Больше чем выгода

Новая школа Редко, но с Элизабет случались странные вещи. То тряпка прилетит в лицо противной однокласснице, то лампы потухнут во всем доме в моменты её раздражения, иногда она видела сов, которые летели к окну её матери, но всему и всегда она находила логическое объяснение. Ровно до момента, пока к ним на лето не приехала тётя и все не собрались за круглым семейным столом, позвав девушку на «серьезный разговор». Не та фраза, которую хочется услышать в 15 лет. Она до сих пор помнит шок, когда ей сказали, что она волшебница. Как и её тётя. Нагрузив её своими старыми учебниками, она осталась на месяц, чтобы помочь племяннице принять эту мысль и понять, как устроен волшебный мир. Раз в неделю приезжали люди из Министерства, чтобы помочь ей нагнать школьную программу. Отдыха тем летом девушка не видела, но только так она могла попасть сразу на пятый курс для обучения с ровесниками. — Слизерин, — крикнула шляпа. «Надеюсь ты не попадешь на Слизерин», — сразу вспомнились слова тёти, — «Такие как ты редко попадают на этот факультет. Основатель был за чистоту крови и большая часть учеников этого факультета представители чистокровных семей. Таких как ты там называют грязнокровками. Звучит не очень, согласись?» Знакомство Если бы Оминис застал Себастьяна за дружеским разговором с новенькой, он бы лишь тяжело вздохнул от того парада лицемерия, что тот устроил. Признаться, самолюбие Сэллоу было задето, когда маглорожденная ученица, которая до этого года волшебный мир в глаза не видела, смогла его победить. Но он был достаточно умен, чтобы ставить сильных колдунов себе в союзники, а не враги, поэтому принял решение узнать о ней побольше, и просьба профессора Уизли показать ей Хогсмид была весьма кстати. Битва с троллем лишь укрепила его намерение, он никогда не видел такой сильной магии, не каждый взрослый волшебник способен справиться с троллем в одиночку, а её серебряный луч превратил его лишь в кучу пепла. У неё было что-то, что было нужно Ранроку и Руквуду. Может и Себастьяну эту нужно? Может это поможет исцелить Анну? Себастьян специально упомянул, что знает множество тайных ходов в Хогвартсе, наверно это была одна из причин, почему Элизабет решила довериться ему первой, рассказав полную историю произошедших событий на пути в школу и выдала те крохи информации о древней магии, которые ей были известны. Профессор Фиг просил сохранить их общую тайну, но на то она и была общей, чтобы распоряжаться ею как считает нужным она. Слизеринец быстро доказал, что она не ошиблась, проведя в запретную секцию библиотеки и не выдав её. Так и началось их взаимовыгодное сотрудничество. Начало дружбы — О, это очень вкусно, Бетти, попробуй, — сказал Себастьян во время их прогулки по Хогсмиду, протягивая несколько разноцветных конфет, формой напоминающих бобы. — Сэллоу, — слизеринка раздраженно нахмурилась, — не забывай, моя тётя волшебница, она каждые полгода привозила мне эти конфеты, говоря, что они из Италии. После вкуса тухлых яиц…. Фу, нет, ни за что. — Слишком много ты знаешь для маглорожденной, может ты из семьи волшебников и просто привлекаешь внимание? — Насмешливо заметил Себастьян, закинув светло-зеленую конфету в рот, — кислое яблоко, — чуть поморщившись сказал он, — считай повезло. Во внимание Элизабет не нуждалась. Сначала она слышала громкое «грязнокровка» в гостиной слизерина от учеников из именитых семей, а другие факультеты завидев её, начинали перешептываться сначала из-за внезапного появления, после из-за способностей. Долго это не продлилось. Ученикам, которых волновала чистота крови, простые слова быстро надоели, а к действиям они переходить не спешили. Элизабет надеялась, что это из-за силы, которую она продемонстрировала во время «Скрещенных палочек», но стоило признать, спокойствием она должна быть обязана Оминису и Себастьяну. Она знала, что улыбки и дружелюбие Себастьяна были вызваны не искренностью, а знанием о её древней магии, поэтому поддерживала этот спектакль. До одного момента, когда, кажется, ложная дружба начала превращаться в