Наша будущая королева.
74 г. от З.Э.
В седьмой день седьмого месяца на свет появился первенец наследника престола Эймона Таргариена и Джоселин Баратеон — принцесса Рейнис Таргариен. Турнир в честь первого наследника принца Драконьего камня подходил к концу спустя неделю пышных празднеств, по окончанию которых у Джоселин начались долгожданные схватки. Участники турнира и представители влиятельных домов со всего Вестероса замерли на арене Королевской Гавани в ожидании вестей о рождении новой жизни. Королева Алисанна нервно мерила шагами устланный коврами коридор напротив покоев, из которых то и дело доносились гортанные крики роженницы. Виски надоедливо пульсировали от закипающих внутри нервов, а потеющий лоб прижимался к холодной каменной стене, освежая утяжеленный разум. Крикливые наставления повитухи перемешивались с тяготами прошедшего вечера и нещадно давили на голову королевы, привыкшей лишь к политическому весу. Джоселин ругалась громко. С её уст слетали ругательства в адрес повитухи, неугомонно твердящей, что нужно тужиться, зовы к Всевышним и мольбы о помощи, адресованные Эймону, которому только и оставалось держать супругу за руку и сбрасывать прилипшие волосы с её лица. Роды были непростыми, мейстер Элисар опасался, что придётся разрезать чрево, чтобы достать ребёнка, но королева за несколько месяцев предупредила, что не сносить ему своего звания в этом случае. Алисанна резко распрямила спину, когда из покоев донесся плач только что появившегося на свет младенца. Королева воодушевленно одернула платье, разгладив несуществующие складки, и замерла в ожидании, когда дверь откроется. Она должна была воочию увидеть первые минуты жизни будущего наследника Железного Трона — владыки Семи Королевств и защитника державы, того, в чьих руках останется дом Таргариенов после Джейхейриса и Эймона. Дверь медленно открылась, соединив скрип с детским плачем и из покоев выглянуло раскрасневшееся от волнения лицо принца Эймона. Он нервно сглотнул и, собравшись с мыслями, выдохнул: — Принцесса. Алисанна сдержанно улыбнулась уголком губ, про себя повторив слова сына, смешавшиеся с массой других звуков. За этот вечер их было немало, но лишь один стал чётче других: неугомонный, громкий, незыблемый детский плачь. Он не угасал даже в руках опытных нянек, каких только могли созвать из самых укромных уголков Вестероса. Королева лично знала тех, кто успокаивал её детей, но даже они были бессильны перед бушующей принцессой. — Рискну предположить, что теперь я могу посетить ваши покои? — мягкий и одновременно решительный тон королевы оставил сопротивление внутри принца и заставил его пошире открыть дверь. Джоселин тяжело дышала, постанывая в полусне, на который её обрекла усталость, но в большей мере снадобье мейстера Элисара. Белоснежные простыни окропили алые пятна, тянущиеся от подушек и до самого изножья, но главное, что плод лежал правильно, жертвовать жизнью матери не пришлось. Ребёнка отдали в руки Алисанны, осторожно придержав головку и поправив окровавленную простынь на маленьком теле. Принцесса визгливо кричала, надрывая голосовые связки, натянутые до предела, как струна арфы. На голове ребёнка проглядывались мягкие чёрные волосы, присущие Баратеонам, а глаза имели фиалковый оттенок — символ валирийской крови. Девочка совместила в себе фамильные черты двух сильнейших домов Семи Королевств, лишний раз подтвердив своё престолонаследное право. Алисанна погладила внучку по голове и осторожно покачала, с неполной уверенностью, что помнит, как обращаться с детьми. Принцесса умиротворенно замолчала, прикусив палец и заинтересованно посмотрела на королеву, широко распахнув глаза. Рейнис. Эймон всегда мечтал наградить дочь этим именем, в честь своей великой прабабушки, сыгравшей ключевую роль в завоеваниях Эйгона I и примирении Семи Королевств. Алисанна отвела взгляд от принцессы, переставшей плакать и теперь спокойно лежащей на тёплых руках бабушки. — Весь Вестерос собрался здесь, в Королевской Гавани, чтобы воочию увидеть наследницу, — Алисанна перехватила Рейнис поудобнее и повернулась лицом к Эймону. — Собрались, чтобы лицезреть принца, восславят принцессу, — задумчиво протянул принц, потирая вспотевший лоб подушечками пальцев. Королева пропустила уточнение мимо ушей и не спеша двинулась в сторону все ещё открытой двери. Несомненно, лорды ожидали наследника мужского пола, будущего короля и их властителя, но лишь Боги властны над судьбой. Долг обязывал объявить жаждущей публике о рождении наследницы и королева не преминула это сделать оставив Эймона наедине с женой и мейстером. Алисанна поплотнее укрыла принцессу одеялом, скрыв пятна крови от глаз общественности, и вышла на балкон королевской ложи, которую делила с Баратеонами. День был тёплый, ветер мягко обдувал лицо, освежая разгоряченные головы рыцарей благородных домов. Разговоры стихли, когда королева подошла к краю ложи и обвела взглядом арену. — Принцесса Рейнис Таргариен, — торжественно объявила Алисанна и выдержав мгновение, в которое публика собиралась, чтобы начать радостно рукоплескать, добавила: — Наша будущая королева.Сорокалетие правления.
