«Ошибка»
«Ошибка»
«ОШИБКА»
Ничего кроме сраной оШиБкИ. Вместо этого он слышал. Слышал шелест каждого лепестка, шум воды, колышащиеся на ветру листья. И голос, исходящий неизвестно откуда. Он принадлежал Инку, другу и объекту его обожания, настолько близкому его измученной душе, что всякий раз становилось страшно от осознания масштабов его собственных чувств. Эррор никогда бы не подумал, что мог бы почувствовать нечто необъяснимо огромное, едва умещающееся в его маленькую проломленную грудь. Он провëл пальцами по скулам, запуская их в тëмные глазницы, в надежде отыскать кончики нитей, но всë так же тщетно. Магии не будет. Еë не существовало в этой вселенной. И вернуться домой они тоже не смогут. Так что же с голосом? — Я бездушное существо, Эррор. Голос Инка спокойный, ровный, словно поток реки Вотерфолла. От него кости дрожали в испуге — их треск разносился по всей округе, а эхо цветов превратило звук в симфонию стуков и тресков. Повторяли. Много раз повторяли, превращаясь в осиный рой, забивающий всë пространство в пустой скелетной черепушки. Однако, его голос всë ещë выделялся на общем фоне шума. — Я никогда не смогу полюбить тебя, — продолжал Инк. Его голос стал ещë более пустым и бестелесным — он не смог бы заполнить даже самую маленькую комнату. Эррор ощущал, как на него смотрели две чëрные глазницы — чувствовал всем своим существом, как Инк осуждающе… нет. Нет, он ничего не выражал, просто не мог. Все эти речи, будто радужный ублюдок мог хоть что-то изобразить были ложью. Размалëванный радужный пиздабол. — И я не стаюсь тебя оттолкнуть, нет! Наоборот, хочу поддержать и помочь, — Инк фальшиво улыбался, применял всю свою актëрскую игру, лишь бы заставить зрителей поверить в свою невинность. — Но тебе нужно принять тот факт, что я никогда не смогу ответить тебе взаимностью. В том виде, в каком тебе бы хотелось видеть. Эррор матерился про себя, тянулся вперëд, махал руками в надежде найти и влепить хорошую оплеуху художнику на букву «х». Вы посмотрите, как он заговорил! — Что ж ты мне этого в Сноудине не сказал? — слишком хрипло прошептал Эррор, готовый вырвать Инку его несуществующий кадык. Сломать руку, ногу, оторвать челюсть, лишь бы он заткнулся и перестал махать огромной стальной кувалдой в его магазине стеклянной посуды. Стекло билось. И очень больно вонзалось в кости. — Потому что я не хочу тебя оставлять, — холоднее, чем хотелось бы, произнëс Инк. Он всë так же не двинулся с места. — Не хочу терять тебя. И я готов попробовать, дать нам шанс. Эррор поймал невероятное чувство дежавю. Разве такое бывает? — Вопрос лишь в том, готов ли ты полюбить бездушную тварь. — Инк, блять, я уже полюбил бездушную тварь, — почти отчаянно вскрикнул Эррор в надежде достучаться до бывшего врага. — Это не весело, это не забавно, не мило и не романтично. Это… это… — Больно? Похожий на треск стекла, голос Инка продолжал звучать прямо перед ним. Эррор надеялся, что радужный хоть бы взял его за руку, но тот оказался недостижимо далеко… — Это больно, Эррор. Ты должен был уже привыкнуть. Он слишком поздно понял, что голос доносился далеко не впереди. Все голоса раздавались с разных сторон, прямо из раскрытых, похожих на трубу громофона бутонов эхо-цветов. Голос Инка… шëл отовсюду, и направлен он прямо на него. — Ты не получишь взаимности, Эррор. Ни ласки, ни любви, ничего, — вторили друг другу эхо-цветы, — и ты всë равно готов хвататься за любую надежду быть со мной? Дыхание участилось, Эррор схватился за голову, но у него даже не было ушей, чтобы закрыть их. Его тело разразилось миллионом глюков, светящихся разными цветами в сопровождении заедающих всхлипов и тяжëлых вздохов. Душа билась в грудной клетке так больно, что, казалось, вот-вот проломит рëбра и вырвется наружу. В объятия бесчувственного зверя. — А если мы останемся здесь навсегда, то положение дел совсем ужасное. Мои краски… — хххВАТтТтИИииииИиииИИт!!! Крик пронзил округу так громко, что все эхо-цветы мигом замолчали. Трещины в мозгу перешли и на череп, оставляя на лобной и теменной доли настоящий раскол, будто разрушителю вонзили зубило промеж в черепной шов. Буря эмоций захлестнула его полностью, настолько, что всë тело начало ломить, а душа сжималась так сильно… — Тебя ведь устраивает такой расклад? Эррор натурально завизжал, когда Инк опалил дыханием его чëрную скулу.А затем проснулся
. В чистой постели, с восстанавливающимся зрением и, что не мало важно, Инком под боком. Он спал рядом на узенькой кровати, пока с потолка сыпалась штукатурка — сверху кто-то решил устроить ночные бои из правил, и Эррор благодарил все высшие силы за то, что стены здесь добротные. Инк едва мог открыть глаза, потому не стал заморачиваться и продолжил спать под тëплым одеялом. Эррор же, схватившись за его бедренную кость под тканью одеяла, делал дыхательные упражнения и успокаивался. Сон, это всего-лишь сон. Они уже говорили об этом немного ранее, когда только-только попали в внутрь комплекса «Эхо». Всë в порядке.Всë в порядке, правда.
Эррор упал головой на подушку и вдруг замер, сжимаясь всем телом, когда рядом с ним раздалось тихое, но отчëтливое: «Готов ли ты?..»