Сыны королей

Глава 1 : Говорите на своем языке Текст главы Став королем, Тень повидал в своей жизни много невероятных и удивительных вещей. Война, разорвавшая полмира; его отец, убитый предателем; семнадцатилетний мальчик в то время, когда он из неопытного принца превратился в короля империи в тот момент, когда его отец испустил последний вздох. Каким-то образом это, казалось, вытеснило все это. "Это какая-то шутка?" — сказал Тень, оценивающе оценивая взглядом поставленного перед ним ежа, который выглядел как-то даже менее довольным, чем он, стоящим там. — Н-нет, — сказал посол, внезапно неуверенно, глаза старой норки перебегали с короля на ежа рядом с ним, который абсолютно ничего не делал, чтобы помочь ему. «Мой король, мне сказали, что эта новая наложница понравится вам — пожалуйста, простите меня, если это неправда, я немедленно верну его…» Вернуть его куда? Взгляд Тень был непоколебим на этой новой «наложнице». Во-первых, он был мужчиной , и хотя наложницы-мужчины не были чем-то неслыханным или даже ужасно необычным среди королей и принцев, среди его собственной коллекции временных наложниц не было ни одной. А во-вторых, он не мог казаться менее влюбчивым, чем если бы рычал на него на четвереньках. Он просто стоял там, конечно, и не делал ничего грубого по определению, за исключением его вопиющего отсутствия всех сердечных разговоров, которые обычно требуются от человека, находящегося в непосредственной близости от короля. Его зеленые глаза смотрели на него мягко и скучно. — Единственная проблема, Мой Король, в том, что я боюсь, откуда он взялся… ну… этого больше нет. Но если вы будете так рады, мы можем найти другие договоренности, если он вам не нравится... Тень почувствовал, как нарастает головная боль. Когда его посол запинался от обильных извинений, он помассировал висок пальцами, вздохнув. Когда посол проболтался о том , кто сказал ему, что привезти ему наложницу-мужчину было хорошей идеей, он почувствовал, как весь юмор в этой ситуации покидает его тело в спешке. Стиснув зубы, он перевел взгляд на норку, которая теперь была очень бледной. — Что бы ты хотел, чтобы я сделал с… — Засунь его в гарем, — отмахнулся Тень, махнув рукой и отвернувшись. — Мне он теперь ни к чему, и его не вернуть туда, откуда ты его вытащил. Он чувствовал этот насмешливый зеленый взгляд на своей спине и внезапно остановился, его осенила одна мысль. Ему пришло в голову, что если этот ёжик откуда-то ещё, то вполне вероятно, что он просто не знает их языка. Наверняка никому не придет в голову привести ему наложницу, которая не может с ним общаться. Обернувшись, он остановил отступление минка одним словом. Когда он снова столкнулся с ежом, Тень положил руку ему на бедро, оценивая. — Как тебя зовут, ежик? он спросил. Не получив немедленного ответа, он повернулся к норке. — Откуда он взялся? — П-из южных провинций, мой король. У нас нет точного родного города, но мы можем выяснить… — Нет нужды, — отрезал Тень, снова переводя взгляд на свое последнее нежелательное пополнение в гареме. Беглец, наверное? Все южные провинции были разрушены правлением его отца и ассимилировались в его собственное королевство. Тем не менее, культурные и языковые барьеры были огромными, разделенными океаном. Это был язык, который через несколько поколений начнет теряться, как и падшие культуры. Но это было еще достаточно недавно, так как, будучи в детстве врагом своего собственного королевства, он выучил язык вдоль и поперёк на тот случай, если ему когда-нибудь понадобится его знание. Как всегда учил его отец, важно знать слова друга; тем более знать слова недруга. Тень снова повторил свой вопрос ежу, медленно, на диалекте Южной провинции. Теперь, почему-то, ублюдок улыбался . Не ртом; но со всем его отношением, юмористический блеск в его глазах. Очевидно, без малейшего следа акцента, он ответил ему на родном языке Тени. — Я говорю на твоем языке лучше, чем ты на моем, — раздался мягкий голос, и теперь на его морде расплылась ухмылка. Ошеломленный, Тень ничего не сказал, продолжая. «Меня зовут Соник». Пауза, а затем он дерзко добавил: «Ваше Высочество». Наступила полная тишина, рот Шэдоу открылся, и ничего не вышло. Он мог ударить его за оскорбление. Он должен был, даже, это было в его праве. Если раньше посол был бледен, то теперь он выглядел смертельно больным, бросая преданный взгляд на ежа. Из него вырвался список яростных извинений, но Соник больше ничего не сказал, по-видимому, удовлетворенный катастрофическим вступлением. Тень медленно закрыл свой разинутый рот, сжав челюсти, пока он безрезультатно ждал, пока Соник хотя бы немного