реальную. — Как заучка из Когтеврана смогла пробраться в нашу гостиную? — Себастьян появился неожиданно, ставя стул напротив Элизабет и указывая на огромную стопку книг, которые лежали на столе рядом с ней. — Предлагаю отложить учебу и прогуляться до Хогсмида. Мы в прошлый раз не во всех местах побывали. Было сложно противиться. На один её аргумент остаться в замке, у него появлялось два почему этого делать не стоит. И она сдалась. С Себастьяном было интересно, но атмосферу разрушил один, казалось бы, простой вопрос: «Ты говорил, что у тебя есть сестра? Когда она вернется в Хогвартс?». Пятиминутная тишина, которая чувствовалась как вечность и лишь после она поняла почему. Сэллоу мог соврать, сказать о переводе, увильнуть от темы, но выложил как есть. Про болезнь, про гоблинов, про поиск лекарств и что в этом скрыты его мотивы изучения темных искусств. В этот момент предубеждение Элизабет, что Себастьян — глупый подросток, который не следует правилам лишь для своего самолюбия, разбились. Изумрудное трио Оминис был лучшим другом Себастьяна, но это не упростило задачу наладить с ним отношения. Напротив, в тот день, когда Сэллоу показал Элизабет крипту, казалось их ничего не будет связывать кроме общих уроков. Но девушка не зря оказалась в Слизерине и её план был прост. Несмотря на незрячесть, в зельеварении Мраксу не было равных. Палочка, точные ощущения граммовок без весов, обостренные запахи, все это позволяло ему создавать сильные зелья и получать дополнительные очки для своего факультета почти каждый урок. Элизабет достигла приличных результатов для той, кто проскочил четыре года обучения, но не больше. Ей это было на руку. Дождавшись, когда все выйдут из кабинета, она подошла к профессору Шарпу, попросив ставить её в пару к Оминису. Аргумент, что она хочет перенять таланты слизеринца, сработал и на следующих занятиях они работали вместе. Их общение на первых двух занятиях ограничивалось лишь вопросами, связанными с предметом. Элизабет старалась почувствовать тот момент, когда можно аккуратно начать подбираться к Мраксу. Зеленым сигналом послужила его просьба на третьем занятии. Обычно он обращался к ней грубо или с раздражением, но не в этот раз. Наверно, он понял, что она не будет обузой в этом дуэте. — Себастьян мне сказал, что крипта – это ценное место для тебя, — прошептала она, — если хочешь, я постараюсь убедить его, чтобы для тренировок мы использовали лес, и я не буду там появляться. — Ты ничего не понимаешь, — раздраженно ответил Оминис, кажется с предсказыванием его настроения вышла ошибка, — я не хочу, чтобы он ещё больше погружался в темную магию, я прикладываю все силы, чтобы он отвлекся на что-то другое, что-то менее опасное. А ты наоборот, кажется, подначиваешь его. — Ты должен признать, что… — Я тебе ничего не должен, не смей меня учить общению с моим лучшим другом. — Пожалуйста, дослушай, — было сложно сдерживаться, — ты должен признать, что он в любом случае не остановится до тех пор, пока не найдет лекарство для Анны. И лучше быть с ним рядом и знать, что у него на уме, вместо того, чтобы мешать. Это опасно, но будет опаснее, если никто не будет знать о его планах. — Профессор Шарп, мы готовы, — поднял руку Оминис, игнорируя её слова. Казалось, что разговор ничего не принес. Казалось до следующего совместного занятия. — Я думал над твоими словами… Я не злюсь. Но пожалуйста, сообщай обо всем мне. Есть вещи, которые Себастьян может скрывать от меня, зная о моем отношении к темной магии. — Обещаю, — улыбаясь ответила Элизабет. Всё не зря. Позади послышался взрыв. Это было зелье Себастьяна и Гаррета. *** Насколько Себастьян в начале урока ненавидел тот факт, что его поставили в пару с раздражающем гриффиндорцем, настолько же он был благодарен этому факту в конце. Никто не понял, что вина лежала на Себастьяне, ведь смотря на перешёптывающуюся парочку, он добавил не тот компонент. Себастьян знал, как убедить друга показать им скрипториум, но хотел понаблюдать за провалом новой ученицы. С чего он вообще должен слушать какую-то девчонку, которая всего