и тогда, только сейчас её пальцы переплелись с его пальцами. Её кожа напоминала оттенок слоновой кости и выделялась на фоне его смуглой, почти бронзового оттенка, кожи, даже было забавно наблюдать как солнечные блики смягчали этот эффект и их сцепленные пальцы создавали ощущение видимого единства. "Наверно это сон, ведь даже кошмары в моей жизни ненадолго задерживаются."***
Закрутив кран, Питер вышел с ванной комнаты и стряхнул с волос лишнюю влагу, которую не смогло вытянуть полотенце. Сейчас он уже переоделся в свою привычную одежду: тёмно-синюю футболку с "V"-образным вырезом и простые спортивные брюки, которые не шуршали так противно как хлопковое недоразумение из больницы. До этого он с трудом отмыл с себя всю засохшую кровь и грязь по всему телу. Пригладил на лице жёсткую щетину, потому что его личной бритвы не было на полочке среди принадлежностей его племянника. "Вот так значит сейчас мелочно поступают родственники. Выбросил-таки, гад." На удивление, он смог присоединиться к Мун за обеденным столом пока никого не было. — О боги, я думала ты всё-таки пошутил насчёт бороды. — альфа показательно сморщила нос и усмехнулась. — Хозяин оказался не гостеприимным. — Мун выгнула вопросительно бровь, не понимая к чему тут причастен Дерек, на что Питер быстро ответил, присаживаясь напротив неё, — От меня избавились вплоть до бритвенного станка. — в конце он всё же осклабился, показывая свои белоснежные зубы. Питер больше не хотел разглагольствовать, потому что у него прямо под нос стояло шикарное блюдо с лазаньей. А он был очень голодным. Пока Мун ковырялась вилкой в своей тарелке, старший Хейл с энтузиазмом уже уплетал второй кусок, не замечая насколько была горячая мясная начинка. Лёгкий смешок Уокер заставил Питера обратить на неё взгляд и показательно облизнуть верхнюю губу, затем растягивая уголок губ в самодовольную ухмылку. Ей не нужно было словесной оценки блюда, когда она видела с каким удовольствием он наворачивал каждую свою порцию. Мун успела соскучиться по такому их уединению даже за обычным обеденным столом. Но всё прервалось со стуком шагов Дерека, спускающегося по лестнице. — Какой неожиданный визит. — прокомментировал увиденное младший Хейл, присоединяясь за стол. — Я тоже тебя очень рад видеть. — процедил сквозь зубы Питер, как будто плюнул ядом в сторону своего племянника. Вмешиваться в семейные разборки Хейлов, это как тушить огонь бензином, поэтому у Уокер всегда была своя нейтральная позиция, при которой она не принимала ничью сторону разговора. — Будешь лазанью? — поинтересовалась у Дерека, кивнув в сторону блюда. — Буду, спасибо. — буркнул в ответ тот, положив себе в тарелку приличный кусок. Теперь трапеза превратилась в глубокое молчание и только слышался стук вилки об тарелку. И это ещё не учитывая насколько напряжённо сейчас сидели оба Хейла, кидая друг на друга неприветливые взгляды, тем самым заряжая воздух вокруг почти до шокового электричества. "Мне вот интересно, Мун хоть кто-то рассказал, какую ерунду вытворил мой племянничек вместе с её любимыми ребятами. Наверно, все красиво умолчали этот факт. Фу, за одним столом даже противно сидеть. Сколько ещё жизнь предоставит ему возможности предать меня?" Питер взял стакан и повернул голову в сторону панорамного окна, сделав глоток янтарной жидкости и заодно показательно отворачиваясь от пристального взгляда Дерека. Мун заметила почти каждую деталь в мимике Питера, которая одним словом закаменела, сводя все эмоции на резкие черты его лица и плотно сжатые губы. А вот рядом сидящего Дерека ей никак не удавалось ненавязчиво рассмотреть, чтобы сделать хоть какой-то