90 г. до З.Э.
Рейнис соответствовала слухам целиком и полностью, являясь той, о ком в Королевской Гавани чаще всего сплетничали. Принцесса редко появлялась при дворе своего коронованного деда, отдавая предпочтение Драконьему камню, где часто гостила королева Алисанна. Красный Замок был нерушимой крепостью Таргариенов, где собирались лорды Малого Совета для обсуждения насущных вопросов, потому Рейнис так остро отвергала это место. Она знала, что лорды при своих выступлениях затрагивают старшую и единственную наследницу принца Эймона чаще, чем выражают обеспокоенность делами Вестероса. С тех пор, как принц Визерис последний раз разделял общество своей кузины, прошли годы, за которые в Семи Королевствах изменилось многое. Прошло три года с тех пор, как Рейнис стала всадницей Красной Королевы — Мелеис и примерно столько же с того момента, когда она последний раз появлялась в Королевской Гавани. Её визит стал самым ожидаемым событием последнего месяца, когда Рейнис всё же приняла приглашение короля Джейхейриса и пообещала посетить Красный Замок в день сороковой годовщины его правления. Визерис узнал о прибытии кузины, когда ставни на окнах задрожали под гнетом громкого драконьего рычания. Алисанна встретила внучку со сдержанной улыбкой, какую принято показывать на людях, чтобы ненароком не выразить слишком сильных эмоций. Эймон спустился с Краксеса вместе с Джоселин и удостоил мать сдержанным поцелуем в щеку. Визерис приоткрыл окно, желая войти в число первых, кто сможет лицезреть принцессу Рейнис в ту же секунду, как только она приземлилась. Принц мог бы стоять по правую руку от бабушки, но ему никто не сообщил время прибытия кузины, потому что его попросту никто не знал. Кроме Алисанны. Королева всегда знала больше других, особенно если это касалось её старшей внучки. — Когда Джейхейрис сказал мне, что ты прилетишь на сороковую годовщину, я до последнего не была уверена, что увижу тебя сегодня, — Алисанна мягко пропустила иссиня-черные волосы внучки сквозь пальцы и едва уловимо улыбнулась. — Я тоже имею кое-какой вес в построении мнения своей дочери, — заявил Эймон, погладив Рейнис по макушке, на которой после полёта волосы встали дыбом. Джоселин неловко остановилась по правую руку от мужа, подозревая, что до начала торжества даже рот открывать не придётся. Рейнис всегда неосознанно перетягивала всеобщее внимание на себя. Алисанна недоверчиво посмотрела на сына, сомневаясь в его влиянии на приезд Рейнис, ведь принцесса никогда никого не слушает. Прислушивается лишь к Эймону, но все равно делает по своему. — Да, — кивнула Рейнис, заметив сомнения королевы. — Это его заслуга. — Визерис, — Джоселин широко улыбнулась, заприметив юношу, прислонившегося плечом к железным воротам. — Как возмужал. Истинный Таргариен. — Истинные Таргариены — драконьи наездники, — вклинилась Рейнис, последние три года указывающая на свою драконью кровь наличием Мелеис, чем на её памяти не мог похвастаться Визерис. Алисанна многозначительно улыбнулась этому замечанию, обернувшись в сторону Визериса, который всерьёз раздумывал о том, хочет ли он оказаться на более близком расстоянии или ему и у ворот неплохо. Юный принц не смог отказать себе в удовольствии поставить на место кузину, которая в жизни на нем не стояла и понятия не имеет, где вообще её место. Вблизи Рейнис выглядела ещё краше, чем издали, несмотря на то, что у некоторых дам бывает наоборот. Её фиалковые глаза блестели уловимыми огоньками, а улыбка трогала губы каждый раз, когда принцесса замечала плоды своего чувства юмора. Визерису на секунду показалось, что кузина приняла поражение раньше, чем он привёл доводы в свою пользу, ведь её улыбка была такой мягкой и дружелюбной. Волосы, устанавливающие тесное родство с Баратеонами, непрерывным полотном спускались до талии и непослушно выпадали из истерзанной ветром причёски, но это ничуть не испортило таргариеновское умение себя подать. — Не хочу разочаровывать тебя, дорогая кузина, — наигранно дружелюбно начал Визерис, наконец оправившись от собственной пораженности принцессой. — Но я — новый наездник Чёрного Ужаса. При упоминании Балериона улыбка сама по себе сползла с её лица, отчего Визерис едва сдержался, чтобы не выказать радости. Черный Ужас — самый крупный дракон, какого когда-либо видели. Его крылья могли бросить тень на целый город, когда он пролетал над ним, пасть вмещала в себя мамонта, а раскаленное дыхание помогало ковать Железный Трон. Этот дракон видел больше войн и битв, чем можно прочесть в библиотеках всего Вестероса. — Ты оседлал Балериона? — восхитился Эймон. — Ты достоин похвалы, Визерис, последние пару десятилетий это никому не удавалось. — Оседлать старого, ленивого дракона, утяжелевшего настолько, что крылья больше не способны поднять тушу…— насмешливо фыркнула Рейнис. — Ты воистину достоин похвалы, кузен. Алисанна уколола внучку взглядом, когда та начала вспоминать минусы старого Балериона, которого ей не позволили оседлать в тринадцатилетнем возрасте. Не то