Откуда берутся дети

Только рожая женщина может приблизительно понять муки мужчины у которого температура 37 и 2. У Ксавье было на три градуса выше, поэтому он демонстративно умирал, лёжа на диване перед телевизором, закутавшись в теплый плед с градусником во рту. Амелия, зомби-прислуга время от времени меняла компресс у него на лбу и подавала чай, который мужчина пил понемногу. Уэнсдей только закатывала глаза на спектакль, который устроил муж. Удары кнута до крови, удушение он терпел и даже наслаждался. А небольшую простуду и слегка больное горло не смог. У него ведь даже кашля не было, только немного хрипел голос. При чем он сам виновен, не нужно было бегать под дождём вчера. Но нет утренняя пробежка — это святое, говорил художник, а небольшой дождик ему не повредит. Конечно, особенно когда этот идиот так легко заболевает. Это у членов семьи Аддамс по крови иммунитет к большинству болезней и ядов, даже у Эвы, которая никогда не болела, у нее зубы вылезли почти одновременно, без боли и температуры. Что вырастет из Аллена, неизвестно, однако сейчас у малыша нет никаких детских болезней, он жалуется только на мокрый подгузник и голод. При чем много ест, сволочь, и растет не по дням, а по часам. Родился мальчик быстро и маленький, а вымахал вдвое больше сестры в этом возрасте. Ест как не в себя, часто, молока матери и молочных смесей ему мало, приходится покупать чаще. Вот и сейчас, пока Торп демонстративно болеет, а Эва играет, этот обжора вновь сосёт грудь матери ретивее своего отца-извращенца, который делает это ночью, когда дети уснут. При чем никакая болезнь не сможет остановить провидца, если намекнуть ему на секс. Он всегда готов даже после тяжелого дня. Зато она уже устала от внимание мужчин рода Торп. То малыш постоянно хочет кушать, то Ксавье ласки, то приедет старший Торп повидать внуков. Эва начала ревновать дедушку, который очень сильно обрадовался появлению наследника. Винсент сюсюкался с младенцем, обещал купить настоящую машину или целый автопарк, ходил гордый, как будто-бы это он родил. Конечно, внучке мужчина также уделял внимание, дарил подарки, но предпочтение отдавал внуку. И даже ссорился по поводу двойной фамилии мальчика. Немного успокоился только тогда, когда некромант пригрозила оставить сыну свою фамилию. Вот её родные одинаково любили внуков, дядя Фестер немного больше Эву, так как та напоминает ему его любимую племянницу в детстве. Вот недавно подарил ей набор для лечения больных… Хм… А это неплохая идея. У дяди Фестера любимый метод лечения — это лоботомия. Заодно можно и взбодрить этого симулянта. — Эва, не хочешь помочь отцу выздороветь? — с хитрой улыбкой спросила она дочь, перекладывая ребенка удобнее. — Точно, у меня же есть набор врача от дяди Фестера. — загорелись глаза у девочки. — Папа, подожди, я тебя вылечу. Эва бросила очередную развивающую игру на запоминание алфавита и потопала в свою спальню. Недавно в спальне девочки обновили декор, там были темно-фиолетовые обои, почти черные, декоративные черными пауками на белой паутине, заменили детскую кроватку на кроватку для детей постарше. Добавили столик с тёмного дерева со стулом, книжный шкаф. Заменили шкаф для одежды и увеличили гардероб. Вообще комната девочки была не такой мрачной, как у самой Уэнсдей в поместье Аддамс. За эти года женщина смягчилась и добавила в свой дом цвета немного светлее и ярче, частично благодаря мужу. Даже их в их спальне появился, кроме черного и белого, ещё и красный. Например любимый комплект постельного белья, где они как будто бы лежали в луже крови. Также краски, пусть и не очень яркие и радостные, добавились и в других помещениях. Возле комнаты Эвы теперь уже была комната ее брата, куда переместили кроватку со спальни родителей, как только мальчик стал спать лучше и практически не просыпался по ночам. У него спальня была в черных и синих тонах, при чем большинство игрушек подарил счастливый дедушка Винсент. Девочка поискала среди игрушек и нашла чемоданчик с инструментами для лечения от любимого дяди. С радостным визгом она притащила его в гостиную к отцу, который все ещё демонстративно умирал. Она поставила чемодан на низенький столик, открыла его и начала доставать инструменты. Глаза у Ксавье расширились от ужаса, когда он увидел как Эва доставала молоток, какие-то острые предметы, щипцы, ножницы, иглы, пылу, трубка и даже топор. Уэнсдей откровенно ухмылялась, а Торп бледнел с каждым инструментом, который доставала его дочь. А когда она стала рассматривать их, раздумывая как и какой использовать. Аддамс начала давать советы девочке, например, что можно вырезать болезнь, разрезав отцу горло. Или вскрыть черепную коробку, возможно причина болезни там. И Эва серьезно задумалась над этим. Тут уже художник не выдержал, подскочил, обиженно сказал, что