пожалеет о довольно серьезном промахе этикета. Он понял, когда Соник скрестил руки на груди и позволил минку бороться за него, что он ждал чего-то, чего не было. Сейчас у него даже не было умственных способностей, чтобы справиться с этим. Он поднял руку, останавливая бессвязную болтовню своего посла, старая норка внезапно замолчала, унижение заставило его сжаться в себе. Тень позволил новой тишине прерваться на мгновение, прежде чем он снова заговорил. — Отведи его в гарем, — повторил он свой предыдущий приказ. — Успокойте его. Сощурившись, он добавил: «Еще какое-то время он ее не оставит». Это вызвало раздражение на лице Соника, но мало какой другой реакции, кроме этого. Тень не смотрел, как норка выводит его; он повернулся и ушел. Сказать, что Тень избегал своей новой обязанности, было преуменьшением. Тень уже редко посещал его гарем, оставив его леди Руж (своему доверенному советчику, и она была той сумасшедшей, которая предложила сделать наложницей мужчину-беглеца из вражеской империи — если он слишком глубоко задумается об этом, он будет страдать). хронические мигрени), отвечающий за это, чтобы в целом заботиться об их комфорте и потребностях, сопровождать их в его покои и обратно, когда это необходимо. Во всяком случае, не то чтобы Тень так часто поступал. Как очень молодойКороль, неженатый и не имеющий женихов, Тень должен был входить и выходить из своего гарема чуть ли не каждый день. Людям было приятно видеть своего короля здоровым и мужественным, с обещанием сильных наследников в будущем. Это была действительно единственная причина, по которой Тень вообще беспокоился о гареме. Король, который не был женат, и пытающийся произвести на свет наследников, которые не пользовались гаремом, вызывал у людей странное зависание. Однако он почти никогда не посещал одну и ту же наложницу дважды. Это была его репутация, которой ему было невероятно трудно угодить. Было трудно привлечь его внимание, а еще труднее удержать. Целью любой женщины в гареме стало служить ему хотя бы раз, так как это, как правило, было столько же шансов, сколько было с ним. Тень позволил им поверить в это и позволил себе поверить в это, потому что правда была намного хуже. Одно дело — редко использовать своих наложниц, кроме как предлагать их услуги другим. Теперь, с Соником, он вообще избегал этого. Прошли недели с момента его неожиданного появления, и каждый раз, когда Шэдоу видел его во дворце, Соник, казалось, был полон решимости досадить ему. Он воровал лишние порции прямо с кухни; его обнаружили, наблюдая за тем, как солдаты тренируются в опилках, и Тень остановил его, когда тот взял себе деревянный тренировочный меч; он поймал того ежа, каким-то серебряным языком пробравшегося на прогулку с леди Руж, глядя на рассерженную Тень со спины одного из своихличные лошади; он вошел со всей уверенностью дворянина, а не сбежавшей наложницы, чтобы войти в круг общения короля, начать какую-то историю, в которой компания Тени хлопала себя по коленям, вытирала слезы с глаз и спрашивала его: «Мой Король, где ты его прятал? И, похоже, не имело значения, сколько раз Тень затаскивал его обратно в гарем, где ему и место. Он всегда возвращался к обществу, независимо от того, сколько раз Тень менял охрану за пределами палат гарема, чтобы избежать его культивирования и дать ему полную свободу действий. Ничто из этого, казалось, не мешало тому, чего он хотел, что бесконечно раздражало. И, возможно, неохотно, тоже немного восхитительно. Шэдоу не хотел думать о Сонике, не тогда, когда он откинулся на спинку кресла, пока удивительно привлекательная кошка раздевалась для него. Тем не менее, его разум не мог не блуждать. Он лениво положил руку в перчатке на тонкую, покрытую желтым мехом талию. Его нынешний гость, который предложил превратить скромный разговор о торговле в нечто более захватывающее. Возможно, что-то, что могло бы ослабить его хватку за то, чего хотел Тень. При его отце было принято, чтобы члены королевской семьи были очень откровенны в использовании своего гарема, особенно при совместном использовании. Завершение было сделано даже до суда, чего Тень должен был ожидать, если он, наконец, выберет кого-то для брака. Каждый союзник и гость теперь ожидали продолжения таких обычаев от Тени, которая не видела причин для излишнего возбуждения беспорядков отказом. Это был единственный раз, когда Тень действительно баловал свой гарем. Это служило его цели — залезать в карманы соседних принцев и королей — а также позволяло ему однажды в голубую луну выпустить немного пара. И заставил его чувствовать себя менее сломленным, когда им тоже удалось