лишь работает с ним в паре на зельеварении? Чего-то он не знал, ведь Оминис согласился. Так просто согласился. Сколько раз его лучший друг просил об этом, оставив лишь один козырь в рукаве, который планировал применить сейчас. Видимо, когда ты миловидная слизеринка со сладким голосом, проще забыть о неприязни к своей семье и темной силе. И это бесило Себастьяна. Он плелся позади них, пока те оживленно переговаривались. Об общем деле. Но ведь вместе. Зол был Себастьян и на себя. Он не знал кого он ревнует. Надо было признать, что это ревность, но вопрос оставался открытым — к кому? К Оминису? Но ведь Анна тоже близко общалась с ним, ближе даже чем он сам, но никакого колющего чувства никогда не возникало. Не могла же она быть вызвана к новой студентке. Да, Бетти была умной и красивой, надо быть дураком, чтобы не признать очевидного, но сколько красивых девчонок ему попадалось до этого? Он не мог разобраться в себе и это раздражало его еще больше, он пытался отвлечься от этих мыслей, думая о конечной цели, об Анне… — С вами чувствую себя третьим лишним, — злобно пробурчал он. Они даже не поняли, что он имел ввиду. Когда Бетти попросила применить круцио на ней, Сэллоу внутренне ликовал. Он хотел показать свою злость, которая таилась в нём во время этого вечера, он хотел, чтобы она почувствовала то, что он. И после сразу пожалел. Видя её мучения, он почувствовал раскаяние и желание обнять, прижать к себе и пообещать, что с ним она не почувствует боли. Ни душевной, ни физической. Он был готов защитить её от внешнего мира. От себя. Он понял, что ревновал её, а не своего лучшего друга. И это осознание ему не нравилось. Первая ссора Адская боль, секунды складывались в часы, но она понимала, если бы этот момент пришлось пережить вновь — она не изменила бы своего решения. Элизабет чувствовала немного не то, что хотела чувствовать по отношению к Себастьяну. До появления в Хогвартсе, она училась в обычной академии, где были только девушки, и сейчас она проклинала школу магии за следование более «современным» тенденциям. Они вместе сражались, исследовали катакомбы, вместе прокачивали мощь дезиллюминационных чар, чтобы не попадаться старостам, когда за полночь возвращались в Хогвартс, а после облегченно выдыхали, посмеиваясь над тем, как староста Гриффиндора слишком резко вышла из-за угла. «Гребанная тупица, ты вообще помнишь, что гоблины сделали с моей сестрой? Что дальше? Присоединишься к ним?», — вновь звучали последние слова в её сторону от, как казалось недавно, близкого человека. Назвав его кретином, она быстро нашла выход из пещеры и отправилась в замок одна. Оминис, обычно дожидавшийся их в гостиной Слизерина, был удивлен её агрессивным шагам. Он был слепым, но у него были свои методы распознания настроения собеседника. Но разговаривать с кем-то Элизабет не хотелось, и его вопрос «Что произошло?» был проигнорирован. Следующие две недели они провели отдельно друг от друга. Девушка помогала Поппи с Крыланной и за плату выполняла просьбы учеников. Некоторые студенты не понятно, что вообще делали в школе, но пока из-за их глупости её кошелек наполнялся — ей было всё равно. Она пыталась любыми способами заглушить отсутствие Себастьяна. Наступил момент, когда снова нужно было встретиться с Лодгоком. И эта встреча была последней для него. Выйдя из подземелья, Элизабет чувствовала лишь слабость, желание, чтобы появилась Исидора и вытянула боль от произошедшего. Лодгок был тем, кто поплатился за свою помощь. Смерть была её незаменимым компаньоном. Она убивала браконьеров и сторонников Ранрока, она чувствовала тяжесть отнятых жизней, но это всё перебивалось пониманием, что не убьет она их — убьют они её, убьют еще неисчисляемое количество волшебников и магических существ. Но эта смерть перед её глазами была другой. Она думала о том, что впервые не смогла защитить того, кто был рядом с ней. Что если в следующий раз это будет Поппи? Натти? Себастьян? Мысль о последнем больно кольнула. Ей нужно было избавиться от нахлынувших эмоций. В лесу слишком холодно, в гостиной много любопытных