его не любят и не ценят, побежал очень резво для умирающего в супружескую спальню. Некромант довольно улыбалась, поглаживая светлые волосики сына, а девочка стояла ничего не понимая. — Да, слабые нервы у твоего отца. А я думала, что жизнь со мной его закалила. — Ну, ты же опытна в пытках, а вот Эва в этом новичок, поэтому он и испугался. — знаками указал Вещь. — Да, нужно будет начать обучение в этом направлении. А то Аддамс и не умеет пытать, непорядок. — Формально она Аддамс-Торп. — напомнил обрубок. — Она моя дочь! — подчеркнула писательница. — Мама, а почему папа убежал? Я ведь хотела ему помочь? — удивилась девочка. — Думаю, он не оценил любимые методы дяди Фестера. — хмыкнула женщина. — Зато ему легче стал, вон как резво побежал. — Значит все же помогла… — обрадовалась Эва. — Не спеши радоваться, скоро он начнет писать завещание. — Тогда его мольберт мой. — Эй, я хотел забрать его мольберт. — обиделся Вещь. — Не ссоритесь, он ещё не умер. Хотя, Ксавье любитель преувеличивать. — Ты тоже писала завещание перед родами. — указал Вещь. — Так раньше делали женщины, потому что роды несли в себе большую опасность. А кто я такая, чтобы отказываться от таких полезных и прекрасных традиций. Аллен наелся и уснул. Уэнсдей спрятала грудь и отнесла сонного мальчика в его комнату и положила в кроватку. Там за ним будет смотреть Берта, которая или сменит подгузник, или принесет хозяйке. Уэнс внимательно посмотрела на сына. Как же он похож на Торпа, как Эва похожа на нее. Уже в младенческом личке угадывались черты отца. Только темные глаза от нее и ещё некоторые детали. В животе Аллен был более активен, сейчас больше спал. Но со временем это изменится, как с его старшей сестрой. И женщина со страхом ожидала этого времени. Два маленьких живчика в доме это слишком. Однако нечего жаловаться, это было ее решение сохранить беременность и родить оба ребенка. Не сказать, что она не жалеет. Хотя и любить их всех. Вечером «смертельно больной» Ксавье вновь начал приставать, требуя супружеский долг. У нее такое ощущение, что даже когда Аддамс станет вдовой, то ночью художник выберется из могилы и прийдёт к ней за сексом, при чем без всяких усилий с ее стороны. Вначале уже она демонстративно била его по рукам и говорила, что устала, но он прекрасно чувствовал ее игривое настроение. Его рука возвращалась вновь на ее бедро и нежно гладила его. Уэнсдей чувствовала как желание разгорается в ней. Ксавье убрал часть волос и слегка лизнул ее ухо. Она старалась не выдать себя, но ускоренное дыхание и сердцебиение могло выдать женщину. Кажется он это почувствовал, за столько лет вместе мужчина очень хорошо ее изучил. Провидец начал наглеть, обнял любимую и целовал глаза, щёки, нос, губы… Она сначала лежала не отвечая, однако не выдержала. Его сладкие и настойчивые губы накрывали ее, облизывали… Неожиданно они услышали плач младенца. — Аллен… — тяжело вздохнул Ксавье, оторвавшись от нее. — Не мог подождать хотя бы часок. — Подожди, может он успокоится или ему помогут. С ним Берта и Вещь. — Тогда продолжим? — хитро улыбнулся он. — Для умирающего ты очень даже живой. — язвительно заметила Аддамс. — И активный. — Ты заставишь стоять даже у мертвого… О, кажется замолчал… Тогда продолжим… Мужчина вновь прильнул к ее губам. Они жарко целовались, она не смогла ему отказать, тем более, что и сама ощущала сильное желание слиться с ним. Проклятье, сколько лет прошло, родилось двое детей, а их страсть не уменьшается. Он желал ее и после родов, когда тело женщины было не в лучшей форме, на животе растяжки, она немного набрала вес. Но ему было все равно, Торпу даже нравилось, что ее стало больше, он помнил как она исхудала после выкидыша от стресса. Сегодня Ксавье был неспешен и нежен. Он провел языком по острой линии подбородка, перешёл на бледную шею и спустился ниже к груди, очертив ключицы. Мужчина схватив губами напряженный сосок, поглаживая вторую. Он сосал грудь, слегка покусывая. С одной стороны это немного раздражало, особенно после того как ее целый день буквально ел их сын. Но художник делал это страстно и умело, заставляя желать больше. Ей надоело ждать, внизу некромант уже намокла. Поэтому только он оторвался от нее, она резко оттолкнула его и заставила самому лечь на спину, после чего оседлала. Торп, кажется, был возбужден до предела, его член уже стоял готовый проникнуть в нее. Слегка потеревшись об него и поцеловав мужа в губы, от которых чувствовался привкус молока, Уэнсдей начала понемногу впускать в себя немаленький член, перед этим натянув на него презерватив. Она застонала от ощущений, особенно когда начала двигаться, скача на нем. Он одной рукой схватил ее за талию, задавая ритм, а второй ласкал её. Они быстро закончили почти одновременно, давя крики удовольствие, которые рвались наружу.