заставить его двигаться. Он чувствовал, что медленно шевелится, как кошка у него на коленях перетирается отработанным, контролируемым движением. Ей было лет девятнадцать или двадцать, она привлекательно повзрослела. Она умело массировала спрятанный в его ножнах член, мягкое и ободряющее мурлыканье кошки. «Принесите лучшее из гарема!» — радостно спросила его гостья, и она определенно была частью этой демографической группы. Во всех отношениях она была хорошо сложенной молодой женщиной, и Тень признал это. И все же огонь раздулся сильнее, когда он закрыл на нее глаза и просто позволил себе чувствовать, хотя хамское ворчание гостьи немного отвлекало его от своих женщин. Периодически входили еще несколько человек, кого Руж, по-видимому, сочла нужным присоединиться к королевской компании во второй половине дня. Настроение значительно изменилось в сторону чего-то более разнузданного, принц напротив него был радостным, когда вокруг него подошли несколько девушек. Тень тоже заметил новое присутствие по обе стороны от него, руки соприкасались и уговаривали, в то время как та, что была у него на коленях, успешно освободила его член, и он потратил немного времени, потянув ее под более выгодным углом, чтобы он мог потянуть ее бедра вниз и скользнуть внутрь. . Как и все девушки гарема, они всегда были готовы, когда их позвали, и он проскользнул внутрь без сопротивления. Физически это было хорошо. Не в его стиле было лежать сложа руки и позволять делать всю работу кому угодно, но это все равно доставляло ему удовольствие, поэтому он двигался вяло, подергивая ушами от очевидного удовлетворения слишком нетерпеливого принца справа от него. — Эй, — сказал принц, привлекая его внимание. Так отвлекает. — Я никогда раньше не видел мужчину-наложницу в твоем гареме. Ублюдок ухмылялся, и ленивое внимание Шэдоу внезапно сменилось тревогой, когда он понял за секунду до того, как проследил за взглядом принца, который, по-видимому, присоединился к ним. Глядя на весь мир, как будто он был в нескольких секундах от того, чтобы созерцать свои собственные ногти, Соник сел на один из шезлонгов, откуда его, казалось, бесцеремонно сбросили. Терпеливо ждали, когда их позовут, пара менее смелых девушек, которые сидели с другой стороны от него, хотя и развлекались. Одна из них просунула руку под короткий хитон другой, румянец появился на лице принимающей девушки, когда они праздно играли с ней, пока они смотрели. Им было непринужденно рядом с ежиком, но у него не было соблазна присоединиться к ним в праздной игре. Его глаза, когда он нашел их, были на Тени. Быстро уловив это, Шэдоу отвел взгляд куда-то еще. Так вот как Руж хотела с ним поиграть, не так ли? Он стиснул зубы и отвел от него глаза, чувствуя, что Соник мог снова смотреть на него, когда он отвернулся. Девушка на его коленях прижалась к его члену и заставила его зашипеть, и его раздражение от присутствия Соника смешалось с этим ощущением, усиливая все, заставляя его пульсировать. "Как он?" — спросил принц, лаская девушку, целующую его тело. «Знаешь, у меня дома есть несколько своих, но они гораздо непригляднее, чем твои…» Тень хотел отомстить Руж. Или, может быть, на Сонике. Он не был уверен, какой. — Его не пробовали, — сказал он, пытаясь казаться незаинтересованным. Он вообще не был заинтересован в том, чтобы что-то делать, избегая мужчин-наложниц по какой-то причине. Это, казалось, только возбудило интерес его гостя, глаза которого заблестели. "Это так?" он сказал. — Ну, если ты не приберегешь его для особого случая… — Шэдоу уже почувствовал это, прежде чем выпалили остальные слова. "Я хочу его. Могу ли я?" Тень скользнул глазами обратно к оставленному без присмотра Сонику, который на этот раз встретил его взгляд с непроницаемым выражением лица. С легкой вспышкой восторга от мести, которую он получит за все проблемы, которые доставил ему Соник, он намеренно проигнорировал слегка раздраженный взгляд другого ежа на просьбу и повернулся обратно к Кэт, которая доходила до оргазма. , ее ранее едва уловимые стоны и вздохи превратились в громкие крики. «Конечно», — ответил он, медленно ухмыляясь, когда он оглянулся и увидел выражение открытого недоверия на лице Соника. Но Соник не мог долго смотреть на него, внимание вместо этого переключилось на нетерпеливого принца, который выскользнул из сопровождавших его женщин, чтобы приблизиться, его твердый член был виден сквозь бриджи. Пальцы Тени сжались на мягкой талии кошки, когда она вздрогнула на нем, тихо зашипев от напряжения вокруг него, и он почувствовал себя ближе, ближе, чем обычно, в это мгновение, хотя эта отвлекающая синяя угроза