15 июля. Особняк Йо Асакуры. В этой главе — POV Йо.
Моё имя — Асакура Йо, и мне семнадцать лет. Учусь в Токийском университете на медицинском факультете, пока только первый год. Если верно, что с каждым курсом обучение становится всё… дороже? — нет, это вообще не проблема для меня, ведь родители погибли в пожаре несколько лет назад и оставили мне модельное агентство и строительную фирму, которые вместе приносят доход в почти сто семьдесят тысяч йен в месяц и обрекают на ведение публичной жизни! Мне кажется, это неплохие деньги, так что недостатка в средствах мне не приходится испытывать. Я хотел сказать, что настоящая проблема для меня — это усложнение материала учебной программы с каждым курсом, ведь учёба — это точно не моё… Особенно анатомия. Мои родные и читатели главных светских изданий, которые публиковали каждую деталь моей жизни, очень удивились, когда я заявил, что хочу поступить на медицинский факультет. Но я им сказал, что медицина соответствует моим убеждениям, и вопросы исчезли даже у дедушки. А сейчас мне нужно съездить в торговый центр, чтобы купить новый халат. — Йо-сан, простите, что говорю Вам это, но это уже третий халат за неделю… Может, не стоит есть и учить что-то одновременно? — говорит мне Амидамару, мой телохранитель. — Блин, наверное… Но ты хоть представляешь, какая скукотища эта анатомия?.. — Если я не буду есть, пока учу эту муть, я ж с тоски откинусь… — уныло отвечаю ему на это обычно. — Когда Вас отвезти в Takeshita Street? — М-м, блин… Не знаю… Когда там поменьше народу? — спрашиваю без особой надежды в голосе. Ненавижу людные места, особенно такие, как Takeshita Street. Дело в том, что эта улица не всякую жертву своего потока гуляющих оставляет без травм, ведь интенсивность пешеходного движения на ней сравнима, разве что, с потоком людей в метро в час пик. Но есть и плюсы: там всегда можно встретить каких-нибудь необычных людей, таких, которых обычно называют «фриками». Как правило, они выглядят весьма ярко и иногда даже жутковато… И это касается не только одежды, яркость может выражаться и татуировками, и странными причёсками, и поведением, — словом, такие дерзкие ребята весьма часто бросают вызов обществу с его стереотипами. Наблюдать за фриками весьма и весьма занятно. Я даже был знаком с одним. Его звали Кир, и у него абсолютно чёрные поглощающие глаза… Да уж, жутковато смотрелось… Но он говорил, что таким внешним видом просто хочет доказать себе, что, несмотря на пугающую внешность, сможет понравиться какой-нибудь девушке, с которой потом, возможно, создаст семью. Вот такой странный социальный эксперимент. Фрик, — сразу видно. — Через пару часов, ближе к вечеру, думаю, люди начнут спешить по домам к семьям, и народу станет поменьше, — отвечает мне Амидамару. — Отлично, тогда и поедем! — Понял Вас, Йо-сан, — ответил хранитель с готовностью.***
На улице уже начинало темнеть, когда мы вышли из дома. Небо так спокойно остывало после огненного заката, а затухающее солнце плеснуло в высь яркие алые краски, придавая куполу нежно-сиреневый спокойный цвет. — Йо-сан, Вы пристегнулись? — Боги, Амидамару, я же уже не маленький! — Я пообещал Вашим родителям следить за Вашими благополучием и безопасностью. Ну же, не упрямьтесь, Йо-сан! Или Вас пристегну я сам. — Тц… Пристегнись-отстегнись, сделай то, нет, не то… Надень шапку, сними шапку… И долго это ещё будет продолжаться?.. Такое ощущение, что мне десять лет! — недовольно выдыхаю я, но всё-таки позволяю Амидамару пристегнуть себя. — Вы же знаете, что я просто беспокоюсь о Вашем благополучии и желаю Вам только добра… — устало говорит Амидамару в ответ. Вообще-то, мой телохранитель — хороший человек, который всегда только заботился обо мне, и я должен быть более благодарен ему, тем более, что Амидамару — единственный, кого я мог бы назвать своим другом. — Пр… — я едва язык не прикусил, почувствовав мощный удар со стороны, где сидел. — Чёрт… Вот же козёл! — невольно взревел Амидамару, — Вы не пострадали, Йо-сан?.. — обеспокоенно спросил телохранитель. — Да… а что случилось-то? — слабо спрашиваю, чувствуя головокружение и как что-то течёт по виску. — В нас врезалась другая машина. У Вас кровь?! — отвечает водитель. — А… Да расслабься ты, Амидама… — договорить свою фразу до конца я не смог, потому что потерял сознание и очнулся только в больнице.***
