Забота

Шум шагов был ели слышен, ноги в лёгких кедах наступали на древний и скрипучий в некоторых местах предельно осторожно. Стараясь не издавать звуков, замок был ветх и стар. Контрабандист не хотел потревожить единственного обитателя древнего сооружения. Седрик вероятно занят работой. Ведь Эрессия только начала погружаться в сумерки. Солнце лишь несколько десятков минут назад укатило за горизонт на заслуженный отдых. С её уходом на землю спустилась прохлада, чему радуются, кажется, каждый обитатель королевства, коих кроме животных, кажется, и нет. Но даже её не хватило Лололошке для того, чтобы оставить на себе куртку контрабандиста. Уж больно в этой шкуре жарко. Именно поэтому она повязана вокруг талии за рукава, а завязана в слабый узел на животе. За спиной тяжелый рюкзак, и только кажется бог в курсе того, чем он забит. Сам контр не совсем помнит... Дойдя до нужной двери мироходец, облегчённо вздыхает. Этот замок его откровенно пугает, точнее вгоняет в лёгкий ужас. Он, кажется, живёт своей жизнью. Скрипит от ветра, который проскальзывает в щели и гуляет по пустым коридорам. Взвывая, видимо он крайне не рад, что тут так пусто, или воет от одиночества. Как же Седрик тут живёт? Неужели ему здесь так же одиноко? С этими мыслями контрабандист кладёт руку на ручку двери, стараясь отварить её бесшумно. Но дверь тихо скрипит пока её стараются открыть. Ло высовывает с начала лишь голову, заставая картину, от которой кажется сердце ёкнуло. Посередине стоял стол, за которым они обычно собирались все в месте. Ашра и Сан-Фран заглядывают к Седрику кажется чаще чем он. Почему же его сердце подаёт такие странные сигналы? Седрик тихо-мирно дремал на столе, сложив руки и уместив голову на них. И спит он, кажется, на открытой тетради. Вокруг стопки книг, чертежей. Куча ручек и коротких карандашей. И в тишине замка слышно, как учёный ели слышно сопит. Это вызывает на губах контрабандиста улыбку. Но следом идёт беспокойство. Эта комната казалось совсем прохладной, будто сквозняк гулял по ней очень давно. А Седрик впервые, кажется, попался ему на глаза без своей куртки, она аккуратно весела на спинке соседнего стула. На мужчине была лишь легкая футболка чёрного цвета. Беспокойство за друга взяло вверх, он шагнул в комнату дверь не трогая. Вдруг скрипом разбудит. Портфель кладёт у стены стараясь не шуметь подходит неторопливо к спящему другу. Развязывая при этом узел из рукавов своей куртки. Оказавшись рядом Лололошка, заботливо укрывает чужие плечи ею. Седрик слабо морщится, но не просыпается. Ло улыбается ласково и по-доброму. Кладя ладонь на макушку Седрика, совсем слабо проводя, кажется поглаживая. Руки юного контрабандиста не отличались ухоженностью. Они все в мозолях на кончиках пальцах. От нервов парень вырывает заусенцы. А на бледной коже запечатлелись до конца дней заметные шрамы. От куда большей части Лололошка не в силах вспомнить. Но мысли о забытом прошлом волнуют сейчас не так сильно. Ведь Седрик во сне выдаёт легкую улыбку. А Ло задумается лишь об одном. — Ты так много работаешь ради меня. Как же сильно ты сейчас устал? — проносится в мыслях контрабандиста, пока он поглаживал макушку уставшего учёного. С Седриком всегда было спокойнее всего. Кажется, даже увядающий рассудок за пределами Поэны рядом с этим учёным становился лучше. Парню нравилось слушать его болтовню, которую если честно почти не понимал. Ведь смотреть на увлечённое лицо Седрика было чудесно. А его смех и улыбка кажутся чем-то драгоценными. Он трепетно хранит в сердце всё, что смог увидеть за это время. И никогда не сможет описать всю благодарность, которую он ощущает к этому учёному. Ведь на слова Лололошка очень