что бы Мелеис чем-то плоха, но слухи о принцессе, приручившей Чёрный Ужас, разошлись бы по всему Вестеросу, как новость о величии будущей королевы. — С вашего позволения, — кивнула Рейнис, прервав всеобщее переваривание словесной недомолвки между кузенами. — Я жутко устала. Алисанна одобрительно кивнула, словно Рейнис действительно спросила разрешения. Джоселин последовала за дочерью к открытым воротам Красного Замка, опустив глаза, чтобы не наблюдать несдержанного интереса королевской стражи к дочери или самой себе. — Седьмое пекло, — процедила Рейнис, нервно сжав длинный рукав блузы. — Они не разрешили мне оседлать Балериона, а Визерису позволили. — Балериону нужен наездник мужчина. Женщину он мог не принять. Рейнис хмыкнула, расценив слова матери, как открытую поддержку стараниям Визериса, который на правах старшего наследника по мужской линии слишком много себе позволял. В словах Джоселин всё же была доля правды: все наездники Балериона были мужчинами, за исключением одно случая. Четырнадцатилетняя принцесса Эйрея — племянница Джейхейриса, однажды оседлала Чёрный Ужас, чтобы улететь с Драконьего Камня, но Балерион понёс её в руины Валирии, где родился, и вернул обратно с сильным заражением, несовместимым с жизнью. Визерис знал, что кузина не станет восхищаться его скромными заслугами и обижаться на неё было бы также бессмысленно, как облетать Королевскую Гавань на Балерионе. Рейнис была права, дракон уже перестал расти и обленился, но признаваться в этом принц не желал. Он юный наездник Чёрного Ужаса и никому нет дела до того, насколько дракон стар и ленив. Алисанна из всех внуков всегда выделяла Рейнис, как старшую внучку с железным темпераментом и таргариеновской гордостью. Не все чистокровные Таргариены могли похвастаться такими качествами, а принцесса умело совмещала их вместе с упорством и благородством Баратеонов. Визерис готов был признать это, ведь Рейнис всегда была такой, сколько он её помнил. Кузина выглядела так безукоризненно, что от одного её вида мысли начинали метаться из стороны в сторону, сбивая с толку. — Рейнис не хотела возвращаться в Королевскую Гавань, — признался Эймон. — Говорит, на приёмах ей совершенно нечем заняться, а спрятаться от престарелых лордов, мечтающих жениться на ней, почти невозможно. Королева понимающе кивнула, будто слышала это не впервые. Рейнис предпочитала не делиться своими переживаниями, но Алисанна видела её насквозь, стараясь лишний раз этого не показывать. — Лорды…— протянула Алисанна. — Они только о Рейнис и говорят на Малом Совете. Считают, что женщина не должна иметь ничего общего с Железным Троном, а сами мечтают получить благословение Джейхейриса. — Горе тому лорду, которому она не откажет, — Эймон не заметил, как озвучил мысль Визериса, чувствующего себя крайне неуютно в своём нынешнем обществе. Визерис мог бы назвать себя глупцом, если бы не понял значения косого взгляда Алисанны в свою сторону. Шестнадцатилетняя принцесса уже как пару лет должна была быть в браке, но она отвергала всех, кто предлагал ей руку. Принц Бейлон предостерегал сына о возможности брака с кузиной, но Визерис не воспринимал это всерьез, пока не понял, что отвегнутые лорды рано или поздно кончатся. Политика их брака могла раз и навсегда решить все споры, касательно права престолонаследия принцессы Рейнис. Визерис в свою очередь тайно признавал себя самым счастливым человеком в Семи Королевствах.***
Большой зал Красного Замка ярко светился сотнями огней, сдерживал громкую музыку, стук каблуков в ритмичных танцах и имел на редкость омерзительный запах красного вина. Рейнис весь вечер не вставала с насиженного места между Джоселин и Визерисом, которого Алисанна будто специально посадила рядом. По подсчётам Визериса, около пятнадцати лордов благородных домов, были отвергнуты при попытке пригласить Рейнис на танец и почти стольких же она не удостоила даже взглядом. Принцессу не веселили не пламенные речи, не танцы, а её губы не разу не тронула улыбка. Джоселин неустанно просила дочь улыбнуться, но это лишь действовало ей на нервы и не давало никакого результата, кроме глубоких вздохов. Рейнис вздрогнула от неожиданности, когда Визерис намеренно коснулся её руки, чтобы обратить внимание на себя. Лёгкое смятение отразилось на её лице, указав на наличие контроля над ситуацией и подтолкнуло поближе к кузине. Вот оно, слабое место грозной принцессы. — Вижу, тебя это тоже изрядно утомило, — прошептал Визерис ей на ухо, обжигая дыханием щеку. — Как насчёт того, чтобы разбудить старушку Мелеис и переместиться в более спокойное место? Рейнис недоверчиво обвела взглядом рыцаря из дома Блэквудов, неотрывно смотрящего на неё, и потратив на раздумья всего мгновение, ответила: — Меня так манит желание воочию увидеть Черный Ужас. Ты же не откажешь мне в этом удовольствии? Визерис задумчиво поджал губы, догадываясь, что кузина до последнего будет отрицать факт наездничества Балериона, пока своими глазами это не увидит. Нужно быть глупцом, чтобы поднять