исчезла из поля зрения. , занимая его мысли — И он совершил ошибку, еще раз позволив своему вниманию разделиться, подняв глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Соник вскакивает со своего места в гостиной и пронзает принца, который остановился из-за неожиданного сопротивления. Наверняка он ожидал увидеть обычную наложницу, которая будет хихикать, краснеть и переворачиваться при одном лишь намеке на это. Но Соник не ложился на пропахшие духами подушки и не раздвигал бедра, послушно поднимая хвост. Он был щетинистым и, судя по тому, что знал Тень, совсем не соблазнительным. Как, черт возьми , кто-то ошибочно принял его за материал для гарема, что заставило его усомниться в здравом уме Руж. — Да ладно, милая, — уговаривал принц, приближаясь, протягивая руку к сундуку с персиками, явно мотивированный своим собственным членом, а не всеми сигналами опасности, которые Соник откладывал. — Мы можем позволить Его Величеству наблюдать. Тебе бы этого хотелось, верно? Соник скрестил руки на груди, закрываясь от дальнейших прикосновений или предложений. В конце концов, технически его нельзя было ни к чему принудить, и сладкие слова принца, казалось, ни на йоту не поколебали его. — Вообще-то я бы не стал, — язвительно сказал он. — И вы, возможно, захотите еще раз подумать о попытке прикоснуться ко мне, ваше высочество. ” Это сбило с толку принца, который убрал руку и обратил свой широко раскрытый оцепеневший взгляд обратно к Тени в поисках помощи. Ему явно никогда в жизни ни в чем не отказывали, и теперь Соник с радостью разрушал идеальную торговую сделку, над которой Тень работал несколько недель, выращивая этого избалованного принца и его обжору на блестящие вещи, чтобы получить то, что он хотел. И Соник вошел сюда, намереваясь все разрушить с улыбкой на лице. Тень зарычал, расстроенный тем, что на этот раз он был так близок к удовлетворительной кульминации и теперь был решительно вырван из этого момента. Тот момент, который загадочным образом создавал момент, когда он понял, что Соника пригласили присоединиться к ним. Лучшее из гарема. Как, черт возьми, он ошибся, будучи одним из них, Шэдоу не мог понять. Внезапным движением Тень полностью оторвал испуганную кошку от себя, мягко опустив ее спиной на стул, который он занимал, прежде чем повернуться к возникшей новой суматохе. Внимание Соника переключилось на него, напрягшись во всем, и казалось, что он героическим усилием пытался не смотреть вниз, судя по тому, как его глаза приклеились к лицу Шэдоу. Хороший. Тень надеялся, что ему неудобно. Это было бы именно то, что он заслужил за то, что еще раз разрушил Шэдоу. — Ты забываешь свое место, — сказал он, подходя ближе, и руки Соника упали с его груди, явно воспринимая его как угрозу более серьезную, чем пухлого, избалованного принца. — Вы здесь, чтобы служить, и вас только что призвали именно для этого. Выражение лица Соника упало, и он сказал: «Последний раз, когда я проверял, я наложница короля, а не раб любого потенциального принца, который хочет большего, несмотря на то, что не может продержаться здесь ни для одной женщины». Подняв невыносимый подбородок, он добавил: «Я его не трахаю». Тень пристально посмотрел на него, и Соник встретил его. Его гость в замешательстве посмотрел между ними. Соник выплюнул слова на своем родном языке, который Шэдоу прекрасно понимал, но никто другой не понимал. "Что он-" — Оставь нас, — рявкнул Тень. Это был общий приказ для всех в комнате; его гость ушел первым, явно униженный и спрятав свою гордость обратно в бриджи, растерянные девушки из гарема последовали его примеру, быстро переодевшись, чтобы не гарцевать по дворцу голышом. Внезапно в комнате стало тихо, только они вдвоем. Тень сузил глаза, увидев отсутствие всякого явного подчинения у другого, который, казалось, не смущался тем, что остался с ним наедине, но, возможно, даже предпочитал это, судя по тому, как постепенно он расслаблялся. Было поистине пустой тратой даров природы дарить такие взгляды кому-то, кого Тень так находил.