Я хотел бы с другой ноги пройти этот путь из начала в конец

Стою около зеркала в ванной комнате и крашу губы. Пред глазами проносится вся моя жизнь. " —Предсказание узнать хочешь? —А я в предсказания не верю. Каждый сам строит свою судьбу,-старушка размешивала карты. —Это ты, дама треф. Регина. Сие значит королевна." Я улыбнулась. Конечно, в то предсказание я не поверила. Тогда была слишком увлечена всей суматохой своего выпускного. Вспоминались ещё и плохие моменты, которых в жизни у меня было в разы больше. Помню, как отца своего убила. Случайно ведь так получилось. Хотела как лучше, а получилось наоборот. Помню, как поехала в Москву. Помню, как пыталась помочь бабушке в парке, снова безуспешно. Снова оплошность. За то бабушка та, чье имя было Августа Леоньтьевна помогла мне очень. Я жизнью ей обязана. Вспоминаю, как мы с Татой оделись в стиляг и пошли на вечеринку. Я встретила там Джеймса, ему тоже жизнью обязана. Если бы не он и его мать, не знаю, где бы я сейчас была. Вера Ипполитовна. Вспоминаю, как проходила первая репетиция. Как девчонки шептались, говорили, что ноги у меня кривые, что я им не ровня. Мне тогда обидно очень было. Но Валя мне помогла. Первая подошла и протянула мне руку помощи. Помню показ в Париже. Я там приобрела мировую славу. Там меня и прозвали "Самым красивым оружием Кремля". Ах, как же я тогда собой гордилась. Помню, как в последнюю ночь мы с Мариной сбежали из номера. Она пошла на встречу с Эдмондом, а я гуляла по темным улочкам Парижа. Помню Маринину смерть. Мне было тяжко. На душе кошки скреблись. Ещё одна потеря близкого человека. Помню, как Лев за мной ухаживал. Я сначала сопротивлялась, а потом сдалась. Своей королевой меня называл... Помню, как Веру Ипполитовну уволили из-за скандала с сапогами. Мы ее всем коллективом тогда провожали, плакали все. Она сделала из нас, простых девчонок, великих манекенщиц. Помню, измену Льва. Тогда Лилька обвинила меня в том, что я Миле Романовской стекло в обувь подсыпала. ПФ, делать мне больше нечего было. Тогда на зеркале моем появилась надпись, гласящая, что я сука. А потом я записку нашла. Так и узнала об измене. Помню показ в Самарканде. Тогда я сняла платье из-за жары и надела шубу на сорочку. Там ко мне ещё Усманов приставал, шубу даже подарил. Помню Славу Зайцева. Он так меня любил, так восхвалял. Любил меня, наверное, больше, чем Барский. Помню последний показ, где нагрубила женщине. Нужно было сохранить достоинство. Правда, оно мне тогда стоило многого. Стою пред шкафом и смотрю на то самое платье, которое Августа Леоньтьевна пообещала подарить мне на свадьбу, а получается, что подарила на смерть. Наливаю в бокал вино и убираю полотенце с тарелки, на которой лежит огромное количество таблеток снотворного. Беру в руки бокал и вспоминаю слова старика с лавки. Если смерть это не конец, то что же тогда конец?