Чёрный Ужас из Драконьего Логова и долететь на нем до Королевского леса, потому что способности унести наездника в старую Валирию дракон не утратил. — Боюсь, ты можешь натолкнуть его на мысль о возвращении в родные земли. — Оправдываешься раньше времени? — усмехнулась Рейнис. — Предусмотрительно и крайне трусливо, кузен. — Я — Таргариен, — шепнул Визерис, попутно поднявшись со своего места. Скрип отодвинутого стула отвлек внимание от рассказа Эймона и ему самому пришлось остановиться, когда Рейнис встала следом. Джоселин просияла от увиденного, расценив это как крушение ощутимого протеста принцессы, которую заставили прилететь в Королевскую Гавань под страхом возвращения Мелеис в Драконье Логово. Рейнис мёртвой хваткой вцепилась в руку Визериса, чтобы не потеряться среди многочисленных пар, танцующих в центре зала. Столы, стоящие по обе стороны от свободного пространства для танцев, не подразумевали их незаметное исчезновение. Кто-то да должен был обратить внимание. — Нас вряд-ли выпустят отсюда через дверь, — предостерег Визерис, покружив Рейнис в танце, на усладу любопытным лордам. — Не забывай, с кем имеешь дело, — самодовольно хмыкнула Рейнис, послушно покружившись ещё раз. Принцесса бегло оценила взглядом двух рыцарей, стоящих по обе стороны от двери. Казалось, даже в тусклом свете Рейнис могла рассмотреть свое отражение в доспехах, начищенных до блеска. Из-за шлемов она не могла увидеть лица рыцарей и понять, знакомы ли они ей. Факт возможной присяги был бы очень кстати, но это было бы слишком большой удачей. Рыцари мгновенно скрестили секиры, когда Рейнис приблизилась к двери на лишний дюйм и ей пришлось сделать шаг назад. Принцесса подняла взгляд на одного из защитников двери от внезапного вторжения, предполагая, что её взгляд разрешит ситуацию, но оружие так и осталось скрещенным. — Что это значит? — Просим прощения, принцесса, — учтиво извинился один из рыцарей. — Не положено. — Не положено? — усмехнулась Рейнис. — Вставать на пути у дамы и грозить ей оружием, вот, что не положено. Рыцари потерянно переглянулись, ища друг в друге поддержку. Рейнис догадалась, что стража — не опытные гвардейцы, а всего лишь юнцы, которых легко заговорить. — Что скажет на это Его Светлость, когда узнает, что два доверенных лица королевства угрожали его внучке? Секиры неуверенно разошлись в разные стороны, открыв путь на свободу от наскучившего общества. Визерис сдержанно молчал, следуя за кузиной, у которой бесшумно выйти не получилось, но король вряд-ли узнает об этом в ближайшие несколько часов — танцующие пары слишком хорошо перекрывали выход. Стража стояла на каждом шагу, но уже никто не пытался остановить принцессу, о взбалмошности которой по королевскому двору легенды ходили. Визерис уже не был уверен в том, что именно он инициатор побега, а не Рейнис, взявшая всё на себя. Визерис остановил её, крепко обхватив запястье, принцесса плохо поняла опасность полётов на Чёрном Ужасе и зашагала в сторону Драконьего Логова. Рейнис собиралась взять на себя ответственность за прогулку, на которую Визерис пригласил её, но у принца были иные планы. — Стоит хоть иногда прислушиваться к людям, принцесса, они не всегда говорят ерунду. — Сколько раз ты облетел Королевскую Гавань на Балерионе? — поинтересовалась Рейнис, расслабив запястье, которое начало ныть под крепостью хватки Визериса. — Трижды. Принцесса задумчиво хмыкнула. Чёрный Ужас к старости уже не мог похвастаться выносливостью, но этот факт неумолимо затмевало то, что Визерису всё же удалось заставить дракона облететь Королевскую Гавань три раза, прежде чем он выдохся. Наверняка ему просто повезло и в этом нет тайного смысла. Мелеис послушно лежала на мягкой траве с задней стороны Красного Замка, чтобы гости не пугались. В конце концов, в Драконье Логово Красная Королева больше не вернётся, Эймон пообещал это Рейнис, а Рейнис сама себе. Заприметив постороннего человека рядом с хозяйкой, Мелеис встрепенулась и недовольно фыркнула, топнув увесистой лапой. На лице Рейнис впервые за весь вечер блеснула улыбка и она сделала шаг навстречу своему дракону, пока он не поднял шум. — Ты ей не нравишься, — констатировала принцесса и погладив алые чешуйки, едва слышно обратилась к дракону: — Тише, милая, тише, мне он тоже не нравится. Мелеис довольно заурчала, как бы говоря, что в таком случае принца стоит сжечь, но Рейнис отрицательно покачала головой. — Иди сюда. Визерис не раздумывая преодолел разделяющее расстояние и бесстрашно вздернул подбородок, глядя в желтоватые глаза дракона. «Истинный Таргариен» — всплыло в голове у Рейнис. Не всякий Таргариен рискнет так близко подойти к чужому дракону, ведь наездники не властны над своенравными животными и может произойти всё, что угодно. Драконы подчиняются лишь своей воле. — Не ругайся, милая, это ненадолго, — Рейнис улыбнулась ещё раз и Визерис, до этого стоящий позади неё, наконец это увидел. Рейнис неуверенно взяла кузена за руку и опустив его ладонь на Мелеис, накрыла