неприятно. Ясно, что он был сложен совсем не так, как девочки, которые все были высокого класса по происхождению и вели невероятно роскошную, избалованную жизнь еще до того, как стали частью гарема Короля Тени. Соник был не старше их общей демографической группы — Шэдоу предположил, что ему не больше двадцати, — но его жизнь определенно должна была быть другой. У него была красивая пропорциональная мускулатура молодого человека, вступившего в пик своего расцвета, уравновешенная и слегка мускулистая, как у того, кто любит заниматься спортом. Возможно, он тренировался в каком-то неторопливом виде спорта, будучи высокопоставленным сыном какого-нибудь дворянина где-то в своем родном королевстве. Он стоял с совершенной бессознательностью скульптуры, не понимающей ни смущения, ни скромности, опираясь на свой вес и оценивая Тень. Этот высокомерный взгляд нисколько не умалял хорошо сложенного лица. Синее пальто не было похоже ни на что из того, что Шэдоу видел раньше, и оно выделяло Соника, где бы он ни был. Жаль, что он был так ужасно несговорчив, иначе Шэдоу мог быть в опасности соблазниться им. — Я был слишком снисходителен к тебе, — сказал Тень, блуждая взглядом и возвращаясь к ленивому взгляду. — Я позволял тебе досаждать мне на протяжении всего твоего пребывания. Теперь я вижу, что это было ошибкой». Мускул на челюсти Соника скользнул, и почему-то ожесточение в его взгляде только привлекло внимание Шэдоу к тому факту, что он все еще тверд, все еще пульсирует от желания, и оно не исчезло ни на йоту. Почему-то сейчас стало хуже, и Тень оказался именно в том положении, которого избегал годами. Любая возможность сразить какого-нибудь привлекательного молодого человека, приглашающие взгляды и руки принцев и знатных сыновей, которые желали благосклонности короля… все отвергалось, потому что он знал, что это будет саботажем. Он знал, что всего один раз позволить себе то, что он хочет, изменит его. Казалось, Тень все еще был в опасности искушения, несмотря на его отказ от сотрудничества. И все же Соник казался усовершенствованным каким-то жестоким богом, созданным специально, чтобы помешать всему, ради чего работал Шэдоу. Была только дополнительная ирония в том, что он был родом именно из того королевства, которое тоже пыталось помешать его отцу. — Если под «снисходительным» ты подразумеваешь полное избегание — да, я заметил, — сказал Соник, склонив ухо набок, его отношение только еще больше разозлило Шэдоу. «Мне было любопытно, почему в твоем гареме не было мужчин, почему я был единственным. Теперь совершенно очевидно, почему». — Потому что я не укладываю их спать, — сказал Тень дрожащим голосом, но он уже знал, что уже слишком поздно. — Если ты так говоришь, — фыркнул Соник. «Я думаю, что эта часть верна». «И что вы считаете правдой? Что Леди Руж сыграла какую-то злую шутку и впустила мужчину в мою постель, хотя я совершенно очевидно никогда не проявляла интереса к ней? Все лицо Соника перестроилось, чтобы снова ухмыльнуться во всех смыслах, кроме физической ухмылки. Его глаза загорелись, самодовольное знание сделало его ленивым и самоуверенным. «Очевидно, что в вашем гареме их нет, потому что это все, чего вы хотите», — сказал он с раздражающим самопровозглашением. — Ваш двор этого не видит, но леди Руж видит. Ты заставил эту совершенно милую девушку оседлать тебя, как будто это было последнее, что она собиралась сделать… — Он сделал паузу, издав слабый смешок. — И ты все еще не мог перестать смотреть в сторону. В самом деле, Ваше Высочество, это ужасно жестоко с вашей стороны. Внезапно Шэдоу стало ясно, что Соник не был так не затронут атмосферой, как он изначально полагал. Так близко, что он мог видеть слегка лихорадочное выражение в его глазах, заметил, когда он посмотрел вниз, что, хотя его никто не трогал, обычно идеально гладкая плоскость таза теперь была немного неровной, шерсть взъерошилась между ног. И все же он не развлекался с другими девушками из гарема; он наблюдал за Шэдоу. Не такой пуленепробиваемый, как ты думаешь, не так ли? подумал Тень. Раздражение, накапливавшееся за недели, разочарование и подавленность, накапливавшиеся годами, и тот факт, что Соник имел наглость думать, что он имеет право вызвать его на что угодно, глядя на него и совершенно не боясь, даже возбуждаясь … Шэдоу ударил, рефлексы Соника были поразительно быстрыми, но он не смог убежать, когда Шэдоу внезапно толкнул его на ближайшую поверхность. Он взвизгнул, звук, не похожий ни на один другой, который он извлекал из себя раньше. Соник, всегда беззаботный, всегда скучающий, закатывающий глаза и фыркающий, и обычно не проявляющий ничего, кроме нетерпения и желания действовать — теперь он смотрел на него широко раскрытыми глазами, открыв рот, чтобы не выговориться из новейшей ситуации, которую он влез в себя, но стонать . Персиковые руки метнулись, чтобы схватить Шэдоу за плечи, и он снова оказался под пристальным вызывающим взглядом. Даже сейчас, прижатый своим королем, Соник травил его. — Ты невыносимая синяя крыса, — прошипел Тень, и, клянусь Хаосом , его член так сильно упирался в бедро Соника, что ощущение меха сводило его с ума. Похоть ускорила его пульс так, как никогда раньше, ни с одной из