скуп, но ради него он бы постарался написать целую поэзию. Но он может попытаться показать это действиями. Мелкая забота, на которую способен этот контрабандист доставалась именно Седрику. Каждый старательно сделанный бутерброд для него, помощь в уборке и даже вымыть гору кружек из-под кофе был не жалко! Всё это хотелось делать даже чаще. Лишь бы показать ему свою благодарность и трепетные чувства. Поэтому сейчас он даст ему чуток времени ещё поспать. А сам отойдёт к своей сумке, не зря ведь притащил с собой кое-что. Он прикупил в зале травника немного заварки для чая, стоил он, конечно, достаточно. И у Лололошки не получится заварить его также, как и у хозяина этого бизнеса. Но ему так хотелось поделиться с Седриком частичкой Междумирия. И парочку сэндвичей, которые ещё нужно подогреть. Ведь зная Седрика, он уснул голодный и в его организме лишь кофеин. Судя по стоящей на столе полупустой кружки с кофе, которое уже остыло. На возню с чаем и едой ушло не совсем много времени. Лололошка тихонько прибрался на столе. Сложенные в стопку книги, аккуратно лежащие рядом чертежи и канцелярия. Теперь на столе так же много места, как и обычно! И даже накопившиеся кружки ему было не лень вымыть. И главное всё это не было ему в тягость. Забота о дорогом человеке оказывается такая приятная. А Седрик так крепко спал до последнего. Его голова начинает медленно подниматься лишь когда его нос почувствовал запах горячих сэндвичей и чего-то ещё. В одной руке у подходящего Лололошки тарелка с едой, а в другой кружка с горячим чаем. На нём не было очков и банданы. На лице лишь улыбка, которая появится сразу как он заметит поднявшуюся сонную макушку. Седрик ведёт носом в сторону исходящего запаха. Поправляя съехавшие очки, Седрик вглядывается в лицо Лололошки, наконец-то до него дошло кто перед ним. Учёный удивленно охнул, проговаривая: — Лололошка? Как давно ты тут? Почему не разбудил? — Седрик резко выпрямляется, из-за чего куртка падает с его плеч. Но он её не осознанно ловит, натянув обратно. Даже пока, не осознавая чья она, но было ли это важно? Ло качает головой протягивая ему кружку. Руки Седрика по инерции тянутся дабы её взять. Мироходец успел наклониться, оставляя на виске сонного мужчины мягкий поцелуй. — Расслабься, я пришёл тебя проведать. Ты пьёшь только кофе, это тебе для разнообразия... Я купил заварку кое-где в Междумирие. Он, конечно, не такой вкусный как там, я ведь сам заваривал. — Контр проговаривает это со смущённой улыбкой, пока Седрик всё-таки молча берёт из его руки кружку, всё ещё сонно жмурясь. Нюхает содержимое, кажется оценивая. Немного подумав, всего несколько секунд, отпивает немного, всё же чай ещё горячий. Ло облегчённо выдыхает, ставя на поверхность стола тарелку и занимая соседний стул. Немного мечтательно подпирая щеку ладонью, он смотрит на Седрика. Тот, кажется, оживился совсем немного, видимо этот чай не такой уж и ужасный. Видно, как мышцы снова расслабились, а выражение лица выражает абсолютное спокойствие и ели уловимую улыбку. Кажется, Седрик вновь всё смог понять без слов. Он это ценит так же сильно, как и слова, хотя даже сильнее. — Он чудесный на вкус, Лололошка, у тебя золотые руки! — хвалит учёный своего друга, потянув руку к бутербродам. Контрабандист лишь смог проговорить тихое «пустяки». Уже наблюдая как его любимый учёный с аппетитом поедает горячие сэндвичи, запивая, чаем. А ведь Лололошка был абсолютно прав. Седрик ничего с утра не ел, погрузившись в работу. Они оба дорожат друг другом, понимают без слов. Это для Лололошки словно награда, но он всё ещё согласен слушать рассказы и болтовню Седрика. Ведь ничего прекраснее него в эти моменты он ещё не видел.