своей. Классический жест знакомства с драконом вызвал в молодых людях ряд смешанных чувств. Визерису показалось, что этот момент больше не повторится и если он хотел его продлить, то стоило действовать без промедлений, а Рейнис была уверена, что этот момент должен быть короче, чем волосы на голове королевской стражи. Её тёплая ладонь на его руке обволакивала сознание, забирая всё здравое, что осталось. Визерис готов был совершить рывок, но сдержался, с трудом оставшись на месте. Если бы Джоселин увидела дочь в этот момент, она бы не преминула отчитать её за езду в разлетающейся на ветру юбке. Не говоря уже о том, что подобное поведение просто недопустимо. Рейнис отодвинулась к краю седла и поправила юбку, покрепче прижав её, чтобы Джоселин была мысленно спокойна. — Что ты подразумеваешь под «спокойным местом»? — спросила Рейнис, крепко сжав ручку седла. — Королевский лес, — пояснил Визерис, оказавшись в седле позади кузины. — До него и пешком можно дойти. Визерис слегка сдвинул её руки друг к другу, ухватившись за ручку по обе стороны, чтобы за хрупкую опору в виде кузины во время полёта не хвататься. Медные гребень Мелеис расправился и драконица рванула вертикально вверх, проверив, насколько крепко держится Визерис и можно ли его сбросить. Руки Рейнис напряглись, но держалась она крепко, изловчившись за три года наездничества. — Дойти, да, — наконец ответил Визерис. — Пересечь лес пешком проблематично, но ты можешь попробовать. Рейнис недовольно нахмурилась, спиной врезавшись в грудь, слишком крепко держащегося кузена. При желании он мог бы избавить её от надобности держаться, но принцесса вряд-ли оценила бы этот жест. Достаточно и того, что Визерис дышит ей в шею и двигается ещё ближе к краю седла. Рейнис не могла отрицать, что Мелеис вела себя крайне странно и агрессивно, но рядом с кузеном начинала чувствовать, что может отпустить ситуацию. Лес показался спустя пару мгновений полёта. Он почти прилегал к Красному Замку, но Визерис был прав: гулять по другую его сторону безопаснее, чем по ту, что можно без труда увидеть в окно. Мелеис нехотя оставила попытки уединиться со своей наездницей и перестала делать резкие движения, позволив Визерису отодвинуться на более приличное расстояние. Ветер нещадно трепал волосы, цепляя на них пыль и сухие листья, поднятые из леса. Хвойные верхушки почти касались снизившейся Мелеис, прежде чем она опустилась на землю около небольшого пруда. Весь Штормовой Предел находился в Красном Замке, никто не смог бы увидеть Рейнис и Визериса по ту сторону леса, где начинались владения Баратеонов. Визерис будто тщательно это продумал, хотя на самом деле действовал интуитивно и не задумывался о том, увидит их кто-нибудь или нет. Мелеис лениво улеглась на шуршащие листья и недоверчиво прищурилась, раздув узкие ноздри. Визерис сделал тоже самое, дразня дракона, который и без команды мог оставить от него один уголь. Красная Королева неуклюже фыркнула и положила голову на землю, прикрыв глаза, но расправленный гребень чётко указывал на то, что она и не думала расслабляться. Рейнис встревоженно провела руками по причёске, которая перестала быть аккуратно заплетенной косой. От косы ровным счётом ничего не осталось, а ведь ещё предстояло вернуться в Красный Замок, пока их отсутствие не обнаружили. Тёмные локоны рассыпались по плечам, пружинками закрутившись на концах, и медная заколка лёгким грузом легла на ладонь. Визерис остановил взгляд на кузине, мысленно согласившись с теми слухами, какие о ней ходят. Мол, принцесса Рейнис несусветной красоты, никакая другая девушка не могла потягаться с ней, и в этом за шестнадцать лет не усомнился никто. Принцесса хитро прищурила глаза, почувствовав на себе изучающий взгляд кузена. Она едва ли не каждый день задумывалась о том, почему их до сих пор не поженили, в лучших традициях благородного дома. Визерис хоть и значительно изменился за три года, но скорее внешне, чем внутренне. Принц прибавил в росте добрый десяток дюймов, расправил плечи, как гордый дракон, окреп в мускулах и научился мастерски управляться с оружием. Рейнис слышала о его достижениях от Алисанны и воочию увидев масштабы его мужества, окончательно потеряла веру в слова бабушки. — Как удачно, что благородное семейство отправилось в Красный Замок, — протянул Визерис, оценив взглядом земли Баратеонов, которые вряд-ли допустили бы их на свою территорию в иное время. — Удачно для тебя, кузен, — поправила Рейнис. — Не будь такой занудой, принцесса. — Изъясняйся точнее, принц, — недовольно фыркнула Рейнис. — Не заставляй меня сомневаться в словах нашей бабушки. Визерис картинно закатил глаза и уселся на плоский булыжник, представляющий из себя нечто вроде входа во владения Баратеонов. Никаких тут вооружённых рыцарей, всё тихо и спокойно. Рейнис задумчиво обошла камень по кругу и остановилась напротив Визериса, колко глядя ему прямо в глаза. — Ну так…на что ты рассчитывал? — спросила она, пытливо прищурив глаза. Визерис шумно вдохнул ускользающий