девушек из гарема. Соник усмехнулся, но, похоже, не был заинтересован в том, чтобы отбиться от него. На самом деле, он обхватил бедро Шэдоу ногой и втянул его внутрь, и Тень ответил жестоким, карающим поцелуем. Стон боли Соника был приглушен, когда Шэдоу прикусил губу, опыт поцелуя был не похож ни на что другое. Соник не был податливым и мягким, или чем-то, что можно было бы ожидать от настоящей наложницы. Он напрягся под Тенью и сопротивлялся, посасывая язык Тени, нажимая на твердый член, просачивающийся сквозь его мех. Шэдоу понял, что даже с его твердым телом и темпераментным поведением Соник наверняка был готов к нему так же, как и все женщины. Его вымыли, причесали, надушили, слабый стойкий аромат розы заставлял его нос дергаться, тонкий аромат противоречил тому, кто на самом деле был под ним. На этот раз, когда они расстались, он, наконец, заставил Соника затаить дыхание, задыхаясь и поглаживая небольшой порез на губе. «Я думал, что короли должны брать все, что хотят», — пошутил Соник. «Как непохоже на сына этого старого ублюдка Черного Дума бояться трахаться с…» Тень зарычал, схватив одну из рук Соника и засунув другую руку ему под спину, чтобы перевернуть его. Изящный дубовый столик угрожающе загрохотал, кубок опрокинулся, и его содержимое потемнело на ковре. Шэдоу было все равно, разве что он услышал тихий стон дискомфорта, когда живот Соника ударился о край. Годы Отречения Тени от самого себя, и именно этот ёжик заставил его это выбить. Несмотря на то, что его рука держала его за затылок, член угрожал входу в его тело — подготовленный, смазанный маслом, растянутый, как любая другая наложница, и мозг Шэдоу временно остановился, представляя, как он подвергается такому обращению . , не мог понять, что Соник сидит неподвижно из-за этого — Соник раскачивался спиной к нему, пыхтя о деревянную поверхность, к которой он был прижат. Маленький засранец развлекался . — Это то, чего ты хотел, вредитель? — рявкнул Тень, теперь его собственное дыхание стало неровным, он понял, как страстно желал этого, как никогда раньше. И, отказав себе еще немного, агония ожидания стала еще слаще, когда наконец-то в его руках оказалось то, чего он хотел. Даже прижавшись к нему, чувствуя рефлекторное подергивание растянутой мышцы, целующей только кончик. На этот раз в конце ожидания наступит облегчение. — Поэтому ты так надоедлив при каждой возможности? Он крепче сжал шею Соника, ненадежно засунув руку между острыми как бритва шипами, но избегая их из-за опыта с самим собой. Соник одновременно был готов и все еще сопротивлялся, его рывок против силы Шэдоу противоречил тому, как его синий хвост безошибочно поднялся в воздух, обнажая себя, скользкого от масла. «Почему бы не трахнуть иностранного принца?» — продолжал он, покачивая бедрами так, что его член скользнул по дырочке и вверх по маленькому хвостику, извлекая из ежа под собой низкий звук. «Если ты так горяч для траха». Как будто он только что сказал что-то смешное, Соник фыркнул, отводя уши назад, было ли это невысказанным раздражением или чтобы лучше уловить голос Шэдоу, оставалось только догадываться. — Как будто я трачу свое время на мужчин, которых ты держишь под каблуком, — сказал он со вздохом, похожим на смех, и его синие бедра раздвинулись так, как не было у принца. «Куча вскормленных молоком трусов. Я понимаю, почему ты ими пользуешься. Тень уставился на него сверху вниз, зеленые глаза осмелились встретиться с его, теперь определенно потемневшими от похоти. И то, как он благосклонно отреагировал на то, как Тень швырнул его, отверг медовые слова этого ленивого принца… Тень потянулся вниз и смаковал внезапный рывок и стон, когда он нырнул рукой между синими ногами и обхватил ею то, что он нашел там. Жесткий и полностью обнаженный из ножен, без необходимости уговоров Шэдоу. Соник снова фыркнул и покачал бедрами, и Шэдоу почувствовал, как его сердце забилось в странном ритме от ощущения другого мужчины, пульсирующего в его руке, трахающегося.