Глаза удалось открыть с трудом, но как только я это сделал, — сразу понял, насколько неразумно было так поступить. Яркий свет неумолимо ударил в глаза, ослепляя. Что происходит, равно как и где я нахожусь, — загадка для меня, которую раскрыла подошедшая миловидная девушка в белом. Доктор, или медсестра? — не знаю, почему и зачем мой мозг так судорожно вцепился в этот вопрос, но вцепился и не отпускал, пока незнакомка не ответила сама: — Меня зовут Кёяма Анна, и я медсестра приёмного отделения городской больницы Иссин. Ваше имя — Асакура Йо? — холодно поинтересовалась девушка. — Н-не знаю… Я вообще не помню… — слабо смеюсь я. — Как бы то ни было, никаких поводов для улыбок нет. Вы попали в автомобильную аварию. Вас привёс сюда водитель, — ровно безэмоционально проговорила медсестра, сверля меня строгим взглядом своих золотистых грозных и совсем не дружелюбных глаз. — Аха, понял… — киваю я, хоть смысл её слов никак не хочет устаканиться в моей бедной многострадальной головушке. Такое ощущение, что мои мозги кто-то перемешал миксером или они совершили тройное сальто… В любом случае, — в голове каша, и ни одна мысль не задерживается дольше трёх секунд. — Н-да? У Вас все признаки сотрясения: невнятная речь, спутанность сознания, амнезия и неспособность здраво оценить своё положение. Так что я сомневаюсь, что Вы могли что-то понять… — только заметила медсестра без особого интереса и с сомнением. Интересно, эта дамочка со всеми общается так, будто ей тут все должны? Как бы то ни было, это не войдёт в мой список приятных моментов. Но хотя бы меня привёз водитель, а не скорая, если верить словам той самодовольной девушки-медсестры. Вспомнить бы ещё, как его зовут… — Анна-сан! Подойдите ко мне, пожалуйста! — зову я эту не самую приятную особу. — Здесь, помимо Вас, ещё десять человек, а я, между прочим, одна! У Вас что-то срочное? — раздражённо ответила мне медсестра, чеканя каждое слово. — Нет, наверное, вполне может подождать… — говорю неуверенно, уже всерьёз опасаясь, что она ещё раз подойдёт и вонзит в меня свой взгляд цвета холодного золота. Но Анна подошла ровно в тот момент, когда освободилась. — Ну и зачем Вы меня звали? Что-то болит? — лениво поинтересовалась медсестра. — Нет, я про-просто хотел узнать, где водитель, который меня привёз?.. — с трудом формулирую вопрос я. — Я ему не сторож, но думаю, что этот мужчина ждёт в коридоре. — А можно его позвать, пожалуйста?.. Девушка, пусть закатив глаза, но всё же выходит в коридор, чтобы через пару секунд вернуться с каким-то человеком. Незнакомый или хорошо забытый (что более вероятно) мужчина почему-то кидается к моей кровати и говорит с чувством: — О, Йо-сан! Я так за Вас переживал! Как Вы себя чувствуете?.. Я так виноват перед Вами! Прошу, простите меня! Если бы только я смог уйти от того идиота, Вы бы не пострадали! Мне так жаль! — горячо заверещал мужчина. — Не грузите пациента! Он и без Вас плохо понимает происходящее, а Вы ему зараз столько информации выдаёте! — строго отгоняет от моей кровати мужчину медсестра. Странный человек вопросительно смотрит на меня, будто желая получить подтверждение или опровержение словам медсестры. Я отвечаю не менее вопросительным недоумённым взглядом, подтверждая слова Анны. — Если честно, я не помню или не знаю, кто Вы и о чём говорите… Хе-хе… — говорю неуверенно и тут же жалею о сказанном, потому что мужчина снова кладёт голову на мою кровать и начинает верещать: — О, Йо-сан, простите меня, я так виноват! Так виноват… В чувство странного мужчину приводит подошедшая Анна. Медсестра грубо схватила мужчину за шкирку и отняла от кровати. — Хватит уже ныть, словно он вот-вот кони двинет! Ведите себя прилично! Или я Вам вколю Хлозепид! — строго пригрозила девушка, заставив бедного мужчину судорожно сглотнуть и слегка побледнеть. После замечания незнакомец счёл лучшим решением выйти в безопасный коридор, где никто ему не поставит укол. — А кто это был?.. Я совершенно его не помню… — говорю я слабо и слегка недоумённо. — Водитель, который Вас привёз. Господин Амидамару. Это имя тоже Вам кажется незнакомым?.. — грустно спросила медсестра. — М-м… Да, такое интересное имя я бы, наверняка, запомнил… — отвечаю