воздух, почувствовав, как вместе с ним в легкие проник морской бриз и запах дракона, лежащего неподалёку. Рейнис стояла так близко, что тепло её дыхания начинало щекотать нервы, а руки непроизвольно сжимались в районе колена. — Рассчитывал на свободу от общества напыщенных индюков, а получил нечто более убийственное. — Тебе сегодня везёт на разношерстность обществ, кузен. Можешь не говорить, я и так знаю, что моё — самое приятное. Визерис гортанно хохотнул, потянув кузину за руку, чтобы она наклонилась вслед его движению. Рейнис сглотнула, призывно приоткрыв рот, будто сделала это нарочно, а не была слишком зациклена на происходящем. Принцесса могла отдать себе отчет в собственных действиях, но не могла оценить их правильность. Визерис потянулся к её губам за поцелуем и лишь столкнувшись с ними понял, что Рейнис не сопротивлялась, а скорее поддавалась навстречу. Кровь прилила к щекам принцессы, а руки сами собой сжали плечо кузена. Её не покидало ощущение, что это происходит ошибочно быстро, а его не покидало ощущение, что всё это правильно и этот момент должен длиться дольше, чем мимолетное касание. Рейнис отстранилась и закусила обмякшие губы. Даже неуверенность и смятение на её лице были совершенными, а румянец лишь добавлял уверенности в том, что принцесса на самом деле не такая, какой кажется. Визерис перестал замечать, как под его хваткой краснело запястье кузины. Ей самой до этого никакого дела не было. Лишь молчаливость ситуации имела вес. Принц отвел её руку в сторону и усадив Рейнис к себе на колени, отбросил распушившиеся волосы с лица. Визерис нутром чуял, что кузина подбирает слова, но они никак не желают приходить в голову. — Приоткрой рот, — принц мягко очертил контур её верхней губы и почувствовал дрожь под пальцами. Рейнис выполнила просьбу, неуверенно приоткрыв губы. Принцесса не так порочна, как о ней говорят. В то время, как сплетни достигали уровня консумирования несуществующего брака, Рейнис не умела целоваться. Визерис провел языком по её нижней губе и по телам молодых людей разлились волны, лишь одному из них знакомого чувства. Рейнис глубоко вдохнула, теряя тщательно выстроенные ориентиры. Их дыхание становилось одним целым с каждым вздохом, а руки сплетались всё крепче с каждой секундой. — И всё же, как удачно, что здесь никого нет, — игриво прошептал Визерис, погладив кузину по талии. — Долго будешь тянуть, кузен? Рейнис провела прохладной ладонью по его щеке и запутав руку в белокурых кудрях, потянула назад. Визерис не мог сопротивляться такому рвению получить желанный урок, так же как не мог сопротивляться желанию преподать его. Он шумно сглотнул, держа голову в приподнятом положении, пока Рейнис запутывала руку в волосах и не думала опускать её. — Нужно лишь сплести наши языки, — вздохнул Визерис, прикрыв глаза, будто её нежные касания ослепили его. Принцесса опустила руку, переместив её на плечо кузена. Визерис бросил мимолетный взгляд на её влажные губы и перевёл его на Штормовой Предел, убеждаясь, что их действительно никто не увидит. Рейнис поддалась навстречу его руке, грубо обхватившей талию, чтобы притянуть поближе. Визерис убрал прядь волос, падающую ей на лицо, и впился в губы. Поначалу кратким, неглубоким поцелуем, но как только Рейнис почувствовала его язык, очерчивающий границу верхнего ряда зубов, её тело содрогнулось. Визерис несомненно знал, чему учил её и сам неплохо владел этим искусством, которое как оказалось бывает полезно не только в доме терпимости. Целовать принцессу куда приятнее, чем проститутку. «Нужно лишь сплести наши языки», — вспомнила Рейнис и не преминула использовать это. Их языки ожидаемо для обоих столкнулись и Визерис, взяв инициативу на себя, переплёл их. Рейнис готова была упасть, но принц положил руку ей на колени, яростнее впиваясь в податливые губы. Принцесса очень скоро почувствовала себя увереннее и изъявила готовность проявить инициативу, мягко прикусив нижнюю губу. Визерис усмехнулся в поцелуе, но не стал отстраняться. Оторваться от неё в такой момент было бы кощунством с обеих сторон. Рейнис то и дело издавала тихие стоны, мгновенно отдающиеся тяжестью внутри грудной клетки. — Почаще напоминай себе о том, кто научил тебя этому, моя принцесса. Они вдвоём смотрели друг на друга и видели одни и те-же фиалковые глаза, оставляющие неизгладимый след где-то внутри их душ. Дыхание Рейнис то и дело прерывалось, заставляя лицо краснеть от переизбытка чувств. — Я забуду об этом через пару часов, — фыркнула принцесса, поглаживая Визериса по волосам. — И пары лет не хватит. Рейнис коротко улыбнулась, отбросив волосы с плеч на спину. Визерис расценил это как открытый призыв и наклонился к её шее, настойчивее вцепившись пальцами в ткань платья. Он знал, что только в борделе ему могут быть доступны красоты женского тела, ведь в конце-концов никакого права конкретно на это тело он не имел. Оставалось довольствоваться юношеской игрой и желанием запомнить кузину такой, какая она есть на самом деле.Великий Совет.