вывод, что могло произойти между ними. Но чует её сердце, что спросив, ответа она не получит. Поэтому придётся выждать нужный момент. — А они каким боком к нам едут? — послышался недовольный голос Питера, который теперь в упор смотрел Дереку в глаза. — Клыки и когти! Я совсем забыла о времени. — воскликнула Уокер, посмотрев через панорамное окно на приближающийся Джип Стилинского. — Что значит забыла? — не унимался старший Хейл, ожидая ответа на свой предыдущий вопрос. — Они опоздали. — хмуро заметил Дерек, поднимаясь со своего места и собирая всю грязную посуду со стола, при этом откровенно игнорируя присутствие своего дяди. Когда дверь лофта распахнулась, то входящие заметили двух Хейлов: Дерек стоял за письменным столом, привалившись боком к стене возле панорамного окна, а Питер величественно восседал на лестнице, расставив по ширине плеч ноги и скрестив руки на груди. — Мы не опоздали, а задержались. — с ходу начал паясничать Стайлз на хмурый вид младшего Хейла. — Мы были на месте убийства. А он что здесь делает? — Стилинский брезгливо показал рукой в сторону старшего Хейла. — Мы хотели с ним поговорить, а не досрочно выпустить. — Мне...— Питер не успел едко ответить парню, потому что его перебили. — Выпустить откуда? — голос Уокер всё ещё шокировал компанию Скотта, а ещё и её резкое появление с верхнего этажа лофта. Питер победно ухмыльнулся, посмотрев в сторону Дерека. "Очень интересно, что же ты на этот раз скажешь?" Стайлз открыл и закрыл рот, так и не выразив что-то путное. — Перекрасилась? Имидж сменила? — единственный Айзек, который высказался за всех. — В снегу запачкалась. — не особо дружелюбно ответила Мун. — так что насчёт моего вопроса, м? Лидия переглянулась со Скоттом, а он в то же время заметил как Дерек предупреждающе щурит глаза, чтобы они не вздумали сказать лишнего. Минутная пауза затянулась долгим молчанием. — Ладно. — Мун обошла Питера, нахально подвинув его, чтобы спуститься вниз. — Не хотите говорить, не надо. Стайлз, о каком убийстве ты хотел рассказать? — А разве я хотел? — осмотрительно переспросил Стилинский, при этом сдаваясь под пристальным взглядом Мун. — А, ну так дело вот в чём: вчера было совершенно убийство. Нападавшего никто не видел, потому что всё произошло на окраине лесной поляны. И это во-первых. Стайлз не мог просто вести разговор без какой-либо жестикуляции, поэтому он тут же стал разгуливать вдоль лофта. — А во-вторых, жертвой оказался снова молодой оборотень, не местный. — на какую-то долю секунду Стилинский скосил взгляд в сторону Питера. — Как вы сходу определили, что он был оборотнем? — поинтересовался Дерек, преграждая дорогу Стайлзу к окну. — У него была метка стаи на шее. — ответил за друга Скотт, который в это время сел на край дивана. Стайлз щёлкнул пальцами в сторону МаКкола и снова обратил на себя внимание. — А что самое интересное... — последовала интригующая пауза. — Оборотню вырвали сердце. Младший Хейл фыркнул, закатив глаза к потолку и снова испепеляюще смотрел в сторону Стайлза. — Отлично, только ничего в этом необычного нет. — Как же нет? — чуть не подпрыгнул Стилинский. — Его не застрелили, не перерубили туловище пополам, в конце концов, не вонзили каким-то холодным оружием в сердце, а именно вырвали! Всё это время, пока Стайлз напирал на Дерека со своими доводами, Мун встретилась с льдистыми глазами Питера и пыталась в них найти хоть намёк, что это был не он. Лицо Питера оставалось холодным и непроницаемым, ни одна жилка на его каменном выражение не дрогнула, поэтому альфа выдохнула про себя. — Если ты хочешь нам доказать, что это были не охотники. — Прервала