его кулак, когда он сжал его, резкое свидетельство возбуждения, которое нельзя было замаскировать или скрыть. Это было так пьяняще, что само по себе чувство вызвало сильную пульсацию потребности во всем его теле, наслаждаясь новизной поглаживания другого члена. Как и он сам, похоже, Соник предпочитал это грубому и быстрому, судя по тому, как он брыкался и тяжело дышал. Неудивительно, что Сонику он наскучил, когда они впервые встретились. Вероятно, он полагал, что Тень такой же, как они; избалованное, легкое, избалованное внутреннее снисхождение. Что Соник узнал за эти недели, так это то, как Шэдоу ненавидел свои обязанности при дворе и вел настоящую битву, предпочитая тяжелую работу по подчинению людей своему командованию. Все его любопытные вторжения, кульминацией которых стал этот момент. Позволить себе упасть, откинуть бедра назад в искреннем желании служить своему королю. Хотя, может, и не имело значения, был ли Тень королем, или дворцовой стражей, или даже простым солдатом. От этой мысли Шэдоу слегка закружилась голова, и его раздражало, что именно так Соник хотел это показать. Этот невыносимо гордый иностранный еж, сын сыновей врагов своего королевства, разрушает тщательно сбалансированный мир Тени. И твердый, как камень, в руке, когда он это делал. Шэдоу убрал руку, наслаждаясь многострадальным стоном, который он получил в ответ, когда он еще более грубо пихнул Соника на стол, ноги на короткое время брыкались, чтобы устоять перед тем, как Шэдоу схватил свой собственный член и толкнул его одним безжалостным движением. вонзить в его тело. Соник махнул рукой и выбросил руку, крепко вцепившись в край стола с пронзительным стоном, который наверняка услышат все, кто находится во внешнем коридоре. Тень даже не мог заставить себя побеспокоиться, ошеломленный чистым ощущением того, что ударил его, как только он был погребен по самую рукоять, что это так отличалось от тел женщин, которых он забрал за эти годы. было тесно, даже после подготовки тело Соника поддалось ему. Тень должен был успокоиться в следующий момент, просто позволив моменту захлестнуть его. Погрузился в его задницу, чувствуя каждое извивающееся движение, каждое подергивание его тела, пока он приспосабливался к нему. И протянуть руки вверх и провести руками по твердой, мускулистой спине, скользнуть вперед, подняться по плоскому животу и груди, вернуться к твердому, толстому члену, торчащему между его ног… — Блять , — прошипел он, выгибаясь на спине, мысль о том, что он наконец-то трахается так, как ему хотелось, сводила его с ума от желания. А Соник, как всегда, подбадривал, раздражал и нетерпелив, раскачивался и без умолку говорил, хотя Шэдоу не обращал на это никакого внимания в первые мгновения. Теперь он мог слышать каждое снисходительное слово. «…мог бы просто пошевелиться , боже, трахни меня!» — Хватит, — выплюнул Тень и, наконец, отстранился, полностью погрузившись в блаженство, прервав возмущенные протесты Соника, вместо этого наслаждаясь восторженным стоном. «Хватит болтать, раздражающий дьявол …» И на этот раз Тень не остановился, чтобы упиваться. Он трахнул его. Жесткий, как никогда не поступил бы с другими наложницами, грубее и быстрее, чем мог выдержать только Соник. Что он инстинктивно знал, что может взять; что он тоже так хотел . — Боже , ты… ты большой, — проворчал Соник, выбрасывая ноги, пытаясь найти опору, чтобы удержаться, и изо всех сил пытаясь это сделать. Он попытался раздвинуть ноги пошире и все равно обнаружил, что все так же сыт, так же трудно двигаться. Тень фыркнул, убирая руку с шеи Соника, чтобы сжать его челюсть, заставляя его голову под неудобным углом назад, чтобы он мог смотреть на него. Соник выгнулся, пытаясь ослабить давление на шею, и обнаружил, что хватка Шэдоу не двигается. — Думаешь, теперь лесть тебе поможет? он сказал. — Если бы я думал, что это неадекватно, — прохрипел Соник, глядя на него в ответ, — я бы сам тебе сказал. По крайней мере, в это мог поверить Тень. Он сузил глаза на ежа, который все еще , даже приколотый, насаженный на член Шэдоу, имел наглость быть достаточно высокомерным, чтобы вести себя пресыщенно, когда его трахал король. Но все же Тень мог видеть сквозь него, потемнение зеленых глаз, то, как он царапал края маленького деревянного столика. В этот момент Тени не волновало, услышит ли его весь дворец. Что угодно, лишь бы заткнуть его. Вместо этого он отпустил челюсть Соника, чтобы сжать одно из этих дергающихся синих ушей. Соник взвизгнул, когда его голова снова опустилась вниз, обнажая зубы, когда Шэдоу задал новый карательный ритм, каждый толчок сотрясал маленький столик. И когда Шэдоу как следует зарылся, он почувствовал спазм тела под собой, полуприглушенные стоны Соника превратились во что-то более животное, более безудержное, когда Шэдоу понял, что он ударил золотом внутри себя. Он ненадолго сбился с ритма, немного задыхаясь от того, насколько он напрягся, когда Соник внезапно закричал: «Вот!» Когти Соника царапали бороздки в дереве, сцепляясь и, наконец, вставая на ноги, чтобы он мог оттолкнуться, встречая укол Шэдоу за уколом. Даже Тень не мог надеяться сдержать свой голос, зная, что это все равно будет бесполезно, когда этот новый угол заставил его наложницу так чудесно кричать . Предположительно, он послал всех наказать свою непослушную наложницу. Вместо того, чтобы оттолкнуть его, Тень предоставил ему привилегию быть первым мужчиной, которого он трахнул. В глубине души он знал, что после этого ему придется найти способ держать эго ежа в узде — и пока остановился только на этом удовлетворительном образе момента, когда напряженное тело сдалось, пытаясь взять под контроль шаг, вид его спины вялой и растопыренной, сжимая маленький столик для дорогой жизни. Наконец-то уступил лидерство Шэдоу, хотя бы из эгоистичного желания чувствовать себя хорошо. — Да, — прошипел Тень, сжимая узкие бедра. « Да, да…» Он понял, что бред Соника стал звучать по-другому, уши уловили, что Соник вернулся к своему родному языку, хотя он все прекрасно понимал. — Не останавливайся, боже, не останавливайся… — выдыхал он между стонами. А затем, почти отражая собственное состояние Шэдоу, его паническая литания: «Я иду, я иду, я иду…!» Сонику не нужно было продолжать кричать об этом, Шэдоу почувствовал горячую, поразительную прилив жидкости к своей руке, когда он наклонился, чтобы крепко сжать его, но он все равно сделал это. В конце концов ему не хватило слов — в кои-то веки — когда он дернулся и задохнулся, бросив бедра вперед в чудесный, крепкий кулак Тень, созданный для него. Пока Тень преследовал свой собственный оргазм, толстый, пульсирующий стержень заставил его задуматься, что было бы, если бы роли поменялись местами. Должен ли он ослабить свою бдительность настолько, чтобы позволить кому-то трахнуть его вот так — позволить Сонику трахнуть его. Чтобы позволить Сонику прижать его, проложить путь внутрь и трахнуть его, пока он беспорядочно не кончит внутрь Шэдоу. И одна только эта мысль оказалась слишком большой, он глубоко вошел и больше не выходил, его руки крепко сжимали вздымающиеся бока Соника, слыша легкий хрип, когда он сжимал его. И невероятно, Шэдоу смутно ощутил трепет в нижней части живота, взглянув вниз и увидев, что когда он наполнил Соника своей спермой, маленький хвостик начал лениво вилять из стороны в сторону. Проведя рукой по мокрой от пота спине, Тень закрыл глаза и позволил себе насладиться тем, в чем он так долго отказывал себе, и это было так хорошо, что он не мог понять, почему он вообще сдерживался раньше. Было бы то же самое, трахнуть какого-нибудь избалованного, простодушного дворянского сына? Или покорный слуга? Было бы хоть немного так волнующе, если бы это был кто-нибудь, кроме этого отвратительного ежа, который вовсе не обращался с ним, как со своим начальником? Шэдоу открыл глаза, чтобы сфокусироваться на перевернутом, раскрасневшемся лице, Соник теперь позволил опасно скрипящему столу принять на себя весь его вес, дергаясь, когда Шэдоу двигался. Он обнаружил, что ощущение смягчения внутри чрезмерно возбуждающее, но оно того стоило, когда он вышел, чтобы увидеть, как сперма вытекает из этого растянутого входа, Соник издает приглушенный звук, мягкий и ленивый в дерево. «Ты безжалостная угроза», — подумал Шэдоу, дергая его за бедра, чтобы утащить прочь, протесты Соника смущенного типа, пока его не слишком мягко швырнули в ту же гостиную, которую Шэдоу занимал раньше. Он без костей упал в него, имея наглость бездельничать там, подтянув одно колено вверх-вперед и закинув руки за голову. И этот злой рот, скривленный в ухмылке. — Оставайтесь на месте, — сказал Тень, указывая на него твердым приказом. — Или что, милорд? — спросил он, от чего глаз Шэдоу дернулся. Он мог угрожать ему, мог отправить его обратно в его комнату в гареме. — Или я больше не буду трахать тебя, — сказал он вместо этого, и это, по крайней мере, заставило Соника фыркнуть и устроиться поудобнее там, где он был. Однако он чувствовал, что глаза смотрят на него всю дорогу до двойных дверей комнаты, когда он распахнул их. Как и ожидалось, двое охранников, охранявших его, вытянулись по стойке смирно, явно взволнованные услышанным. Не имея достаточно высокого звания, чтобы смотреть ему в глаза, они оба опустили взгляды в пол, когда Тень приказал: — Я хочу, чтобы этот коридор был расчищен до конца вечера. Ни охраны, ни входа, ни выхода. Прислуги тоже нет. Я пошлю за сопровождением лично, когда мне это потребуется. — Он сделал паузу и добавил: — И устройте так, чтобы леди Руж присоединилась ко мне за обеденным столом. Вы можете сказать ей, что это прямой приказ. Отраженное двойное «Да, Ваше Величество» от обоих охранников, которые, казалось, не были уверены, что оставят его без охраны, но не стали спорить, спеша выполнить то, что им было велено. На этот раз, когда двойные двери снова закрылись, Тень запер их за собой.