101 г. от З.Э.
Все лорды Вестероса съехались в Харренхолл для определения достойного наследника Железного Трона. Рейнис чувствовала себя крайне уязвимо, когда столько посторонних людей делили престол, по праву принадлежащий ей. Алисанна всегда говорила, что когда Эймон станет королём, он изменит старые уклады и женщина сможет называться королевой андалов, ройнаров и Первых Людей, но Эймон так и не дожил до того дня, когда на его голову возложили бы корону. Прошёл всего год с того дня, как королева Алисанна ушла из жизни и Рейнис больше не рвалась показываться при дворе. Смерть принца Эймона ударила по всем. Рейнис винила себя за то, что не полетела с ним на Тарт, где произошло громкое вторжение мирийских пиратов. Джейхейрис признавался, что после смерти сына для него теперь и летом зима. Алисанна совсем сдала и всё, чем она жила до этого стало ей ненавистным: королева больше не наслаждалась музыкой, потому что перестала её слышать, не летала на Среброкрылой, ведь возраст закрыл ей путь к небу и больше не могла забираться на холмы, когда последний раз для неё закончился переломом бедра. Вернувшись в Королевскую Гавань накануне Великого Совета, Рейнис долго ходила по коридорам Красного Замка, вспоминая всё, чем когда-то жила. Рана от потери бабушки была ещё свежей и так отчаянно ныла, успокаиваясь лишь вечерами, когда дети нуждались во внимании. Алисанна всегда верила, что Рейнис рано или поздно наденет корону и теперь, принцесса чувствовала, что должна сделать это ради неё. Джейхейрис взял в руки закрытый свиток и секунды стали тянуться, как часы. Рейнис бросила мимолетный взгляд на Визериса, стоящего по другую сторону от трона в обществе своей жены — Эйммы Аррен, ожидающей ребёнка. Из четырнадцати притязаний на трон, лишь Рейнис и Визерис имели вес, а это делало их почти врагами. — Все верховные лорды и вассалы Семи Королевств, свидетельствуйте тому, как я объявляю принца Визериса Таргариена, принцем Драконьего Камня! Лорд Корлис и принц Визерис обернулись в сторону Рейнис почти одновременно, но никому не удалось поймать её взгляд. Она смотрела вдаль замка, прожигая каменную стену отчаянным взглядом, за который Корлис готов был умереть, а Визерис оседлать дракона. Эймма трепетно взяла мужа за руку, ободряюще улыбнувшись и Визерис не смог удержаться перед ответной улыбкой. Принц сам себе не мог ответить на вопрос, хотел ли он стать королем такой ценой. Визерис помрачнел, украдкой глядя на Рейнис. Былая улыбка исчезла с его лица, а тело само по себе напряглось до предела. Он с самого детства знал, что кузина — будущая королева. Визерис также знал, что будущее будет не ближайшим, но был уверен, что рано или поздно… Принц не хотел вставать у неё на пути, но объявив его королём, Джейхейрис столкнул их друг с другом, как обезумевших драконов. Прозрачная пелена предательски встала перед глазами, но Рейнис не собиралась давать ей волю. Она знала, что если встретится с настойчивым взглядом Корлиса, слезы прольются, потому смотрела чётко перед собой, не моргая. Рейнис первой вышла из зала, оставив Лейну и Лейнора на попечение мужа. Жажда справедливости утратила вес для мужчин, обремененных лишь тяжестью семени, но на Визериса она зла не держала, хоть и признавалась себе, что без кузена было бы значительно проще. Принцесса смахнула упавшие на щеки слезинки и вдохнула тяжёлый уличный воздух. Харренхолл был во всех отношениях проклятым местом и находиться в нем дольше получаса невозможно для здравомыслящего человека. Мелеис встретила её жалобным урчанием, чувствуя, как внутри наездницы мечутся громы и молнии. Сердце Рейнис готово было разорваться под гнетом всего, что она переживала весь этот год. Джейхейрис следовал традиции андалов и не стал передавать Железный Трон внучке, после смерти старшего сына. Тогда Алисанна поссорилась с мужем и два года прожила на Драконьем Камне вдали от него, но теперь никто больше не мог защитить Рейнис так, как делала это бабушка. Корлис настойчиво подкупал влиятельных лордов, чтобы склонить их мнение в сторону жены, но этого было слишком мало, против многочисленных непреклонных, представителей Веры и мейстеров Цитадели. Веларионы сделали всё, что могли, чтобы Железный Трон перешёл его законной наследнице, больше не за что бороться. Рейнис обратила взгляд к