растерянно. — Да ничего Вы бы не запомнили… У Вас сотрясение головного мозга тяжёлой степени, Йо-сан. Возможно, Вы его помнили, но после происшествия Ваш мозг пострадал настолько, что Вы забыли всё, что было до этого момента жизни. Даже собственное имя, не говоря уж об отдельных личностях. Но я, признаться, несколько удивлена, что Вы ни разу после прихода в сознание не пожаловались на рвоту… Вас не тошнит? Рвотные центры Вашего головного мозга должны быть раздражены при таком-то повреждении… Ладно, мне не следует Вас нагружать этим. Простите. Отдыхайте, Йо. — С-спасибо… А долго я должен здесь пробыть до выписки?.. — спрашиваю я. — Восстановление при Вашей тяжести повреждения займёт четыре-пять недель. Но, могу Вас обрадовать, бóльшая часть ткани Вашего головного мозга не подверглась некротическим изменениям, то есть осталась жива и работоспособна. — Ну… Это радует… Наверное… Меня прервал возмущённый голос другой медсестры из коридора и ещё несколько чужих возмущённых из-за двери: — Вы не имеете права нарушать покой пациентов! Уходите немедленно, или я вызову охрану! — угрожала незнакомая медсестра, явно пытаясь вытолкать кого-то из отделения. Ей отвечал нагловатый возмущённый голос: — Так, дамочка, не угрожайте нам и немедленно отпустите камеру, это дорогое оборудование! У нас имеется разрешение на съёмку! Отойдите и пропустите нас! — требовал кто-то. Анна сорвалась в коридор, где, судя по звукам, уже начиналась какая-то заварушка. Я мог только прислушиваться. — Уберите камеры, стервятники! — услышал я агрессивную угрозу голосом того мужчины, которого выгнала Анна. Наконец, сдерживать толпу под дверью помещения, в котором я находился, стало невозможно, и ворвались несколько человек с камерами и микрофонами. Когда их хищные взгляды упали на меня, они разом окружили, тыча в меня микрофонами с чёрными шапочками и логотипами новостных телеканалов. Одна зеленоволосая девушка стояла прямо перед моей кроватью, давая указания: — Нет-нет, Пайрон, свет нужно справа! Поправьте грим на мне! Ну же, работаем, ребята, работаем в темпе! Уже целый день прошёл, а мы всё ещё не отсняли сюжет! Это «Tokio-7!», так что шевелимся! — командовала девушка, видимо, главная. — Всё, начинаем! Все по местам! Пайрон, ты там уснул? — Итак, выходим в эфир через три… два… и мотор! — И-и здравствуйте, телезрители «Tokyo-7!» С вами Тао Дзюн, и это прямое включение из приёмного отделения больницы Иссин, куда буквально несколько часов назад поступил Асакура Йо. Напомню, этот молодой человек является самым богатым студентом Токийского Университета. Итак, по словам врача приёмного отделения, Йо-сан поступил с сотрясением головного мозга сегодня в районе шести вечера. Что произошло я постараюсь выяснить у пострадавшего. — Йо-сан, добрый вечер, скажите, почему Вы здесь? — тыкнула микрофоном мне в лицо девушка. — А… э. ну, если честно, я и сам не знаю… — растерялся я. В голове будто шла война, и тысячи снарядов разрывались одновременно, немилосердно отдаваясь прерывистыми вспышками боли. — Прекратите немедленно этот балаган! Убирайтесь все живо! Устроили тут шоу! А ну вон! И к Вам, юная леди, это относится в первую очередь! — не без труда вытолкал «стервятников» появившийся странный мужчина, который совсем недавно уткнувшись носом в мою постель, сидел у кровати и которого выгнала Анна. — Простите, Йо-сан… Эти репортёры страшно пронырливые и надоедливые… Теперь я понимаю, почему Вы их так не любите… — Так, что Вы тут устроили?! Я неясно выразилась?! БОЛЬНОМУ НУЖЕН ПОКОЙ!!! Вон! Не хочу ничего слышать! Это надо же устроить такое в первый же день! Вы ещё тут?! Я сейчас вызову охрану! — строго, на повышенном тоне, угрожала Анна так, что мне даже стало жаль этого мужчину, которого я до сих пор не мог узнать или вспомнить. — Извините, Йо-сан, я вынужден Вас покинуть… — проговорил незнакомец, уходя. — Стойте! Скажите, кто Вы?.. — успел крикнуть я напоследок перед тем, как дверь за беловолосым мужчиной закрылась. — Я Амидамару, Ваш телохранитель, бедный-бедный Йо-сан… Что же я наделал… — Долго Вы ещё собираетесь ныть?! Я не шутила по поводу укола! — взревела Анна, столкнувшись с Амидамару в дверях и с нехарактерной для её хрупкого на вид, тельца выталкивая мужчину из помещения.