Sretan Rođendan, Kolinda!

      Свою юбилейную дату Колинда решила отметить в кругу близких в одном из любимых ресторанов Загреба, где она знала рецепт едва ли ни каждого блюда из меню. За ярким и большим праздничным столом, собрались все, кто был ей так дорог, те, кто всегда поддерживал ее в трудные периоды и помогал с решением важных вопросов, кто заботился о ней в суровые времена и дарил свою безграничную любовь, кто следовал за ее идеями и отстаивал их на протяжении сложного ответственного периода ее насыщенной жизни. Сейчас ее окружали те, без которых она не могла и не хотела представлять свое светлое будущее: любимый муж, с которым они прожили не один десяток лет, и дорогие дети, которые в этот день особенно гордились своей матерью и мечтали добиться хотя бы меньшей доли из того, что смогла их мать.       Колинда ощущала себя больше, чем счастливой в этот особенный для нее день. Не часто в прошлом она могла чувствовать такое состояние всегда, но только не сегодня. Радостные улыбки детей и благодарный взгляд мужа говорили гораздо больше, чем собранные все вместе поздравления. Не об этом ли мечтает каждая женщина: любить и быть любимой, особенно, когда верность второй половинки проверена годами? У Колинды имелось абсолютно все, чтобы считать себя таковой — настоящей женщиной, не перекладывающей свои проблемы на плечи мужа. Ведь часто в жизни все самое главное появляется только после приложенных к этому усилий.       Тем не менее, во всем этом многогранном калейдоскопе эмоций и чувств чего-то не хватало. Чего-то самого важного и необъяснимого с ее личной точки зрения. Но понять это нечто загадочное вряд ли было возможно сейчас, потому что ей попросту некогда было отвлекаться на внутренние ощущения и странные желания, временами вспыхивающие где-то в глубине ее души. За оживленной беседой на самые различные темы Колинда, казалось бы, забыла о том, что сподвигло ее задуматься о неком дискомфорте, но вспомнила лишь в ту минуту, когда осталась наедине с собственными мыслями.       Муж покинул пределы ресторана из-за какого-то очень важного звонка по работе, решив, что стоит обсудить все за пределами стен, дети после торжественной части тоже нашли занятия повеселее, а Колинда наконец-то могла прислушаться к собственным ощущениям и постараться найти в них то, что наводит легкий беспорядок в сознании.       К ней незаметно подошел официант и вежливо обратился:       — Госпожа Грабар-Китарович, с вами хочет поговорить один человек...       — Кто? — удивилась она. — Пусть зайдет. Я не кусаюсь.       — Он настойчиво попросил сопроводить вас к нему, — продолжил мужчина в надежде, что ему не откажут. Ведь в противном случае он понятия не имел, как действовать. Да и инструкции как-то не дали.       — Да к кому же? — недовольным тоном возразила Колинда. Но заметив умоляющий взгляд официанта, смягчилась и встала из-за стола. Поправив глубоко синий пиджак и убрав за ухо прядь светлых волос, она направилась следом за мужчиной ко второму из выходов ресторана. Очевидно, что он предназначался только для персонала, но Колинда всегда в этом заведении являлась почетным гостем, поэтому ради особого случая в этот особенный день для нее сделали исключение.       Женщина вышла на улицу и сразу же встретилась лицом к лицу с сильным потоком ветра, который нагло посмел растрепать все тщательно уложенные с утра парикмахером золотистые локоны.       А потом почувствовала, как кто-то слишком шумно дышит ей в спину, не собираясь при этом показать свое истинное лицо. Тогда Колинда первой решила открыть занавес и обернулась. Не поверила сначала глазам, которые в упор смотрели на высокого и статного мужчину, так случайно сумевшего одним днем подарить ей чуть ли ни весь мир и полный спектр эмоций, а потом ушам, которые не могли бы спутать этот родной бархатный голос ни с чьим другим.       — Sretan Rođendan, Kolinda! — легко сошло с его уст поздравление на хорватском. В эти бесценные минуты он не мог позволить себе даже моргнуть, чтобы не упустить возможность вживую насладиться самой невероятной женщиной, стоящей перед ним и с удивлением смотрящей в его глубокие глаза.       — Ты? — едва слетело с ее губ. Она с опаской посмотрела по сторонам в надежде оказаться незамеченной мужем. — Что ты здесь делаешь?       — Тебя приехал поздравить, — ответил мужчина уже на родном ему французском, зная, что собеседница без труда поймет каждое его слово, и не только. Он уже давно отдал в ее власть нечто большее — свое сердце. — Разве непонятно?       — Мог бы сделать это и по телефону, — чуть тише произнесла Колинда, отступив назад. Так некстати подошедшее волнение напомнило о себе, заставив женщину обратиться к холодному разуму, правда слегка затуманенному несколькими бокалами шампанского. — Или в сети. Не обязательно было приезжать лично и так рисковать.       — А мне нравится идти на риски ради самой прекрасной женщины на свете! — мужчина не упустил возможность сделать Колинде искренний комплимент, борясь с желанием прямо сейчас же заключить ее в кольцо своих рук и осыпать жаркими поцелуями ее лицо. — Кстати, о сети! Кто тот счастливчик, с кем ты красуешься на последнем фото, набравшем уже десятки тысяч лайков? — спросил он игривым голосом, не скрывая при этом жгучих ноток ревности. Да, он знал, Колинда никогда ему ничего не обещала, да и он не имел права просить, однако это ее личное дело встречаться с кем хочет и когда хочет, не посвящая даже мужа в свои планы, но сердцем чувствовал, что значит для нее гораздо больше всех тех мужчин, с кем она имеет возможность общаться и проводить каждый день на работе или за ее пределами. — Надеюсь, Яков не устроил тебе допрос по всем пунктам?       — Прекрати! — осекла она его и несильно оттолкнула. Есть вещи, которые всегда задевали ее, в том числе, когда речь заходила о муже. Не стоило его обсуждать с другим человеком. — Это тебя не касается. И вообще, в отличие от тебя я не собираюсь рисковать. Уходи, пока тебя не застали там, где быть ты не должен.       Даже сейчас ей не было все равно на стоящего рядом мужчину, дорогой аромат парфюма которого всегда сводил с ума. От черт его лица, всегда безупречного вида и самого первого глубокого и страстного поцелуя, совсем нечаянно случившегося пять лет назад на чемпионате мира по футболу и то можно задуматься, а все ли в порядке в сознании. Тогда она посчитала эту кратковременную вспышку ошибкой, случившуюся в порыве нахлынувших эмоций после лишнего бокала игристого, но со временем все чаще возвращалась к тому, что это прикосновение губ дало начало к новому этапу ее жизни, в которую она все никак не желала ступить, не в силах закрыть важную страницу старой.       — Извини, — он грустно улыбнулся и потупил взор на асфальт, поняв, что сболтнул лишнее, а потом очень осторожно накрыл теплыми ладонями нежную кожу ее рук. Она вздрогнула от давно забытых, но таких приятных ощущений, желая, чтобы они продлились как можно дольше. — Я не хотел задеть тебя и пошатнуть твое душевное равновесие, но вручить подарок я могу только лично. И к сожалению, только так.       Он быстро извлек из внутреннего кармана темно-синего пиджака небольшую плоскую бархатную коробочку и раскрыл ее перед Колиндой, не сводя нежного взгляда с ее родного лица, которое полюбилось ему с той самой встречи на чемпионате мира и навсегда осталось в памяти в качестве совершенства.       Женщина не сразу нашла подходящие слова, когда поняла, какое изделие преподнес ей тот, кто уже смело занял свое место в ее сердце. Внутри на белой бархатной ткани лежал весьма дорогой браслет из белого золота, украшенный мелкими драгоценными камнями. Такой подарок означал лишь одно — этот мужчина настроен решительно и готов к серьезным поступкам.       — Нравится? — наконец спросил он, наблюдая за тем, как Колинда аккуратно провела подушечками пальцев по золотому украшению. Он невольно залюбовался ее ухоженными руками с безупречным маникюром и на несколько секунд уплыл в прошлое, вспомнив, как эти руки нежно обнимали его за шею, а тонкие пальцы беспечно путали его темные волосы... Еще никто ранее не вел себя с ним столь трепетно.       — Да. Очень, — тихим шепотом произнесла Колинда, подняв на мужчину слегка смущенный взгляд.       — Примеришь? — Не дожидаясь ее ответа, он взял браслет двумя руками и уже через несколько секунд прекрасное изделие красовалось на левом запястье воистину такой же восхитительной женщины. Он улыбнулся, любуясь своим подарком, отметив про себя, что не промахнулся с выбором.       — Такой красивый... Я бы носила его всегда... — тихо прошептала Колинда, продолжая рассматривать тонкое плетение браслета и переливающиеся на солнце камешки. — Спасибо тебе! — она сделала уверенный шаг ему навстречу и оставила на правой щеке легкий, как взмах крыла бабочки, поцелуй. А потом спрятала подарок под рукавом пиджака. Ни к чему, чтобы его увидели те, кому не положено знать больше, чем Колинда могла бы рассказать.       Мужчина едва не потерял связь с реальностью, когда его щеки коснулись губы этой давно желанной женщины. Он с трудом удержался на ногах, борясь с порывом слабости. Нет, это будет совсем некстати, если он сейчас потеряет сознание, так и не сделав что-то самое важное.       — Это только часть моего подарка. Есть и вторая, — произнес мужчина хрипловатым голосом, глубоко втягивая воздух.       — Какая же? — улыбнулась Колинда, прислушиваясь к стуку сердца, бьющемуся слишком часто о грудную клетку. Она будто находилась на краю пропасти и плохо представляла, что будет дальше. Но быть может, только этот человек, стоящий перед ней, может подарить ей спокойствие, веру в себя и свои силы?       Он сделал шаг еще ближе к ней и остановился, всматриваясь в ее изумительные глаза, пытаясь запомнить каждую морщинку ее лица, просто запечатлеть в своей памяти ее такую: невероятно-красивую и самую прекрасную на всем свете.       Ее сердце вновь пропустило глухой удар, когда чужое дыхание коснулось ее пылающей щеки. Ей казалось, что сейчас она утонет, захлебнется от бесконечной нежности в его взгляде, от невероятных, особенных прикосновений к ее плечам, от которых можно смело чувствовать себя желанной и по-настоящему любимой женщиной. Это было совсем иное чувство, нежели она могла ощутить, находясь в близости с мужем. От этого чувства кружилась голова и рождалось иное желание — погрузиться в этот уникальный мир, такой удивительный и такой особенный мир, в котором можно не бояться задохнуться от переизбытка чувств.       Мужчина еще крепче прижал Колинду к себе, стараясь не давить на нее, чтобы она ни в коем случае не подумала, что ей придется делать что-то против воли, а наоборот желал, чтобы она расслабилась и наконец-то почувствовала настоящее счастье на вкус.       Ее дыхание и не стремилось успокаиваться, тело не покидала несколькими секундами ранее возникшая дрожь совсем не от холодных потоков ветра, а от смелых губ, которые оставляли на ее коже горячие и страстные поцелуи. Они порхали по ее лицу, опаляли кожу и дарили невообразимое удовольствие. Мысли сбились с привычного пути, когда руки мужчины неторопливо перешли на ее спину, поглаживая и успокаивая, а потом вновь переместились к плечам, ведя свою игру, совсем не связанную с игрой манящих губ, от которых медленно зарождалось желание стать еще ближе друг к другу.       Колинда казалась совершенно беспомощной и ослепленной в полной власти того, кто решил смело нарушить все ее планы на этот вечер. Но она ни о чем не жалела. Разве только о том, что не имеет права и дальше испытывать судьбу на прочность. По спине внезапно пробежал холодок, она судорожно сглотнула, напряженная, будто струна, и с сожалением прервала следующий сладкий, как мед, поцелуй. Стараясь как можно скорее выровнять дыхание, она прислушалась к шумным звукам вокруг.       — Остановись! — выдавила Колинда через силу, пытаясь справиться с радугой нахлынувших эмоций, при этом чувствуя удивительную легкость на душе. — Так нельзя. Здесь Яков и дети! Хочешь, чтобы нас застали на месте преступления?       — Кажется, тебя не очень это волнует, раз мы еще по-прежнему здесь, — ответил он томным голосом, не думая отпустить от себя Колинду. Слишком долго ждал этой встречи, этих сладких моментов и пленительных губ, чтобы взять и разбить на осколки эти дорогие сердцу мгновения.       Была бы его воля, он бы ни за что не дал ей перевести дух, вел бы по самой грани удовольствия и наслаждения, не позволяя уйти за нее, срывая с манящих губ тихие, понятные лишь им двоим, бессвязные звуки...       — Лучше бы о стране подумал. Не стыдно за то, что там творится? — прохладно спросила Колинда, стараясь не встречаться с мужчиной взглядом, отпихнув его от себя. Достаточно того, что он уже сотворил с ней несколькими минутами ранее, когда она и думать не смела о семейном долге. Стыдно ей быть должно, но почему-то совесть тоже решила уйти в спячку на какое-то время.       — Я делаю то, что считаю нужным, — твердо объяснил он, и через мгновение по-хозяйски привлек ее к себе, несмотря на очевидные протесты с ее стороны, не стесняясь абсолютно никого. Он знал, что ему можно, что в этот день она позволит. Впрочем, как и позволяла ранее. — В конце концов... Я все равно не собираюсь на второй срок... Ле Пен уже давно дышит мне в спину, так что скоро и на ее улице будет праздник. А сейчас я хочу думать только о тебе, только о нас...       Он вновь наклонился к ее лицу и легко поцеловал в губы. Ее тело снова откликнулось на его порыв, кожу осыпали сотни мурашек, а мысли наскоро разлетелись по сторонам, словно стая диких, вольных птиц, испугавшись подошедшего охотника.       