глаз, а в выручай-комнате Дик, который начнет задавать неудобные вопросы. Остается только крипта и надежда, что Оминису и Себастьяну сегодня это место не понадобится. Пусто. Слизеринка облегченно выдохнула, наконец она дала слабости охватить её, сев на пол в углу. Слезы текли с её щек, затмевая очертания комнаты, она устала, она хотела спокойного обучения, возможно даже в своей старой маггловской школе, никогда не связываться с волшебным миром, жить самую скучную из наискучнейших жизней. Её рыдания остановила открывающаяся дверь. Себастьян прошел мимо, он не заметил её за колонной и Элизабет собиралась этим воспользоваться. Тихо поднявшись, она начала поспешно пытаться вытереть слезы, она понимала, что за дверью могут быть другие ученики, а внимания ей не хотелось. — Бетти? — Девушка вздрогнула. План провалился, но оборачиваться она не собиралась. — Бетти… П.. Прости меня. — Он запнулся. Элизабет подумала, как удивительно, что у человека с таким импульсивным характером еще не заготовлены извинения на все случаи жизни. — Прости, я понимаю, что не стоило называть тебя тупицей. И говорить другие слова. Я разозлился, я понимаю, что не все гоблины такие, но в тот момент в голове пронеслась лишь сцена когда прокляли Анну и я.. я… Прости, если ты ему доверяешь, то и я буду. — В ответ тишина. Элизабет понимала, что если произнесет хотя бы одно слово, предательская дрожь её выдаст, и она вновь не сможет сдержаться. — Пожалуйста, ответь что-нибудь… Сожаление в его голосе заставило её сдаться. Она повернулась с опущенной головой, все ещё стараясь не выдать свою слабость. — Он мертв. Лодгок был братом Ранрока. Эта тварь не пощадила даже его. — Бетти, — Себастьян без лишних слов просто подошел и заключил её в объятия. И снова слезы, она плакала, уткнувшись в грудь слизеринцу, чувствуя его тепло, поддержку и свой стыд за слабость. — Пожалуйста, оставь меня одну, — сказала Элизабет, даже на шаг не отстранившись от парня. Слова не соответствовали тому, чего она хотела. — Разве я могу оставить своего любимого человека в одиночестве? Бешеный стук сердца. Не самый подходящий момент для признания. Хоть и такого непрямого. Но Элизабет действительно не пыталась больше оттолкнуть его, чувствуя тепло и поддержку, чувствуя его руки на своих волосах. И теперь ненавидела себя не за эмоциональную слабость, а за слабость перед ним. В этот момент она готова была плакать хоть каждый день, по любому поводу, лишь бы Себастьян так стоял рядом с ней. Минутная слабость Они оба знали о своих чувствах. Для Бетти это прозвучало почти прямо, для Себастьяном ответом была её реакция. Смущение, когда он поправлял выбившиеся пряди её волос. Как она, державшая дистанцию даже с Оминисом, не отходила от Себастьяна, когда тот шел почти вплотную. Прямой шаг никто не делал. Горько было признавать, но они не самые обычные пятнадцатилетние школьники, Себастьян пытался спасти свою сестру, Бетти тренировалась и оттачивала заклинания так много, будто собиралась спасти мир. Ревность своего лучшего друга к слизеринке осталась в скрипториуме. Оминис назвал его придурком и сказал, что если тот думает, что он не заметил отношения Себастьяна к новенькой и пошел бы на такую низость, как пытаться привлечь внимание предмета воздыхания его лучшего друга — он забудет о своем пацифистском мировоззрении и сейчас же применит на нем Флиппендо, чтобы у того все в голове на место встало. От смущения Себастьян отрицал свои чувства, но был благодарен за эту встряску. Но их перешептывания и смешки на зельеварении его все равно раздражали, только теперь из-за подозрения, что обсуждают и посмеиваются они над ним. С другими учениками такого разговора не было. Видя, как смотрит на неё Гаррет или как неловко подходит Амит, Себастьян сразу оказывался тут как тут. Ему было все равно на мотивы парней, которые с ней общаются, он набирал в легкие побольше воздуха, чтобы не применить на них Аваду Кедавру и с самодовольной улыбкой вставал рядом, невзначай касаясь и становясь неприлично близко к Бетти. В воскресенье они решили пойти в