Суббота

      Бьёрг прикрыл глаза и потёр переносицу. Наверное, всё-таки следует оторваться от сборки маленькой модели Uniti и переключиться на что-то менее монотонное. Освещая уютную комнату, в камине успокаивающе трещали объятые пламенем брёвна, а на кухне шипело раскалённое масло и доносился приятный аромат жареной рыбы. Как же всё-таки хорошо дома. — Вейно, söt, у тебя там всё хорошо? Не то, чтобы Бьёрг когда-нибудь смел усомниться в кулинарных способностях своего мужа, ни в коем случае. Не смотря на давнюю и крепкую любовь Бьёрга к готовке, в этот субботний вечер инициативу проявил Вейно. Вопрос исходил скорее из-за внезапно накатившего прилива нежности. Хотя, ничего удивительного, с Вейно не хочется и не получается по-другому. — Почти готово, дорогой! Ведь дом — это не обязательно здание или комната. Бьёрг не был философом, но отлично понимал, что для него самого дом — это когда он рядом. И неважно где на этот раз они решат отдохнуть от рутинной работы: в прохладном морском Стокгольме или тёплом, объятом течением Гольфстрима Хельсинки. Главное, что вместе. В этом аспекте Бьёрг уверен на все сто процентов. Погружённый в свои мысли, он не услышал, как на кухне стихли звуки шипения масла и бренчание приборов. А ещё Бьёрг не заметил, как в дверном проходе возник понурый и будто чем-то опечаленный Вейно. Бьёрг поднял мягкий взгляд на мужа, но, заметив тоску в его глазах, нахмурился. — Вейно, mitt ljus, что-то не так? Чем ты опечален? — Ты всё сборкой занимаешься? — проигнорировав вопрос спросил Вейно, — Ты скоро освободишься? — Ты можешь считать, что я уже свободен, дорогой. Я же вижу, что ты расстроен. Что случилось? Вместо ответа, Вейно с грустной улыбкой поднял взгляд и протянул руки навстречу. — Хочу обнять тебя, вот и всё. Я скучаю, мне тяжело без тебя. Бьёрг улыбнулся, привстал с персикового икеевского кресла и не спеша подошёл к мужу, заключая его в мягкие объятия. — Ну ты чего расстроился, Sol? Мы же с тобой и так видимся чаще, чем другие. Вспомни тех же Романова с Московским: эти бедняги, дай Бог раз в месяц перепихнутся и дальше по делам. Не то, что мы, правда, милый? — Не говори так, Бьёрг, — сказал Вейно, хихикнув тому в плечо, — Я же вовсе не об этом. Вот сейчас мы вместе, но всё равно в разных комнатах. Оттого мне и грустно, понимаешь? — Нет, Вейно, сейчас мы стоим в самой тёплой из комнат нашего дома и обнимаемся, разве ты не заметил? В ответ на это Вейно лишь сильнее уткнулся в плечо мужа. Совсем Бьёрг его не понял. Да будь у Вейно возможность склеиться с ним воедино навечно, он без раздумий так бы и поступил и всю жизнь таскался бы со своей половинкой. Именно половинкой, потому что Вейно абсолютно не чувствует себя целым без него. И вроде всё хорошо, но с каждым днём разъезжаться всё сложнее и сложнее. Бьёрг уходит и каждый раз оставляет вместо себя постоянно напоминающее о себе ничего. — Пойдём-ка на диванчик переместимся, а, Вейно? — лёгкими подталкиваниями Бьёрг повёл мужа в сторону дивана, — Присядь и послушай, что я скажу. Вейно не глядя опустился на поверхность и посмотрел в стальные глаза напротив. — Вейно, mitt enda och bästa, я готов ради тебя абсолютно на всё, — Бьёрг, поглаживая серебристые волосы, обнял ладонями впалые скулы Хельсинки, — Неужели моя клятва, данная тебе в тот день, совсем не радует тебя и не вселяет уверенности? Милый, да если бы ты знал, насколько сильно я тебя люблю, ты бы расплакался! Вейно резко поднял подёрнутый пеленой слёз взгляд на мужа. — Хэй, подожди, я же не букваль. — Сегодня суббота, Бьёрг. Стокгольм непонимающе посмотрел на Вейно, — Ну да, суббота, ты прав. — А ты купил конфеты? Или снова забыл? — О Боже Правый, милый! Ты из-за этого так расстроился? Вейно понуро посмотрел в сторону. — Да купил я, купил, не куксись. В конце концов, это же моя традиция. — Значит, я не зря купил белый чай? — совершенно счастливый Вейно радостно захлопал ресницами. — Конечно же нет, это только скрасит наш вечер. Пойдём на кухню, дорогой, чай успокаивает, — Бьёрг улыбнулся и поцеловал обручальное колечко на тонком пальце мужа. — Ах, как прекрасно! Но сначала ты попробуешь мою рыбку Калакукко, она получилось просто восхитительной! — Не сомневаюсь, min fisk!