Довольная улыбка украсила его лицо в тот миг, когда он прервал поцелуй и очертил подушечками пальцев контур ее мягких губ.       — До сих пор виню себя за то, что отпустил тебя: сначала на чемпионате мира в России, потом в Катаре... — тихим шепотом проговорил мужчина, словно гипнотизируя ее своим взглядом, в котором время от времени вспыхивали искорки желания доставить наивысшее удовольствие. — Но сейчас этого не произойдет!       Колинда испуганно посмотрела на него, не представляя, с чем предстоит ей столкнуться. Пожалуй, она вряд ли была готова к таким кардинальным мерам.       — Что ты задумал? — поинтересовалась она, облизнув пересохшие губы.       — Украсть тебя! Сбежать с тобой! — блаженно улыбаясь, ответил он совершенно непринужденно. Будто сделать это ему ничего не стоит: сесть в машину и умчаться в незримую даль, никому ничего не сказав.       — Дурак ты, Макрон! — Колинда легонько шлепнула его по плечу. — Это невозможно, — с разочарованным вздохом добавила она, опустив глаза. Как бы не желала этого сама, есть вещи, которые ей выполнить не под силу. Просто потому что нельзя поступить подло с теми, кто ни разу не оставил ее один на один с лютой болью.       — А ты хотела бы? Перейти грань невозможного, — задал он вопрос, сжимая теплыми пальцами ее хрупкую ладонь.       На миг она представила, что в таком случае ей придется расстаться с мужем, покинуть семью, провести долгую и серьезную беседу с близкими относительно ее связи с французским лидером... Нет, Яков никогда не простит ей измену, никогда не сможет принять ее предательство. Да и какой нормальный мужчина смог бы? Никогда он не поймет ее тяги к тому, кто важен ей, без которого сегодняшний день не стал бы таким ярким и полноценным. Даже эти коротенькие поцелуи... Никто и никогда не должен знать о них.       — Не будем об этом, — мягко сказала Колинда, стараясь выглядеть как можно более невозмутимой, и сделала широкий шаг назад. Волнение и страх лишиться семейного тихого уголка вновь подкатило к ней, щекоча внутри маленькими когтистыми лапками. — А сейчас уходи. Тебя не должны здесь видеть. А то нарвешься на очередной скандал.       Мужчина с сожалением выдохнул, чувствуя, как сжимается сердце от предстоящей, невыносимой разлуки с той, ради которой он готов идти на любые риски, совершать даже самые необдуманные поступки, кричать до хрипоты в горле от своих чувств к ней. И пускай все считают его безумцем, пускай он потеряет свое положение в обществе, но обретет то, к чему стремится — покой и тишину, сжимая в объятиях любимую женщину.       — Я остановился в центральном отеле, — тихим шепотом, давно сводящим Колинду с ума, проговорил мужчина, быстро достав из кармашка пиджака визитку гостиницы и протянул ей. — Номер на оборотной стороне. Я буду ждать тебя вечером.       — Я не могу! — резко отрезала она, едва осознав, что не имеет права удвоить боль всем: мужу, себе, стоящему перед ней человеку, который давно оставил частичку себя в ее сердце. — Я обещала, что проведу этот день с семьей, — рассеянно добавила Колинда.       — Никто не запретит мне ждать тебя, — мягко ответил он, еще раз пробежав глазами по родным чертам ее лица, стараясь запомнить абсолютно каждую, ведь кто знает, когда в следующий раз они смогут увидеться? Когда он вновь сможет почувствовать вкус ее губ и бесконечную нежность в каждой фразе, жесте и движении. Он дал ей свободу выбора и решение оставалось только за ней. — И уж точно никто не заставит молчать. Я люблю тебя. Люблю, Колинда! — громко произнес он, наблюдая даже за самой мизерной реакцией женщины. Что может быть прекраснее, чем прочитать то же самое в ее глазах, ведь никаких слов ему нужно, чтобы понять — в ее душе живет аналогичное сильное чувство.       — Эммануэль... — лишь тихим шепотом произнесла она его имя, когда тот уже скрылся среди толпы людей где-то в глубине длинной улочки, после того как прижался к ее губам долгим поцелуем.       От бессилия Колинде захотелось расплакаться, от злости на саму себя хотелось выть, мысли снова и снова возвращались к счастливым минутам рая, в котором она каждый раз волшебным образом оказывалась, купаясь в бесконечных ласках того, кто так внезапно появился в ее жизни, кто нагло украл ее сердце. Не такой судьбы она желала для своих близких, не такой путь выбирала для себя, но, видимо, она уже давно сошла с него, добровольно позволив завязать глаза и идти дальше наощупь, будучи ведомой только яркими вспышками страсти, заставившими принять столь очевидное решение. И лишь только время покажет, стало ли оно правильным в ее судьбе.