Вечерняя прогулка

Подозрительный шорох за окном мгновенно привлекает внимание Лео: он отрывает взгляд от документов, над которыми работал последние несколько часов, хмурится и настороженно прислушивается. Но уже в следующую секунду снаружи слышится приглушённое «Чёрт!..», такое знакомое, уже почти родное, что молодой господин Глен невольно прикусывает губу, чтобы не заулыбаться слишком уж широко. Он распахивает створки настежь и высовывается почти наполовину, чтобы увидеть лежащее в клумбе под окном тело в черном пиджаке. — Хорошо лежится, герцог Найтрей? — насмешливо интересуется Лео, подперев рукой подбородок, — Парадные двери для дураков, да? — Я просто не изменяю традициям, — усмехается снизу Элиот, ничуть не смущаясь своего положения, тихонько шипит себе под нос и неуклюже пытается выбраться из безвозвратно развороченной клумбы. Лео закатывает глаза, вспоминая тот день, когда Элиот впервые наведался к нему «в гости» таким способом. Тогда он чуть не свернул себе шею, а потом по ней же получил от рассерженного Лео, который от страха за него чуть было не отправился к своим предшественникам. После ещё пары таких случаев и сотен убитых нервных клеток Лео, всё остальное время Элиот исправно приходил в поместье Баскервиллей нормальным способом — через дверь. До сегодняшнего дня. — Я к тебе по делу, вообще-то, — Элиот наконец выбрался из клумбы, болезненно морщась и потирая ушибленный бок, — Очень важному. — Ну разумеется, зачем же ещё вечно занятой герцог Найтрей мог прийти ко мне посреди ночи? — с сарказмом тянет Баскервилль. Как будто Элиот хоть раз приходил к нему по действительно важным и срочным делам. — На этот раз это действительно важно! Давай сюда, быстрее, — приглашающе машет рукой Элиот. Лео недоверчиво прищуривается и с опаской смотрит вниз — прыжок со второго этажа явно не входил в его сегодняшние планы. Элиот в ответ лишь одаривает его ободряющей улыбкой и разводит руки в стороны, как бы заверяя: «Не бойся, я обязательно тебя поймаю». И Лео, конечно же, верит. Ведь это Элиот, разве может он ему не верить? Лео с лёгкостью взбирается на подоконник, свешивает ноги наружу, на мгновение замирая в неуверенности, но тут же ловит на себе одобрительный взгляд голубых глаз; глубокий вдох, рывок, секундная потеря ориентации в пространстве, пронзительный свист ветра в ушах, а уже в следующее мгновение Лео оказывается в сильных надёжных руках герцога Найтрея. Элиот прижимает хрупкое, ещё совсем юношеское тело к себе, крепко, но бережно, словно самое дорогое в мире сокровище, невесомо касается губами взъерошенной макушки, мягко гладит напряжённые, чуть дрожащие плечи, безмолвно успокаивая. Лео доверчиво прижимается к ставшему уже таким родным телу и с наслаждением вдыхает пряный аромат найтреевского одеколона, прикрывая глаза. — Я скучал, — одними губами шепчет Элиот куда-то ему в волосы, но Лео даже не нужно слышать, он это чувствует — по сбитому дыханию, по учащённому сердцебиению, по лёгкой дрожи в кончиках пальцев. И отвечать даже нет смысла — он знает, что Элиот тоже это чувствует. Они стоят в таком положении, кажется, целую вечность — отпустить друг друга сейчас словно равно концу света. Элиот отстраняется первым, но лишь для того, чтобы заглянуть Лео в глаза — тёмные, глубокие, как сама Бездна, а в ней, словно тысячи сверкающих звёзд, переливаются золотистые блики. Элиот как будто умирал маленькой смертью и заново возрождался каждый раз, когда смотрел в эти чарующие глаза. — Ты, кажется, говорил, что пришёл по какому-то очень важному делу, — нарушает воцарившуюся идиллию Лео, а сам невольно прячет взгляд за длинными ресницами — его никак не могло перестать смущать чересчур повышенное внимание Элиота к его глазам. Элиот улыбается как-то уж слишком загадочно, таинственно, словно задумал что-то, молча берёт Лео за руку и ведёт за собой прочь от особняка Баскервиллей. Лео не сопротивляется и ничего не спрашивает, хотя его буквально разрывает от любопытства. — Тебе нужно закрыть глаза, — просит вдруг Элиот, когда они уже отошли на довольно приличное расстояние. Лео приподнимает брови и недоуменно хмыкает, но послушно делает то, что говорит ему Элиот. Оставшуюся часть пути ему приходится идти, полагаясь лишь на Элиота и обострившийся из-за отсутствия зрения слух — где-то совсем рядом слышится глухой плеск воды. Похоже, они находились рядом с озером, в окрестностях владений Баскервиллей. Вскоре вместо травы под ногами захрустели мелкие камешки, а в лицо ударил порыв влажного ветра — они вышли к берегу. — Мы на месте, — подал голос Элиот, останавливаясь, — Можешь открыть глаза. Пару секунд у Лео уходит на то, чтобы проморгаться, а затем… На мгновение у него останавливается дыхание от представшей перед глазами картиной. Он, конечно, и раньше приходил к этому озеру, чтобы просто побыть наедине с собой и поразмышлять, но ни разу у него не получалось застать именно это время суток. В вечерних сумерках озёрная вода кажется почти чёрной, а в ней — отражение такого же тёмного безграничного неба, усыпанного мириадами звёзд. Лео смотрит, как зачарованный, даже не шевелясь. — Ну, как тебе? — Элиот бесшумно подходит к Лео со спины, ненавязчиво обвивая руками его талию и укладывая голову на плечо, — Я подумал, что тебе это может понравиться. — Это… Очень красиво, Элиот, — тихо выдыхает Лео и улыбается, мягко касаясь чужих прохладных ладоней на своей талии. Лео чуть поворачивает голову в сторону, и тут же его губы накрывают губы Найтрея — нежно, почти невесомо, словно спрашивая разрешения. Лео ловко разворачивается в кольце рук, сам льнёт ближе к тёплому телу, касается холодными пальцами фарфоровой кожи на лице, аккуратно прижимается губами к родинке под левым глазом и, наконец, позволяет поцеловать уже по настоящему — глубоко, жарко и несдержанно, как им обоим хотелось с самого начала. — И всё-таки в следующий раз лучше приходи через дверь, — сбивчиво бормочет Лео в перерывах между поцелуями, хоть и знает, что в итоге его слова всё равно проигнорируют. Но, по правде говоря, он не то чтобы был сильно против.