Жизнь трёх геев

Еле-еле оторвавшись от губ Коли, я посмотрел куда-то в сторону и отошёл от него. - Миша! - кричал разъярённо мужчина. - Фил, что снова случилось? - мама выбежала с кухни. С её плеча свисало полотенце, которым она всегда укутывала пирог. Она красивая в любой одежде, даже в неглиже. С этим халатом, сносившимся за годы находящиеся рядом с плитой, мама очень сроднилась и стала практически одним целым. Она не может отвыкнуть от того, что мы не вдвоём с ней дома, как это было раньше и что сейчас нужно ходить ухоженной даже тут. Ведь натуралы очень придираются к внешности своих дам в обыденных условиях. - Он видел наш поцелуй с Колей, - я продолжал смотреть отрешённым взглядом, но уже на маму. - А, даже так, - спокойным голосом сказала мама, даже слегка улыбаясь. - Что? Значит, ты знала? - остолбенел мужчина. - Да, - сухо ответила та. - И тебя не беспокоит, что он из "этих"? - пытаясь изобразить геев жестами рук, отчим не прекращал грозно смотреть на нас. - А должно? - мама непонимающе смотрела на будущего супруга. - Ясное дело, что да! Ты же понимаешь, чем вам ЭТО грозит? Прожить всю жизнь и ни разу не жениться, а ты не увидишь внуков. Ты принимаешь всё это всего лишь потому, что не хочешь с этим бороться? Не будь слабой, покажи свой характер и наставь его на правильный путь. Да и вообще, мне противно находиться в одном доме рядом с человеком предпочитающим себе подобных. Я даже больше того скажу, мне страшно находится рядом с ним, - объяснял свою позицию мужчина и указывал рукой в мою сторону. - Фил, пошли в комнату и поговорим, - произнесла спокойно мама и открыла дверь в зал. Никто не слышал, что там происходило, но когда дверь отворилась, то мама сняла с себя халат, держа в руке чемодан с вещами. - Собери свои вещи, Миш. Мы едем домой, - всё таким же ласковым и спокойным голосом сказала мама. Она не была напугана или встревожена. Скорее, просто устала уже показывать то, насколько она расстроена и принимать всё близко к сердцу. В её жизни было только двое мужчин - отец и Фил. Она прекрасно понимает, что эти отношения - это итог в её жизни. Попытавшись построить заново отношения после ухода моего отца, ничего не получилось даже спустя двадцать лет. Ну что же. - Как домой? - ошарашено спросил я. Она не стала отвечать на мой вопрос, и пошла в подъезд. - Мам! С комнаты вышла Карина, которая наконец-то решилась понаблюдать за происходящим. От одного вида Коли, она скривилась и с явным негодованием подошла к нам. Её отец как раз был в зале и не стал смотреть за тем, как уходит его экс-невеста. - Что случилось? - Они разошлись, - коротко описал ситуацию я. - Как? Почему? Что уже стряслось за это время? - девочка заглянула в комнату, в которой сидел её отец бессмысленно уставившийся в телевизор. - Они разговаривали в комнате, я не знаю, - мне ничего больше не оставалось, кроме как соврать. Я перевёл взгляд на Колю, который с презрением дал понять, что не одобряет моё враньё. Я понимаю, что сделал - не дал повода для страданий ещё одному человеку. Я разрушил собственной матери личную жизнь на грани замужества и меньше всего, мне бы хотелось обидеть и Карину. После её попытки суицида, я слишком часто уберегал её от острых предметов и вообще, эмоциональной встряски. - Хм, я пойду, поговорю с отцом, - ответила она и побрела в комнату. - Миш, я тут явно лишний. Я пойду, - тихонько сказал "зверёныш". - Подожди меня, мне только вещи собрать и пойдём. Разу уж мама так настроена и Фил даже не провожает нас, то всё очень серьёзно. - Они разберутся, если им важны их отношения. - Не думаю, но надеется, стоит. Я зашёл в комнату, которая за этот год стала мне родной. Здесь каждая мелочь напоминает мне о каком-либо событии, дне, минуте. Забрав самое важное: заказ, который надо отдать начальнику, мольберт, кисти, краски, фотоальбом, ноутбук, одежду и обувь, разную документацию и сервиз, подаренный Раисой Александровной (мамой Коли). Глядя на почти голое помещение, тяжело вздохнул и сделал некий ритуал - оставил одну из своих любимых ручек. Существует примета, что если оставить какую-то из своих вещей, то ты обязательно вернёшься в то место. Буду, надеется, что это сработает. Я вышел в коридор и взял ключ от своей двери и отдал его Карине, которая только вышла с зала, поговорив с отцом. Расплакавшись, она говорила о том, что не хочет прекращать наше с ней общение, что стоит видеться чаще и не забывать созваниваться. Такие же чувства были и у меня в тот момент. Почему-то мне чертовски захотелось её крепко прижать к себе. Раньше, не замечал, что она стала очень близка мне. В трудные моменты, всегда знала, что мне посоветовать и сказать. Поцеловав её заботливо в лоб, приобнял. Мы подошли к маме, стоявшей на лестничной площадке с вещами. Судя по её косметике, она плакала. Заметив мой обеспокоенный взгляд, она вытерла под глазами растёкшуюся тушь и направилась к лифту. Не знаю почему, но я не мог произнести ни единого слова. Создавалось впечатление, что я онемел на время. В душе скребли кошки, ведь это я виноват в её слезах. Моя ненормальность заставила её чувствовать себя так. Угнетённый, расстроенный и злой, я вышел с подъезда. Коля заметил моё настроение и взял за руку. На миг, я снова вернулся к моменту нашего поцелуя и растаял. Но теперешняя ситуация взяла меня полностью в плен. Я шёл на своей волне, думал о чём-то далёком, пытаясь перебить грустные мысли чем-то нейтральным. Не помню, как ушёл Коля, но, уже оказавшись дома, я понял, что не попрощался даже с ним. Скорее всего, он обиделся на меня. Мама разбирала вещи, я помогал ей, но оба молчали. Никто не хотел начинать разговор, так как всё равно это бы плавно перешло в тему о переезде. Наша тесная квартирка только сейчас показалась мне кладовкой, маленькой частью того огромного "убежища" в котором нам пришлось пожить. Когда все вещи вроде бы стали на своё место, мы решили передохнуть. - Есть будешь? - спросила мама и наконец-то посмотрела на меня, что давалось ей с трудом. Все понимают, что это моя вина в их расставании, но никто не скажет этого вслух. - Нет, не хочу, - я занял себя чтением новой книги. В каком-то роде она была новой для меня. Давно купив её на местном рынке, я только сейчас решился открыть её. Страница за страницей и я начал медленно погружаться в состояние сна, пока совсем не отключился.