монолог Стилинского Уокер. — То спешу тебя огорчить. Всегда найдётся один из сотни с особым почерком убийства, например как вырванное сердце. — А что если это был другой оборотень? — попытался вклиниться в разговор Лейхи, обращая на себя взгляды. — Что? Это всего лишь предположение. Простой человек не сможет пробить рёбра и вырвать сердце, а значит нужен кто-то, у кого есть сверхъестественные способности. Питер изо всех сил старался не опустить глаза на свои руки, осязая мелкое покалывание на левой ладони, поэтому его защитной реакцией стал скучающий вид. Мун прошлась вдоль зала и села возле старшего Хейла на ступеньку выше, полу боком облокотившись на перила. — Я так понимаю, у вас есть предложения как ввязаться в очередную непонятную череду событий? — по-деловому начала вести разговор Уокер, обращая свой взгляд в сторону Скотта. МаКкол поспешно отвёл глаза в сторону, просто потому что не мог выдержать требовательный взгляд альфы, или всё же у него были на то личные причины. — Нам нужно посмотреть запись с камер наблюдения. — Стайлз сразу решил добавить, — вчерашнее убийство мы не увидим, зато предыдущие сможем рассмотреть. Они все происходили в пределах города. — Они как-то связаны? — Вероятнее всего. — И каков будет план? — отозвался Дерек, который не выказывал никакой заинтересованности до этого момента. — Нужно проникнуть в участок и скачать материалы с компьютера моего отца. — Стилинский даже сам на какое-то мгновение задумался. Мун глубоко вздохнула, всё-таки её предчувствие не подвело. — И этим кем-то окажешься ты, Стайлз? — очевидным голосом произнёс Питер. Стилинский зыркнул в сторону омеги и отрицательно покачал головой. — Меня там все знаю, нельзя. Но есть запасные ключи. — он достал с кармана связку ключей. — Кто пойдёт? Скотт тут же отрицательно покачал головой, Айзек также поддержал МаКкола, открестившись от такой идеи. Дерек просто отмолчался. — Ну раз тут все такие мягкотелые, то я пойду. — поднялся со своего места Питер и с великим одолжение протянул раскрытую ладонь за ключами. "Это будет отличный повод убедиться, что нет никакой связи между моим кошмаром и реальностью." — Тебе никто здесь не доверяет, но это прекрасный повод тебя там оставить. — с подколом сказал Стайлз, сжимая ключи в кулак. По правде говоря, всех удивило предложение старшего Хейла помочь, потому что он никогда не делал ничего просто так, а значит стоит задуматься о его личной выгоде в этом. — Тогда я пойду с ним. Ловкость рук никогда не помешает. — как вариант предложила Уокер и переняла из рук Стайлза ключи, которые с охотой он отдал именно ей. Питер предвзято посмотрел на то, как обошла его Мун и хмыкнул, под видом «ну-ну, ещё посмотрим». — Тогда решено, я сегодня узнаю когда отец покидает участок и сколько останется там рядовых. — гордо произнёс Стилинский, так как почувствовал важность своей персоны. — И сообщу. — Проходной двор. — буркнул себе под нос Дерек, недовольный тем, что подростки снова ищут себе приключения, ввязываясь в непонятную историю. — А оттуда всегда идёт дым? — Скотт указал в сторону углового здания. Вся компания тут же проследила за указанный направлением. — Это то самое заброшенное здание, которые вы искали пару дней назад. — подозрительно ответил Дерек и старался вглядеться вдаль. — Жгут старые детали, наверно. А может и вечно шатающихся по округе подростков. — его лицо было достаточно серьёзным для обычной шутки. Зато клубы чёрного маслянистого дыма струились ввысь из массивной заводской трубы. Он казался бескрайним, словно чудовищное дыхание давно покинутого огня устарелой печи, грозящее поглотить весь воздух вокруг.