небу, как всегда делал Эймон перед тем, как оседлать Краксеса. Она надеялась достучаться до родных на небесах и поведать им обо всём, что произошло на Великом Совете. Если кто-то и мог ободрить Рейнис, так это бабушка и отец. Джоселин осталась в Харренхолле, поддерживая возражения дома Баратеонов, касательно этого решения, хоть и знала, что это совершенно бессмысленно. — Рейнис. Рейнис обернулась на зов, не успев предположить, кому принадлежит этот голос. Прямо перед ней стоял Визерис с сочувственной улыбкой на губах и грустью в глазах. Мелеис даже не подала виду, что заметила его ещё раньше, как делала это в прошлом. Драконица привыкла к принцу за все время, что была вынуждена мириться с его обществом. — Я знаю, — хмуро изрекла Рейнис, убрав руку с Мелеис. Визерис молча кивнул, не успев и рот открыть. Рейнис его насквозь видела, а слышать пустые извинения сейчас хотелось меньше всего. Она вовсе не была уверена, что хотела кого-то слышать, кроме собственных мыслей. Принц не мог подобрать слов, чтобы хоть что-то сказать ей, иногда и слова не были нужны. Визерис подошёл поближе и положил руку на шею Мелеис, не издавшей ни звука на этот жест. — Это должна была быть ты, — хрипло признался принц. — Все это знают. На эту ложь Рейнис отвечать не стала. Считанное количество домов открыто поддержали её, большинство из них получили вознаграждение, некоторые считали, что смогут иметь влияние на дом Таргариенов. Мужской член оказался ценнее, чем темперамент и чистый разум. Алисанна однажды открыто упрекнула в этом Джейхейриса и по сей день оставалась права. — Если бы мы поженились не пришлось бы ничего делить, — не выдержал Визерис и крепко взяв кузину за плечи, развернул лицом к себе. — Мы бы правили вместе, моя принцесса, как Джейхейрис и Алисанна. — Они никогда не правили вместе, — Рейнис грубо сбросила его руки с себя. — Джейхейриса любили лорды, а Алисанну народ. Чьё-то положение было явно выгоднее. — Железный Трон твой по праву, — Визерис настойчиво взял её за руки, отметив, что они ощутимо дрожали. — Лорды могли счесть тебя наследницей, если бы твои дети не были Веларионами. — Думаешь, дело в этом? — хмыкнула Рейнис. — Они никогда не видели женщину на Железном Троне. Народ любил Алисанну, а она многое для него делала, но видимо недостаточно, чтобы лорды перестали чуять опасность гражданской войны, из-за моего права на трон. — Бабушка всегда представляла тебя, как нашу будущую королеву, я и подумать не мог, что может быть иначе. Рейнис покачала головой, покрепче сжав тёплые руки кузена, извечно согревающие её холодные. Возвращение принцессы с путешествия по Щитовым островам вместе с Джейхейрисом, оставило на Визерисе неизгладимый след. Король в тот день объявил о помолвке внучки с лордом Корлисом Веларионом. Когда вдруг стало известно, что Рейнис сама изъявила желание выйти за него замуж и более того, за закрытыми дверями заверила, что влюблена, Визерис её больше видеть не мог. Принц не мог утверждать, что влюблён в Рейнис, но она имела определённую власть над ним. Ей он писал первым делом, когда при дворе случалось нечто интересное, спрашивал о делах не из этикета и был готов примчаться в Дрифтмарк по первому зову. Рейнис не могла точно сказать, что их юношеские шалости прошли бесследно. Она любила Визериса по-своему, не так, как Корлиса, но была готова признать, что они оба ей в равной степени необходимы. Рейнис не видела своего будущего с беспечным, несерьёзным кузеном, а он видел в ней истинную причину жениться. — Я не хочу, чтобы это встало между нами, — Визерис почти прошептал это, будто опасаясь, что кто-то услышит, даже если во дворе не было никого, кроме них. — Между нами многое встало, не так ли? Это может быть лишним, — обнадеживающе ответила Рейнис, натяжно улыбнувшись. Визерис хотел было наклониться и обжечь её губы кратким поцелуем, вспомнить всё, что стало забываться, но в дверях Харренхола вовремя показалась Эймма, чтобы отрезвить его разум. Рейнис отпустила его руки, проследив за устремленным ей за спину взглядом. Его общество лишь на считанные секунды притупило отчаянную боль, которая тут же вернулась. — Я этого не хотел, — напоследок сказал Визерис и прежде чем оставить кузину наедине с Мелеис, едва слышно добавил: — Любишь ли ты его также сильно, как я любил тебя?