Хогсмид. Оминис отказался, сославшись на домашние задания и сказав, что в отличие от них двоих он не планирует закончить в качестве исключенного из школы. Себастьян мысленно поблагодарил его, зная истинную причину. Он не решал переходить черту. Он знал, что Бетти к нему не равнодушна, этого знания ему было достаточно и лишь в этот вечер оказалось мало. Они шли из «Трёх метел», он как обычно сильно близко, чувствуя её руку и наконец взяв её в свою. Сердце начало колотиться как бешеное, когда она сжала её в ответ. Оба резко замолчали. — Озеро такое красивое ночью, — прервала тишину Бетти. — А ты красивая всегда, — неожиданно для себя произнес Себастьян, поворачиваясь к девушке. Сумерки скрывали её румянец и слизеринец позволил себе ещё одно неожиданное для обоих действие. Чуть наклонился и коснулся своими губами её. Он все ещё сжимал её руку, которую девушка убрала. На долю секунды Себастьян испугался, что он понимал всё неправильно, что сейчас она оттолкнет его, даст пощечину, но почувствовав её руки на своей шее, успокоился, положил свои на талию Бетти и притянул её ближе. Это был единственный вечер за последнее время, когда он не думал о выздоровлении Анны. *** Они никогда не обсуждали их поцелуй. Для Себастьяна и Элизабет это было способом сохранить их отношения на той дистанции, на которой они были. Им надо было закончить другие дела, они знали, что есть друг у друга и знали, что придет подходящий момент, когда они как обычные подростки смогут прятаться по углам и делать другие неловкие вещи. В отличие от ревнивого Себастьяна, Элизабет в его чувствах была уверена. Слухи о том, что они встречаются ходили уже давно. Соседки по комнате не жаловались преподавателям о поздних визитах, но от удовольствия распустить слухи не отказывались. Некоторые пытались попытать удачу, подходя к Сэллоу с какими-то глупыми просьбами о помощи, но видя, как тот резко им отказывает, Элизабет не могла сдержать улыбку, нарочито не отвлекаясь от своих дел. Она боялась потерять Себастьяна, но не из-за такой глупой причины как влюбленность в другую девчонку. Смерть и страх, что его помешанность на темной магии начнет выходить из-под контроля, были более пугающими. За этими мыслями она не учла, что помешанность может коснуться и её. После изучения «Круцио», она почти ежедневно его практиковала. Находила лагеря браконьеров, одним даровала смерть от сочетаний более мягких к оппоненту заклинаний, а на последнем выжившем отыгрывалась. Когда Себастьян научил её «Империо», она не удержалась, применив его на Оминисе. Оправдание, что это для спасения их дружбы, сработало для обоих. Либо они не хотели признавать, что раз она так просто убедила их в пользе непростительного заклинания в этой ситуации, можно было обойтись без него. Финальная битва — Авада…- Элизабет слышит начало. Нет. — Экспеллиармус, — доля секунды, за которую она успевает выбить палочку из рук Себастьяна. — Империо, — теперь палочка направлена в сторону его дяди. Инферналы повержены. Слизеринка могла сражаться с ними дальше, и она бы не выдохлась так, как за эти пять секунд, за которые она успела предотвратить самую главную ошибку Сэллоу. В катакомбах вновь появилась Анна. Выражение застывшего ужаса читалось у неё на лице, глядя на Соломона, чьи глаза безжизненно смотрели прямо, в ожидании приказа. — Анна, — первой голос подала Элизабет, — не беспокойся. На Соломона наложено Империо, пожалуйста, забери его и возвращайтесь домой. — Империо? — её глаза раскрылись в ужасе, — это сделал Себастьян? — Нет, это сделала я, так было нужно, — зачем было нужно останется здесь. В этих катакомбах. Анна непонимающе огляделась, но без слов подошла к дяде, и они вместе трансгрессировали. Реликвия, записи Салазара Слизерина, потеряно было всё. Их путь, их поиски, казалось все было зря. Это читала Элизабет в глазах Себастьяна. Он до сих пор дрожал и в этот раз она без лишних слов села рядом с ним и обняла. Неизвестно, сколько они так просидели, дрожь утихла. — Я должен был его убить, если бы не он, все получилось бы, почему ты мне не позволила это