Призраки прошлого

      Тринити подставила ладонь под падающие капли дождя. Она застыла на пару мгновений, почувствовав, как вода касалась её кожи. Так удивительно, но и привычно. Слабые ноги девушки сделали несколько шагов. Улица перед глазами Тринити начала уплывать в воронку, и она еле удержала равновесие.       Возможность вновь обрести собственное тело представилась Глассфилль всего лишь на полдня,, и она уже потратила несколько часов на поиск подходящей одежды и дорогу. Всё для того, чтобы еще раз увидеть…       Цель — безумная.       Ей дарована на краткий срок собственная обессиленная оболочка, возможность ощущать жизнь, сделать глубокий вдох. Лёгкая мигрень, запах чая и дождя, усталость — каждое чувство накрывало её волной, отдавало счастьем. Совсем скоро, как в сказке, она снова растворится, спрячется в чужом маленьком теле.       Её дождевик промок насквозь, как и лёгкие туфли, совершенно не подходящие для такой погоды. Одинокие и грязные улочки странного города подёрнулись туманом.       Вдалеке Глассфилль заметила худощавую фигуру в длинном плаще и ускорила шаг.       — Казума!       Сквозь столп дождя она видела, как он остановился под навесом. Изящно зажёг сигарету и сделал несколько затяжек. Тринити оставалась на другом конце улицы и осторожно наблюдала за ним, не решаясь подойти. Когда мужчина бросил окурок и зашагал вдоль по по дороге, она побежала следом.       — Казума… — повторила она чуть громче. Дождь заглушал её робкий голос и попадал на стёкла очков.       Вдруг он остановился, а она, чуть подавшись вперёд, чуть коснулась рукава его костюма.       — Мисс Глассфилль, домогательства — это плохо, — произнёс он насмешливо и повернулся к Тринити. В тусклом свете фонаря его лицо походило на маску, казалось безжизненным. Его улыбка исчезла. Хазама приоткрыл вечно прищуренные глаза и смерил её холодным взглядом. Глассфилль уставилась на тротуар, съёжившись, и онемела. Это были те самые янтарные глаза Казумы, но смотрели они совсем по-другому, по-змеиному.       — Неужели… — процедил Хазама сквозь зубы и поддел пальцем подбородок Глассфилль, заставляя её снова посмотреть на него. — Вы не бестелесный дух? И это всё ради того, чтобы увидеть меня? Ох, какая же вы смешная и жалкая!       Хазама брезгливо отнял руку от её лица, развернулся и слегка приподнял шляпу:       — Прощайте.       Застланная пеленой дождя и серого тумана, Глассфилль еле видела, как он отдалялся, размеренно шагая про тротуару. И тут она вспомнила, как впервые встретила Казуму Кувару, застенчивого и тихого, и как он держал учебник по алхимии вверх ногами, и в уголках её больших зелёных глаз собрались слёзы