сделать? — Элизабет чувствовала нарастающую злость. Себастьян отстранился и посмотрел ей в глаза. — Ты действительно хочешь этого? Хочешь, чтобы Анна осталась одна? Наверно, ты хочешь ответить, что у неё будешь ты, но будешь ли ты нужен ей после такого? Если ты правда думаешь, что да – вперед, я не буду тебя держать, они в вашем доме. Сопротивление Себастьяна было видно, ему не хотелось признавать её правоту, но в конечном итоге пришлось. Он поблагодарил её, и они молча направились к выходу. Обоим нужен был отдых. На выходе их встретил Оминис. — Что произошло? Соломон там? Где Анна? — Всё в порядке, я отправила их домой. Нам тоже пора возвращаться в Хогвартс. Оминис понял, что сейчас расспросы будут бессмысленными. На следующий день, пока Себастьян еще не проснулся, они встретились в общей гостиной. Элизабет все рассказала, кроме части с попыткой убийства. Она сказала, что ей показалось, что их бой заходит слишком далеко и для предотвращения трагедии применила Империо. Частично это была правда. — Империо? — Мракс нахмурился, — Элизабет, будь осторожна, ты его применяешь уже второй раз. Непростительные заклинания называются непростительными не просто так. Я знаю, о чем говорю, после каждого заклятия твоя душа становится чернее, после чего превращается в сгусток тьмы. Я не хочу, чтобы это случилось с Себастьяном, и я не хочу, чтобы это случилось с тобой. За этот год ты тоже стала мне другом. — Спасибо, — Элизабет смущенно улыбнулась. Оминису не обязательно знать, что Империо она использовала далеко не два раза. «Кхе-кхе» — послышалось за их спинами. Сонный Себастьян вышел в гостиную, увалившись на диван рядом со слизеринкой и положил голову ей на плечо. — Чего вы замолчали? Продолжайте-продолжайте, я просто еще немного подремлю, — Элизабет и Оминис переглянулись, желание вправить Себастьяну мозги у них явно было общим. *** Спасение Хогвартса далось Элизабет тяжело. Она неделю провела в больничном крыле. Учитывая обстоятельства, преподаватели согласились, чтобы девушка сдала экзамены СОВ позже остальных. Себастьян и Оминис навещали её каждый день, также часто приходила и Поппи, рассказывая о жизни питомцев Хогвартса. Слизеринка не хотела отвечать на вопросы, не хотела слушать комментарии других учеников по поводу произошедших событий, она ненавидела, как быстро в этой школе всё узнают. К её облегчению, спустя неделю все об этом забыли. Никто не знал подробностей про древнюю магию, про хранилище, про Ранрока, принявшего форму дракона. А без этих деталей эта история выглядела как обычная, ничем не примечательная победа. Последние дни были неоднозначными. Элизабет хотела отдыха, спокойствия, хотя бы на пару месяцев вспомнить каково это быть обычным магглом, но она уже не представляла, как будет протекать её жизнь без вылазок в запретный лес, без постоянной тренировки заклинаний и без Себастьяна. Слизеринцу расставание тоже давалось тяжело. Девушка не рассказывала все подробности битвы, она не хотела говорить, что предпочла запечатать свою древнюю магию в хранилище и теперь она самая обычная волшебница. Себастьян на метле переправил свои вещи еще несколько дней назад. Фелдкрофт был одной из ближних к Хогвартсу деревень, поэтому поездки на Хогвартс-Экспресс он никогда не испытывал. И этим аргументировал своё возникшее желание сейчас. — Из-за кого же это Себастьяну захотелось «погулять по Лондону» интересно, — саркастически сказал Оминис обращаясь к слизеринке, пока Сэллоу искал пустое купе. Девушка покраснела. Снова. Она в жизни столько не краснела, сколько за этот год. — Тут свободно, идемте. — Изумрудное трио удобно устроилось. — Приезжай летом. Оминис большую часть времени у нас проводит. — Боюсь, если я скажу, что буду в доме с двумя парнями, мама меня точно не отпустит, — сказала Элизабет, помня реакцию на то, что в Хогвартсе девочки и мальчики учатся вместе. — Ну Бетти, я могу и приодеться, сойду вполне себе за сексуальную девчонку. — О Мерлин, спасибо, что я не буду способен это увидеть, — сказал Оминис и Элизабет улыбнулась. — Хорошо, я попробую с ней поговорить.